Что-то с памятью моей стало - всё, что было не со мной, помню
Название: Робин Гуд.
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио, нмп
Рейтинг: PG
Тип: джен
Тема: Детектив/преступление. Мошенничество.
Объем: 1045 слов
Примечания: POV Горацио. Нью-Йорк, 1 ноября 1984 года. Цикл "Линия пунктиром".
читать дальшеНью-Йорк, 1 ноября 1984 года.
Нью-Йорк захлёбывался в мутных лужах, но дождь и не думал прекращаться, словно решил вылить разом все положенное на всю осень, поставить галочку в отчёте и отправиться на юг, отдыхать. Я тоже был бы не прочь отправиться куда-то, где тепло и сухо, где не будет хлюпать в промокшем ботинке вода при каждом нажатии на педаль.
Отто, кажется, дремал, удобно развалившись на пассажирском сиденье. В последнее время он всё чаще уступал мне место водителя – мол, тебе нужно набираться опыта. Но мне порой казалось, что он просто устал, и ждёт не дождётся Рождества, пенсии и переезда в Майами. Мне жаль было терять такого учителя и напарника, но что поделаешь – возраст.
Вчерашняя смена выдалась ужасно нервной, а Хэллоуин – каким-то злым. Хотя, может, мне просто так казалось из-за того, что теперь я смотрел на мир с другой стороны. Знакомые с детства кварталы открывали передо мной свое настоящее лицо, без прикрас. После этого мне с особой бережностью хотелось окунуться в атмосферу беззаботного детства, увидеть мир яркой волшебной страной, а не отвратительной клоакой, населённой одними отбросами. Впрочем, Отто учил меня видеть в них людей: в наркоманах и бомжах, проститутках, опустившихся стариках, склочных парочках…
- Ну-ка, притормози, Лисёнок, - сказал Отто, мгновенно просыпаясь.
Я усмехнулся, послушно останавливая машину возле гомонящей толпы, собравшейся на перекрёстке. Чутьё Отто никогда не подводило.
Мы вышли из машины; поправив фуражки и дубинки, неторопливо направились к эпицентру беспорядков. В половине случаев одного нашего появления оказывалось достаточно, чтобы остудить излишне горячие головы, и толпа рассасывалась сама собой.
В этот раз фокус не удался: смуглолицая пожилая женщина с характерной внешностью и в ещё более характерной пёстрой одежде продолжала голосить как ни в чём не бывало. С цыганами мы уже встречались – в пригородах Нью-Йорка жила довольно большая община. Попадались среди них и вполне приличные люди, но в основном закрепившая за ними дурная слава соответствовала действительности. Тем больше было наше удивление, когда мы поняли, что как раз цыганка обвиняет в краже кого-то, а не её обвиняют.
- Разойдись! – рявкнул Отто своим хорошо поставленным басом. – Так, мэм, спокойно и по порядку: что у вас случилось?
Я устроился под козырьком дома, чтобы мелкий моросящий дождь не попадал на мой блокнот, и приготовился записывать.
Цыганка продавала кожаную куртку. «От мужа осталась, муж помер, машиной сбило, детей кормить не на что, а тут, ромалы-ы-ы…». Вот эту самую куртку, которая сейчас надета на мужчине, в рукав которого она вцепилась, как клещ.
Этот мистер, одетый в какое-то драньё – цыганка потрясла затрапезным плащом, в котором явно две-три ночи переночевали на улице, - подошёл прицениться к куртке, причем в руках у него просматривалась солидная пачка денег, поэтому потенциальному покупателю добрая женщина уделила максимум внимания, несмотря на его невзрачный наряд.
Пощупав и осмотрев куртку, мужчина выразил горячее желание её примерить, а потому сунул свою пачку в карман плаща, снял его – и отдал подержать цыганке! В этом месте мне стало ужасно смешно, я уже с трудом сохранял серьёзное выражение лица, ибо догадаться о дальнейшем как раз труда не составляло.
