[LunaYan]

Название: «Реквием»
Фандом: Code Geass
Герои: Сузаку, Лелуш
Тема: II, 1/5 - Псих
Объём: 490 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: до Реквиема месяц
Авторские примечания:
1) возможен ООС, а я вижу их такими
2) пишется последовательно по таблице

10. Псих

10. Псих

- Ты пришел.
Сузаку замирает на пороге, прислушивается к своим чувствам, и ничего не ощущая, проходит в комнату С.С.

Он не понимает, почему он здесь. Не понимает, как планы, опирающиеся на ненависть и месть, так резко переменились, и теперь он должен в одиночку справиться с этим бременем, чтобы избежать Реквием, чтобы уйти от того, чего он ждал со дня смерти Юфи, чтобы спасти… Спасти ее убийцу. Его лучшего друга. Его единственного Лелуша.

- Мне казалось, все это сон. С того самого дня, как он пришел ко мне, мне снится сон. И самое грустное то, что я хочу в него верить. Я хочу верить в любовь Лелуша, в эту несуществующую, никогда не существовавшую…
- Замолчи.

Он не понимает, почему не может заставить себя смотреть на происходящее как раньше, как два, три месяца назад. Он не понимает, почему она обрывает его, не дает договорить.

- Ты обещал, Сузаку.
- Я знаю. И я готов исполнить обещание. Только… Как? С.С., я обещал убить его, я клялся себе, засыпая и просыпаясь с мыслью забрать жизнь у убийцы Юфи…
- Успокойся, Сузаку. Что мы должны сделать, чтобы избежать гибели Лелуша в день Реквиема, ты знаешь?
Куруруги качает головой.
- Подумай, Сузаку.
Он поднимает на нее взгляд, зрачки расширяются мгновенно, и его бьет крупная дрожь.
- Нет.
- Еще раз.
- Нет. Нет… Нет!

Он понимает, что она имеет ввиду. Он сам думал об этом, а потом отметал мысли от себя, топил их в отчаянии, или отвлекался на Лелуша, потому что невозможно это.

- Сузаку, ты пришел, значит, время твое пришло. О чем ты думаешь?
- О том, что я – псих, - отвечает он медленно.
С.С. смеется:
- Может, так оно и есть. Ты готов?

Готов ли он предать себя в последний раз? Переступить через обещания, ставшие пустыми словами, вступить на путь по прямой, где нет перекрестков и поворотов, есть просто дорога, ведущая его к Реквиему и избавлению.

- Я готов.
Словно в трехмерном измерении закручиваются линии, ведущие в ни куда. Быстрыми картинками, сменяя друг друга, мелькают перед его глазами девушки с печатью Гиасса, силуэты, его собственный и С.С, четкие фразы, различаемые в озарившем все вокруг белом свете.
- Принимаешь ли ты контракт, Куруруги Сузаку, обязуясь исполнить мое желание?
И словно чужими губы произнесенное, Сузаку слышит:
- Да.

- Может, отпустишь меня?
Куруруги вздрагивает, смотрит на Лелуша, и, медля, убирает ладонь с его плеча.
- Я всего лишь в душ, - смягчается мальчишка, быстро целуя его в щеку.
Сузаку провожает его взглядом, убеждается, что Лелуш действительно скрывается за дверью ванной комнаты, и, хмурясь, ослабляет контроль.
«Может я действительно псих», - думает он.
Гиасс раскрывает зубчатые крылья над зрачком его левого глаза, горит ярким красным пламенем, и Сузаку думает, что у него есть совсем немного времени, чтобы научиться управлять им. Научившись управлять своим Гиассом, он будет способен спасти Лелуша. Это было желанием С.С., когда она одарила его Силой Королей. Это и его желание. Только Лелушу не обязательно узнавать сейчас о нововведении в игру. Как-нибудь потом.

@темы: .II.1 Ужасы, #fandom: Code Geass, Code Geass: Сузаку, Лелуш (таб.30)

---

[LunaYan]

Название: «Реквием»
Фандом: Code Geass
Герои: Сузаку, Лелуш
Тема: IV, 5/9 - Птицы
Объём: 563 слова
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: до Реквиема месяц
Авторские примечания:
1) возможен ООС, а я вижу их такими
2) пишется последовательно по таблице

09. Птицы

09. Птицы

- В это время они обычно возвращаются.
- Домой?
Лелуш слушает этот непринужденный разговор между Сузаку и С.С. и никак не может уловить его суть, от него постоянно ускользают мысли, и слова проваливаются сквозь пол, потому что Сузаку путается пальцами в его волосах, и это мешает Лелушу дочитать предложение, последнее предложение на сотой странице какого-то автобиографического романа.
- Да. Перелетают тысячи миль, следуя за солнцем.
- Они могут погибать?
С.С. отворачивается от них, сводит пальцы в замок на своих коленях.
- Думаю, могут.
- Они летят за теплом, зная, что это может убить их?
Сузаку не понять созданий, одаренных крыльями при рождении. В кабинете его металлического «ангела» не страшно находиться, а взаимодействие проводов, кнопок и систем не дадут машине пасть в битве. Нет, Ланселот, конечно, не является непобедимым, но в его защите Куруруги не сомневается. Не сомневался раньше.
- Все мы стремимся к чему-то яркому и прекрасному, зная, что оно способно погубить нас, пусть и не по собственной воле. Но многие, не смотря на риск, возвращаются, добиваясь своего.
Ведьма поднимается с дивана, подходит к большому окну и облокачивается спиной о стену. Лучи заходящего солнца заливают ее лицо, и золото плавится в ее глазницах, обрамляя зрачки обручем дорогого цвета.

- Что ты задумал?
Лелуш перехватывает его возле двери на балкон. Словами перехватывает, потому что сам Император выглядывает из-под одеяла, и в его сонных глазах совсем не сонное недовольство.
- Сузаку, шесть утра. Ты в это время видишь восьмой сон из десяти.
Куруруги жмет плечами, улыбается:
- Ты можешь спать. Я быстро.
В руках Сузаку держит пакет каких-то орехов из городского супермаркета. Лелуш свешивает ноги на пол, трет глаза локтем, и поднимается с кровати. Куруруги дожидается его, пропуская вперед, и балконная дверь закрывается за ними с тихим скрипом.
- Так что мы тут делаем?
- Я предлагал тебе остаться в постели.
Лелуш щурится, Гиасс алеет из-под его век, и он опускает голову, скрывая глаза челкой. Сузаку не обращает на это внимания: один раз попав под действие печати, он не боится оказаться под ее воздействием и второй раз, потому что это невозможно в случае с силой Лелуша.
Куруруги раскрывает упаковку, высыпает орехи тремя горками на широких перилах, и с улыбкой обнимает Лелуша за талию, подтягивая его обратно в спальню.
- Ну все. Я же говорил, не надо было вставать, я и сам справился.
Пустая упаковка остается на одной из многочисленных тумб, а Лелуш не сопротивляясь, ложиться в кровать, думая, что задаст Сузаку вопросы часа через два, потому что сейчас жутко хочется спать.

Задавать вопросы не пришлось. Возникало такое чувство, словно кто-то вставил в музыкальный центр диск с одной единственной песней, напоминающей набор звуков, в основном щебетанья, покрутил колесо до максимальной громкости и…
Нет в комнате Лелуша никаких центров, колонок и дисков с музыкой.
Мальчишка резко садится в кровати, Сузаку отрывает взгляд от стекла, встроенного в дверь, ведущую на балкон.
- Это птицы, - поясняет Куруруги. – Помнишь, мы с С.С. говорили о них. Они уже возвращаются.
- Ты решил устроить на моем балконе кормушку для птиц?
- Они почти закончили.
Лелушу даже не хочется возражать, или раздражаться, или спорить с Куруруги. Он просто закрывает уши ладонями и плюхается обратно в гору подушек и одеял.
Такой Сузаку – привет из прошлого, и Лелуш еще не решил, как воспринимать его.
Только вот Сузаку решил, что С.С. права, и многие действительно возвращаются, пусть не только птицы, а значит стоит перейти от слов к делу. Стоит найти способ спасти Лелуша.

@темы: .IV.5 Звуки, #fandom: Code Geass, Code Geass: Сузаку, Лелуш (таб.30)

---

Там, за окном

[Klea]

Название: Там, за окном
Фандом: Criminal Minds
Герои: Э.Прентис/НЖП
Тема: III:6:09 - Ящерица
Объём: 1728 слов
Тип: Femslash
Рейтинг: PG-13
Саммари: . «Утром Прентис снова вернется в этот жестокий мир, чтобы пытаться сделать его хоть чуточку чище. Но пока длится эта ночь, ей хотелось надеяться, что больше никогда в ее зеркале не отразиться затравленный взгляд жертвы, которую так и не успели спасти».
Авторские примечания: Все для Хельги, как всегда

Прентис устало передвигала ноги. Если бы ей дали такую возможность, то она заснула бы прямо в комнате для совещаний на диванчике, но Хотч мягко выставил ее за дверь, отправив отсыпаться домой. Что не говори, для Прентис, как и для остальной команды, именно он, а не Морган, являлся их руководителем, их лидером, за которым они шли. И никакие попытки вездесущей Штраус не изменят этого положения дел. Только если Хотч уволится из Бюро. Но думать об этом не хотелось, как собственно и думать вообще. Последнее дело ее вымотало.
Уже вставив ключ в замок своей квартиры, Прентис насторожилась. Что-то было не так. Обычно уходя из дома, она запирала дверь на два запора, теперь в закрытом состоянии ее держала лишь собачка. Претис осторожно опустила сумку на пол коридора и вытащила пистолет. Тихо она нажала на ручку собственной двери и толкнула ее вперед. Кто-то мог бы сказать, что у нее паранойя. Но это было оправдано, еще не так давно Хотча тяжело ранили в его собственном доме. А еще Прентис точно знала, что послужило причиной срыва ее предшественницы. Это только кажется, что дом – это крепость, на самом деле она легко могла превратиться в ловушку, особенно опасную тем, что в собственном доме не ждешь беды.
В гостиной горел свет, а это значит, в квартире кто-то был. Но Прентис ни с кем не делила свое личное пространство. Стараясь не шуметь, она двинулась вперед по коридору, двумя руками сжимая пистолет так, что он врезался в ладони.
- Я тут малость похозяйничала, - донесся до нее насмешливый голос.
Сердце Эмили трепыхнулось и начало успокаиваться.
- Как же ты меня напугала, Ферджи.
- Я заметила, - насмешливо ответила незваная гостья и кивнула на оружие в руках Прентис.
- Как ты сюда попала? – поинтересовалась Эмили, убирая пистолет в кобуру.
- Ничего себе приветствие вместо «здравствуй».
- Здравствуй, но все-таки?
- Ну, ты же знаешь, никакие замки меня не остановят, а ждать тебя неизвестно сколько сидя под дверью меня не вдохновляло, - пожала плечами Ферджи, принюхиваясь к запахам из духового шкафа.
- А звонить заранее не пробовала? Я бы оставила ключи у портье, – упрекнула ее Прентис, хотя знала, что это все бесполезно и никакие разумные доводы на старую подругу не действовали.
- Я хотела сделать тебе сюрприз.
- Можно сказать, у тебя получилось.
- Ладно, в качестве извинений, я приготовила ужин, так что давай, умывайся, мой руки, переодевайся – что вы, хорошие девочки, делаете там, приходя домой.
-Хорошие девочки сейчас бы просто завалились спать, даже не раздеваясь, - Прентис еле сдержалась, чтобы не зевнуть
- Могу с уверенностью сказать, что хорошие девочки так себя не ведут, так что никаких спать не раздеваясь. Сначала в душ, затем ужин, потом неторопливая беседа, во время которой ты и заснешь.
Прентис наконец рассмеялась. Сердиться на Ферджи было просто невозможно. А та тем временем развела активную деятельность, результатом которой было то, что Прентис была буквально выпихнута в душ, ее вещи из дорожной сумки засунуты в стиральную машину, а пока хозяйка с удовольствием плескалась в теплой воде, на столе в гостиной появились тарелки с разной снедью. Через полчаса Прентис уже сидела на диване в банном халате и наслаждалась едой. Мункачина был великолепен, фасоль в меру остра, а ячменные лепешки свежими. Прентис никогда не делала из еды культа, но вкусно поесть – какой нормальный человек откажется. Сидящая напротив Ферджи, с улыбкой на губах наблюдала, как плоды ее трудов уничтожаются прямо на ее глазах. Когда же все было съедено, тарелки убраны в мойку, а в бокалах еще оставалось вино, Прентис наконец смогла удовлетворенно откинуться назад и посмотреть на подругу.
С Ферджи они не виделись почти год. Эмили с настойчивостью исследователя искала изменения, произошедшие в сидящей напротив женщине. Хотя женщиной Ферджи можно было назвать с большой натяжкой. Маленькая и стройная, как и пятнадцать лет назад, она практически не изменилась, внешне оставшись девушкой едва вышедшей из подросткового возраста. Но это были лишь кажущаяся легкость молодости. Вот уже в пышной гриве ее черных волос можно было заметить несколько седых волосков. А вокруг живых карих глаз появились морщинки. Что-то в положении расслабленных плеч указывало на то, что в этой женщине уже нет беспечности юности, а отточенность и легкость движений скорее говорили о свойстве характера, чем о бьющей изнутри энергии. Ферджи Сейту была довольно известным фотографом, работающей с дикими животными. Чаще ее можно было встретить в африканской саванне, джунглях Амазонки или австралийском буше, чем где-то в городе. Но когда бы Ферджи не возвращалась к цивилизации, она старалась появиться в доме Прентис. Правда, получалось это не так часто, как они обе бы хотели.
Когда они познакомились, им обоим было по двенадцать. Прентис не могла не заметить эту смуглую черноволосую девчонку, ловкую и вертлявую, как ящерица. Она была почти полной противоположностью спокойной Эмили. Может именно эта непохожесть и притянула их друг к другу. А может еще и потому, что для дочери дипломата Ферджи была самой неподходящей подругой. Хотя порой Эмили казалось, что в этой девочке, сохранившей свои корни и значительную часть культуры своих предков, больше цивилизованности, чем в любом из знакомых матери. Ферджи происходила из древнего племени туарегов или, как они сами себя называли, имошаг. Она могла часами рассказывать о том, как жили ее далекие предки, как поклонялись и почитали женщин, в отличие от других мусульманских традиций. Как их род кочевал по пустыне, в которой жили многочисленные духи и демоны. И в этих ее рассказах в меру были намешаны и выдумки, и древние легенды, и правда жизни. А язык у Ферджи всегда был подвешен хорошо, за что ее очень не любили. Она была слишком независима для мусульманской женщины, которых, кстати, она считала глупыми покорными овцами. Естественно, это вызывало неприязнь к ней и ее семье. В конце концов, ее мать приняла решение уехать во Францию, чтобы дать дочери хорошее образование. Подругам пришлось расстаться. Они много и часто писали друг другу, стараясь не терять связи. Только встретились они спустя четыре года, когда уже были довольно взрослыми девочками, вошедшими в период экспериментаторства. Но Эмили предпочитала об этом долго не вспоминать. В конце концов, это был сумасшедший возраст и сумасшедшее время.
- Спасибо, все было вкусно.
- Рада стараться, - снова улыбнулась Ферджи. - Как знала, что ты придешь голодная и уставшая.
- Ну, ты, как всегда, угадала. Вот если бы ты еще в будущем не взламывала замки, то тебе и вовсе цены не было бы.
- Ну, должна же я на ком-то тренироваться. Не свою же дверь мне взламывать, а мать и братья никогда их не закрывают. А больше у меня никого и нет.
- Могла бы завести уже кого-нибудь. Не девочка же уже. Что твоя мать говорит по этому поводу?
- Наверное то же что и твоя. Что пора бы уже остепениться, обзавестись семьей и детьми.
- Не забывай, моя мать типичная американская железная леди, а значит у нее на первом месте карьера.
- Упс. Опять столкновение культур.
- И не говори. А на самом деле, что никого так и нет?
- Ну, несколько случайных романов не в счет. Это так, баловство одно, так сказать для поддержания тонуса. А у тебя как дела на личном фронте?
- Какой личный фронт? – вздохнула Прентис. - У меня все силы уходят только на работу.
- Неужели на работе нет жарких мужчин?
- Есть. И жаркие, и холодные, и просто мужчины, но у нас это не поощряется.
- Не узнаю тебя, подруга. Когда тебя останавливали правила?
- Не поверишь, часто. К тому же… - Эмили замолчала, не зная, как объяснить то, что она чувствовала.
- Говори уж. Думаю, я смогу понять вас, госпожа психолог.
- При нашей работе очень трудно найти человека, который способен выдержать нас, выдержать то, что он всегда будет на втором месте после какого-нибудь маньяка и его жертв. На такое понимание способны немногие, а заводить роман на службе - это значит, что и дома мы будем говорить опять же о работе, и когда-нибудь просто спятим.
- Как все безнадежно. На собственном опыте говоришь или…?
- Или, - отрезала Эмили. Ей и правда не хотелось говорить на эту тему. Но если Ферджи что-то решила, то ее трудно было остановить. Она поставила бокал на стол и скользнула на диван.
- Рассказывай, подруга. Я не психолог и анализировать тебя не буду, уж тем более не собираюсь вешать ярлыки.
- Зачем тебе это?
- Затем, что я вижу, как ты до сих пор напряжена, я видала тебя с оружием в руках и явной паникой в глазах. И не говори, что все дело в том, что я влезла в твою квартиру, в конце концов, я и раньше это делала, но никогда не видела у тебя подобной реакции. Что-то ведь случилось? – добавила она тише и положила руку на плечо Прентис. Даже сквозь махровый халат Эмили чувствовала жар чужой ладони. Она хотела отстраниться, но рука, какой бы маленькой и слабой та не казалась, не дала ей осуществить свое намерение. Ферджи потянула Эмили на себя и легонько коснулась губами ее виска. Эти поцелуи в лоб, щеки, глаза были легки и ненавязчивы, но ровно до тех пор, пока они не достигли губ. И тут Ферджи показала решительность своих намерений. Она больше не спрашивала разрешения, она брала ей причитающееся. И у Эмили не было сил оттолкнуть захватчицу, а только сдаться на милость победителя.
Это было безумие. Но очень правильное безумие. Под напором чужих ласк сметались тревожные мысли, рушились все барьеры. Сил хватало только отвечать на нежные прикосновения, на горячие поцелуи, слушать странные слова чужого языка. Все это будоражило кровь и в то же время успокаивало. Наконец, Эмили позволила себе расслабиться и перестать беспокоиться о чем бы то ни было.
А потом они лежали в одной пастели и говорили. Эмили никогда еще так много не рассказывала о себе. Она говорила о своей работе, и как та порой изматывает ее душу. Что подчас приходя домой она не может уснуть, потому что закрывая глаза продолжает видеть кровь, которую их субъекты льют буквально ведрами. Она говорила о своей команде, странной рабочей семье, которою последние полгода буквально лихорадит. О своих страхах потерять кого-нибудь из них. А еще она говорила об одиночестве. Как подчас ей не хочется возвращаться домой, и как она, несмотря на все ужасы своей работы, всегда держит дорожную сумку собранной на случай внезапного вызова.
Ферджи внимательно слушала ее и все крепче прижимала к себе, словно пытаясь забрать хотя бы часть чужой боли. И Эмили казалось, что у нее выходит. Там, за окном, шумел огромный мегаполис, в котором в эту минуту люди рождались и умирали. Утром Прентис снова вернется в этот жестокий мир, чтобы пытаться сделать его хоть чуточку чище. Но пока длится эта ночь, ей хотелось надеяться, что больше никогда в ее зеркале не отразиться затравленный взгляд жертвы, которую так и не успели спасти.

