Что-то с памятью моей стало - всё, что было не со мной, помню
Название: Палач. Глава 3
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио, Эрик, Наталья, Фрэнк, спойлерВогель, нмп.
Рейтинг: PG-13
Тип: джен
Тема: Цитаты. "Воображение важнее знания". А. Эйнштейн.
Объем: 2514 слов
Примечания: Майами, ориентировочно 2011 год.
Глава 3.Глава 3.
Разговаривать с полицией Виктор Козински явно не желал.
Звонок не работал, на стук в дверь долго никто не открывал, а когда дверь все же открылась, стало очевидно, что толку не будет: хозяин дома слишком пьян. Хмурый и небритый, он с трудом стоял на ногах, тем не менее цепко сжимая горлышко бутылки с остатками дешевого виски. Можно было держать пари, что бутылку он опустошил в течение последних часов, а ее исчезновение будет единственным событием, которое не оставит его равнодушным.
Фрэнк поморщился, пытаясь не вдыхать то амбре, которым сразу заполнилось пространство перед дверью. Впрочем, недовольство было вызвано не только и не столько этим. Судя по мгновенно изменившемуся и застывшему лицу Кейна, Фрэнку следовало быть начеку. С тех пор, как в лаборатории стало известно, каким было детство лейтенанта, коллеги не переставали поражаться его выдержке при столкновении с типами, напоминавшими его отца, но в то же время всякому терпению есть предел, а Фрэнк совершенно не желал стать тем «счастливчиком», в чьем присутствии произойдет срыв.
– Мистер Козински? Ваш сын дома?
Фрэнк спрашивал лишь для проформы, не ожидая ответа, поэтому очень удивился, услышав вполне еще членораздельное:
– Ну я… А чё вам от него надо?
Мутный взгляд переместился с лица Фрэнка на демонстративно откинутую полу его пиджака, выставляющую на обозрение кобуру пистолета, затем на прищуренные за стеклами солнцезащитных очков глаза Горацио и его рыжую шевелюру.
На мгновение на помятой физиономии Козински мелькнуло такое выражение, словно он хотел презрительно сплюнуть, и Фрэнк внутренне дрогнул, ожидая неминуемого взрыва. Но Козински лишь икнул и, качнувшись, отступил в сторону.
– Ты чё натворил, урод?! – заорал он куда-то вглубь дома.
– С вашего разрешения, мы сами поговорим с мальчиком, – невозмутимо заявил Горацио, в два быстрых шага огибая хозяина.
Возле закрытой двери он остановился, оглянулся, убеждаясь, что Фрэнк последовал за ним, вынул из кобуры пистолет, привычно зажав очки между пальцами левой руки, и резко распахнул дверь.
Комната Виктора была пуста. Быстрым взглядом окинув обычный для мальчишки этого возраста беспорядок, Фрэнк выглянул в открытое окно, ожидая увидеть фигуру улепетывающего Виктора. Но либо они слишком много времени потратили на переговоры с отцом, либо мальчика вовсе не было дома.
– Во сколько Виктор вернулся сегодня? – спросил Горацио, видимо, пришедший к такому же выводу.
Но Козински, в очередной раз отсосавшись от горлышка бутылки, смог лишь икнуть и пожать плечами, после чего завалился назад, цепляясь за стену, и захрапел, едва коснувшись пола. Фрэнк и Горацио переглянулись. Укладывать пьяного в кровать не было желания ни у того, ни у другого, а разрешение на осмотр комнаты они, можно считать, получили.
– Не похоже, чтобы он ночевал сегодня, – пожал плечами Фрэнк, осмотрев спальное место.
Горацио заинтересованно хмыкнул в ванной, и Фрэнк поспешил к нему. Натянув перчатки, Горацио извлек из бельевой корзины пеструю рубашку и майку со следами крови на них. Фрэнк пожал плечами, признавая свое поражение, и пошел в машину за криминалистическим комплектом, чтобы Горацио мог упаковать улики.
– Нашел что-то еще? – спросил он, вернувшись и заметив, что Горацио хмурится, рассеянно оглядывая комнату, а его пальцы выбивают нервную дробь по удостоверению.
– Следы крови старые, Фрэнк, – пояснил свое замешательство Горацио. – Сутки, а скорее – двое-трое.
– И как это прикажешь понимать?
– Не знаю, Фрэнк, не знаю. Но выясню.
***
Кому понравится проводить допрос в условиях нехватки информации? Обычно Горацио мог потянуть с вызовом и тем более арестом до того момента, пока не почувствует себя готовым, но в данном случае ситуация вела его за собой, почти не оставляя пространства для маневра. Арчер и так находился в участке уже слишком долго, следовало либо предъявлять ему обвинение, либо отпускать, а никаких достоверных фактов для обвинения на руках у Горацио так и не было, и даже имеющиеся никак не укладывались в единую картину.