Получив в руки плащ, в кармане которого лежала такая сумма – ей вовек не выручить такую за куртку, пусть и действительно хорошую, - цыганка, недолго думая, – «ой, бес попутал, как есть бес попута-а-ал!» - бросилась бежать. Пробежав пару кварталов, женщина остановилась и решила воочию убедиться в размере выпавшей ей удачи. И что же она обнаружила? Дыру! Огромную дыру в кармане плаща, сквозь которую «покупатель» преспокойно спрятал деньги в карман брюк.
С удвоенной скоростью цыганка кинулась обратно и, обежав несколько кварталов, нашла-таки обманщика, преспокойно идущего в той самой кожанке, которую она так неосмотрительно ему оставила.
Отто во время рассказа прикладывал колоссальные усилия, чтобы удержать непроницаемое выражение лица, я старался следовать его примеру.
- Что ж, - глубокомысленно заявил он, выслушав цыганку. – Придется нам проехать в участок.
- И мне? – с интересом спросил молчавший до тех пор «покупатель».
- И вам, - кивнул Отто, - как потерпевшему лицу…
Дальнейшее потонуло в отчаянных воплях, переходящих в пронзительный визг. Обманутую в лучших надеждах цыганку, сыплющую проклятиями, и донельзя довольного собой «покупателя» мы усадили в машину, и всю дорогу до участка я следил в зеркало заднего вида, чтобы они не подрались, а Отто рявкал на них время от времени, если их перепалка становилась уж слишком шумной.
- Вот ты и познакомился с «Робин Гудом», Лисёнок, - с усмешкой сказал Отто, когда мы снова выехали на патрулирование. Цыганка осталась в участке – потерпевший написал заявление о попытке кражи крупной денежной суммы, а вот его самого пришлось отпустить – законом не запрещено иметь дырявые карманы, и ждать сбежавшего продавца, который предпочёл невыгодный бартер честной сделке, «покупатель» тоже обязан не был.
- А причём тут Робин Гуд? – не понял я.
- Да мошенников таких зовут «Робин Гудами», - пояснил Отто. – Ну, вроде как они восстанавливают справедливость, обманывают только таких же мошенников, как они сами. Их обман работает только в том случае, если человек сам решит сжульничать. Будь честен, не гоняйся за лёгкой наживой – и ничего тебе не грозит.
Я покачал головой. Что-то было в этом неправильное. Восстанавливать справедливость с помощью обмана…
- Лисёнок, а мы куда едем-то? – вглядываясь в названия улиц, вдруг спросил Отто.
- Ну… - я ощутил, как у меня загорелись уши, но вздохнул и решительно сказал: - По домашнему адресу э-э-э… задержанной.
- Зачем? – как-то мягко осведомился Отто. – Ты что, поверил в её сказки, Робин Гуд из Квинса?
- Ну… - мне было стыдно. Я ведь мог бы сделать это и в свободное от службы время. – Слушай, Отто, а вдруг там правда дети? Есть же небольшая вероятность, что не всё она врала? Или убедимся, что никаких детей там нет, а куртка краденая, и совесть наша будет чиста.
- Да я ж не возражаю, - кивнул Отто. – Крути баранку, Робин Гуд.
- Я – не Робин Гуд, - спокойно, стараясь не показывать, насколько меня вдруг, ни с того ни с сего, задело это новое прозвище. – Я – полицейский из Нью-Йорка, я дал клятву служить и защищать. И ты сам меня учил: это распространяется на всех жителей этого города. Без исключений. И на эту цыганку тоже.
Я замолчал, глядя на дорогу.
- Ну, не дуйся, Лисёнок, - сказал Отто некоторое время спустя. – Ты прав. Конечно, ты прав.
Мне показалось, что он хотел добавить ещё какое-то слово, но постеснялся. Но мне – то ли от этого несказанного слова, то ли просто от неподдельного одобрения в голосе Отто – вдруг стало тепло-тепло, как будто я ехал не по осеннему Нью-Йорку, а по солнечному, жаркому Майами.