@темы: Criminal Minds: фэндом в целом (таб.30), .III.6 Животные, #fandom: Criminal Minds

---

[Herba]

Название: Роль отца
Фандом: ГП
Герои: Рон Уизли, Хьюго Уизли
Тема: Эмоции - Одиночество
Объём: 958 слов
Тип: джен
Рейтинг: РG-13
Дисклеймер: все не мое

Четверть часа назад в камине полыхнуло, языки огня приняли очертания лица Гермионы.
- Рон, срочно приходи домой. Хьюго плохо. Я не знаю, что делать, - протараторила она и исчезла.

Последняя строчка дописывается небрежно-лениво, как и весь предыдущий текст письма. Подпись, дата. Работа и личная жизнь не должны пересекаться – это правило он усвоил давно. Сычик с большим энтузиазмом протягивает лапку, он по-прежнему нетерпелив и производит много шума.

Попрощавшись с Джорджем, Рон выходит из магазина и аппарирует к дому супруги. Стоит ему перевести дух, как входная дверь распахивается.
- Это ты! Рон, быстрее, - бывшая жена жестом приглашает зайти. – Он на кухне, на нем лица нет. Его бросили. А он к ней с подарком по первому зову, - поясняет Гермиона, переходя на шепот. Она то и дело поправляет прическу, но добивается обратного эффекта: забранные в ракушку волосы растрепались и лезут ей в глаза. Темно-синяя мантия застегнута на груди через одну пуговицу. Видимо, Хьюго появился дома, когда его мать собиралась на работу. - Я не знаю, как он. Он не говорит, не ест, не пьет. Только сидит и в одну точку смотрит. Я боюсь, Рон. Мне страшно его оставлять.

Рон останавливается в проеме кухонной двери. Хьюго не видно, но отец прекрасно знает, где тот прячется.

- Ты иди, Миона, - говорит Уизли, развернувшись к экс-супруге.
Та кусает губу, меж бровей появляется четкая вертикальная морщинка.
- Я…
- Знаю, где тебя искать, - перебивает ее Рон. – Иди, ты сейчас ничем не поможешь.

Грейнджер внимательно всматривается в его лицо. Он чувствует, как она судорожно пытается просчитать все варианты. Ей не хочется уходить, но надо. Еще меньше ей хочется оставлять сына наедине с Роном, но ничего лучшего она предложить не может. Приняв решение, Гермиона кивает на прощание, поднимает брошенную в дверях бархатную сумочку и уходит через камин.

Дождавшись, когда за бывшей миссис Уизли погаснет последний язык зеленоватого пламени, Рон проходит на кухню, аккуратно прикрыв за собой дверь. Из-за шкафа с посудой виднеются носы лакированных ботинок - как и предполагалось, Хьюго укрылся в своем любимом месте - в уголке рядом с окном. И как только втиснулся?

Рон помнит, что еще с первого предварительного осмотра дома перед покупкой в этом углу обитала старая трехногая табуретка с вздорным характером. Защищенная каким-то неведомым заклинанием, она не ломалась, не горела и не выносилась, зато отлично брыкалась, громко скрипела и постоянно норовила поставить подножку. Долгое время у молодой четы до нее просто не доходили руки, а потом отступило и желание, когда строптивая вещица вдруг стала вести себя покладисто и дружелюбно. Примерно в то же время Хьюго начал свою исследовательскую деятельность, ползая по дому и активно набивая шишки на лбу.

На столе сиротливо стоит полная чашка кофе. Рон качает головой. Кофе, конечно, крепкий напиток, но не то, что сейчас нужно. Бутылка огневиски отыскалась в морозильной камере, куда ее Уизли лично положил года два назад, чтобы проверить утверждение Малфоя, будто охлажденным напиток становится более мягким на вкус. Видимо, этим отсеком никто не пользовался с тех пор, как Рон ушел: за покрытой корочкой льда бутылкой все так же лежит черничное мороженое, купленное тогда же на день рожденья Роззи.

Нужных бокалов с широким дном нет, только фужеры и чашки. Это выдает Гермиону с головой – она его так и не простила.

Рон привычно трансфигурирует в старомодные бокалы, как называет их Малфой, пару подвернувшихся тарелок. Щедро наливает в каждый чуть ли не до краев.

Левитируя перед собой стаканы, Уизли идет к сыну.

Взгляд Хьюго сосредоточен на кусте шиповника за окном, на стекле, на занавесках – на простых, обыденных вещах. Нехороший взгляд. Взгляд обреченного, смирившегося с обстоятельствами человека. Рон может часами рассказывать о нем, его причинах и последствиях – он хорошо знаком с этим взглядом, долгое время Уизли встречал его каждое утро в зеркале. Теперь понятно, почему жена позвала его – она надеялась, что Рон поможет. Чужое отчаяние пугает больше собственного. Герм неплохо держалась для человека, решившегося на самые радикальные меры: доверить благополучие сына мужу-алкоголику.

- До дна! – приказывает Рон, сунув бокал с огневиски Хьюго.

Тот немедленно подчиняется знакомому, требовательному, но родному голосу. Одним глотком проглатывает все, что было в стакане.

- Вторую, - командует Уизли, протягивая сыну свою порцию.

Сын опять подчиняется, делает большой глоток. Но повторить трюк не получается – дыхание сбивается. Хьюго заходится в кашле, захлебнувшись порцией алкоголя. Переведя дух, он допивает оставшуюся часть огневиски.

- Она того стоит? – Рон знает, что лучше сразу вскрыть нарыв.
- Нет, - отвечает Хьюго. – А я того стою?

Он пытается казаться взрослым, независимым, отстраненным. Делает вид, будто вопрос задан для поддержания беседы. Уизли видит абсолютно сухие глаза сына: мальчик все уже решил для себя.

- Нет, - говорит Рон, добиваясь возмущенно-обиженного взгляда отпрыска.

Отец присаживается напротив - теперь он смотрит на Хьюго снизу вверх. В таком положении мужчина замечает сухие дорожки на щеках сына.

- Ни слез, ни огневиски, ни жалости – нет, ты этого не стоишь, - продолжает Уизли. – Ты стоишь любви, нежности, заботы. Эх, ребенок.

Рон обнимает мальчика, стаскивая того со стула, и несет в гостиную, морщась от тяжести: четырнадцать - не четыре, весит Хьюго уже порядочно. Они сидят на диване в обнимку. Хьюго то и дело трясет в беззвучных рыданиях, пока он рассказывает отцу о своей растерянности от слов Кристи: «Ты что приперся? Тебя никто не звал»; о ненависти к себе за бегство из дома подружки, брошенных на пол цветах и подарке, купленном на ее день рожденья; о страхе встречи с друзьями, свидетелями той сцены; о боли от чувств, которые он никак не может подавить; о желании умереть и больше никогда не влюбляться; о том, что его никто не понимает, не может ощутить его боль. Постепенно выпитое начинает действовать: высказывания Хьюго все более бессвязные, окончания слов проглатываются, и дрожь сходит на нет.

Проходит не больше получаса с появления Уизли на крыльце дома. Сын, истощенный переживаниями, спит, устроив голову на плече отца. А сам Рон, призвав бокал и бутылку огневиски, пьет, надеясь, что Хьюго никогда не познает всю немощь одиночества.

@темы: .I.1 Эмоции, #fandom: Harry Potter, Harry Potter: Рон Уизли (таб.30)

---

[lubava]

Название: Благодарность
Фандом: StarTrek TOS
Герои: Скотти, Спок, в конце появляется Маккой.
Тема: IV.3. - Кровь.
Объём: 231 слово
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Все, что ты сделаешь для других.
Авторские примечания: По мотивам серии TOS 3х17 "Та, которая выжила".

...Это - кровь "Энтерпрайза", это - поток энергии, на котором звездолет двигается в космосе и вообще, существует.

Старший инженер Скотт лежит в широкой трубе служебного лаза, идущего от машинного отделения к реактору антивещества, и медленно придвигает магнитный ключ к разрыву в цепи.
В висках стучит собственная кровь - красная, горячая. Одно неправильное движение, и все взорвется - кровь закипит и разбрызгается веером по всей трубе, да и, собственно, трубы уже не будет на месте. Не будет совсем ничего.
- Остается восемнадцать секунд, - доносится из коммуникатора.
- Я понял! - раздраженно рычит Скотти. - Мне не нужны часы с кукушкой!
Только такое существо не просто с зеленой, но и ледяной кровью может каждые полминуты оглашать время до взрыва.
Мистер Скотт зажмуривается и, сосчитав про себя до трех, прикасается ключом к разрыву. В следующую секунду становится ясно, что он успел, иначе бы думать уже было некому.
Облегчение настолько сильное, что несколько мгновений он ничего не видит и не слышит от безумной радости. Только бесстрастный голос старпома приводит его в себя.
- Вы выполнили свою задачу, мистер Скотт.
Почему-то чувство облегчения мгновенно сменяется чувством обиды.
- Могли бы и спасибо сказать, - бурчит он и лезет обратно из лаза.

Несколько часов спустя, после успешного возвращения потерянного десанта, доктор Маккой, спустившись в машинное отделение и внимательно посмотрев в глаза мистеру Скотту, понимающе обнимает за плечи.

- Спасибо, Скотти, - тихо говорит он и улыбается.

@темы: .IV.3 Жидкости, #fandom: StarTrek, StarTrek TOS+XI: Маккой, Скотти (таб.30)

---

[Безымянный клон Джанго Фетта]

Название: Без названия
Фандом: Star Wars
Герои: Мара Джейд, Люк Скайуокер
Тема: Всегда прощайте своих врагов - ничто не раздражает их сильнее. О. Уайлд
Объём: 176 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Всё, о чём она годам мечтала по ночам, на поверку оказывается совсем иным. Её враг номер один совсем близко, только руку протяни. «Не сейчас», - думает Мара. Всегда есть это «не сейчас», всегда находится уйма разумных аргументов за то, чтобы избавиться от Скайуокера чуть позже. Но похоже на то, что до тех пор он успеет свести её с ума.
«Я всё ещё хочу убить тебя», - говорит она ему, сама не зная зачем. Хотя нет, она знает. Она хочет, чтобы он боялся её, или ненавидел её, или хотя бы не доверял ей. Тогда всё станет проще, всё встанет на свои места, и она наконец перестанет чувствовать себя такой дурой.
Но он улыбается ей, и защищает её, и даёт ей в руки своё оружие, и поворачивается к ней спиной. И засыпает сном младенца, по-детски свернувшись калачиком на земле и пожелав ей спокойной ночи. Иногда ей кажется, что он пытается с ней подружиться. Иногда ей кажется, что он над ней издевается.
Но почему-то, чем сильнее он её бесит, тем больше ей кажется, что она никогда его не убьет.

@темы: .V.3 Цитаты, #fandom: Star Wars, Star Wars: фэндом в целом (таб.30)

---

Сайлент Хилл 018/100

[Линн Бранст]

Название: Познай себя
Фандом: Сайлент Хилл: фандом в целом
Герои: Хизер
Тема: 2/1 Ночной кошмар
Объём: 2052 слова
Тип: джен
Рейтинг: R за тематику
Саммари: перебираемся к 3 части
Авторские примечания: не мой мир и не претендую.