– Воображение важнее знания, – пожала плечами Наталья.
– Неплохой девиз для криминалиста, – скупо улыбнулся Горацио. – Но именно в том смысле, который вкладывал туда Эйнштейн: воображение должно вести нас в поиске новых знаний, отсутствие знания не должно ограничивать воображение. Но подменять собой знание воображение не должно. В нашей работе – уж точно.
– Ну так давай найдем доказательства!
– Какой версии?
– Ммм… Допустим, Дэвид забрал у Вика дозу и спустил в сортир. В отчаянии Вик решил украсть дорогую видеоаппаратуру в доме неподалеку…
– В одиночку?
– Ты прав, возможно, он прихватил с собой пару друзей.
– Фрэнк потрясет информаторов, если Вик работал не в одиночку, мы об этом узнаем, – кивнул Горацио.
– Но ему не повезло, в тот день старики засиделись допоздна, и неудачливый воришка получил пулю от Горовица. Судя по найденной тобой одежде, ранение было легким, либо в мягкие ткани плеча, либо вовсе по касательной…
– Угу, – Горацио скептически улыбнулся и покачал головой. – Наталья, ты всерьез полагаешь, что семидесятилетний бывший коп всюду таскает с собой наградной девятимиллиметровый?
– Давай спросим об этом у Арчера, – не поддалась Наталья. – Или у жены Горовица. В конце концов, мы не можем исключать, что пистолет оказался у него с собой случайно…
– Слишком много случайностей…
– Да нет же! Это как раз объясняет, почему Арчер спустился вниз с пистолетом, услышав шум! Он предполагал повторную попытку ограбления!
– Вопрос, чем там можно было нашуметь, все еще открыт…
– Хорошо, – упрямо кивнула Наталья. – Но общая картина при этом ясна, разве нет?
– Нет, – покачал головой Горацио. – Слишком много деталей не ложится в эту картину. Первое: характер Дэвида. Судя по всему, он был прямой и бескомпромиссный. Заметив у друга наркотики, он их уничтожил, не думая о последствиях. Теперь давай представим, что Виктор приходит раненый и рассказывает о том, что ему угрожают и требуют денег, что он пострадал при попытке ограбления. Насколько вероятно то, что Дэвид не потащит Виктора в полицию, а сам попытается довести дело до конца, ограбив тот самый дом, где подстрелили его друга?
– Горацио, он же подросток. Мы не знаем, как Виктор представил ему все это дело. В таких сложных ситуациях и за реакцию взрослого-то нельзя поручиться…
Наталья бросила быстрый взгляд за стекло, на проходящего мимо Эрика, и Горацио грустно улыбнулся. Да, тут она была права. Вот он, Эрик Делко, которого Горацио знает много лет и готов ручаться, что Эрик – хороший парень. И тем не менее, когда его отец увяз в бандитской разборке, Эрик принял не самое лучшее решение действовать в одиночку, вывезти отца с того склада – и в результате чуть не погиб, угодив в перестрелку, чуть не вылетел с работы по результатам внутреннего расследования, поставил на грань разрыва свои отношения с Келли… Чего же требовать от шестнадцатилетнего мальчишки?
– Эйч, – быстро заговорил Эрик, заходя в кабинет. – Возможно, мы вышли на что-то крупное. Оказывается, Хайалиа уже полтора года лихорадит. Есть подозрения, что там появилась новая лаборатория по производству мета, а в последнее время она еще увеличила оборот. Келли отправилась на встречу с той девицей из Эй-Ти-Эф, Дженнифер Свенсон, надеемся на подробности. Поговаривают, что Хайалиа стали ненасытнее Эверглейдс, туда пытались внедрить уже троих парней, но все трое пропали бесследно. Отдел внутренних расследований перешел на осадное положение, носом землю роют, пытаясь выяснить, кто сливает информацию, и перекрыть утечку, но пока все тщетно. Информаторы молчат, подозреваемые испаряются, обыски ничего не дают, внедриться никто не может.
Горацио смотрел в окно на город, который он привык считать «своей территорией», несмотря на то, что Майами и наркотики были связаны в единую логическую цепь уже многие годы. Не контрабанда, так собственное производство, не Куба, так Колумбия… Наркокартели, словно мифическая гидра, отращивали по нескольку новых голов на месте каждой отрубленной. И время от времени Майами превращался в поле боя, а то и в минное поле, где каждый неосторожный шаг грозил взрывом, не только собственной смертью, но и угрозой для окружающих.
– Эрик… А тебе ничего не показалось странным в рассказе Арчера?
Делко озадаченно уставился на шефа, явно не улавливая нить его рассуждений. Горацио с неожиданным сожалением подумал о том, что в его команде практически нет ребят, прошедших суровую школу улиц в шкуре простого копа. Да, все они умницы, знатоки своего дела, а незнание основ полицейской работы обычно не так уж заметно. Но иногда оно бывает просто необходимо.
