"Лучше стыдно, чем никогда" (с)
Фандом: CSI LV
Название: Свидание
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "сонный секс"
Объём: 1747 слов
Тип: слэш
Рейтинг: R?
Саммари: "Гриссом тогда высказал все, что думает об этом дурацком празднике. И строго добавил, чтобы Грэг не вздумал устраивать дома филиал дешевого борделя: свечки, сердечки и прочие лепестки роз..."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.
читать дальше
СВИДАНИЕ
За самой дверью, в прихожей, Гриссом наступил на розу.
Правда, только потом оказалось, что это была роза: а сначала под ногой просто неаппетитно хрустнуло. Гриссом дернулся, вспомнив одно из недавних дел: когда приехали на труп, а по полу было разбросано всякое… всякий мусор, в общем. Отходы жизнедеятельности.
Поэтому, ощутив под ботинком что-то хрупко-податливое, Гил привычно потянулся к фонарику. Посветил на пол… и увидел, что это роза. Темно-красная, слегка привядшая. А чуть дальше – еще одна, потом еще… штук пять их валялось на полу, как раз по дороге в спальню.
Гриссом сначала нахмурился, потом усмехнулся: вроде как полагается рассыпать по полу только лепестки, а не розы целиком? Хотя у Грэга никогда не было склонности делать так, как полагается: хорошо еще, у него не хватило фантазии рассыпать по полу… ну, хотя бы шоколадные сердечки.
Умаешься потом ковер отмывать. Пришлось бы вызывать химчистку.
Затем от ковра и фантазий Грэга мысли перешли к другому: розы розами, но почему при таком романтическом антураже в доме так тихо? Грэг вроде бы сказал, что хочет уйти с работы пораньше, а потом шепотом попросил ключи от дома. И сделал такое… загадочное лицо. А когда Гил поинтересовался, в чем дело, - ответил таинственным таким голосом:
- Я хочу пригласить тебя на свидание. Сегодня же праздник?
Гриссом тогда высказал все, что думает об этом дурацком празднике. И строго добавил, чтобы Грэг не вздумал устраивать дома филиал дешевого борделя: свечки, сердечки и прочие лепестки роз. Грэг ухмыльнулся и сказал, что лепестков не будет. Вот, значит, как выкрутился, хитрец.
Было вполне понятно, что мальчишке хочется все-таки какого-то антуража. Всего четвертый месяц они находятся, говоря казенным языком, в интимных отношениях, и Гил чувствует, как у парня эмоции просто рвутся наружу. Как ему хочется всем про это рассказать, и как он сдерживается изо всех сил. И как его тянет на всякую глупую романтику. Гриссом подумал, что его тоже, вероятно, тянуло бы на романтику,– не будь он таким побитым жизнью в плане всех этих «внешних проявлений чувств».
Часто ведь так бывает, что, как говорится, весь пар уходит в свисток. И потом – зачем что-то демонстрировать, если и так вроде бы все уже ясно?
Но вот Грэгу хотелось. Очень хотелось. Именно поэтому Гил все же дал ему ключи от дома и сказал, что согласен на свидание: только в домашней обстановке. Никаких ресторанов и прочих клубов!
Грэг ответил, что сегодня, четырнадцатого февраля, ни в какие рестораны и клубы не попадешь: в Вегасе столики в пафосных заведениях на День влюбленных заказывают за полгода! Так что всё на самом деле будет в домашней обстановке.
И удрал.
Гриссом потом поехал в департамент и еле высидел на совещании: все думал, как там Грэг, и не спалит ли он дом, и не надумает ли извозить всю постель шоколадом. А потом Гилу позвонила Сара и буквально заставила вернуться на работу: мол, какие-то новые улики требуют его внимания! Гил хотел было сказать, что смена у него закончилась, но вспомнил о своем реноме трудоголика… и согласился. Хоть и ругал себя по дороге в глубине души, но понимал, что для конспирации иногда нужно делать и такие вещи.
А Грэг ждет дома. Со всей своей романтикой, свечками и шоколадом – или что он там придумает еще?.. Надо бы ему позвонить, предупредить, что ли!