Хизер
Шаг, другой. Если окружающее – сон, то нужно просто проснуться.
«Этого не может быть, потому что не может быть никогда!» - наверное, это самая естественная реакция на обнаружение трехметрового монстра, словно бы вышедшего из иррационального ночного кошмара сумасшедшего, обгладывающего тело в одном из маленьких магазинчиков торгового центра.
А потом стоило бы сесть на пол, закрыть голову руками и дать себя убить. Так?
Наверное.
Но Хизер почему-то так не сделала. Вместо этого она подняла с пола оружие и выстрелила в монстра несколько раз, держа оружие двумя руками, как всегда учил отец. И лишь когда чудовище упало, истекая кровью на пол, она смогла перестать нажимать курок пистолета, в котором давно уже кончились патроны.
Потом, наверное, стоило бы пойти назад, привести того странного детектива, встретившегося на выходе из кафе, привести сюда, показать труп… Так ведь было бы правильно? Но Хизер снова почему-то так не сделала, выйдя через заднюю дверь, как заправский убийца. Она откуда-то знала, что должна идти вперед, должна выбраться и делала это так, как только могла. Да и… это ведь всё началось с того, как её нашел тот детектив? Ну как можно у него просить помощи?
Шаг, другой. Как часто во сне ты осознаешь, что спишь?
Снова болела голова, как несколько минут назад, в туалете, при разглядывании странного знака нарисованного на зеркале. И кому только пришло в голову рисовать оккультные знаки в туалете? Бред, да и только… Хизер видела точно такой же знак в одной из книг отца, в период, когда тот интересовался оккультизмом, но, заметив её интерес, папа быстро избавился от книг и она, конечно, не вспомнила бы сейчас, что означал тот знак, но узнала его, в этом сомнений нет. Но монстрам до её головной боли дело не было, и они раз за разом нападали на неё.
Девушка шла дальше, странными пустыми коридорами, дергая все подряд двери в надежде увидеть хоть одного живого человека. Нет, детектива она видеть не хотела, хотя, наверное, сейчас была бы рада и ему, тому, кто втравил её во всё это, ведь как только он появился, всё стало рушиться. Хизер знала это. Не понимала откуда, но точно знала, что с этого момента обычная жизнь подошла к концу.
Она стреляла и продолжала идти, стараясь не думать о том, кто мог раскидать по торговому центру патроны. Это не существенно сейчас, она должна выбраться, должна встретиться с папой и вместе они разберутся со всем. Сейчас главное выжить.
Шаг, другой. Как часто во сне жаждущий убить тебя монстр маскируется под близкого тебе человека? Или хотя бы давно знакомого?
Тогда-то Хизер и встретила её. Женщину, с белой, как мел кожей, в старомодном платье, смутно знакомую, которая, наконец, их с папой нашла! Хизер не сразу поняла кто это, но за разговором вспомнила: папа упоминал какой-то культ. Ну да, конечно, как она сразу не сообразила, то воспоминание из детства, когда сумасшедший мужик схватил её в охапку и куда-то потащил, а папа убил его. Прямо у неё на глазах. А потом долго утешал, пока на щеках не высохли слезы. Так это снова те же люди!
На самом деле оттуда же идет и нежелание общаться с полицией. Тогда служители правопорядка скрутили папу и забрали у неё. Это продолжалось не один месяц, пока они собирали улики, а папу всё это время держали в тюрьме. Его, конечно, потом оправдали, но папа вернулся какой-то грустный и очень уставший. И странная боль в его глазах с тех пор так и не исчезла.
Но полностью избавиться от культа им так и не удалось, теперь Клаудия пришла за ними. Она тоже из культа, Хизер не сомневалась в этом, то её вина, что всё вокруг стало таким. Да ещё ничего толком не объяснила, лишь странных слов наговорила и ушла, пока Хизер мучилась от очередного приступа странной боли. Кто здесь большее чудовище: она, или эти монстры вокруг, это ещё вопрос.
Когда приступ прошел, Хизер отправилась следом за Клаудией, вряд ли толком понимая зачем. Быть может, чтобы задать вопросы, или с её помощью найти выход, или просто потому, что позади выхода не было, а значит, его стоило поискать впереди, там куда ушла культистка.
Шаг, другой. Иногда во сне ты просто знаешь, что должен продолжать идти.
И снова закрытые двери, и перегороженные проходы, и так до конца, пока Хизер не уперлась в лифт, могла ли Клаудия спуститься на нем? Всё равно больше идти некуда, нажав вызов, девушка шагнула за раздвинувшиеся створки. Двери позади захлопнулись, Хизер обернулась и поняла, что двигаться больше никуда не может, ни одной кнопки внутри не было. И тут лифт поехал вниз. Мимо монстров терзающих трупы.
Смотреть и слушать не хотелось, но кто её спрашивал? Даже закрывая руками глаза, приходилось слушать звук рвущейся плоти и удовлетворенное ворчание монстров. Можно было, конечно, зажмуриться и зажать уши, но в таком случае она не увидит если один из них решит перекусить ей. Нет, это не выход. Так, что вокруг? Клетка из которой не выбраться, в мире которого не бывает?
Хизер почти опустила руки, когда вспомнила, как учил папа. «Что-то ни случилось, ты должна идти до конца, не сдавайся и не позволяй страху уничтожить тебя. Страх твой самый большой враг».
Спасибо папа, я не подведу тебя!
Нельзя позволять убивать себя во сне, иначе ты не проснешься никогда.
Лифт остановился, створки открылись, впереди оказались лишь темнота. Что было делать? Не оставаться же здесь. Хизер шагнула вперед. Рыча, на неё бросилась собака, к счастью их получалось отвлечь вяленым мясом, чем девушка тут же и воспользовалась. За створками ведущими в другой коридор поджидал трехметровый громила, похожий на того, самого первого в комнате где подбирала пистолет. Зато в одной из комнат удалось найти фонарь. Сочетание реагирующей на приближение чудовищ белым шумом рации найденной в лифте, пистолета и фонаря облегчающего прицеливание, и почти примирило с окружающей действительностью. Папа прав, если руки не опускать, вполне можно через всех этих чудовищ пройти.
«Папа», - Хизер ощутила неожиданный прилив нежности. – «Это благодаря тебе я всё ещё жива, это ты учил меня обращаться с пистолетом и холодным оружием. Быть может я и слабая девушка, но попасть в цель могу, а чудовища умирают подобно любым другим существам, я ещё жива только благодаря тебе, папочка».
Шаг. Другой. Как же хочется проснуться ещё раз!
И она шла и шла вперед, стараясь не обращать внимания на непонятно откуда возникающие трупы, монстров в тесных коридорах, и непонятно откуда появившихся пропастях. Это потом, вот выберется и тогда подумает. Главное идти вперед, как всегда говорил папа. Только об этом можно думать, только на этом сосредотачиваться.
И тут странная сила, позволявшая ей двигаться в первые минуты изменения мира, покинула её. Точнее это нечто появилось чуть раньше, не с появлением монстра, а с появлением знака на зеркале. Или нет, это та же самая сила, только чуть измененная? Хизер поняла, что запутала себя сама. «Так, нет, не думать об этом сейчас, идти вперед».
Шаг, другой. И не думать о том, почему окружающее кажется смутно знакомым.
Шаг, другой. А дома её ждет папа, она обещала скоро вернуться.
Шаг, другой. Точно, стоять на месте ещё страшнее, чем идти.
Шаг, другой, выстрел. В душе поднимается злость.
Шаг, другой, выстрел. Как они смели придти сюда и сделать это с ней?
Шаг, другой, выстрел. Ярость вызывает приятную тяжесть внизу живота.
Шаг, другой. Вернулась. Хизер ощутила, что ненависть и есть цель культистов.
Шаг, другой. Унять гнев. Бороться можно только не давая мучителю желаемого.
Шаг, другой. И вот уже почти удалось успокоиться. Теперь только вперед.
В следующий раз на пути к дому её остановил телевизор. Когда она вглядывалась в помехи, показалась, будто там промелькнула маленькая девочка, сказавшая: «Папа». Девочка показалась знакомой, но думать об этом почему-то оказалось страшно. Хизер поспешила отбросить посторонние мысли, прежде всего, она должна вернуться домой, к папе, если нашли её, значит, могут добраться и до него. Лучше разбираться со всем этим вместе. Всё остальное потом.
Шаг, другой. Как же похожа реальность на кошмар привидевшийся раньше!
Мысли вернулись ко сну, который предварил появление детектива. Вот точно такой же окровавленный парк, как сейчас торговый центр. Правда, трупов в парке не было, а так, всё то же самое. Огромные розовые кролики с окровавленными мордами. Странные трупы, висящие в клетках. Сон, так похожий на явь. Что это было? Её будущее? Не хотелось бы. «Так, выбросить подобные мысли из головы»!
Хизер хотела бы подумать о чем-нибудь другом, более приятном, но отвлечься не получалось. Кролики, трупы, пытки, словно бы кто-то хорошенько покопался в её голове и вытащил на свет потаённые страхи. Кролик точно из детства, Хизер вспомнила, как они потеряли такую вот любимую игрушку в одном из переездов, и потом папа купил такого же. Но Хизер так и не смогла полюбить новую игрушку, ей казалось, будто этот кролик злой, но как объяснить папе она не знала, и однажды, когда в очередной раз переезжали, она постаралась спрятать игрушку подальше. Ничего лучше буфета для этой роли не годилось, и девочка, засунула игрушку туда, пока никто не видел, но когда услышала шаги возвращающегося с улицы отца, случайно опрокинула на кролика банку с вареньем.
- Ты готова? – спросил Гарри, он уже спустил вниз нехитрые вещи, и вернулся только за дочкой и оставшейся парой сумок.
- Да, - кивнула Хизер, хватая папу за руку и уводя из комнаты. Она обернулась на прощание посмотреть на кролика, чтобы удостовериться, что спрятала его хорошо, и вот тогда и увидела его таким. Лежащим в красной луже, с испачканной мордой.
Шаг, другой. Сон это или не сон, она должна выбраться.
Кошмары с тем кроликом очень долго мучили Хизер, и вот теперь такое, теперь они снова привиделись ей во сне. Чудовище в три метра ростом напоминало того культиста, который подхватил её огромными ручищами и потащил прочь, пока она кричала и вырывалась.
Но всё это касалось того сна. А здесь же встретилось другое. Нет, трехметровое чудовище было, а кроме него странное существо на ножках и без рук, вызвало в памяти кадры из телевизора, который смотрела когда была маленькая.
Какому-то умнику с кабельного канала не хватило мозгов не показывать в дневное время сцену бойни. Точнее даже не бойни, а просто курице отрубили голову и позволили телу бегать. Папы тогда рядом не было, потому Хизер это и смотрела. А потом почти с год у неё были кошмары. На её счастье им удалось потеснить кролика, но сами по себе они были ужасны.
А ещё здесь были собаки. Почему собаки? Собак Хизер не любила, толком не зная почему, просто не любила и всё. Иррациональный страх, на неё точно никогда никто не нападал, она точно знала, она даже однажды спрашивала о своем странном страхе папу.
Каталка, накрытая простыней, пугала начиная с кладбища, куда они приехали с папой вскоре после того, как его оправдали. Там при кладбище был крематорий, и одного покойника хоронили без гроба. Точнее прощались, когда он лежал в гробу, а чтобы сжечь вытащили. Морг и крематорий были немного в стороне от основной части кладбища, и обычно люди таких вещей не видела, но они с папой на обратном пути неожиданно заблудился, и некоторое время ходили по нему, увидев, как могилу засыпают землей, и как кого-то вот так сжигают…
Шаг, другой. Ну почему же все ещё так страшно!
Повзрослев, Хизер не вспоминала о тех детских кошмарах, но вот так неожиданно они вернулись к ней. Впору опустить руки, и дать себя убить, наверное, именно этого и добивались люди, вызвавшие эти кошмары в жизнь, но сама эта мысль вызывала гнев: как смеет кто-то пытаться напугать её так, чтобы она лишилась воли к жизни?
И Хизер упрямо шла вперед. Она обещала папе вернуться. И уж такая мелочь, как ожившие кошмары не смогут её остановить!
Шаг, ещё шаг. Она не позволит так с собой играть!
Пыточная комната с тисками осталась позади, дверь оказалась открыта, и лестница привела вниз. К выходу. Здесь бы радоваться, но там поджидал ещё один страх. Круглые черви бурящие землю знакомы всем, но кто представляет их настолько огромными, чтобы убить человека? У всех есть непонятно откуда взявшиеся страхи, Хизер достался этот. И всё равно, даже здесь она не отступила, даже здесь подняла пистолет и выстрелила монстру в пасть. Несколько патронов, обойма, и чудовище сдохло.
Мир изменился. Всё стало таким же, как раньше. «Спасибо папа, это благодаря тебе я смогла выбраться!» Хизер тихонько выдохнула и вышла из комплекса.
На скамеечке рядом дожидался детектив:
- Почему бы тебе не рассказать, что тут случилось? И тот монстр - что это за чертовщина такая?
Кто бы ей самой рассказал! А лучше не надо, лучше пусть детектив просто никогда её не находил. И сны эти не снились. И зеркала больше не пугали. Верните её в момент, перед тем, как она заснула, она бы убежала от детектива, и всего этого с ней не было!!
Шаг. Другой. Ну вот и всё, теперь осталась лишь дорога домой.
О нет, пожалуйста, только не снова!

@темы: .II.1 Ужасы, #fandom: Silent Hill, Silent Hill: фэндом в целом (таб.100)

---

[lubava]

Название: И мстя моя ужасна...
Фандом: StarTrek TOS
Герои: Скотти, Маккой, Спок, Кирк.
Тема: I.1. Жажда мести
Объём: 1052 слова
Тип: джен, юмор
Рейтинг: G
Саммари: После неожиданно прерванной увольнительной, Скотти и Маккой придумывают, как бы насолить старпому...
Авторские примечания: вольное обхождение с персонажами TOSa, ООС.

Я и раньше предполагал, что месть, даже скорее, вынашивание мстительных планов - штука интересная и завлекательная. Но когда ввязываешься в это по уши, это действительно затягивает.
На самом деле, все началось с совершенно банального случая.
...Началось все обычным утром, когда часть экипажа "Энтерпрайз" была отпущена в увольнительную на одну чудесную планету. К чести этой планеты, где находятся одни из самых замечательных развлекательных заведений в этой Галактике, прием нам оказали просто королевский. Веселились мы так, как не веселились в бурной молодости, и не было ничего удивительного в том, что с утра (было ли это точно утром, не скажу, но для удобства рассказа - пусть это будет утро) ни у кого из присутствующих не было сил, чтобы не только встать, но и глаза открыть. В общем, если я скажу, что всем было плохо, это будет означать лишь малую степень нашего тяжелого состояния...
Как сейчас вижу сквозь полуоткрытый левый глаз: лежим мы, эдак, все вповалочку на широких диванах, у доктора из-под колена горлышко бутылки торчит, мне тоже какая-то штука очень неудачно врезалась в бок, но, как я уже сказал, сил на то, чтобы хоть как-то изменить наше положение, не было... Кто еще с нами ходил отдыхать, я точно не припомню, но это уже не так и важно.
Важным было то, что неожиданно посреди всего этого... назовем это просто бардак. Так вот, посреди этого живописного бардака нарисовался старший помощник нашего капитана. Даже через полуоткрытый левый глаз мне было отчетливо видно, что его появление не сулит ничего хорошего. Хотя, я снова на это укажу, - у нас была законная увольнительная.
Мистер Спок уставился сначала на доктора, а потом и на меня с таким недвусмысленным выражением на лице, что мне захотелось кинуть в него чем-нибудь массивным и большим. Но, как было мной уже сказано, сил на изменение положения не было вообще. Так что я продолжал лежать и чувствовать ребрами твердый край квадратной емкости, в которой, судя по форме, раньше мог быть только виски, и невыносимо страдать от жестокой головной боли.
Мистер Спок сказал что-то непонятное, возможно, на вулканском языке, и не сильно мешкая, вылил доктору прямо на голову целую вазу воды. Да, цветы из вазы он просто кинул на пол. Не понимаю я этого вуканского отношения к растениям!
Доктор тут же вскочил, естественно, что-то перевернул... судя по звукам, это вполне мог быть и сам мистер Спок - я не берусь утверждать, хотя Маккой всегда говорит, что он не просто уронил старпома на пол, но еще и сплясал джигу на его животе...
Я было решил, что мистер Спок решил только до доктора докопаться, но зря. Через минуту что-то ужасно холодное вылилось прямо мне за шиворот, так что пришлось, чертыхаясь и плюясь, тоже вскочить на ноги.
- Какого черта? - и это было все, что я мог тогда сказать. Вслед за этими словами меня просто вырвало.
Надеюсь, что я попал старпому на сапоги, потому что он отскочил в сторону, будто ему поджарили пятки.
...
Кажется, я отвлекся. Дело было не в тяжелом утре, или в том, что меня ужасно мутило всю обратную дорогу на "Энтерпрайз". Мистер Спок туманно намекнул нам, что дело очень срочное, и мы оба нужны капитану.
Хорошо, что Маккой догадался, не доходя до мостика, завернуть в лазарет и утащить меня за собой. Мы умудрились выпить по стопочке какой-то жуткой настойки, которую, как уверял меня доктор, он выпросил в обмен на градусник у какого-то туземца с... не помню, откуда был тот туземец, но настойка была просто шикарная.
Так вот, после первой стопки нам значительно полегчало, так что мы смогли оглядеть друг друга и обнаружить, что на докторе был надет какой-то расшитый желтый халат с кистями на широком поясе, а на мне была плетеная перевязь неизвестного происхождения и темно-синие шаровары. К тому же у доктора на шее красовались следы явно дамских коготков.
Сестра Чепел, имевшая неосторожность заглянуть к доктору в кабинет, дико вскрикнула и скрылась в неизвестном направлении. Поскольку времени у нас было мало, и в любой момент Спок мог снова прийти за нами, нам пришлось переодеться в имевшуюся в лазарете чистую больничную одежду. Так мы хотя бы выглядели более презентабельно, хотя расцарапанную шею Маккоя ничто пока не могло спасти.

Капитан, конечно же, хотел просто над нами поиздеваться. Когда мы притащились на мостик, он посмотрел на нас, засмеялся так, что через полминуты уже держался за живот, и, давясь смехом, сказал Споку:
- Ай-да, старпом! Ну и красавцев ты мне привел!
Так мы поняли, что мистер Спок придумал все это изначально для того, чтобы очернить нас в глазах капитана.