– Скажите мне, чему вас учили, когда вы сдавали экзамен на право ношения оружия?
– Не обнажать оружие, если не собираешься стрелять, – первой отреагировала Наталья.
– И не стрелять, если нет непосредственной угрозы, – кивнул Горацио. – Но если угроза есть…
– Никаких выстрелов в воздух или по конечностям, – почти прошептал Эрик.
– Верно, – еще раз кивнул Горацио. – А та модель поведения, которую описывает Арчер, вполне правдоподобна для обывателя, но довольно странно выглядит в исполнении бывшего копа.
– Ты считаешь, что он стрелял бы только в вооруженного нападающего? – предположила Наталья, листая дело. – Но Дэвид был дважды ранен в спину! – найдя отчет о вскрытии, возразила она
– И это факт, вполне укладывающийся в портрет бывшего копа, – сузив глаза, сказал Горацио. – Нас учили стрелять дважды, нас учили стрелять в корпус. Нас учили быть уверенными в своем праве стрелять в человека, – глухо добавил он.
– Хорошо, и как же видится картина тебе? – поинтересовался Эрик.
– Дэвид что-то взял в доме Арчера. Что-то такое, что Арчер никак не мог позволить ему унести. Дэвид действовал тихо, так что в доме его не застукали. Арчер выскочил за ним следом, нашел упор и дважды выстрелил. Дэвид упал – пуля пробила ему плечо, вызвав сильное кровотечение. Арчер подошел, убедился, что мальчик еще жив, и… добил. Нашел гильзу и перенес ее к остальным, чтобы убедить всех, что он стрелял с одного места.
– Но ведь можно… – заспорила Наталья.
– Все улики можно будет истолковать двояко. Один выстрел с более близкого расстояния? Мальчик бежал. Кто-то из свидетелей будет настаивать, что слышал два выстрела, а потом один? Ему показалось. Слово против слова.
– То есть что, мы его отпустим? – набычившись, спросил Эрик.
– По всей видимости, да, – прищурился Горацио. Жестом пригласил Наталью следовать за ним. – Воображение важнее знания, – с горечью процитировал он, выйдя в коридор. – А иногда и то, и другое бессильно.
– Но, Горацио, мы не нашли ничего подозрительного в тех хлопьях, – осторожно возразила Наталья. – Это самая обычная коробка, а в ней самые обычные кукурузные хлопья. Кровь на коробке принадлежит Дэвиду. Отпечаток ладони слишком смазан, чтобы можно было идентифицировать его, но я полагаю, он тоже принадлежит Дэвиду, кому же еще…
– Значит, ее взяли лишь для отвода глаз, – пожал плечами Горацио. – А то, за чем приходил Дэвид, Арчер забрал.
Наталья с сомнением покачала головой. Если коробка взята только для отвода глаз, то зачем бы умирающий мальчик за нее так отчаянно хватался? Да и зачем ему брать что-то помимо той вещи, за которой он приходил? Если только…
– А может быть…
Вопрос повис в воздухе, так как Горацио внезапно остановился, словно налетел на невидимую стену. Проследив направление его взгляда, Наталья мысленно зло выругалась. Только его тут не хватало!..
***
– Мистер Арчер, вы уже пригласили адвоката?
Маленькие глазки старика просто светились от чувства собственного превосходства.
– И вы уверены, что вас должен представлять именно этот человек?
Арчер кивнул.
– Должен вас предупредить, мистер Арчер, что этот поступок заставит нас серьезно усомниться в вашей невиновности…
– Невиновности? – радостно подхватил Вогель, округляя глаза. – Так-так, неужели вы только что признали, что держали в течение… – он демонстративно поднес руку с часами к глазам, изобразил крайнее изумление увиденным, – шести часов …невиновного?!
Последнее слово сопровождалось не менее выразительной мимикой. Горацио, плотно сжав губы, улыбался, наблюдая за кривлянием адвоката.
– Мистер Арчер, что произошло сегодня утром в вашем доме? – не обращая внимания на выпад Вогеля, спросила Наталья.
– Я все уже изложил под протокол, – соизволил ответить Арчер.
– А два дня назад? – вкрадчиво спросил Горацио.
– Что вы имеете в виду? – Взгляд Арчера панически метнулся, но старик тут же овладел собой, отгородившись маской непонимания.
– Я имею в виду тот день… вернее, ночь, когда ваш друг Ричард Горовиц подстрелил забравшегося в ваш дом паренька.
– У вас есть факты, лейтенант, или это просто ваши фантазии? – Вогель явно тянул время, уловив замешательство клиента. – Или это ваше пресловутое, – Вогель выразительно повращал глазами, – чутье?
Наталья, ни слова не говоря, выложила на стол ряд документов: фотографию Виктора, фотографию найденной пули, результат баллистического теста и результат анализа ДНК.