Но Грэг почему-то не брал мобильный. А к домашнему у Гила он во избежание разных проблем не подходил вообще.
Решив, что мальчишка занят «подготовкой свидания», Гил вздохнул и поехал на работу.
Оказалось, что улики вовсе не так сильно требовали его внимания: скорее в этом внимании нуждалась сама Сара. Она сначала намеками, а затем напрямую попросила Гриссома провести с ней вечер Дня Влюбленных.
На то, чтобы отказать Саре, ушли еще добрых полчаса: ибо та была чрезвычайно настойчива. Гриссом в конце беседы еле удержался, чтобы не ляпнуть: «Да пока я тут с тобой беседую, меня дома человек в постели ждет!..» Хорошо, не ляпнул: ибо Сара немедленно привязалась бы и к тому, кто это его ждет в постели, и к тому, что Гил сказал «человек», а не «женщина». А дальнейшее было бы уже делом техники.
Отвязавшись от Сары, Гриссом вырулил со стоянки и наконец-то направился домой. Он ехал и размышлял, на какую реакцию сейчас нарвется. На претензии типа «Где тебя столько времени носило»? На детскую обиду «Ты меня совсем не любишь»? Или на молчаливое смирение «Я знаю, что ты занят, но я так тебя ждал, так ждал», - и все это расстроенным голосом, с грустными взглядами, так, что захочется не праздновать, а повеситься?... Гриссому очень не хотелось натолкнуться ни на что в этом роде.
А потом он наступил на розу прямо в прихожей, и улыбнулся, вспомнив обещание, что лепестков не будет. Лепестков и не было, цветы были целиком. «Какая гибкость ума», - довольно подумал Гриссом. И пошел в спальню: озадаченный тем, что Грэг не торчит у порога с расстроенной миной и не дует губы «Где тебя носило».
В спальне уже не было роз, но были свечи. В подсвечниках. Не зажженные. Гил и этому порадовался тоже: все-таки у Грэга было выраженное чувство безопасности. Что не удивительно: иначе бы он не работал в этой лаборатории. Да, конечно, градус романтики чуть снижается, если зажигаешь свечи прямо перед носом у объекта чувств, – но зато вероятность спалить дом этому объекту падает до нуля.
Шоколадных сердечек тоже не было. Наверное, они в кухне, в вазочке для хлеба?..
Но зато на постели было новое белье. Дорогое, хлопковое, - и когда только купить успел, и где прятал? Гил припомнил, как посетовал на древность собственных простыней, и как Грэг сказал «давай купим новые», - было это месяца два назад, как раз перед Рождеством. А потом они про этот разговор благополучно забыли. Точнее, Гриссом забыл. А Грэг, оказывается, помнил. И купил все-таки новое белье, – несмотря на то, что они тогда, в декабре, посмеялись, что «на старые простыни кончать не так обидно».
А сейчас Грэг, абсолютно голый, крепко спал на этом самом новом белье: в своей любимой позе на животе, раскинув руки в стороны и согнув одно колено. Спал так крепко, что даже не услышал, как Гил хлопал входной дверью, ходил по коридору, вошел в спальню… все-таки день сегодня на работе был суматошный, и замотался Грэг едва ли не больше своего шефа.
Значит, он пришел домой, приготовил весь антураж, не дождался Гила… и заснул. Вот тебе и свидание.
А Гил, как настоящий медведь, все испортил. И на работе задержался, и розу раздавил, и свечи остались не зажженными… и шоколадные сердечки на кухне, если они там есть, наверняка все растаяли.
Гриссом осторожно, стараясь не шуметь, сбросил с себя одежду. Присел на край кровати. Осторожно погладил Грэга по спине.
«Господи, смешной мальчишка! Свечи, цветы. сердечки… Неужели я и так не вижу всех твоих чувств? Если бы я их не увидел, не ощутил изнутри, не поверил бы им, – и не было бы ничего. Не спал бы ты сейчас у меня в постели на новом белье, которое мы с тобой думали купить еще на Рождество. Не дал бы я тебе ключи от собственного дома. И сам бы не сидел сейчас с тобой тут голым на кровати, и не думал бы, что я чертовски тебя хочу – вот такого, спящего, доверчиво раскинувшегося и влюбленного по уши…»
Тут мысли оборвались, потому что Грэг пошевелился, сонно потряс головой и пробормотал куда-то в подушку:
- Гил… иди, там всё готово уже…
- Что?.. – переспросил Гриссом, не веря своему проклятому слуху. – Где?