И тут у нас родилась мысль. Можно сказать, родилась она практически одновременно - по крайней мере, меня словно ткнули под зад, а когда я посмотрел на доктора, в его глазах светился тот самый злобный огонек, который всегда вспыхивал, когда он придумывал, как бы посильнее насолить старпому. Я подмигнул ему правым глазом, потому что сам был недоволен всей ситуацией.

Два часа спустя, после стандартной взбучки от капитана Кирка, мы уже сидели в лазарете, пили скотч и придумывали страшные планы мести. Или планы страшной мести? Не помню. Главное, это было невероятно интересно и увлекательно.
Доктор так характерно изображал мистера Спока, и так убедительно показывал уязвимые точки вулканцев, что я был просто очарован развернувшейся картиной.
К полуночи план был готов. Мы вооружились простыней, ремнями и увесистой лупой, которой при случае можно было не только вырубить жертву, но и детально рассмотреть получившиеся повреждения, чтобы принимать решение - нужно ли добивать или пусть валяется. Предварительно я выключил свет в определенных переходах звездолета, так что старпом, не обладавший зрением кошки, вряд ли бы нас мог заметить. Хуже было то, что мы сами-то еле-еле друг друга видели.
Наверное, это нас и погубило... точнее, не нас, а наш план. В почти кромешной темноте, непосредственно перед каютой мистера Спока, мы споткнулись. Я говорю "мы", потому что до сих пор так и не выяснили, кто споткнулся и растянулся на полу первый, а кто - следом. Короче, мы грохнулись и запутались в своих орудиях мести.
Ремни были особенно неудобны для распутывания, к тому же лупа зацепилась за край одежды и пару раз серьезно припечатала нам по физиономиям.
Когда на шум открылась дверь и на пороге появился наш дорогой старпом, мы представляли из себя чуть ли не более жалкое зрелище, которое было днем раньше.
Старпом, как водится, ничего не понял, помог нам отправиться обратно и закрыл за собой дверь.
Конечно же, эта неудача не остановила нас от прочих попыток добиться справедливости на "Энтерпрайзе", но я вам расскажу про это как-нибудь в другой раз.

***
Название: Возлюби жизнь
Фандом: StarTrek TOS
Герои: Скотти, Маккой.
Тема: IV.3. Рассол
Объём: 424 слова
Тип: джен, юмор
Рейтинг: G
Саммари: Иногда поиски смысла жизни заканчиваются его обретением.
Авторские примечания: вольное обхождение с персонажами TOSa, ООС.

Иногда, тяжелым космическим утром, которое утром-то можно назвать с огромной натяжкой... Дело в том, что в космосе постоянно темно. Ваши биологические часы стараются идти так, как вы привыкли жить на Земле. Ну, или на Вулкане, или на Орионе, или еще где-то - в Галактике очень много планет, населенных живыми существами - может быть, и не настолько привычного вашему глазу вида, но вполне разумных. Неразумных не берут в Звездный Флот - это аксиома. Если таковой казус случается, то этот неразумный субъект чаще всего отсеивается методом "космического естественного отбора" в первой же десантной высадке. На худой конец, во второй. Редкие неразумцы доживают до третьей - но уж в ней им точно каюк.
Доктор Маккой к таковым себя не относил, и правильно делал - за несколько лет миссии "Энтерпрайз" он привык ко всякому. И к десантам, и к нападениям неизвестных существ, и к неожиданным встречам в отдаленных уголках Галактики, после которых хотелось либо бегать по стенам и писать романтические подростковые стихи, либо долго и тяжело пить.
Однако, как бы тяжело ни проходила смена или каким бы долгим не был перелет, Боунз ощущал это незримое присутствие на корабле. Он знал, что даже в самый сложный момент, например, тяжелым космическим утром, когда хочется либо повеситься, либо вскрыть себе вены, либо разбить голову о переборку - к тебе придет этот посланец высших сил и спасет.
Дав припасть к этой неповторимой чаше с амброзией, и сделать тот первый восхитительный глоток, возвращающий к жизни... Да, ради этого райского мига и стоит иногда жить!
Вот и сейчас Леонард Маккой лежал, напоминая бесформенную кучу, на своей кровати, мучительно смотрел в потолок и ждал прибытия ангела.
Ангел должен был прекрасно понимать состояние доктора, потому что вчера составлял ему компанию в достижении высшей Идеи и Смысла Жизни. Теперь остатки этой Идеи и Смысла Жизни очень больно били изнутри головы и свидетельствовали о том, что подход был в корне неверен.
...Легкий звук открывающейся двери должен был бы сопровождаться звуком райской трубы, но Маккою было и этого достаточно. Перед ним, почти в мерцающем сиянии появилась фигура, одетая в красную форму инженера.
- Док! - голос, распадаясь на множество звуков, обрушился откуда-то сверху. Маккой болезненно поморщился и молитвенно протянул вперед руки. - Сядь что ли?
Повинуясь этому голосу, доктор с трудом уселся на кровати.
- А теперь держи! - ладони коснулся какой-то округлый прохладный предмет. - И пей, пока не вырубился!
С первым же глотком в голове прекратился безудержный шум и свистопляска, так что доктор мог уже вполне свободно откашляться и хрипло сказать:
- Скотти! Этот рассол - лучшее, что есть на нашем звездолете! Я даже начинаю любить жизнь...

***
Название: Инициатива
Фандом: StarTrek TOS
Герои: Скотти, Маккой, безымянная танцовщица.
Тема: I.1. - Застенчивость.
Объём: 193 слова
Тип: джен, легкая романтика
Рейтинг: G
Саммари: Иногда и старшим инженерам нужна личная жизнь.
Авторские примечания: Частично по мотивам серии TOS 2х14 "Волк в овечьей шкуре", но с удачным финалом.

Старшего инженера Монтгомери Скотта сложно было назвать человеком застенчивым. Скромным - да, но застенчивость с ним как-то не увязывалась.
Однако доктор Маккой отлично помнил тот момент, когда впервые увидел Скотти в этом состоянии.
Ладно бы, девушка была нереально красивая или совершенно неприступная, так ведь нет - совсем обычная на лицо девушка, и было видно, что и Скотти ей небезразличен.
Однако, Монтгомери сидел, словно только что проглотил свою индикаторную отвертку и даже водой не запил. Танцовщица подошла и уселась рядом с ним, положив изящную ладошку на стол.
- Не желаете ли выпить? - и голос у нее - даже не колокольчик, даже не певучий или томный - скорее с легкой хрипотцой и глуховатый. Такие не торкают. По крайней мере доктора.
Но Скотти начал постепенно приобретать цвет своей формы и так и не мог вымолвить и слова.
Доктор понимающе кашлянул и встал из-за стола.
- Я пожалуй проветрюсь, - отстраненно сказал он и, быстро наклонившись к девушке, прошептал. - Лучше берите инициативу, а то он просто не в себе.
И вышел из бара.
Наверняка завтра Скотти благодарно что-нибудь пробурчит ему в коридоре. Доктор всегда чуял, в какой момент нужно подкинуть другу пачку презервативов в карман.

***
Название: Побудительные мотивы
Фандом: StarTrek XI фильм
Герои: Маккой, Чехов, намек на Маккой/Кирк, упоминается Скотти.
Тема: I.1. - Радость.
Объём: 220 слов
Тип: джен, юмор
Рейтинг: G
Саммари: Плановый медицинский осмотр может и радость доставлять.
Авторские примечания: вольное использование персонажей XI фильма.

- Радоваться надо, энсин!
- Так я и радуюсь.
- Что-то мало заметно, - откровенная усмешка. - Ну, вот, вы здесь, как и многие до вас. Что не так?
- Ну-у, я стесняюсь!
- Чего же, Павел Андреевич? Моих чутких докторских рук? А если так...
- Ай, мне щекотно.
- Ну же, юноша! Мы вообще-то всем плановый осмотр делаем, не только лично вам. И - вы видели? Все выходят радостные и довольные.
- Знаете, доктор?!...
- Нет, не знаю.
- Пока радостным и довольным я видел только капитана Кирка! Мне иногда кажется, что... нет, мне это кажется.
- Да ладно вам, Павел Андреевич, ломаетесь как юная девушка на первом свидании. Что вам кажется?
- Простите, конечно, но, кажется, капитану нравится как вы ему проводите осмотры.
Маккой хохочет и щелкает энсина Чехова по носу.
- Да уж! Джим Кирк - известный в узких рядах мазохист! Вы что же, только одного капитана довольным видели после лазарета?
- Нет, сэр. Был еще мистер Скотт, но мне кажется, что он просто радуется своему пребыванию на "Энтерпрайзе", поэтому всякие ужасы, вроде медицинского осмотра воспринимает как мелкие неприятности...
- В этом, конечно, есть определенный резон. Мистер Скотт с момента появления здесь не перестает радоваться. Но я думаю, что его еще очень радуют разные медицинские запахи.
- Понял, - с умным видом кивает Чехов. - Медицинский спирт.

***
Название: Титаник
Фандом: StarTrek XI фильм
Герои: Кирк, Спок, Ухура, Скотти, Маккой.
Тема: IV.3. - Слезы.
Объём: 191 слово
Тип: джен, легкая романтика, намеки на слэш
Рейтинг: G
Саммари: Величайшим из искусств является кино.
Авторские примечания: вольное использование персонажей XI фильма.

Лейтенант-связист Ухура не может сдержать слез. Одна из первых увольнительных, и офицеры "Энтерпрайза" решили посетить ретро-кинопоказ.
Мистер Спок, как самый начитанный, просветил коллег, что раньше на Земле было модно смотреть кино, тем более романтическое.
После короткого спора о том, что бы такое посмотреть, капитан стукнул кулаком по столу и сказал:
- У нас есть Ухура - единственная и неповторимая! Пусть она выберет, на что пойдем...
И двусмысленно подмигнул Споку. Тот ничего на это не сказал, только молча подвинул деку с расписанием сеансов Ниоте.
- "Титаник", - через минуту изучения сказала Ухура и построила Споку глазки. Спок вздохнул и поправил воротничок.
Теперь Ухура смотрит на гибнущий корабль и не может сдержать слез.
Сидящий по левую руку Скотти тянется с салфеточкой, чтобы их вытереть, но получив по шее от доктора Маккоя, который сидит позади него, оставляет эту попытку.
- Тебе Спок голову оторвет, - доносится шепот Маккоя. - Не трожь ее!
Мистер Спок сидит справа от Ниоты, внимательно смотрит на экран и периодически аккуратным движением смахивает руку Джима Кирка, которая, видимо по ошибке, нет-нет, да обхватывает коленку старшего помощника.
Скотти искоса бросает взгляд на Ухуру и думает, что слезы ей очень к лицу.

***
Название: Самое одинокое место в Галактике
Фандом: StarTrek TOS
Герои: Маккой, Скотти, Кирк/Спок.
Тема: I.1. - Одиночество.
Объём: 262 слова
Тип: ангст, слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: "Энтерпрайз" - самое одинокое место в Галактике. Так думает доктор Маккой
Авторские примечания: вольное обхождение с персонажами TOSa

"Энтерпрайз" - одно из самых одиноких мест в Галактике.
Боунз стоит за капитанским креслом и смотрит на большой обзорный экран. Вид мерцающих звезд совершенно его не завлекает.
Попросту говоря, он их вообще не видит. Где-то совсем рядом лениво переругиваются капитан и старший помощник.
То, что между ними отношения, уже ни для кого не секрет, только все из вежливости подыгрывают им в том, что, якобы, ни о чем не догадываются.
Иногда доктора это ужасно бесит - обстановка негласного заговора умалчивания, он хочет стукнуть кулаком по столу и рявкнуть на вулканца:
- Не трахай мне мозги! У тебя для этого Джим есть!
Но, секунду-другую посмаковав этот образ, он снова берет себя в руки и делает вид, что ничего не происходит.
Джим любит их сталкивать, просто до самозабвенного восторга, и иногда доктор поддается этому странному порыву и действительно готов перекусить старпому шею.
Потом, насладившись этим образом очередные пару мгновений, он снова успокаивает себя и только огрызается.
После окончания смены ему ничего не остается как сидеть у себя в каюте и тупо смотреть в стену или идти выискивать старшего инженера Скотта, чтобы предложить ему очередной повод напиться.
Скотти тоже одинокий человек, но пока ему это нравится. Он любит свой "Энтерпрайз" просто до дури, до пены изо рта, и готов всякому переломать конечности, кто только попробует лезть не в свое дело.

...Однако, когда между ними стоит только что початая бутыль с ромуланским элем, когда Скотти говорит замысловатый тост и протягивает стакан, Маккой чувствует, что его одиночество отошло на пару шагов назад. Он прекрасно знает, что это - всего лишь иллюзия отсутствия одиночества, но он рад этой иллюзии.

@темы: .I.1 Эмоции, .IV.3 Жидкости, #fandom: StarTrek, StarTrek TOS+XI: Маккой, Скотти (таб.30)

---

Не сопротивляйся

[mavRrik]

Название: Не сопротивляйся
Фандом: Prince of Tennis
Герои: Нио Масахару/Ягю Хироши
Тема: Чай
Объём: 392 слова
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13

Не сопротивляйся

Осторожный стук в дверь отвлекает его от бумаг. Он выпрямляется, откидываясь на спинку кресла, в котором сидит, ненадолго прикрывает глаза, уставшие от однообразной работы, и произносит немного глуховатое:
- Войдите.
В приоткрывшуюся дверь заглядывает его ассистентка:
- Ягю-сенсей, к вам посетитель.
Тот изумлённо приподнимает брови:
- Маруяма-кун, ты же прекрасно знаешь, что я сегодня никого не принимаю.
Девушка, уже зашедшая в кабинет и подошедшая к столу за пустой чашкой, пожимает плечами:
- Знаю, сенсей, но этот молодой человек весьма настойчив и не пожелал ничего слушать. Сказал, что ваш знакомый и по очень срочному делу, - она чуть иронично улыбается.
Ягю вздыхает:
- Тогда пригласи его. Сделаю небольшой перерыв и поговорю с ним. И принеси нам, пожалуйста, чаю.
Ассистентка послушно кивает и выходит, а в ещё не успевшую закрыться за ней дверь проскальзывает нарушитель спокойствия:
- Привет, Ягю, - широко улыбаясь, подходя к столу и приземляясь на его край, предварительно небрежно смахнув в сторону лежащие там бумаги. - Тебе ещё не надоело здесь сидеть? Твой рабочий день закончился два часа назад, - Нио с недовольным видом качает головой, устраиваясь на отвоёванном месте со всем возможным удобством.
Ягю провожает взглядом слетевшие со стола от движения "посетителя" документы и поднимает на него глаза:
- Я решил привести отчётность в порядок и немного увлёкся. Что тебе мешало сесть на стул? Теперь это, - он кивает на кучу на полу, - надо снова разбирать.
Нио же фыркает:
- Да зачем тебе какая-то отчётность? Перед кем? Ты же глава отдела.
- Вообще-то, есть ещё и заведующий госпиталем. Но и для себя, чтобы удобнее было работать. Медицина, Нио-кун, не терпит небрежности, - хмурясь, Ягю поправляет очки. - Но что ты тут делаешь и что за "очень срочное дело"?
Нио, уже вставший со стола, подходит к окну и выглядывает в него со скучающим видом, хотя открывающийся вид на больничный двор, полный необычных деревьев, довольно красив:
- Хотел взять сегодня новый случай и поработать сверхурочно, но там всё настолько скучное, что и студент-первокурсник разберётся, да даже школьник, начитавшийся детективов, - он переводит взгляд на недовольного Ягю и снова фыркает. - А дело... тебя хотел вытащить, а то ты тут совсем заржавеешь. И не сопротивляйся.
Возмутиться сильнее Ягю он не даёт, в два шага пересекая расстояние до стола и, усмехнувшись, впивается в его губы голодным поцелуем. Заглянувшая с чашками чая ассистентка понятливо прикрывает дверь. Ей уже не раз доводилось наблюдать подобную сцену.