– Я ничего об этом не знаю. Это произошло не в моем доме…
– Мистер Арчер, – укоризненно покачала головой Наталья, добавляя в ряд снимков еще один, с замытым пятном на полу гостиной.
– Я ничего об этом не знаю, – упрямо повторил старик.
– Вы же говорили, что спите чутко, – напомнил Горацио.
– Значит, меня в тот момент не было дома, – отрезал Арчер. – Спрашивайте Ричи.
– Мы бы непременно последовали вашему совету, – кивнул Горацио, внимательно наблюдая за выражением лица Арчера. – Но вот ведь незадача: сегодня утром Ричард Горовиц застрелился…
– Что? – Арчер привстал, трясущимися руками вцепившись в край стола. – Нет!
Он осел обратно в кресло, тяжело дыша, но когда Наталья, испугавшись приступа, сунулась к нему со стаканом воды, оттолкнул ее руку с такой силой, что выбил его.
Горацио жестом остановил дернувшегося к ним полицейского, кивком головы попросил убрать лужу и осколки, – все это, не отрывая изучающего взгляда от лица Арчера.
Результат наблюдений заставил задуматься: похоже, Арчер не только не был причастен, но даже и не подозревал о намерениях Горовица. Произошедшее стало для старика шоком, и допрашивать его в таком состоянии было бы неправильно, хотя и очень хотелось. Однако присутствие Вогеля ставило на этой возможности жирный крест.
Впрочем, Горацио и не рассчитывал на результативность этого допроса. Трех выводов, сделанных по ходу, уже было достаточно. Первое: присутствие Вогеля в качестве адвоката однозначно указывает на вовлеченность Арчера в какую-то крупную грязную игру. Второе: Арчер знает, что произошло между Горовицем и Козински, возможно, он даже участвовал в инциденте. И третье: самоубийство Горовица стало полной неожиданностью для его бывшего напарника, лучшего друга и, вероятно, нынешнего подельника.
Сопровождаемый кудахчущим Вогелем, Арчер двинулся к выходу, но остановился, не дойдя до дверей. Прямо посреди прохода стоял крепко сбитый мужчина, на вид лет пятидесяти. Бейджика «визитер» не наблюдалось, да и стоял он так уверенно, что было ясно – он ощущает себя в полном праве здесь не только находиться, но и распоряжаться, при случае. Руки незнакомец сунул в карманы пиджака, оставив большие пальцы снаружи, так что полы были плотно запахнуты, не позволяя разглядеть, есть ли на поясе удостоверение или оружие. Невысокий рост, общая округлость и особенно светлый пух волос над залысинами создавали впечатление мягкости и добродушия, которое вдребезги разбивалось о твердую линию рта и острый взгляд серых глаз.
– Здравствуй, Джоджо, – с еле уловимым оттенком насмешки сказал он, не делая ни шага в сторону. – Вот и свиделись, а?
– Эй-Джей… – процедил Арчер без всякого радушия. – Можешь закопаться обратно в свою нору. Я уже пятнадцать лет как не прохожу по твоему крысиному ведомству.
– Это верно, – легко согласился Эй-Джей. – И я смотрю, ты неплохо устроился, Джоджо.
– Ну, теперь у тебя ручки коротки считать мои денежки, – Арчер сделал решительный шаг вперед, и Эй-Джей, наконец, посторонился. – Лейтенант, если у вас есть еще какие-то вопросы, – полуобернувшись в дверях, бросил Арчер, – задавайте их моему адвокату.
Вогель, преувеличенно любезно расшаркиваясь, оставил на столе свою визитку и удалился вслед за клиентом.
– Вообще, я шел к вам, лейтенант, – проводив Арчера недобрым взглядом, сказал Эй-Джей. – И, хоть я и опоздал, поговорить нам не помешает.
Он, наконец, вынул руки из карманов и, не испытывая более любопытство присутствующих на прочность, снял с пояса и протянул Наталье – с шальной улыбкой, вероятно, означающей «дамы вперед» – свое удостоверение.
«Альберт Джеральд Джонс, лейтенант отдела внутренних расследований», – прочитала Наталья и, пряча невольную улыбку, передала удостоверение Горацио. Может быть, хоть это поможет сгладить традиционно существующую неприязнь между сотрудниками лаборатории и сотрудниками отдела внутренних расследований? Горацио ведь тоже предпочитает обращение «Эйч», как и его «товарищ по несчастью».
– Что ж, будем знакомы, лейтенант Джонс, – на лице Горацио не дрогнул ни единый мускул. – Думаю, в моем кабинете нам будет удобнее.
Наталья проводила взглядом двух столь непохожих внешне мужчин со странным ощущением присущего им внутреннего сродства. Кто знает, может быть, то, что они лично познакомились с новым шефом отдела внутренних расследований лишь сейчас, когда он отработал в лаборатории уже больше года, – это хороший признак?