- Там, - повторил Грэг погромче и недвусмысленно повернулся набок, не разгибая колена.А потом опять отключился.
Вот это да. Значит, не только розы, свечки и новое белье. Еще и подготовился. Сам. Чтобы времени не тратить.
«Ох, нетерпеливый какой… Надо будет сказать ему потом, что процесс прелюдии – само по себе удовольствие», - подумал Гриссом, параллельно отмечая про себя, что вряд ли Грэгу надо это объяснять. Просто сейчас он… заждался. И видимо, тянул до последнего, пока его не одолела дневная усталость. Но и это всё Гил постарается повернуть к лучшему. В конце концов, таким сексом они еще не занимались.
Он забрался в постель, поцеловал Грэга в ухо, в волосы, в шею. Обнял за плечи, притянул к себе. Провел пальцами по спине, потом между ягодиц – и правда самоподготовка, совсем недавняя, вон и тюбик со смазкой под подушкой… господи, сколько же терпения надо было иметь, чтобы вот так ждать тут больше двух часов, волноваться, изводиться внутренними сомнениями – а потом уснуть, не стремясь предъявить никаких претензий?..
Да уж. Саре такая выдержка и не снилась.
У Гила самого скоро не хватит выдержки, потому что ниже пояса уже все напряглось. И разрываешься между желанием как можно скорее войти, сделать несколько движений и кончить – и пониманием, что твоему партнеру, наверное, все-таки нужно немного предварительной ласки. Тем более во сне.
- Спи, спи, ушастый, - прошептал Гриссом куда-то в спутанные волосы Грэга. Тот что-то пробормотал во сне и придвинулся еще ближе, выгибаясь в пояснице. Вроде бы не стоило больше тянуть, - но все равно хотелось сначала трогать, касаться, вдыхать запах, - черт подери, опять «Грин Джинс», Гил скоро не сможет себя контролировать при этом запахе, и запретит Грэгу носить этот парфюм на работе!.. Пальцы вздрагивали от накатывающего возбуждения, член ощутимо твердел, и хотелось вдвинуться немедленно, глубже, сильнее… и то, что Грэг так и не просыпался, словно доверял себя всего своему партнеру, возбуждало дополнительно. И возможно, сильнее всего.
Все равно Гил постарался войти как можно медленнее: подготовка подготовкой, а мало ли что… И двигался не спеша, – закусив губу, чтобы хоть так переключиться и не кончить раньше времени.
Он все-таки не продержался долго, – но хотя бы удалось дождаться момента, когда Грэг вздрогнул, что-то громко простонал во сне и кончил первым, прямо на новые простыни. Ну и черт с ними. Да и для чего они придуманы, в конце-то концов.
Всё это каким-то коротким всполохом пронеслось в голове, а потом подошел собственный оргазм. После которого ужасно захотелось полежать несколько минут, не выходя, и при этом шептать Грэгу на ухо всякие наивно-смешные словечки. Это хорошо, что Грэг спит и не может поиронизировать над Гилом, что тот, оказывается, все-таки в душе неисправимый романтик.
Гил бы не преминул пошутить на тему «не в душе, а в тебе», - и они бы вместе посмеялись.
...Так замечательно было потом спать в обнимку, - думая о том, что завтра Грэг проснется первым, и наверное, не станет особо сердиться, что Гил в прихожей наступил на розу. А потом они вместе пойдут в кухню пить кофе с шоколадными сердечками, - если эти сердечки, конечно, там есть, а не сам Гил себе это придумал. А потом… потом, быть может, Грэг расскажет, что он видел во сне. А Гил ответит, что вовсе это был не сон. И добавит, что вон, мол, и улики на простынях!.
А потом, когда они поприкалываются еще и на эту тему, - можно будет все повторить уже наяву. И действительно, совсем неплохое выйдет свидание.