@темы: Prince of Tennis: фэндом в целом (таб.30), .IV.3 Жидкости, #fandom: Prince of Tennis

---

Фрагменты восемь и девять

[Сорок два]

Название: Неверный шаг
Фандом: X-over Ai no Kusabi, CiberCity OEDO 808
Герои: Катце, Мэрилл Ямагава (Бентен)
Тема: V.3.03. Не уступай словам делами. У. Шекспир
Объём: 674 слова
Тип: романс, слеш
Рейтинг: G
Цикл: Заповедные земли
Авторские примечания: продолжение цикла X-over Ai no Kusabi, CiberCity OEDO 808 «На берегу безымянной реки»

Межзвездный круиз стартовал в крупнейшем космопорте Пандоры. Сама планета уже сотню лет не представляла никакого интереса: все, что было ценно, уже давно разграбили и вывезли – но ее удобное расположение, на пересечении нескольких оживленных торговых маршрутов, позволило местным жителям не только выжить, но и приумножить свои капиталы. Планета была усеяна космопортами, грузовыми терминалами, ремонтными мастерскими, станциями дозаправки и недорогими отелями.
Жилые и торговые зоны прятались под защитными куполами – воздух Пандоры содержал немыслимое количество токсичных примесей, и с тех пор, как из планеты выкачали все полезные ресурсы, пейзаж ее обеднел, а из живых организмов остались только бактерии. Определить время суток здесь можно было исключительно по часам: красноватый свет местного солнца не достигал земли, укутанной плотной серо-бурой пеленой смога. Ни закатов, ни рассветов. Наверное, поэтому местная архитектура не предполагала окон.
Ступив на бетонный пол зала регистрации прилетевших, Мэрилл понял, что два дня в этой тюрьме он не выдержит. Если бы не Катце, держащий его за запястье, Мэрилл бы немедленно вернулся на корабль, а, заселившись в номер, решил, что зря не доверился первому порыву.
- Это не апартаменты, и уж тем более не полу-люкс. Это конура, Кодзу, - шипел он.
Катце лишь безразлично пожимал плечами:
- Бывало и хуже.
- Мы могли бы прилететь на два дня позже, и не пришлось бы заселяться в эту камеру для особо опасных преступников. Сели бы сразу на «Левиафан» и отправились в круиз, первым классом, а не…- договорить Мэриллу помешал смех Катце.
- Ты не находишь, что мы с тобой вполне подходим под описание «особо опасные преступники»?
- Я уже был в тюрьме, Кодзу, и пребывать в ее подобии по доброй воле для меня нонсенс.
- Я тоже был. И вообще, здесь можно включить голограмму любого пейзажа. Кстати, представлен весьма широкий выбор.
- Кодзу, - Мэрилл одним плавным движением прижал Катце к стене, несильно сжав его шею.
- Но мы же уже здесь, правда? Это всего два дня, - зачастил Катце. – Это же совсем чуть-чуть… а в южном секторе есть зона свободной торговли, там можно купить всё, что угодно. Всё!
- Это должно было меня впечатлить? Тогда ты плохо меня знаешь, Кодзу. Я разочарован, - Мэрилл отпустил его шею, отошел на шаг, подпрыгнул, сделал сальто, в полете оттолкнулся от стены, перекувырнулся и мягко приземлился на корточки. И снова прыжок…Перед тем, как улизнуть из номера, Катце подумал, что до встречи с Мэриллом считал выражение «бегать по потолку» метафоричным.
Рыжий дал себе десять минут, чтобы перевести дух. На душе остался неприятный осадок: ведь знал, что Мэриллу здесь не понравится, поэтому-то и не предупредил, знал, что тот разозлиться, но поступил так, как было нужно только ему, невзирая на неудобства любовника. Катце нужно было время, чтоб уладить перу дел, заключить несколько сделок и докупить необходимые детали для одного проекта.
Катце казнил себя за недальновидность: дела он всегда успеет решить, а отношения с Мэриллом были для него сродни пешей прогулке по минному полю. Тебя ведет чутье и слепая удача. Первое не дает возможности выстроить систему, второе – лишает тебя выбора. И ничего удивительного, что, решив упасть плашмя на это самое минное поле, опьяненный успешностью предыдущих шагов, Катце «подорвался». Не смертельно, но его задело и «я разочарован», и «ты меня плохо знаешь».
Когда Катце вернулся в номер, Мэрилл лежал на кровати и на его появление никак не отреагировал. Рыжий тяжело вздохнул и присел у изножья.
- Я дурак, - начал он. – Нет, правда. Прости.
Мэрилл на него даже не взглянул, он уже не был зол, но все еще хмурился.
- Что я могу сделать?
- Может, хоть изредка спрашивать, чего я хочу? Интересоваться иногда моим мнением? Наверное, это для тебя уже слишком.
- Я буду!
- Не обещай того, чего не можешь, Кодзу.
- Мэрилл, ты же знаешь…
- Знаю. И ты знаешь – так делай!
- Я думал, что ты зол как раз потому, что я делаю.
- Нет, потому, что делаешь не то!
- Хочешь…
- Меньше слов.
Катце взял Мэрилла за руку и потянул на себя, обнял, целуя шею. Тот раздраженно оттолкнул его.
- Я не это имел в виду. Поделись, какие у тебя планы. Чем себя развлечь, я и сам найду.
- Этого я и боюсь.


Название: Рыбалка
Фандом: X-over Ai no Kusabi, CiberCity OEDO 808
Герои: Катце, Мэрилл Ямагава (Бентен)
Тема: III.2.07. Рыбалка
Объём: 569 слов
Тип: романс, слеш
Рейтинг: G
Цикл: Заповедные земли
Авторские примечания: продолжение цикла X-over Ai no Kusabi, CiberCity OEDO 808 «На берегу безымянной реки»

Мэрилл сидел на низком диванчике в дальнем углу бара, сжимая в руках тонкую пачку наличных. Что поделать, заезжим танцорам всегда платили очень мало, но он был так хорош. Джун посмотрел на его чуть сгорбленную стройную спину и подошел ближе - заметно же, что гибкий томный Мэрилл нуждался в утешении. Это хамло Донни, мало того, что его облапил, так еще пообещал забрать выручку, если тот не расплатится натурой. Джун его шуганул, потому что ссыкло этот Донни, хоть и здоровяк.
Мэрилл вздрогнул от звука поставленного на столик бокала и потеряно взглянул на Джуна. Алые губы танцора подрагивали, длинные изогнутые ресницы слиплись от слез - Донни влепил ему оплеуху. Джун нежно погладил Мэрилла по плечу:
- Слушай, если тебе негде переночевать…
- Усохни, гарсон. Куколка идет с нами, - прервал его резкий голос Упыря.
Джун виновато улыбнулся и отошел к стойке. Связываться с Упырем смертельно опасное занятие. Поговаривали, он бросал тех, кто ему не угодил, за купол, и они медленно подыхали от нехватки кислорода. Джуна передернуло, трясущимися руками он стал вытирать вымытые бокалы и, вообще, создавать вид бурной деятельности.
Тем временем прихвостни Упыря подхватили Мэрилла под руки и потащили к выходу. Тот вяло сопротивлялся, просил оставить его в покое, упирался каблуками в пластиковый пол и, кажется, опять плакал.

Катце толкнул дверь, подождал секунд десять и вошел. Местный мафиози, промышлявший всем понемногу – от вымогательства до похищения людей, истошно мычал, примотанный к креслу. Двое его телохранителей распластались по полу, то ли без сознания, то ли бездыханные. Мэрилл неспешно копался во внутренностях огромного сейфа.
- Скажи мне честно, зачем нужен был этот спектакль? Могли бы нанять кого-нибудь, - Катце оглядел комнату: на редкость паршивое убежище.
- Ну, - протянул Мэрилл. – Ты развлекаешься починкой пылесосов, а я – рыбалкой.
- Рыбалкой, угу.
- Ловля на живца – мое любимое хобби. А тут все так удачно сложилось: и злость есть на ком сорвать, и размялся. О! Вот она, - Мэрилл извлек из сейфа свою резную шкатулку с драгоценностями, украденную этим утром из хранилища гостиницы.
- Что с ними будет? – мафиози после этого вопроса резко перестал мычать, замер и умоляюще воззрился на Катце.
- Не знаю, моя рыбка – мне решать.
- Я так понимаю, что код от сейфа этот, - Катце кивнул в сторону Упыря, - сам тебе сказал.
- Да, и даже не лишился ничего жизненно необходимого.
- Раз уж твои рыбки были такими послушными, может, сдадим их в федеральный аквариум?
- Я за естественную среду обитания.
Упырь испуганно мотал головой, попеременно глядя то на Катце, то на Мэрилла, подпрыгивал вместе с креслом, пытаясь привлечь к себе внимание. Он готов был сделать все, что угодно, лишь бы чернявый оставил его в живых: он извинится, денег даст, шлюх – только бы не убили. Кто же знал, что стройный картинно хлопающий ресницами мальчишка окажется киллером? Кто знал, что хозяин побрякушек обратится не в страховую компанию, как это обычно бывало, а сам решит разобраться с ворами, что так быстро выйдет на него, Упыря?
- Оставь их здесь, - уговаривал Катце.
- Я сам решу, - отрезал Мэрилл.
- Хорошо, хорошо. Только…
- Что?
- Я не хочу, чтобы ты танцевал для кого-то, кроме меня. Чему ты улыбаешься?!
- Я тебя прощаю. Ты быстро учишься говорить правильные слова в нужное время.
Мэрилл прижал к груди шкатулку и пошел к выходу, обернувшись у самой двери:
- Оставь, сам распутается.
Катце последний раз огляделся и вышел вслед за ним. Как только дверь закрылась, Упырь устало растекся по креслу – ему предстояла ночь в ожидании, пока его найдут.

@темы: Ai no Kusabi/CiberCity OEDO 808: Катце, Мэрилл Ямагава (таб.30), .V.3 Цитаты, #fandom: Ai no Kusabi, #fandom: CiberCity OEDO 808, .III.2 Отдых/каникулы/отпуск

---

[Maranta]

Название: О причинах и следствиях.
Автор: Maranta.
Бета: Aerdin.
Герои: Россия/Америка, Англия, Франция.
Тема: IV, 5/04 - Гудок.
Объём: 1276 слов.
Рейтинг: R за мат в количестве двух слов. Глум, слэш.
Саммари: Безобразие, выросшее на почве дискуссии об официальном трудоустройстве наций. Кажется, это Альскандера заметила, что высокие титулы, звания и должности никто из них получать не может – чтобы не быть слишком на виду.
В свою очередь, лично я уверена, что за военные заслуги в Великой Отечественной некий Иван Брагинский обязан был получить повышение.
И вот что вышло.
Минздрав предупреждает: много ругани и телефонных разговоров.

Действующие лица:
Иван Брагинский – ну настоящий полковник, хам и карьерист.
Артур Киркланд – старый кляузник и злостный манипулятор.
Альфред Ф. Джонс – Глупый Маленький Брат.
Франсис Бонфуа – бескорыстный солдат любви.


1
Трубку не брали издевательски долго, и Англия уже буквально дымился от злости, когда из динамика наконец донеслось бодрое «Алло».
- Ты сдурел?! Какой из тебя нахрен полковник? – без приветствия рявкнул он.
- Не твое собачье дело, - процедил ничуть не удивленный Россия. – Мне полкана дали за дело, я кровь проливал…
- Уговор был – не старше майора! Какого ты светишься, а?!
- Не боись, - в трубке коротко хохотнули. – Все архивы в революцию пожгли.
- Да? А лет через десять опять пожжешь, конспиратор хренов?
- Голос не поднимай на старшего по званию.
- Юморист чертов!
- Так. Повышение я заслужил. Захочу – до генерала поднимусь.
- Слушай, ты, «три звезды – две полоски»…
- Нааа-хуууй!

2
- Альфред, мальчик мой.
Подавившийся от удивления Америка волевым усилием проглотил застрявший кусок булки и подозрительно уставился на Англию. Такое приветствие ничего хорошего не сулило. Хотя бы потому, что о родственных чувствах тот вспоминал только в крайних случаях.
- Я не люблю поминать былое, – ну да, как же, мысленно поморщился Джонс, - но, видит Бог, ситуация требует решительных мер, потому я вынужден… не жри, мать твою!
Америка со вздохом отложил бургер и приготовился внимать.
- Ситуация, как я уже сказал, очень серьезная, - скрипуче продолжил Англия, сдвинув бровищи. – Речь идет обо всех нас, всех до единого.
- Ты, блин, покороче можешь? – не выдержал Альфред, косясь на недоеденный бургер.
Киркланд, судя по кислой мине, проглотил все, что хотел и мог бы сказать о манерах братца, и перешел к делу:
- Брагинского повысили.
- Ну да, круто. Я его видел в новой форме. Даже сфотографировал, - похвастался Альфред.
- Ты что, не понимаешь? – Англия перешел на зловещий шепот. – Он нарушает негласный статут секретности. Он нас всех подставляет! Чем выше чин, тем больше мы на виду – а он еще в генералы метит… Да я триста лет ходил в простых капитанах, дважды отказывался от адмиральского звания, королеву обидел, - в голосе Киркланда появились болезненные нотки, - а этот карьерист со своими амбициями… эй! А ну!
Америка проводил печальным взглядом недоеденный завтрак в полете за окно. Удовлетворенный кощунственным делом рук своих, Англия отряхнул ладони и продолжил:
- Короче говоря, Россия демаскируется. Не пройдет и десяти лет, как кто-нибудь глазастый заинтересуется, почему это товарищ Брагинский не стареет, уж не упырь ли? Кстати, не факт… - пробормотал он в сторону, хмурясь, но тут же очнулся: - А там рукой подать до всех, с кем Брагинский по работе знается, и лично я не мечтаю об огласке! Даже слежка как-то не соблазняет.
- Ну а я-то при чем? – недружелюбно буркнул Америка; утрата завтрака его подкосила.
- После всего, что я для тебя сделал, ты обязан мне помочь, - сухо ответил Англия, поджав губы.
- Ты меня горелой овсянкой пичкал.
- Зато ты и вырос конем здоровым, - парировал Киркланд. – Так поможешь или нет?
- Что делать-то? – полюбопытствовал Америка, уступая наконец перед напором.
- О, ничего особенного. Ты с ним просто поговоришь.
- И, типа, он меня послушает?
- Ты, главное, потверже. Россия это любит, - скрипуче хихикнул Англия.
- Что-то не нравится мне эта затея…
- Вперед, герой. От тебя зависит судьба всех наций!
Америка машинально приосанился. Пути назад не было.

3
Ему долго не открывали – настолько долго, что Америка даже смутно припомнил, что вроде бы у них с Россией есть разница во времени.
Когда дверь со зловещим скрипом отворилась, а на пороге появился неулыбающийся Брагинский, Альфред начал немного жалеть, что поддался на уговоры братца. Россия не любил, когда его будили – это знали все; судьба Германии была тому лучшей иллюстрацией.
- Я по делу, - быстро сказал Альфред, пока его не приняли за агрессора.
Россия молча, все так же без улыбки, пропустил его в дом и повел за собой по темному коридору. Белая рубашка его светилась в темноте под стать савану призрака; Америка начал жалеть, что пришел, даже сильнее.
Когда они вступили в освещенную бра комнату, где с порога бросалась в глаза разобранная постель, Альфред решил покончить с делом как можно скорее. Неподвижный взгляд России, присевшего на краешек кровати, подталкивал к тому же.
- Слушай, может, откажешься от звания? – глубоко вдохнув, выпалил Джонс. – Англия сказал, ты правила нарушаешь…
- Англия сказал, значит? – вкрадчиво произнес Иван, как-то сразу проснувшись. – А Англия не сказал тебе, что я обещал сделать со следующим, кто поднимет эту тему?
У Альфреда появилось отчетливое ощущение, что надо уходить.
- Не сказал? Как нехорошо с его стороны, - продолжал поднявшийся Россия, медленно подступая. Глаза его горели недобрым огнем. – А я предупредил – следующего выебу так, что мало не покажется.
Америка уперся спиной в дверь и судорожно зашарил в поисках ручки.
- Так что не взыщи, малыш, - подытожил страшный человек и, в одно движение оторвав его от двери, толчком придал ускорение к кровати. – Россия свое слово держит.
Вцепившись в покрывало и зачарованно глядя на приближающуюся угрозу, Альфред твердо решил бороться за свою честь до последнего. Плотоядный блеск в глазах заползающего на кровать Брагинского говорил о том, что так и придется.
- Не боись, на первый раз я даже буду нежен. В память о старой дружбе, - бодро проинформировал напоследок Иван.
И улыбнулся.