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио, Эрик, Наталья, Фрэнк, спойлерВогель, нмп.
Рейтинг: PG-13
Тип: джен
Тема: Цитаты. "Воображение важнее знания". А. Эйнштейн.
Объем: 2514 слов
Примечания: Майами, ориентировочно 2011 год.
Глава 3.Глава 3.
Разговаривать с полицией Виктор Козински явно не желал.
Звонок не работал, на стук в дверь долго никто не открывал, а когда дверь все же открылась, стало очевидно, что толку не будет: хозяин дома слишком пьян. Хмурый и небритый, он с трудом стоял на ногах, тем не менее цепко сжимая горлышко бутылки с остатками дешевого виски. Можно было держать пари, что бутылку он опустошил в течение последних часов, а ее исчезновение будет единственным событием, которое не оставит его равнодушным.
Фрэнк поморщился, пытаясь не вдыхать то амбре, которым сразу заполнилось пространство перед дверью. Впрочем, недовольство было вызвано не только и не столько этим. Судя по мгновенно изменившемуся и застывшему лицу Кейна, Фрэнку следовало быть начеку. С тех пор, как в лаборатории стало известно, каким было детство лейтенанта, коллеги не переставали поражаться его выдержке при столкновении с типами, напоминавшими его отца, но в то же время всякому терпению есть предел, а Фрэнк совершенно не желал стать тем «счастливчиком», в чьем присутствии произойдет срыв.
– Мистер Козински? Ваш сын дома?
Фрэнк спрашивал лишь для проформы, не ожидая ответа, поэтому очень удивился, услышав вполне еще членораздельное:
– Ну я… А чё вам от него надо?
Мутный взгляд переместился с лица Фрэнка на демонстративно откинутую полу его пиджака, выставляющую на обозрение кобуру пистолета, затем на прищуренные за стеклами солнцезащитных очков глаза Горацио и его рыжую шевелюру.
На мгновение на помятой физиономии Козински мелькнуло такое выражение, словно он хотел презрительно сплюнуть, и Фрэнк внутренне дрогнул, ожидая неминуемого взрыва. Но Козински лишь икнул и, качнувшись, отступил в сторону.
– Ты чё натворил, урод?! – заорал он куда-то вглубь дома.
– С вашего разрешения, мы сами поговорим с мальчиком, – невозмутимо заявил Горацио, в два быстрых шага огибая хозяина.
Возле закрытой двери он остановился, оглянулся, убеждаясь, что Фрэнк последовал за ним, вынул из кобуры пистолет, привычно зажав очки между пальцами левой руки, и резко распахнул дверь.
Комната Виктора была пуста. Быстрым взглядом окинув обычный для мальчишки этого возраста беспорядок, Фрэнк выглянул в открытое окно, ожидая увидеть фигуру улепетывающего Виктора. Но либо они слишком много времени потратили на переговоры с отцом, либо мальчика вовсе не было дома.
– Во сколько Виктор вернулся сегодня? – спросил Горацио, видимо, пришедший к такому же выводу.
Но Козински, в очередной раз отсосавшись от горлышка бутылки, смог лишь икнуть и пожать плечами, после чего завалился назад, цепляясь за стену, и захрапел, едва коснувшись пола. Фрэнк и Горацио переглянулись. Укладывать пьяного в кровать не было желания ни у того, ни у другого, а разрешение на осмотр комнаты они, можно считать, получили.
– Не похоже, чтобы он ночевал сегодня, – пожал плечами Фрэнк, осмотрев спальное место.
Горацио заинтересованно хмыкнул в ванной, и Фрэнк поспешил к нему. Натянув перчатки, Горацио извлек из бельевой корзины пеструю рубашку и майку со следами крови на них. Фрэнк пожал плечами, признавая свое поражение, и пошел в машину за криминалистическим комплектом, чтобы Горацио мог упаковать улики.
– Нашел что-то еще? – спросил он, вернувшись и заметив, что Горацио хмурится, рассеянно оглядывая комнату, а его пальцы выбивают нервную дробь по удостоверению.
– Следы крови старые, Фрэнк, – пояснил свое замешательство Горацио. – Сутки, а скорее – двое-трое.
– И как это прикажешь понимать?
– Не знаю, Фрэнк, не знаю. Но выясню.
***
Кому понравится проводить допрос в условиях нехватки информации? Обычно Горацио мог потянуть с вызовом и тем более арестом до того момента, пока не почувствует себя готовым, но в данном случае ситуация вела его за собой, почти не оставляя пространства для маневра. Арчер и так находился в участке уже слишком долго, следовало либо предъявлять ему обвинение, либо отпускать, а никаких достоверных фактов для обвинения на руках у Горацио так и не было, и даже имеющиеся никак не укладывались в единую картину.
– Воображение важнее знания, – пожала плечами Наталья.