Название: Свидание
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "сонный секс"
Объём: 1747 слов
Тип: слэш
Рейтинг: R?
Саммари: "Гриссом тогда высказал все, что думает об этом дурацком празднике. И строго добавил, чтобы Грэг не вздумал устраивать дома филиал дешевого борделя: свечки, сердечки и прочие лепестки роз..."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.
читать дальше
СВИДАНИЕ
За самой дверью, в прихожей, Гриссом наступил на розу.
Правда, только потом оказалось, что это была роза: а сначала под ногой просто неаппетитно хрустнуло. Гриссом дернулся, вспомнив одно из недавних дел: когда приехали на труп, а по полу было разбросано всякое… всякий мусор, в общем. Отходы жизнедеятельности.
Поэтому, ощутив под ботинком что-то хрупко-податливое, Гил привычно потянулся к фонарику. Посветил на пол… и увидел, что это роза. Темно-красная, слегка привядшая. А чуть дальше – еще одна, потом еще… штук пять их валялось на полу, как раз по дороге в спальню.
Гриссом сначала нахмурился, потом усмехнулся: вроде как полагается рассыпать по полу только лепестки, а не розы целиком? Хотя у Грэга никогда не было склонности делать так, как полагается: хорошо еще, у него не хватило фантазии рассыпать по полу… ну, хотя бы шоколадные сердечки.
Умаешься потом ковер отмывать. Пришлось бы вызывать химчистку.
Затем от ковра и фантазий Грэга мысли перешли к другому: розы розами, но почему при таком романтическом антураже в доме так тихо? Грэг вроде бы сказал, что хочет уйти с работы пораньше, а потом шепотом попросил ключи от дома. И сделал такое… загадочное лицо. А когда Гил поинтересовался, в чем дело, - ответил таинственным таким голосом:
- Я хочу пригласить тебя на свидание. Сегодня же праздник?
Гриссом тогда высказал все, что думает об этом дурацком празднике. И строго добавил, чтобы Грэг не вздумал устраивать дома филиал дешевого борделя: свечки, сердечки и прочие лепестки роз. Грэг ухмыльнулся и сказал, что лепестков не будет. Вот, значит, как выкрутился, хитрец.
Было вполне понятно, что мальчишке хочется все-таки какого-то антуража. Всего четвертый месяц они находятся, говоря казенным языком, в интимных отношениях, и Гил чувствует, как у парня эмоции просто рвутся наружу. Как ему хочется всем про это рассказать, и как он сдерживается изо всех сил. И как его тянет на всякую глупую романтику. Гриссом подумал, что его тоже, вероятно, тянуло бы на романтику,– не будь он таким побитым жизнью в плане всех этих «внешних проявлений чувств».
Часто ведь так бывает, что, как говорится, весь пар уходит в свисток. И потом – зачем что-то демонстрировать, если и так вроде бы все уже ясно?
Но вот Грэгу хотелось. Очень хотелось. Именно поэтому Гил все же дал ему ключи от дома и сказал, что согласен на свидание: только в домашней обстановке. Никаких ресторанов и прочих клубов!
Грэг ответил, что сегодня, четырнадцатого февраля, ни в какие рестораны и клубы не попадешь: в Вегасе столики в пафосных заведениях на День влюбленных заказывают за полгода! Так что всё на самом деле будет в домашней обстановке.
И удрал.
Гриссом потом поехал в департамент и еле высидел на совещании: все думал, как там Грэг, и не спалит ли он дом, и не надумает ли извозить всю постель шоколадом. А потом Гилу позвонила Сара и буквально заставила вернуться на работу: мол, какие-то новые улики требуют его внимания! Гил хотел было сказать, что смена у него закончилась, но вспомнил о своем реноме трудоголика… и согласился. Хоть и ругал себя по дороге в глубине души, но понимал, что для конспирации иногда нужно делать и такие вещи.
А Грэг ждет дома. Со всей своей романтикой, свечками и шоколадом – или что он там придумает еще?.. Надо бы ему позвонить, предупредить, что ли!
Но Грэг почему-то не брал мобильный. А к домашнему у Гила он во избежание разных проблем не подходил вообще.