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио, нмп
Рейтинг: PG
Тип: джен
Тема: Детектив/преступление. Мошенничество.
Объем: 1045 слов
Примечания: POV Горацио. Нью-Йорк, 1 ноября 1984 года. Цикл "Линия пунктиром".
читать дальшеНью-Йорк, 1 ноября 1984 года.
Нью-Йорк захлёбывался в мутных лужах, но дождь и не думал прекращаться, словно решил вылить разом все положенное на всю осень, поставить галочку в отчёте и отправиться на юг, отдыхать. Я тоже был бы не прочь отправиться куда-то, где тепло и сухо, где не будет хлюпать в промокшем ботинке вода при каждом нажатии на педаль.
Отто, кажется, дремал, удобно развалившись на пассажирском сиденье. В последнее время он всё чаще уступал мне место водителя – мол, тебе нужно набираться опыта. Но мне порой казалось, что он просто устал, и ждёт не дождётся Рождества, пенсии и переезда в Майами. Мне жаль было терять такого учителя и напарника, но что поделаешь – возраст.
Вчерашняя смена выдалась ужасно нервной, а Хэллоуин – каким-то злым. Хотя, может, мне просто так казалось из-за того, что теперь я смотрел на мир с другой стороны. Знакомые с детства кварталы открывали передо мной свое настоящее лицо, без прикрас. После этого мне с особой бережностью хотелось окунуться в атмосферу беззаботного детства, увидеть мир яркой волшебной страной, а не отвратительной клоакой, населённой одними отбросами. Впрочем, Отто учил меня видеть в них людей: в наркоманах и бомжах, проститутках, опустившихся стариках, склочных парочках…
- Ну-ка, притормози, Лисёнок, - сказал Отто, мгновенно просыпаясь.
Я усмехнулся, послушно останавливая машину возле гомонящей толпы, собравшейся на перекрёстке. Чутьё Отто никогда не подводило.
Мы вышли из машины; поправив фуражки и дубинки, неторопливо направились к эпицентру беспорядков. В половине случаев одного нашего появления оказывалось достаточно, чтобы остудить излишне горячие головы, и толпа рассасывалась сама собой.
В этот раз фокус не удался: смуглолицая пожилая женщина с характерной внешностью и в ещё более характерной пёстрой одежде продолжала голосить как ни в чём не бывало. С цыганами мы уже встречались – в пригородах Нью-Йорка жила довольно большая община. Попадались среди них и вполне приличные люди, но в основном закрепившая за ними дурная слава соответствовала действительности. Тем больше было наше удивление, когда мы поняли, что как раз цыганка обвиняет в краже кого-то, а не её обвиняют.
- Разойдись! – рявкнул Отто своим хорошо поставленным басом. – Так, мэм, спокойно и по порядку: что у вас случилось?
Я устроился под козырьком дома, чтобы мелкий моросящий дождь не попадал на мой блокнот, и приготовился записывать.
Цыганка продавала кожаную куртку. «От мужа осталась, муж помер, машиной сбило, детей кормить не на что, а тут, ромалы-ы-ы…». Вот эту самую куртку, которая сейчас надета на мужчине, в рукав которого она вцепилась, как клещ.
Этот мистер, одетый в какое-то драньё – цыганка потрясла затрапезным плащом, в котором явно две-три ночи переночевали на улице, - подошёл прицениться к куртке, причем в руках у него просматривалась солидная пачка денег, поэтому потенциальному покупателю добрая женщина уделила максимум внимания, несмотря на его невзрачный наряд.
Пощупав и осмотрев куртку, мужчина выразил горячее желание её примерить, а потому сунул свою пачку в карман плаща, снял его – и отдал подержать цыганке! В этом месте мне стало ужасно смешно, я уже с трудом сохранял серьёзное выражение лица, ибо догадаться о дальнейшем как раз труда не составляло.