– Неплохой девиз для криминалиста, – скупо улыбнулся Горацио. – Но именно в том смысле, который вкладывал туда Эйнштейн: воображение должно вести нас в поиске новых знаний, отсутствие знания не должно ограничивать воображение. Но подменять собой знание воображение не должно. В нашей работе – уж точно.
– Ну так давай найдем доказательства!
– Какой версии?
– Ммм… Допустим, Дэвид забрал у Вика дозу и спустил в сортир. В отчаянии Вик решил украсть дорогую видеоаппаратуру в доме неподалеку…
– В одиночку?
– Ты прав, возможно, он прихватил с собой пару друзей.
– Фрэнк потрясет информаторов, если Вик работал не в одиночку, мы об этом узнаем, – кивнул Горацио.
– Но ему не повезло, в тот день старики засиделись допоздна, и неудачливый воришка получил пулю от Горовица. Судя по найденной тобой одежде, ранение было легким, либо в мягкие ткани плеча, либо вовсе по касательной…
– Угу, – Горацио скептически улыбнулся и покачал головой. – Наталья, ты всерьез полагаешь, что семидесятилетний бывший коп всюду таскает с собой наградной девятимиллиметровый?
– Давай спросим об этом у Арчера, – не поддалась Наталья. – Или у жены Горовица. В конце концов, мы не можем исключать, что пистолет оказался у него с собой случайно…
– Слишком много случайностей…
– Да нет же! Это как раз объясняет, почему Арчер спустился вниз с пистолетом, услышав шум! Он предполагал повторную попытку ограбления!
– Вопрос, чем там можно было нашуметь, все еще открыт…
– Хорошо, – упрямо кивнула Наталья. – Но общая картина при этом ясна, разве нет?
– Нет, – покачал головой Горацио. – Слишком много деталей не ложится в эту картину. Первое: характер Дэвида. Судя по всему, он был прямой и бескомпромиссный. Заметив у друга наркотики, он их уничтожил, не думая о последствиях. Теперь давай представим, что Виктор приходит раненый и рассказывает о том, что ему угрожают и требуют денег, что он пострадал при попытке ограбления. Насколько вероятно то, что Дэвид не потащит Виктора в полицию, а сам попытается довести дело до конца, ограбив тот самый дом, где подстрелили его друга?
– Горацио, он же подросток. Мы не знаем, как Виктор представил ему все это дело. В таких сложных ситуациях и за реакцию взрослого-то нельзя поручиться…
Наталья бросила быстрый взгляд за стекло, на проходящего мимо Эрика, и Горацио грустно улыбнулся. Да, тут она была права. Вот он, Эрик Делко, которого Горацио знает много лет и готов ручаться, что Эрик – хороший парень. И тем не менее, когда его отец увяз в бандитской разборке, Эрик принял не самое лучшее решение действовать в одиночку, вывезти отца с того склада – и в результате чуть не погиб, угодив в перестрелку, чуть не вылетел с работы по результатам внутреннего расследования, поставил на грань разрыва свои отношения с Келли… Чего же требовать от шестнадцатилетнего мальчишки?
– Эйч, – быстро заговорил Эрик, заходя в кабинет. – Возможно, мы вышли на что-то крупное. Оказывается, Хайалиа уже полтора года лихорадит. Есть подозрения, что там появилась новая лаборатория по производству мета, а в последнее время она еще увеличила оборот. Келли отправилась на встречу с той девицей из Эй-Ти-Эф, Дженнифер Свенсон, надеемся на подробности. Поговаривают, что Хайалиа стали ненасытнее Эверглейдс, туда пытались внедрить уже троих парней, но все трое пропали бесследно. Отдел внутренних расследований перешел на осадное положение, носом землю роют, пытаясь выяснить, кто сливает информацию, и перекрыть утечку, но пока все тщетно. Информаторы молчат, подозреваемые испаряются, обыски ничего не дают, внедриться никто не может.
Горацио смотрел в окно на город, который он привык считать «своей территорией», несмотря на то, что Майами и наркотики были связаны в единую логическую цепь уже многие годы. Не контрабанда, так собственное производство, не Куба, так Колумбия… Наркокартели, словно мифическая гидра, отращивали по нескольку новых голов на месте каждой отрубленной. И время от времени Майами превращался в поле боя, а то и в минное поле, где каждый неосторожный шаг грозил взрывом, не только собственной смертью, но и угрозой для окружающих.
– Эрик… А тебе ничего не показалось странным в рассказе Арчера?
Делко озадаченно уставился на шефа, явно не улавливая нить его рассуждений. Горацио с неожиданным сожалением подумал о том, что в его команде практически нет ребят, прошедших суровую школу улиц в шкуре простого копа. Да, все они умницы, знатоки своего дела, а незнание основ полицейской работы обычно не так уж заметно. Но иногда оно бывает просто необходимо.
– Скажите мне, чему вас учили, когда вы сдавали экзамен на право ношения оружия?