Решив, что мальчишка занят «подготовкой свидания», Гил вздохнул и поехал на работу.
Оказалось, что улики вовсе не так сильно требовали его внимания: скорее в этом внимании нуждалась сама Сара. Она сначала намеками, а затем напрямую попросила Гриссома провести с ней вечер Дня Влюбленных.
На то, чтобы отказать Саре, ушли еще добрых полчаса: ибо та была чрезвычайно настойчива. Гриссом в конце беседы еле удержался, чтобы не ляпнуть: «Да пока я тут с тобой беседую, меня дома человек в постели ждет!..» Хорошо, не ляпнул: ибо Сара немедленно привязалась бы и к тому, кто это его ждет в постели, и к тому, что Гил сказал «человек», а не «женщина». А дальнейшее было бы уже делом техники.
Отвязавшись от Сары, Гриссом вырулил со стоянки и наконец-то направился домой. Он ехал и размышлял, на какую реакцию сейчас нарвется. На претензии типа «Где тебя столько времени носило»? На детскую обиду «Ты меня совсем не любишь»? Или на молчаливое смирение «Я знаю, что ты занят, но я так тебя ждал, так ждал», - и все это расстроенным голосом, с грустными взглядами, так, что захочется не праздновать, а повеситься?... Гриссому очень не хотелось натолкнуться ни на что в этом роде.
А потом он наступил на розу прямо в прихожей, и улыбнулся, вспомнив обещание, что лепестков не будет. Лепестков и не было, цветы были целиком. «Какая гибкость ума», - довольно подумал Гриссом. И пошел в спальню: озадаченный тем, что Грэг не торчит у порога с расстроенной миной и не дует губы «Где тебя носило».
В спальне уже не было роз, но были свечи. В подсвечниках. Не зажженные. Гил и этому порадовался тоже: все-таки у Грэга было выраженное чувство безопасности. Что не удивительно: иначе бы он не работал в этой лаборатории. Да, конечно, градус романтики чуть снижается, если зажигаешь свечи прямо перед носом у объекта чувств, – но зато вероятность спалить дом этому объекту падает до нуля.
Шоколадных сердечек тоже не было. Наверное, они в кухне, в вазочке для хлеба?..
Но зато на постели было новое белье. Дорогое, хлопковое, - и когда только купить успел, и где прятал? Гил припомнил, как посетовал на древность собственных простыней, и как Грэг сказал «давай купим новые», - было это месяца два назад, как раз перед Рождеством. А потом они про этот разговор благополучно забыли. Точнее, Гриссом забыл. А Грэг, оказывается, помнил. И купил все-таки новое белье, – несмотря на то, что они тогда, в декабре, посмеялись, что «на старые простыни кончать не так обидно».
А сейчас Грэг, абсолютно голый, крепко спал на этом самом новом белье: в своей любимой позе на животе, раскинув руки в стороны и согнув одно колено. Спал так крепко, что даже не услышал, как Гил хлопал входной дверью, ходил по коридору, вошел в спальню… все-таки день сегодня на работе был суматошный, и замотался Грэг едва ли не больше своего шефа.
Значит, он пришел домой, приготовил весь антураж, не дождался Гила… и заснул. Вот тебе и свидание.
А Гил, как настоящий медведь, все испортил. И на работе задержался, и розу раздавил, и свечи остались не зажженными… и шоколадные сердечки на кухне, если они там есть, наверняка все растаяли.
Гриссом осторожно, стараясь не шуметь, сбросил с себя одежду. Присел на край кровати. Осторожно погладил Грэга по спине.
«Господи, смешной мальчишка! Свечи, цветы. сердечки… Неужели я и так не вижу всех твоих чувств? Если бы я их не увидел, не ощутил изнутри, не поверил бы им, – и не было бы ничего. Не спал бы ты сейчас у меня в постели на новом белье, которое мы с тобой думали купить еще на Рождество. Не дал бы я тебе ключи от собственного дома. И сам бы не сидел сейчас с тобой тут голым на кровати, и не думал бы, что я чертовски тебя хочу – вот такого, спящего, доверчиво раскинувшегося и влюбленного по уши…»
Тут мысли оборвались, потому что Грэг пошевелился, сонно потряс головой и пробормотал куда-то в подушку:
- Гил… иди, там всё готово уже…
- Что?.. – переспросил Гриссом, не веря своему проклятому слуху. – Где?