4
- Ты меня подставил, старый козел!
- Америка, ты в курсе, сколько у меня времени? – проскрипел Киркланд, жмурясь на часы у кровати.
- Ты меня нарочно послал! Ты знал, что он… он… - даже по телефонной линии каким-то образом чувствовалось, что Америка возмущенно краснеет.
- Поздравляю, мой мальчик. Ты стал мужчиной, - не без ехидства произнес Англия. – А ему теперь выслуживаться заново. С рядового-то...
- Ты что. Ты. Ты ради этого…
- Учись, дитя мое. Пара жучков под воротник, слитая кому надо информация – залог успеха в нашей работе. Доброй ночи.
- Сука!
- Ну-ну, изображай из себя пострадавшую сторону, малыш. Тебе ж понравилось. Этот с мужиками путался, еще когда тебя на свете не было, не меньше Франции. Извращенец, - подумав, добавил Англия.
- Не твое собачье…
- Вот, все своё получили, все довольны. Кроме Брагинского, - злорадно хихикнул Англия.
Америка замолчал.
- Ой, черт. Англия!
- Ну чего еще?
- Англия, ты урод! Он же на меня подумает!
- А… ну да, может и так получиться, - без интереса отозвался Англия, разглядывая ногти.
- Звони ему! Звони и скажи…
- Нет, спасибо, - сухо ответил Киркланд. – Я жить хочу. И по возможности со всеми конечностями.
- Так… так ты сразу собирался на меня все свалить, королевская подстилка?!
- Я тебе даже это прощу. Заслужил, - задумчиво протянул Англия и зевнул. – Все. Спокойной ночи. Я отключаю телефон.
- Я тебе выклю…
Короткие гудки.

5
Звонок раздался внезапно и резко, как сигнал тревоги. Америка секунды три помедлил, прежде чем протянуть к телефону руку – медленно и осторожно, будто у трубки были зубы.
- Джонс, я тебя ненавижу, - задумчиво проинформировали из динамика. Америка, сглотнув, громко затараторил: - Я ни при чем, ни при чем я, нипричем…
- Я на звание двадцать лет работал. Потом и кровью.
- Это все Англия, я ничего не зна…
- Ой, летать ракетам над Нью-Йорком, - все так же задумчиво протянули в трубке, и связь разъединилась. Америка еще полминуты расстроено смотрел на аппарат, чуть не подпрыгнув, когда из-за спины промурлыкали:
- Не расстраивайся, mon petit frère. Есть и другие члены на континенте. Хотя у него, конечно… - Франция мечтательно потянулся.
- Думаешь, он это серьезно? – нахмурившись, спросил Альфред. – Ну, про ракеты?
- Кто знает, - без интереса отмахнулся Бонфуа, прежде чем многозначительно прищуриться: - Братцу Франции тебя утешить?
Америка, нервно покосившись на старого ловеласа, вцепился в телефонную трубку.
- Гарри? Гарри, у нас проблема! Срочно вооружаемся! Нет, Гарри, этого мало! Мало, я говорю! Ты плохо знаешь Россию… Вот, это уже другое дело!

6
Так началась Холодная война.

@темы: #fandom: Axis Power Hetalia, .IV.5 Звуки, Axis Powers Hetalia: союзники (таб.30)

---

[lubava]

Название: Круговорот
Фандом: StarTrek TOS
Герои: Скотти, Маккой, упоминается Кирк.
Тема: IV.3. Масло
Объём: 232 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Стандартная внештатная ситуация на "Энтерпрайзе"

Он посмотрел на свои руки, выпачканные техническим маслом.
- Хмм, что-то мне говорит о том, что я снова забыл надеть перчатки, - Скотти засмеялся сам над собой и помахал руками как пловец.
- Да ладно вам, сэр, - отозвался кто-то из механиков. - Главное, мы успели выровнять орбиту.
"Энтерпрайз" вот уже несколько часов пытался выйти на прежний курс около этого странного астероида. Капитан, как всегда недвусмысленно и коротко рявкнул в коммуникатор, чтобы старший инженер порвался на куски, но удержал их на точном расстоянии от поверхности.
Теперь в инженерном отсеке тихо. Относительно, конечно, но никто не считает мерный гул работающих механизмов шумом.
Шумно здесь было полтора часа назад, когда Монтгомери Скотт сорвал себе голос. Остатки вычурных ругательств, кажется прилипли к ладоням вместе со следами масла.
Он снова посмотрел на них.
- Конечно же, на этом распрекрасном звездолете нет ацетона?
- Риторикой занимаетесь, мистер Скотт? - донесся откуда-то из-за панелей голос доктора.
Вслед за фразой появился и сам Маккой, скептически оглядел весь наличный состав.
- Капитан доволен, - он подмигнул старшему инженеру и что-то вытащил из кармана. - Конечно, это не ваш ужасный ацетон, но руки очистит за пять секунд.
- А с этим что делать? - сипло поинтересовался Скотти и ткнул пальцем себе в шею, сделав многозначительные глаза.
Доктор прикинулся невинной девочкой.
- Растительное масло! По две столовых ложки каждые три часа. И вы снова сможете ругаться на своих людей сколько вам влезет.



Название: Счастье-то какое!
Фандом: StarTrek XI фильм
Герои: Маккой, Спок, присутствует Скотти.
Тема: I.1. Счастье
Объём: 639 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Поддержка в критической ситуации и неожиданные эмоции.
Авторские примечания: использованы персонажи XI фильма, но ситуация происходит уже после событий картины.

Красное аварийное освещение и постепенное снижение уровня кислорода.
- Проклятье, Джим!... У нас в лазарете уже нет свободных коек!
- Боунз, заткнись и делай свое дело.
- Я доктор, а не волшебник! Я не могу из воздуха сделать второй лазарет, тем более этого воздуха становится все меньше и меньше.
- Мистер Маккой, мне кажется, что сейчас ваша паника совершенно неуместна.
Так и есть - чертов гоблин!
- Спок, - возмущенно тычу в него всеми пальцами сразу. - Твою...
Блин, неудобно-то как. Чуть не вырвалось банальное ругательство, которое в отношении этого болвана совершенно неуместно.
Но, черт подери, сколько можно оглядываться на тот факт, что у него мать погибла?! У меня вот вообще никого из старших родственников не осталось - и что?
- ...твою мать! Не лезь, куда тебя не просят! А то сейчас пойдешь со мной раненых вытаскивать!
- Доктор, не вижу препятствий для этого, - как всегда размеренный голос.
Черт, меня сейчас просто взорвет, если он никуда не денется.
- А и правда, Спок, валяйте на вторую палубу. Помогите Боунзу с пострадавшими.
- Джим! (сквозь зубы и шепотом) Ну, твою ж мать!...
Мы бежим по переходу, вокруг - сплошной армагеддон в вакууме. Навстречу бегут какие-то люди и кричат, чтобы мы туда не совались, потому что вот-вот может треснуть оболочка корабля и весь воздух из этого отсека улетучится за доли секунды.
- Доктор! - вулканец хватает меня за плечо. - Это неразумно! Не зная точно, сколько времени у нас есть, я бы не рекомендовал...
- Цыц! - от моего выражения лица Спок слегка отшатывается. - Здесь главный я! Не хочешь помогать - вали отсюда!
Хорошо, что его головной компьютер иногда работает так, как нужно.
Спок думает буквально две секунды, после чего отпускает меня.
- Вперед, - коротко бросает он и умудряется сразу же взять нехилый старт. На бегу он вызывает кого-то по внутреннему коммуникатору - хорошо, что связь есть практически со всеми палубами. - Да... да, отсек Д-8 и отсек Д-10.. да... понял!.. Доктор, у нас есть ровно семьдесят секунд.
- Откуда? - я не успеваю формулировать мысли и выдаю их короткими вопросами.
- Мистер Скотт отследил наше перемещение и точно проинформировал меня о ситуации в этой зоне.
- Дальше что есть?
- Эти отсеки - сквозные. Далее - более безопасный отсек 15. На то, чтобы пересечь два ближайших, мы должны потратить десять секунд, следовательно...
- Понял! - я резко хлопаю его по спине. - Смотри в оба!
Последние двадцать секунд, когда мы вытаскиваем пострадавшего из под обрушившегося оборудования, похожи на какое-то марево. Я слышу, как с мерзким скрежетом разрушается внешняя оболочка в восьмом отсеке. Система безопасности мгновенно захлопывает аварийный шлюз, и воздушная волна несет нас вперед...
...
- Доктор, давайте руку!... - кажется, на меня что-то свалилось, иначе я бы не смотрел на Спока вверх тормашками.
- #$%^ - у меня в голове вертятся только матерные ругательства.
Вулканец почти волоком дотаскивает меня до 15 отсека, когда у нас за спиной с резким звуком на автоматике закрывается вторая защитная дверь.
...
- ...мистер Спок? Мистер Спок! Вы меня слышите? Прием! - коммуникатор старшего помощника говорит голосом Скотти. - Доктор с вами?
Спок, упавший на меня сверху, открывает глаза - видимо, и его слегка вырубило в момент падения.
- Да, мистер Скотт, да - на оба ваших вопроса.
- Уфф, счастье-то какое!
Коммуникатор удовлетворенно замолкает и я слышу только дыхание вулканца, который пытается осторожно с меня слезть.
- Надеюсь, вы ничего себе не повредили? - интересуется он и трясет головой.
Я смотрю в потолок и чувствую что-то нереальное.
"Счастье-то какое!" - эхом отдаются в голове слова старшего инженера. Да! Именно счастье!
Я опускаю руку ему на колено.
- Все в порядке, Спок. Надеюсь, вы тоже не пострадали.
Спок хмыкает и пожимает плечами.
- Доктор, я вас предупреждал, - укоризненно говорит он, помогая мне подняться. - Кстати, наш раненый, кажется, даже жив.
- Счастье-то какое! - говорю я вслух, хотя прекрасно понимаю, что должен сказать что-то другое.


Название: Когда-нибудь ему повезет...
Фандом: StarTrek XI фильм
Герои: Скотти, Кирк, Маккой.
Тема: I.1. Надежда
Объём: 714 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Монтгомери Скотт иногда бросал надежду, но она постоянно к нему возвращалась.
Авторские примечания: Взгляд на неосвещенные эпизоды XI фильма.

Когда Монтгомери Скотт подавал заявку на вступление в Звездный Флот, он надеялся, что его ждет жизнь, полная удивительных вещей.
У себя дома в Линлитгоу он любил по вечерам торчать на крыше и смотреть на звезды. Однако, несмотря на потрясающую способность разбираться в технике с полпинка, в школе его никто не посмел бы назвать "звездным", потому что обидчик мог через секунду схлопотать выдранной материнской платой по физиономии. Монти бил сильно, но аккуратно. И обычно после подобных разборок мог вернуть деталь из компьютера на то же самое место и делал это так, что техника после этого даже работала.
В Академии на звезды глазеть не было времени. Для начала, он, наконец-то смог работать на первоклассной технике. Во-вторых, над ним не стоял суровый дядюшка с палкой, и Монтгомери мог в свободное время делать все, что только душа пожелает. В-третьих, в Академии училось столько красивых девчонок, что на вечеринках за несколько часов умудрялся натанцеваться и наклюкаться так сильно, что с утра не мог вспомнить, куда же записал контактные данные очередной красотки. Но надежды он никогда не оставлял и в следующие же выходные опять мчался на очередную дискотеку...
А потом случилось ужасное.
Эта чертова собака. Она разрушила всю надежду на перспективное будущее.
Вообще, все было не просто псу под хвост. Все было так, будто черт попутал!
Чертов адмирал, чертова собака, чертова собственная идея с переносом, чертов преподаватель, который загорелся этой идеей, чертовы однокурсники, которые поддержали вообще весь этот чертов опыт!..
Он до сих пор не может понять, в каком месте ошибся с расчетами. Теперь у него есть много времени, чтобы смотреть на эти чертовы звезды. У него есть много... нереально много техники в распоряжении, часть из которой была создана полвека назад. Теперь у него есть возможность совершенствовать эту рухлядь и периодически высовывать нос за пределы базы.
Практически, у него в руках целая планетка, он может воображать себя Маленьким Принцем и поливать единственный баобаб, которого нет среди снежной пустыни.
Немногословный Кинзер - конечно, не Лис, но с ним хоть не так отчаянно тоскливо.
Он уже люто ненавидит эту еду из репликатора, единственное натуральное, что у него есть - это чай. И еще - здоровая бутылка настоящего скотча, который ему чудом удалось прихватить с собой, когда его отправили на Дельта-Вегу.
Но последние две недели Монти задолбался отчаиваться. Своими мыслями он мог поделиться только с Кинзером, и тот неожиданно его поддержал.
Мысль заключалась в том, что, для разнообразия, можно и надеяться на лучшее. К концу второй недели это стало уже почти весело.
И тут заявились эти двое.
Все, что произошло в последующий час, можно было бы назвать волшебством/колдовством/сумасшествием, но только не банальным течением жизни.
Единственное, что Монтгомери успел запомнить - это были слова старого вулканца "Ваша теория и формула трансварпа, мистер Скотт, в принципе верна... только вот здесь должна быть такая вещь...".

***
И вот - Энтерпрайз. И он, Скотти, только что практически заново родившийся, - сидя в здоровой луже посреди машинного отделения, жадно хватая воздух едва не разорвавшимися легкими (смутное воспоминание о факте рождения?). Наверху - распахнутое чрево турбины, из которой он только что вывалился, а рядом - этот парень, Кирк, который теперь ему то ли второй отец, то ли повивальная бабка...
- Идем быстрее, - говорит Кирк и рывком поднимает его с пола.
Потом их ловят и тащат на мостик.
Скотти уже пару лет не видел столько людей сразу. Мало того, он так давно не видел столько новенькой техники в одном месте!
"Неужели я мог бы здесь остаться?" - мелькает смутная, но такая сладкая надежда.
И несмотря на совершенно жуткое побоище, которое устраивает Кирк с молодым вулканцем, Скотти выдает единственную фразу, с помощью которой надеется тут задержаться.

А вся одежда промокла насквозь, с нее течет на пол и Скотти ловит себя на мысли, что так, конечно, можно и заболеть и сдохнуть от воспаления легких за пару дней.
- Давайте за мной, - резко бросает высокий темноволосый мужчина. Он выглядит старше и Кирка, и того вулканца, хотя со Скотти они, скорее всего, примерно одного возраста.
- А вы кто? - Монтгомери спешит за ним по коридору, стараясь не поскользнуьтся в своих мокрых сапогах.
- Доктор Маккой, - не оборачиваясь отвечает мужчина. - Вам срочно нужна сухая одежда и профилактика.
- Класс! - восхищенно говорит Скотти и с надеждой уточняет. - А спирт у вас есть?
Доктор резко останавливается и пару секунд буравит его взглядом. Потом заговорщически ухмыляется:
- Для вас - есть!

@темы: .I.1 Эмоции, .IV.3 Жидкости, #fandom: StarTrek, StarTrek TOS+XI: Маккой, Скотти (таб.30)

---

[AlyonaSL]

Название: Друг за друга
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Запахи - Газ"
Объём: 1869 слов
Тип: кагбэ слэш
Рейтинг: PG
Примечание: POV Грэг Сандерс
Саммари: "В новостях говорили про разные рядовые события и про то, как у нас все хорошо, а Гил хмурился, качал головой и все чаще заговаривал на тему "Скоро будет совсем трудно"..."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.
От автора: автор очень старался не ссориться с обоснуями и перечитал "в интернетах" некоторое количество статей про кризис в США, хоть и на русском. Но все равно автор не исключает, что кое-где могут вылезти уши российской действительности, за что нижайше просит его простить и тапками кидаться интеллигентно.
Также автор не совсем уверен, что ему удалось выразить свои основные мысли, но это вообще одно из основных свойств этого автора.