– Не обнажать оружие, если не собираешься стрелять, – первой отреагировала Наталья.
– И не стрелять, если нет непосредственной угрозы, – кивнул Горацио. – Но если угроза есть…
– Никаких выстрелов в воздух или по конечностям, – почти прошептал Эрик.
– Верно, – еще раз кивнул Горацио. – А та модель поведения, которую описывает Арчер, вполне правдоподобна для обывателя, но довольно странно выглядит в исполнении бывшего копа.
– Ты считаешь, что он стрелял бы только в вооруженного нападающего? – предположила Наталья, листая дело. – Но Дэвид был дважды ранен в спину! – найдя отчет о вскрытии, возразила она
– И это факт, вполне укладывающийся в портрет бывшего копа, – сузив глаза, сказал Горацио. – Нас учили стрелять дважды, нас учили стрелять в корпус. Нас учили быть уверенными в своем праве стрелять в человека, – глухо добавил он.
– Хорошо, и как же видится картина тебе? – поинтересовался Эрик.
– Дэвид что-то взял в доме Арчера. Что-то такое, что Арчер никак не мог позволить ему унести. Дэвид действовал тихо, так что в доме его не застукали. Арчер выскочил за ним следом, нашел упор и дважды выстрелил. Дэвид упал – пуля пробила ему плечо, вызвав сильное кровотечение. Арчер подошел, убедился, что мальчик еще жив, и… добил. Нашел гильзу и перенес ее к остальным, чтобы убедить всех, что он стрелял с одного места.
– Но ведь можно… – заспорила Наталья.
– Все улики можно будет истолковать двояко. Один выстрел с более близкого расстояния? Мальчик бежал. Кто-то из свидетелей будет настаивать, что слышал два выстрела, а потом один? Ему показалось. Слово против слова.
– То есть что, мы его отпустим? – набычившись, спросил Эрик.
– По всей видимости, да, – прищурился Горацио. Жестом пригласил Наталью следовать за ним. – Воображение важнее знания, – с горечью процитировал он, выйдя в коридор. – А иногда и то, и другое бессильно.
– Но, Горацио, мы не нашли ничего подозрительного в тех хлопьях, – осторожно возразила Наталья. – Это самая обычная коробка, а в ней самые обычные кукурузные хлопья. Кровь на коробке принадлежит Дэвиду. Отпечаток ладони слишком смазан, чтобы можно было идентифицировать его, но я полагаю, он тоже принадлежит Дэвиду, кому же еще…
– Значит, ее взяли лишь для отвода глаз, – пожал плечами Горацио. – А то, за чем приходил Дэвид, Арчер забрал.
Наталья с сомнением покачала головой. Если коробка взята только для отвода глаз, то зачем бы умирающий мальчик за нее так отчаянно хватался? Да и зачем ему брать что-то помимо той вещи, за которой он приходил? Если только…
– А может быть…
Вопрос повис в воздухе, так как Горацио внезапно остановился, словно налетел на невидимую стену. Проследив направление его взгляда, Наталья мысленно зло выругалась. Только его тут не хватало!..
***
– Мистер Арчер, вы уже пригласили адвоката?
Маленькие глазки старика просто светились от чувства собственного превосходства.
– И вы уверены, что вас должен представлять именно этот человек?
Арчер кивнул.
– Должен вас предупредить, мистер Арчер, что этот поступок заставит нас серьезно усомниться в вашей невиновности…
– Невиновности? – радостно подхватил Вогель, округляя глаза. – Так-так, неужели вы только что признали, что держали в течение… – он демонстративно поднес руку с часами к глазам, изобразил крайнее изумление увиденным, – шести часов …невиновного?!
Последнее слово сопровождалось не менее выразительной мимикой. Горацио, плотно сжав губы, улыбался, наблюдая за кривлянием адвоката.
– Мистер Арчер, что произошло сегодня утром в вашем доме? – не обращая внимания на выпад Вогеля, спросила Наталья.
– Я все уже изложил под протокол, – соизволил ответить Арчер.
– А два дня назад? – вкрадчиво спросил Горацио.
– Что вы имеете в виду? – Взгляд Арчера панически метнулся, но старик тут же овладел собой, отгородившись маской непонимания.
– Я имею в виду тот день… вернее, ночь, когда ваш друг Ричард Горовиц подстрелил забравшегося в ваш дом паренька.
– У вас есть факты, лейтенант, или это просто ваши фантазии? – Вогель явно тянул время, уловив замешательство клиента. – Или это ваше пресловутое, – Вогель выразительно повращал глазами, – чутье?
Наталья, ни слова не говоря, выложила на стол ряд документов: фотографию Виктора, фотографию найденной пули, результат баллистического теста и результат анализа ДНК.
– Я ничего об этом не знаю. Это произошло не в моем доме…
– Мистер Арчер, – укоризненно покачала головой Наталья, добавляя в ряд снимков еще один, с замытым пятном на полу гостиной.