- Там, - повторил Грэг погромче и недвусмысленно повернулся набок, не разгибая колена.А потом опять отключился.
Вот это да. Значит, не только розы, свечки и новое белье. Еще и подготовился. Сам. Чтобы времени не тратить.
«Ох, нетерпеливый какой… Надо будет сказать ему потом, что процесс прелюдии – само по себе удовольствие», - подумал Гриссом, параллельно отмечая про себя, что вряд ли Грэгу надо это объяснять. Просто сейчас он… заждался. И видимо, тянул до последнего, пока его не одолела дневная усталость. Но и это всё Гил постарается повернуть к лучшему. В конце концов, таким сексом они еще не занимались.
Он забрался в постель, поцеловал Грэга в ухо, в волосы, в шею. Обнял за плечи, притянул к себе. Провел пальцами по спине, потом между ягодиц – и правда самоподготовка, совсем недавняя, вон и тюбик со смазкой под подушкой… господи, сколько же терпения надо было иметь, чтобы вот так ждать тут больше двух часов, волноваться, изводиться внутренними сомнениями – а потом уснуть, не стремясь предъявить никаких претензий?..
Да уж. Саре такая выдержка и не снилась.
У Гила самого скоро не хватит выдержки, потому что ниже пояса уже все напряглось. И разрываешься между желанием как можно скорее войти, сделать несколько движений и кончить – и пониманием, что твоему партнеру, наверное, все-таки нужно немного предварительной ласки. Тем более во сне.
- Спи, спи, ушастый, - прошептал Гриссом куда-то в спутанные волосы Грэга. Тот что-то пробормотал во сне и придвинулся еще ближе, выгибаясь в пояснице. Вроде бы не стоило больше тянуть, - но все равно хотелось сначала трогать, касаться, вдыхать запах, - черт подери, опять «Грин Джинс», Гил скоро не сможет себя контролировать при этом запахе, и запретит Грэгу носить этот парфюм на работе!.. Пальцы вздрагивали от накатывающего возбуждения, член ощутимо твердел, и хотелось вдвинуться немедленно, глубже, сильнее… и то, что Грэг так и не просыпался, словно доверял себя всего своему партнеру, возбуждало дополнительно. И возможно, сильнее всего.
Все равно Гил постарался войти как можно медленнее: подготовка подготовкой, а мало ли что… И двигался не спеша, – закусив губу, чтобы хоть так переключиться и не кончить раньше времени.
Он все-таки не продержался долго, – но хотя бы удалось дождаться момента, когда Грэг вздрогнул, что-то громко простонал во сне и кончил первым, прямо на новые простыни. Ну и черт с ними. Да и для чего они придуманы, в конце-то концов.
Всё это каким-то коротким всполохом пронеслось в голове, а потом подошел собственный оргазм. После которого ужасно захотелось полежать несколько минут, не выходя, и при этом шептать Грэгу на ухо всякие наивно-смешные словечки. Это хорошо, что Грэг спит и не может поиронизировать над Гилом, что тот, оказывается, все-таки в душе неисправимый романтик.
Гил бы не преминул пошутить на тему «не в душе, а в тебе», - и они бы вместе посмеялись.
...Так замечательно было потом спать в обнимку, - думая о том, что завтра Грэг проснется первым, и наверное, не станет особо сердиться, что Гил в прихожей наступил на розу. А потом они вместе пойдут в кухню пить кофе с шоколадными сердечками, - если эти сердечки, конечно, там есть, а не сам Гил себе это придумал. А потом… потом, быть может, Грэг расскажет, что он видел во сне. А Гил ответит, что вовсе это был не сон. И добавит, что вон, мол, и улики на простынях!.
А потом, когда они поприкалываются еще и на эту тему, - можно будет все повторить уже наяву. И действительно, совсем неплохое выйдет свидание.
@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), #fandom: CSI, .II.6 Порно/эротика