ДРУГ ЗА ДРУГА


В первый раз слово "кризис" мы услышали еще в две тысячи шестом. Это было как эхо дальней грозы: вроде пока гремит, но где-то там, и нас не задевает. Но Гил время от времени уже тогда напрягался, - так, что у меня была мысль сломать все телевизоры в доме, а кабели вырвать и унести на помойку.
Потому что Медведь имел привычку после работы смотреть новости. В новостях говорили про разные рядовые события и про то, как у нас все хорошо, а Гил хмурился, качал головой и все чаще заговаривал на тему "Скоро будет совсем трудно". Я как-то даже обозвал его дельфийским оракулом, Кассандрой в очках и этим… как его? Навуходоносором? Тьфу ты, Нострадамусом. Совсем заработался уже.
А что делать? Если теперь этот Нострадамус, Гил то есть, оказался прав? Реальные последствия "грома за горизонтом" пришли меньше чем через год: взлетели цены, уменьшились премии, и даже бюджет урезали. Сколько раз Кавалло нудел на собраниях: "Крутитесь как хотите, экономьте то – экономьте это, в стране кризис и вообще".
Конечно, я-то на тех собраниях не сидел, мне Гил рассказывал. А я слушал и матерился про себя. Экономьте! Их бы на наше место. Небось на одних перчатках одноразовых сэкономили бы целое состояние.
От привычных нам обоим бесед типа "есть ли смысл жизни" или "что такое мудрость природы и в чем она проявляется" мы с Медведем перешли к более приземленным вопросам. Ремонт обуви или билет на выставку? Подписка на журналы или починить кондиционер? Поездка к маме или новый холодильник? Старый, кстати, сдох так неожиданно, что мы даже не успели сориентироваться в моделях: брали самый дешевый. А потом оказалось, что еще кучу денег должны за доставку.
На следующий день я, каюсь, не выдержал. Когда Гил сказал, что очередным нашим вопросом будет "как растянуть сто баксов на три дня", я заявил, что мне эти насущные вопросы… эммм… очень надоели, и что я бросаю все и уезжаю в Калифорнию учить туристов серфингу. За большие деньги, разумеется. Да, у меня уже вроде как возраст – тридцать два, но я еще вполне себе в форме!
- На меня еще тамошние девочки будут заглядываться! – орал я.
- Девочки, безусловно, будут, - рассудительно ответил Медведь, - но вот вопрос: найдутся ли у них деньги оплатить твои услуги?..
Я выдохнул и заткнулся. Потому что по сути-то Гил прав: сейчас, в связи с чертовым кризисом, в Калифорнии почти не осталось туристов: одни местные. Которым обучение серфингу точно совсем не сдалось: они либо с детства сами умеют, либо с детства же на всё это клали, как говорится.
А самое главное – куда же я от Гила и от работы этой идиотской денусь.
Но в общем, вышел я на смену в настроении хуже некуда. А работать мне предстояло две смены подряд: ибо деньги, конечно, зло, но зла всегда не хватает, а за переработку вне графика у нас еще платили. Так что сутки меня ждали впереди веселые. Гил к середине дня тоже подключился, как приехал то ли от шерифа, то ли из департамента.
- Ну что, какие новости? – спросил я, пока мы перехватывали по чашке дрянного пойла в комнате отдыха. До кризиса это был кофе, конечно.
- Новости все старые, - усмехался Гил. – Всем трудно, экономьте на чем можно, и все такое.
- Сволочи, - буркнул я. Допил своё пойло, и мы поехали на вызов.
Брасс, который нас там встретил, сказал без обиняков:
- Вам тут работы ненадолго. Суицид типичнейший…
Шум поднял сосед, который вернулся домой с работы в два часа ночи, услышал, что у соседки в гараже работает двигатель, и подумал, что дама куда-то собралась: Вегас, как известно, редко когда спит, и его жители тоже. Но когда мужчина вышел с собакой в восемь утра и в тишине услыхал, что мотор в гараже еще работает… Встревоженный сосед позвонил хозяйке гаража на мобильный, но к телефону никто не подошел. Тогда он набрал 911, а оттуда уже сообщили в полицию.
Полиция, совершив все положенные предварительные действия, взломала гараж. Пострадавшая спала в машине. Точнее, уже не спала. Это уже было тело.
Дайана Робертс, тридцати пяти лет, разведенная, имеет восьмилетнюю дочь. Бывший работник казино Палмс. Месяц назад уволена по сокращению. Работу так и не нашла.
- Да кто же ее возьмет теперь, бедную, - сокрушалась словоохотливая жена бдительного соседа. – Тридцать пять, да с ребенком… молодых-то не берут, а она…
- Где сейчас дочь? – спросил я.
- Так в школе! – всплеснула руками женщина. – Вот вернется, узнает… Ох, господи!
Оставив соседку вздыхать о превратностях судьбы в одиночестве, я пошел в гараж. Там, несмотря на открытые настежь двери, еще висел тяжелый удушливый запах.
- Да здесь топор можно вешать, - ворчал коронер. – Дамочка подстраховалась: двери поплотней закрыла, полный бак бензина залила, да еще снотворное выпила!
Да, все верно. Гил только что сказал, что в бардачке машины чек с заправки и упаковка от таблеток.
- Ну и вонь тут, – коронер потер пальцами виски. – Тело можно увозить, да и я поеду. Сил нет, как этим газом угарным разит!..
Он был неглупый мужик, но видимо, устал за смену. Да и я был на взводе с утра, поэтому не выдержал:
- Это выхлопом разит, – хмыкнул я как бы себе под нос. – Угарный газ не имеет запаха. И это бытовое название. По сути мы имеем отравление окисью углерода…
- Умный больно, Сандерс, – так же ворчливо отозвался коронер. - Расскажи мне еще про недостаток кислорода в зоне горения, про связывание гемоглобина и про смерть от паралича дыхательного центра! Не волнуйся, в отчете все грамотно напишу. Что тут умничать-то, - он еще раз подошел к телу, и я вместе с ним. – Все равно "розовая смерть" как она есть, и что тут говорить!..
Он еще что-то бурчал где-то в стороне, а я стоял около жертвы и смотрел на нее. Да, "розовая смерть": так называется на нашем жаргоне вот это бытовое отравление угарным газом – точнее, окисью углерода. При таком отравлении кожные покровы жертвы приобретают розовый цвет: из- за того, что смесь угарного газа с гемоглобином образует в организме вещество ярко-красного цвета. Смерть от концентрированного угарного газа может наступить в течение десяти минут. А Дайана провела в гараже почти всю ночь. Вот только… сама или кто-то помог? Меня смущало снотворное, если честно. И как я понял – не только меня.
Гил подошел, спросил негромко:
- Грэг… записки нет?
- Нет, - мне осталось только развести руками. – Ты думаешь про то же, про что и я?
- Посмотри в доме, - коротко ответил Гил. – В первую очередь в детской.
Он оказался прав, как всегда. Записку я нашел в комнате дочери. На полке, между учебниками.
"Дорогая моя, – было написано торопливым, но явно женским почерком. – Я не справилась с этой жизнью и ухожу. Прости меня; не повторяй моих ошибок. И помни, что я всегда любила тебя, именно поэтому я и не могу больше так жить, когда знаю, что скоро нам с тобой будет нечего есть…"
Да уж, был бы здесь Брасс – непременно сказал бы что-нибудь солдафонское на тему "розовых дамских соплей".
У меня дрожали руки, когда я упаковывал записку. Безусловно, будет еще почерковедческая экспертиза – надо, кстати, изъять из дома какие-нибудь бумаги, заведомо написанные рукой Дайаны, - но у меня самого уже не было сомнений: это суицид. Не убийство.
Запертая дверь гаража. Полный бак. Снотворное. Угарный газ. "Розовая смерть".
По словам соседей, у Дайаны больше нет родственников: если так, то ее дочерью займется детская служба. По крайней мере, у девочки будет хоть какая-то одежда и еда. Живая мать боялась не суметь обеспечить ее и этим.
Вот в самом деле, - что такое мудрость природы и в чем она проявляется? И есть ли смысл жизни вообще? И как нужно отчаяться, чтобы умереть добровольно, оставив ребенка, - или умереть ради надежды, что этого ребенка тогда точно оденут и прокормят? И как будет лучше этому ребенку?...
Я ведь знал это чувство. Когда тебе все равно, что будет дальше. Когда тебя сначала перестают волновать вопросы типа "в чем смысл жизни", а потом – и проблемы типа "как растянуть сто баксов на три дня". Когда ты не видишь просвета в этой бесконечной круговерти, состоящей из недосыпа, бессонницы, головной боли, работы, страхов за завтрашний день и вечных маленьких дилемм типа "из каких шишей платить за медицинскую страховку". Однажды находит какой-то ступор: ты как бы выпадаешь из этого беличьего колеса - и словно смотришь на всё со стороны. И гадаешь: интересно, чем оно закончится?
Может быть, именно в такой момент Дайана и поехала на заправку со снотворным в бардачке. Залила полный бак, а потом, в гараже, плотно закрыла двери, завела двигатель… и уснула.
Потому что не вышла из этого ступора.
Я в таком состоянии был. Тогда, когда орал про серфинг и туристов. Вернее, уже потом, когда проорался. Я ушел тогда в нашу спальню, рухнул на кровать, уставился в потолок... и поймал себя на мысли, что мне сейчас – все равно. Я устал. И если на меня сейчас этот потолок рухнет, я, честное слово, ни секунды не пожалею. Более того, я бы сам сейчас, будь у меня силы, обрушил этот потолок себе на голову!..
Потому что сил нет больше так жить. Не зная, что будет завтра.
Это настроение вползало в мозги медленно и незаметно, как тот самый угарный газ без цвета и запаха. Который коварен тем, что его не ощущаешь до тех пор, пока уже не будет сил встать и что-то делать, чтоб не помереть.
Через какое-то время я услышал, как в кухне что-то грохнулось, и Гил сказал "О, черт". Наверное, пытался разогреть обед. Точнее – то, что от него осталось.
А потом приоткрылась дверь, Гил вошел в спальню, сел рядом со мной на кровать и спросил:
- Так что, ушастый, если через пару месяцев нас с тобой сократят, поедем и правда в Калифорнию? Ты будешь там учить туристов кататься на доске, а я…. – он усмехнулся и напустил на себя озадаченный вид, - я тоже кем-нибудь буду. Вот - спасибо моему дяде Хербу – хоть водопроводчиком! А?..
Я не сразу ответил, медленно отрываясь от мыслей "если бы потолок упал мне на голову". И тут Гил произнес:
- Представляешь, какая будет шикарная пара: инструктор по серфингу - и водопроводчик. Какой ужасающий мезальянс, мда…
После этих слов я послал к черту все потолки, подвинулся ближе к Гилу и уткнулся в него, не говоря ни слова. Но мне уже ни в коем случае не хотелось, чтобы мне на голову падало что-нибудь.
Потому что я был не один.
- Мечтаешь, Сандерс? - кто-то хлопнул меня по плечу. Я обернулся: Брасс. Ну да, самое время сказать что-нибудь про "розовые сопли".
- Мечтаю, - мрачно ответил я, не вдаваясь в подробности.
- Дамочка, конечно, выдала, – рассуждал капитан дальше. – Но не наше дело осуждать, - быстро добавил он. – И вообще: не ее вина, что у нее не хватило сил одной.
Я обернулся и посмотрел капитану прямо в глаза. У него был усталый взгляд замученного одинокого служаки.
- Говоришь, не хватило сил одной? Ну, был бы у нее муж, - бросил я сквозь зубы. – Какой-нибудь вечный безработный, который бы ходил по очередям за бесплатным супом и ныл каждый вечер, как ему тяжело. Что мы, мало видели таких?..
- Но у тебя-то не такой муж, - хохотнул Брасс и снова хлопнул меня по плечу. – И ты не такой! Давай, Сандерс, не кисни. Кризисы имеют такое свойство, что рано или поздно проходят, а вот у вас перед ними есть преимущество. Вы хотя бы можете держаться друг за друга…
Он повернулся и пошел, не говоря больше не слова, а я смотрел ему в спину и думал: вот откуда он про нас все знает? Наверное, опыт работы.
Хотя по сути-то, ничего нового он мне не сказал.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), .IV.6 Запах, #fandom: CSI

---

[Tinka1976]

Название: Пепел
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио
Рейтинг: PG
Тип: джен
Тема: Эмоции. Печаль
Объем: 625 слов

На новом кладбище Майами нет оград. Нет крестов и покосившихся от времени надгробий. Это место больше похоже на парк – усыпанные гравием дорожки, ровный зеленый газон, редкие деревья, аккуратные прямоугольники плит. Вечный покой и вечное лето. Вот только почему-то каждый раз, как ты приходишь сюда, у тебя такое ощущение, что твоя душа укрыта толстым слоем снега. Снег холодит открытые раны, так что ломит зубы и приходится крепко сжимать губы. Снег тает от жара невысказанных слов и невыраженных чувств, стекает изнутри прозрачными холодными слезами. Эта скорбь не показная, и увидеть ее сможет лишь тот, кто достаточно глубоко заглянет в синие зеркала твоей души. Проявлять ее ты не будешь. Не потому, что ты бесчувственный, нет, просто ты слишком хорошо понимаешь: хоть голову себе разбей об этот равнодушный серый камень, его шершавая прохлада под пальцами не сменится теплой гладкостью щеки любимой женщины. Их не вернуть. Ушедших, но не забытых.
А может быть, это не снег, а пепел. Пепел от твоих сгоревших дотла чувств: ярости и жажды мести, боли и отчаянья. Накал эмоций доходит до некоего предела, и пламя угасает, оставляя душу покрытой толстым слоем пепла. Имя этому пеплу – печаль. Чем ближе и дороже был тебе ушедший навсегда человек, тем толще слой этого пепла, покрывающий твою душу, не позволяющий пробиться к ней теплу и свету нового дня. Ветер перемен потихоньку раздувает пепел печали, делая ее гнет все легче и незаметней, но ему требуется время, порой годы, чтобы результат его работы стал ощутим.
А когда ты приходишь на кладбище, ты каждый раз невольно ворошишь этот пепел. Если вдруг в нем попадутся угольки недогоревших чувств, пламя может вспыхнуть вновь, и тогда ты снова испытаешь прилив ненависти к человеку, своей злой волей отобравшему чью-то жизнь, или отчаянный приступ тоски и непонимания, как же тебе теперь жить, без них, без дорогих и близких, от которых теперь остались лишь серые плиты среди зеленой травы.
Впрочем… Еще у тебя осталась память. Но память, увы, далеко не такая надежная вещь, как представляется многим. Пройдет год, затем другой… И однажды ты обнаружишь, что все чаще вспоминаешь лишь годовщину смерти брата, а не день его рождения. Что с каждым днем все чаще ты вспоминаешь лицо Марисоль лишь таким, каким оно изображено на свадебной фотографии, и не можешь воспроизвести в памяти игривое движение ее бровей. Еще помнишь, что она так делала, но увидеть внутренним взором уже не можешь.
И тогда ты снова придешь сюда, не отдавая себе отчета в наивной детской надежде, что ты сумеешь все вернуть, воскресить ее хотя бы в своей памяти, если сделаешь все правильно. Ты присядешь на корточки, точно как тогда, обведешь взглядом каждый изгиб знакомой надписи, тронешь лепестки цветочного бутона… Но надпись так и останется надписью, выгравированной в камне, лишь неумолимо рациональная часть тебя тихо шепнет: «Вот и еще год прошел». Цветок тоже так и останется лишь цветком, и, посидев еще немного, ты вдруг поймешь, что вспоминаешь уже не столько ее, сколько свои визиты сюда, к ее могиле. Тогда ты поднимешься, привычно ставя руки на пояс, постоишь, крепко сжав губы и глядя вдаль. Ты привык смотреть фактам в лицо. Вот и теперь ты еле слышно шепнешь: «Прости», - скупо и кратко, точно так же, как когда-то, прощаясь, говорил: «Я люблю тебя», - и пойдешь прочь. К другим. Ведь то, что ты переживаешь сейчас, тебе не в новинку, верно? Сколько раз ты уже проходил этот путь? Твоя мать, Тим Спидл, Рэй, коллеги-полицейские… Просто тебе казалось, что с ней все будет не так, и ты не забудешь никогда. Ты и не забудешь. Просто однажды ее образ окончательно превратится в образ улыбающейся девушки со старой фотографии, а невольные напоминания перестанут причинять боль вовсе. Лишь растревожат немного пепел печали, в то же время невольно уменьшая его слой, так что, как ни странно, после очередного напоминания ты вдруг почувствуешь, что на душе стало немного легче. Это нормально, это жизнь. Прости…

@темы: .I.1 Эмоции, #fandom: CSI, CSI Miami: фэндом в целом (таб.30)

---

[Saint-Olga]

Название: Через три дня
Фандом: Doctor Who/Torchwood
Герои: Янто Джонс/Джек Харкнесс, упоминается Доктор
Тема: V.2 Штампы - Признание в любви
Объём: 608 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: Янто Джонс умер три дня назад. Теперь ему нужно понять, как жить дальше.
Авторские примечания: является прямым продолжением историй «Конец путешествия» и «Через 1000 лет» (новой версии).