– Я ничего об этом не знаю, – упрямо повторил старик.
– Вы же говорили, что спите чутко, – напомнил Горацио.
– Значит, меня в тот момент не было дома, – отрезал Арчер. – Спрашивайте Ричи.
– Мы бы непременно последовали вашему совету, – кивнул Горацио, внимательно наблюдая за выражением лица Арчера. – Но вот ведь незадача: сегодня утром Ричард Горовиц застрелился…
– Что? – Арчер привстал, трясущимися руками вцепившись в край стола. – Нет!
Он осел обратно в кресло, тяжело дыша, но когда Наталья, испугавшись приступа, сунулась к нему со стаканом воды, оттолкнул ее руку с такой силой, что выбил его.
Горацио жестом остановил дернувшегося к ним полицейского, кивком головы попросил убрать лужу и осколки, – все это, не отрывая изучающего взгляда от лица Арчера.
Результат наблюдений заставил задуматься: похоже, Арчер не только не был причастен, но даже и не подозревал о намерениях Горовица. Произошедшее стало для старика шоком, и допрашивать его в таком состоянии было бы неправильно, хотя и очень хотелось. Однако присутствие Вогеля ставило на этой возможности жирный крест.
Впрочем, Горацио и не рассчитывал на результативность этого допроса. Трех выводов, сделанных по ходу, уже было достаточно. Первое: присутствие Вогеля в качестве адвоката однозначно указывает на вовлеченность Арчера в какую-то крупную грязную игру. Второе: Арчер знает, что произошло между Горовицем и Козински, возможно, он даже участвовал в инциденте. И третье: самоубийство Горовица стало полной неожиданностью для его бывшего напарника, лучшего друга и, вероятно, нынешнего подельника.
Сопровождаемый кудахчущим Вогелем, Арчер двинулся к выходу, но остановился, не дойдя до дверей. Прямо посреди прохода стоял крепко сбитый мужчина, на вид лет пятидесяти. Бейджика «визитер» не наблюдалось, да и стоял он так уверенно, что было ясно – он ощущает себя в полном праве здесь не только находиться, но и распоряжаться, при случае. Руки незнакомец сунул в карманы пиджака, оставив большие пальцы снаружи, так что полы были плотно запахнуты, не позволяя разглядеть, есть ли на поясе удостоверение или оружие. Невысокий рост, общая округлость и особенно светлый пух волос над залысинами создавали впечатление мягкости и добродушия, которое вдребезги разбивалось о твердую линию рта и острый взгляд серых глаз.
– Здравствуй, Джоджо, – с еле уловимым оттенком насмешки сказал он, не делая ни шага в сторону. – Вот и свиделись, а?
– Эй-Джей… – процедил Арчер без всякого радушия. – Можешь закопаться обратно в свою нору. Я уже пятнадцать лет как не прохожу по твоему крысиному ведомству.
– Это верно, – легко согласился Эй-Джей. – И я смотрю, ты неплохо устроился, Джоджо.
– Ну, теперь у тебя ручки коротки считать мои денежки, – Арчер сделал решительный шаг вперед, и Эй-Джей, наконец, посторонился. – Лейтенант, если у вас есть еще какие-то вопросы, – полуобернувшись в дверях, бросил Арчер, – задавайте их моему адвокату.
Вогель, преувеличенно любезно расшаркиваясь, оставил на столе свою визитку и удалился вслед за клиентом.
– Вообще, я шел к вам, лейтенант, – проводив Арчера недобрым взглядом, сказал Эй-Джей. – И, хоть я и опоздал, поговорить нам не помешает.
Он, наконец, вынул руки из карманов и, не испытывая более любопытство присутствующих на прочность, снял с пояса и протянул Наталье – с шальной улыбкой, вероятно, означающей «дамы вперед» – свое удостоверение.
«Альберт Джеральд Джонс, лейтенант отдела внутренних расследований», – прочитала Наталья и, пряча невольную улыбку, передала удостоверение Горацио. Может быть, хоть это поможет сгладить традиционно существующую неприязнь между сотрудниками лаборатории и сотрудниками отдела внутренних расследований? Горацио ведь тоже предпочитает обращение «Эйч», как и его «товарищ по несчастью».
– Что ж, будем знакомы, лейтенант Джонс, – на лице Горацио не дрогнул ни единый мускул. – Думаю, в моем кабинете нам будет удобнее.
Наталья проводила взглядом двух столь непохожих внешне мужчин со странным ощущением присущего им внутреннего сродства. Кто знает, может быть, то, что они лично познакомились с новым шефом отдела внутренних расследований лишь сейчас, когда он отработал в лаборатории уже больше года, – это хороший признак?
@темы: .V.3 Цитаты, #fandom: CSI, CSI Miami: фэндом в целом (таб.100)