Получив в руки плащ, в кармане которого лежала такая сумма – ей вовек не выручить такую за куртку, пусть и действительно хорошую, - цыганка, недолго думая, – «ой, бес попутал, как есть бес попута-а-ал!» - бросилась бежать. Пробежав пару кварталов, женщина остановилась и решила воочию убедиться в размере выпавшей ей удачи. И что же она обнаружила? Дыру! Огромную дыру в кармане плаща, сквозь которую «покупатель» преспокойно спрятал деньги в карман брюк.
С удвоенной скоростью цыганка кинулась обратно и, обежав несколько кварталов, нашла-таки обманщика, преспокойно идущего в той самой кожанке, которую она так неосмотрительно ему оставила.
Отто во время рассказа прикладывал колоссальные усилия, чтобы удержать непроницаемое выражение лица, я старался следовать его примеру.
- Что ж, - глубокомысленно заявил он, выслушав цыганку. – Придется нам проехать в участок.
- И мне? – с интересом спросил молчавший до тех пор «покупатель».
- И вам, - кивнул Отто, - как потерпевшему лицу…
Дальнейшее потонуло в отчаянных воплях, переходящих в пронзительный визг. Обманутую в лучших надеждах цыганку, сыплющую проклятиями, и донельзя довольного собой «покупателя» мы усадили в машину, и всю дорогу до участка я следил в зеркало заднего вида, чтобы они не подрались, а Отто рявкал на них время от времени, если их перепалка становилась уж слишком шумной.
- Вот ты и познакомился с «Робин Гудом», Лисёнок, - с усмешкой сказал Отто, когда мы снова выехали на патрулирование. Цыганка осталась в участке – потерпевший написал заявление о попытке кражи крупной денежной суммы, а вот его самого пришлось отпустить – законом не запрещено иметь дырявые карманы, и ждать сбежавшего продавца, который предпочёл невыгодный бартер честной сделке, «покупатель» тоже обязан не был.
- А причём тут Робин Гуд? – не понял я.
- Да мошенников таких зовут «Робин Гудами», - пояснил Отто. – Ну, вроде как они восстанавливают справедливость, обманывают только таких же мошенников, как они сами. Их обман работает только в том случае, если человек сам решит сжульничать. Будь честен, не гоняйся за лёгкой наживой – и ничего тебе не грозит.
Я покачал головой. Что-то было в этом неправильное. Восстанавливать справедливость с помощью обмана…
- Лисёнок, а мы куда едем-то? – вглядываясь в названия улиц, вдруг спросил Отто.
- Ну… - я ощутил, как у меня загорелись уши, но вздохнул и решительно сказал: - По домашнему адресу э-э-э… задержанной.
- Зачем? – как-то мягко осведомился Отто. – Ты что, поверил в её сказки, Робин Гуд из Квинса?
- Ну… - мне было стыдно. Я ведь мог бы сделать это и в свободное от службы время. – Слушай, Отто, а вдруг там правда дети? Есть же небольшая вероятность, что не всё она врала? Или убедимся, что никаких детей там нет, а куртка краденая, и совесть наша будет чиста.
- Да я ж не возражаю, - кивнул Отто. – Крути баранку, Робин Гуд.
- Я – не Робин Гуд, - спокойно, стараясь не показывать, насколько меня вдруг, ни с того ни с сего, задело это новое прозвище. – Я – полицейский из Нью-Йорка, я дал клятву служить и защищать. И ты сам меня учил: это распространяется на всех жителей этого города. Без исключений. И на эту цыганку тоже.
Я замолчал, глядя на дорогу.
- Ну, не дуйся, Лисёнок, - сказал Отто некоторое время спустя. – Ты прав. Конечно, ты прав.
Мне показалось, что он хотел добавить ещё какое-то слово, но постеснялся. Но мне – то ли от этого несказанного слова, то ли просто от неподдельного одобрения в голосе Отто – вдруг стало тепло-тепло, как будто я ехал не по осеннему Нью-Йорку, а по солнечному, жаркому Майами.
@темы: .II.4 Детектив/преступление, #fandom: CSI, CSI Miami: фэндом в целом (таб.30)