Несмотря на обещание, Джек может рассказать не так уж много; порой он говорит «забыл» таким тоном, что Янто понимает - Джек уже перестал огорчаться из-за потерянных воспоминаний.
Янто Джонс умер три дня назад. Его новое тело способно прожить лет двести. Это невероятно долго для человека, который знал, что не доживет до тридцати. Он не может представить этот срок.
Джек прожил тысячу лет.
Он мало изменился, не считая седины и того, что в шинели ему неудобно, словно он давно ее не надевал. Лет так триста. Вскоре он оставляет ее на вешалке и спускает подтяжки с плеч. Янто облизывает губы: Джек выглядит почти что голым - он видел его таким только наедине. Но Джек продолжает рассказ, и Янто держит руки при себе.
Когда он вставляет реплики, то Джек вздрагивает и смотрит на него так, словно все это время разговаривал с пустотой и не ожидал увидеть собеседника. Его рассказ звучит плавно, будто он повторяет его не в первый раз, и вопросы Янто сбивают его с мысли.
Тысяча лет - это очень много. Если не смотреть в окно, то трудно представить, что Гвен, и Ри, и Мика и Дэвид, все давно рассыпались в прах. Хотя Янто может попасть в прошлое и посмотреть на них, живых - благодаря Джеку.
Джек утверждает, что это его заслуга.
Янто отказывается от путешествия в прошлое, потому что знает, что не сможет там остаться.
Джек рассказывает ему о разных временах и планетах, показывает голограммы, предлагает одну за другой.
- Ты можешь побывать на Барселоне, - говорит он. - На Полуночи. На Плачущей женщине.
Он никогда не говорит «мы».
Янто кажется, что он снова стоит на складе Торчвуда-Один и смотрит Джеку в спину.
Его тело полно сил. Оно не требует кофеина, но Янто хочет ощутить иную горечь во рту, чем ту, что чувствует сейчас. Оно больше не тоскует по адреналиновым всплескам, но он хочет, чтобы сердце перестало биться в размеренном ритме секундомера, снова застучалось в горле. Он хочет кричать. Бежать.
Он хочет кофе, Джека, и чтобы мир стал с головы на ноги. Кофе здесь не подают, а его мир умер вместе с ним. Так что он сгребает рубашку Джека в кулаки и толкает его на кровать.
…Джек не помнит его тела.
О, он по-прежнему хорош, но Янто кажется, что он занимается любовью с незнакомцем. Что это их первый раз, только наоборот: Янто ласкает, а Джек соглашается на ласки и пытается отвечать тем же, хотя ненавидит себя за это. Это настолько неправильно, что Янто чуть не плачет.
Но в конце, когда он, на грани то ли оргазма, то ли слез, шепчет «Джек, не оставляй меня», из стены, которой отгородился от него Джек, выпадает кирпич - и его стискивают в сильных, отчаянных, живых объятиях.
После этого становится проще.
Лежа рядом с ним, Джек рассказывает, как он вставал на пути вторжений и войн. Как вокруг него рушились горы и империи. Как раскалывались на части планеты. Янто слышит: «Рядом со мной ты погибнешь». Он кладет ладонь Джеку на ключицу и выводит круги большим пальцем.
Джек рассказывает, как оставлял за собой цветущие государства, как встречался с внуками Гвен, как танцевал с Розой и Доктором под небом, в котором парят дирижабли. Янто слышит: «Я тебя потеряю». Он целует Джеку запястье там, где от браслета остается полоска нежной незагорелой кожи.
Когда Янто надоедает слышать этот рефрен, он приподнимается на локте и строго говорит:
- Джек Харкнесс. Ты пережил мою смерть. Переживешь и воскресение.
Закатывает глаза и добавляет:
- Звучит так, словно я гребаный Иисус Христос.
Джек смотрит на него, как на привидение. А потом начинает смеяться.
… Когда Джек рассказывает, как Доктор согласился вернуть его в Дом на Темзе через тысячу прожитых им лет, если он вспомнит, зачем это было нужно, Янто слышит: «Я люблю тебя».

@темы: Dr. Who-niverse: Доктор, Джек Харкнесс (таб.30), #fandom: Dr. Who, .V.2 Штампы

---

[-Шинигами-]

Фандом:Hellsing
Название: "Уроборос"
Герои: Ян Валентайн/Серас Виктория
Тема: "Бедро"
Объём: 2789 слов
Тип: гет
Рейтинг: PG
Примечание: пре-AU
Предупреждение: Ян не гопота.
Саммари: захотелось красной девице себя украсить.

Читать дальше

Серас Виктория была совершенно уверена, что если уж девушка решается сделать себе татуировку, то она либо пытается выразить свое «фи» обществу, шокировав какой-нибудь хвостатой гадостью посередь лба, либо поддается очередному веянью моды, гласящему, что на теле каждой уважающей себя «девушки-почти-с-обложки» должна быть черненькая невинная закорючка с зайчиком «Плэйбоя». Желательно там, где ее обязательно сможет увидеть спонсор. Ироничнее всего было то, что младенцев по пятницам она не разделывала, черную кожу с цепями не носила, да и денег, чтобы успевать шагать в ногу с капризной дамочкой Модой, у нее отродясь не было.
- Зайчик? Сердечко? Или Джеймс? – громко шлепнув по столу толстым потрепанным каталогом с выпадающими страницами, спросил у нее худощавый темноволосый мастер скромного тату-салона. Такой только в страшных снах и может привидеться – подвальчик в спальном районе города с расписанными краской из баллончика стенами, потертой кожаной мебелью и жутковатыми примерами работ на бетонных выкрашенных в темный цвет стенах.
- А почему Джеймс? – неожиданно робко вопросила в обычное время бойкая на язык Серас, против воли брезгливо сжимаясь на краешке кресла и памятуя о том, что сапоги у нее – на два сезона минимум, кто знает, в чем их тут можно вымазать?
- Ну, или Уильям, не знаю, как зовут вашего парня, - жизнерадостно провозгласил все тот же парень, тяжело приземляясь в кресло напротив, под яркий, но явно очень старый софит, этакий изыск от мира интерьера, заменявший в этой хибарке торшер. И смотрится оригинально, и дает рассмотреть самого мастера, у которого черные, зеленые и даже красные узоры свободно змеились по рукам, перетекая один в другой.
- У меня… нет, - решительно отрезала Виктория, с трудом оторвав взгляд от красной змеи, кусающей хвост, опоясывавшей шею «художника» у самого основания. Много в детстве читавшая книжек о единорогах и грифонах, Виктория знала, что такая называется «Уроборос». – Я, наверное, пойду, - решительно поднялась девушка, одергивая юбку пониже и деликатно протискиваясь в сторону узкой лестницы, по которой сподручнее всего было подниматься боком.
- Да без проблем, - легко согласился юноша, - приходите через три дня, в два часа. Я буду свободен, - Виктория только фыркнула.
Тогда, опасливо прижимая к себе сумочку и пряча руки поглубже в карманы коротенькой синтетической ветровки, она еще думала, что парнишка слишком самоуверен – с чего бы ей возвращаться?
Три дня спустя, Серас открывала тяжелую подвальную дверь со вздохом – Уроборос в последние несколько дней буквально преследовал ее, мерещась то в конспектах, то в случайном сочетании букв на вывесках, то в невинных дутых браслетах лучшей подруги. Не сказать, что она была слишком суеверна. Виктория никогда не читала колонки всяческих гадалок в газетах, уж точно не прислушивалась к советам этих шарлатанок, не верила в астрологию, карты Таро и гадания на кофейной гуще. Возможно, она была слишком впечатлительной – как и положено девушке в восемнадцать лет. Но ей неизменно вспоминалась старая пословица: «Как корабль назовешь, так он и поплывет». Что может быть лучше корабля по имени «Победа», да еще и с символом Вечности? Но даже это оправдание было натянутым – всего скорее она поверила бы в обычную придурь и красивые глаза Уробороса. Только не на шею – уж очень приметно, что точно не оценят в полицейской академии. Там вообще косо смотрели бы на девушку с татуировкой, пусть даже это был бы зайчик «Плэйбоя». Да и не только в академии – как будто она не знала собственных снобски настроенных ко всему необычному соседей, горожан… да вообще всех. Даром, что Великобритания – страна чудаков. Тату – это не чудачество, это пошло и непристойно. К тому же такой рисунок она бы постеснялась показывать даже близкой подруге. Зачем тогда? Да для себя, просто потому что хочется. Поэтому если и делать, то…
- Вокруг бедра? – вскинул брови мастер, совершенно не удивившийся возвращению девушки. Видимо, он сам был настолько хорошей витриной, что многие приходили повторно.
- Ну да. Тоненькую, - смутившись, Серас провела пальцем по ноге. Как раз там, где в разных фантастических фильмах к стройным ножкам главных героинь крепятся ножны под острые метательные железяки.
- Оригинально. В первый раз? – поинтересовался парень, с любопытством осматривая девушку. Получив смущенный кивок, он отрезал. – На бедре могу, но внутрь не полезу. Там артерия. Кровищей истечешь, если я хоть разик смажу.
- А что, часто мажешь? – испуганно вопросила девушка.
Мастер был выбран неспроста – по совету. Сама Виктория вряд ли бы когда-то даже случайно нашла этот «салон», спрятавшийся где-то в темном дворике за парой домов. Ни вывески, ни даже надписи – простая металлическая дверь с парой призывных жирно вычерченных стрелок над ней. Да сама она никогда бы и не додумалась до столь кардинальной смены имиджа. Вот только лучшая подруга Серас, Стейси, успевшая отучиться после приюта на парикмахера и ловко устроиться при неплохом мастере, на последней пижамной вечеринке щеголяла узором терновника вокруг плеча. Дальнейший исход угадать было несложно: весь вечер Виктория не столько смотрела любимый «Титаник», заедая его фисташковым мороженым, сколько пялилась на руку беспрестанно щебетавшей подружки, как будто нарочно то так, то эдак вертевшей рукой. Знала ведь, что с самого их знакомства, то есть с десяти лет, в дуэте «Две блондинки» ведущей была та, что повыше и потоньше. Серас только и оставалось, что обреченно возжелать себе какой-нибудь рисунок.
- Не-а, - ободряюще улыбнулся мастер, - раз двадцать за рисунок, - после этой фразы Виктория окончательно убедилась в мысли, что если и есть на свете клинические неудачники, то она точно из их числа. Но из подвальчика не ушла – змей продолжал подмигивать, мудро щурясь с шеи «живой рекламы». Виктория вздохнула и осторожно приподняла юбку, усевшись под софит, чтобы мастер мог оценить кожу.
Со времени их первой встречи прошел почти месяц, превратившийся в бразильский роман, где главными действующими лицами была хрупкая, но стойкая Хуанита-Виктория с одной стороны, мерзкий, мечтающий ею овладеть злодей-Безденежье с другой, и сочувствующий прекрасный Хуан-Художник с третьей. Татуировка оказалась не самым дешевым мероприятием, платить было нужно за каждый этап ее нанесения, коих насчитывалось четыре штуки, а цены в Лондоне совершенно не хотели идти на уступки решившей сделать себе подарок девушке, ехидно напоминая, что пусть и велика социальная поддержка на их великой родине для сирот, но такое транжирство страной-скопидомкой явно не поощряется. Но…
Пусть вместо обеда в столовой приходилось перебиваться бутербродами, пришлось исключить из рациона дорогие шоколадки и тратить горячей воды в два раза меньше, чтобы ужаться с недешевой оплатой квартиры, Виктория была довольна. Несмотря на вечно саднящее бедро, с которым приходилось нянчиться и оберегать от попадания всего на свете, хоть воды, хоть солнечного света, несмотря на то, что нужно было терпеть болячки и заклеивать постепенно обрастающий деталями рисунок целлофаном, чтобы не дай бог в него не попала какая гадость, Серас с любовью рассматривала, а иногда и рисковала притрагиваться к поглядывающей почти выпуклым глазом змейке, свернувшейся уютным колечком вокруг кельтского креста. Выглядевший типичным раздолбаем парень, явно из той породы, которую она обычно за полмили обходила, оказался великолепным художником. Звали его, кстати, символично.
- Иероним? – изумленно переспросила Серас в первый же день, укладываясь на кушетку, любовно застеленную пледом со слонятками.
- Угу, как Босх, - хохотнул мастер, ввинчивая в мудреный и зловеще выглядящий инструмент чистую иголку из хрусткого пакетика. В ответ на удивленный взгляд Виктории, уже успевшей понять, что парень отнюдь не блистал энциклопедическими знаниями, он пояснил. - Мне братан так все время говорит, у него в институте там какую-то такую фигню учат. Но ты зови меня Ян. Мне так гораздо привычнее, - после этих слов он с такой любовью и нежностью обвел ладонью «место работы», что Серас с трудом сдержала желание вскочить, залепить пощечину и немедленно удрать. – Ну да, у некоторых бывают придурковатые родители, Вики, - на «ты» он перешел спонтанно, вовсе клиентку не спросив. Да та и не была против.
Ян оказался замечательным парнем. Звезд с неба не хватал, ведь он даже старшую школу не закончил.
- У нас в семье денег на учебу не хватало никогда. Когда отец нас бросил, а мать спилась, братан начал меня воспитывать – он на пять лет старше. Чудной такой, как будто не в одном районе со мной рос – все газеты читал и прочей дурью маялся, - словоохотливо пояснил Ян, ловко орудуя ваткой, смазывая покатое бедро Виктории резко пахнущим спиртом, - но меня не бросил, хотя я тем еще мелким ублюдком был. Когда угодили в приют – защищал меня, по носу получал, а потом я сам мутузил за него обидчиков. Хлеб мне свой отдавал, сказки в детстве рассказывал, - улыбнулся Ян, берясь за опасную острую бритву и примериваясь к коже, поросшей тоненькими золотистыми волосками. – Он все время меня опекал, так что сейчас я ему помогаю.
- Как? – полюбопытствовала Виктория, расслабленно подпирая голову и поглядывая на возившегося с тонкой кисточкой и баночкой туши Яном. Удивительно, но его движения действительно гипнотизировали.
- Я ему денег на университет даю, - бесхитростно пояснил парень, дурашливо взъерошив себе же волосы, - я же говорю, мелкий я ублюдок. Братан из-за меня не смог поступить на этот, как его, факультет философии. И терпел два года, хотя мог бы на меня плюнуть. Я из школы вылетел, зато вот нашел себе местечко. Бабла не слишком много, но хватает. Он тоже где-то перебивается. Проклятое социальное неравенство, - проворчал он, явно повторяя за братом. Серас улыбнулась.
Ян много улыбался и шутил, сыпал какими-то фактами о татуировках, то и дело показывая на себя и приводя в пример рисунки. Он великодушно поделился своим кистевым эспандером, когда вместо мягкой кисточки, щекотно и приятно скользившей по нежной персикового цвета коже, в его руках оказалась громоздкая машинка. Он ободряюще похлопывал Викторию по спине и пониже ее, когда та разве что не скулила от боли, кусая губы, говорил, что она еще хорошо держится в сравнении с одной его клиенткой, а уж та…
Поначалу, оставшись перед незнакомым парнем в одной водолазке и хлопковых плавках, она стеснялась и ожидала хищных взглядов – шутка ли, она перед походом три часа со станком возилась и даже сделала педикюр, чтобы предстать по извечной женской привычке перед мастером в лучшем свете. Потом – почти оскорбилась преступному отсутствию внимания к собственным прелестям. А ведь ногами Серас почти гордилась – до того они были ладные, в меру полные и в меру стройные, точеные – чудо, а не ножки. После поняла, что Ян, хитро подмигнувший и проинформировавший, что тату на интимных местах он тоже накалывает, уже и не такого насмотрелся за время работы. И совершенно успокоилась, позабыв, что поза у нее как назло – завлекающая, ведь для того, чтобы облегчить Яну работу, пришлось не просто лечь набок, но еще и податься бедром вперед, совсем как на обложках модных журналов с купальниками в летний сезон.
Ян терпеливо сносил ее хныканье, забивая короткие фразы между очередным поскуливанием байками из дворовой жизни, коротко сетуя, что вроде бы новокаина-то он не пожалел, так чего же ей больно? Работал ювелирно, ни разу не оторвав взгляда от рисунка и не посмотрев выше бедра. Работал увлеченно, высовывая изредка наружу пропирсованный язык от усердия, когда попадалась особенно заковыристая деталь в контуре. Работал… с вдохновением. Такое лицо Виктория видела лишь раз в жизни – у смешного человечка, писавшего портреты и пейзажи мелками на асфальте в парке. По тому седому и вечно всклоченному джентльмену было очень хорошо заметно, что для него подобная, на первый взгляд, ерунда – главное дело жизни. А то, что за него в потертый беретик ляжет пара шиллингов от впечатлившегося случайного зрителя – это ерунда и приятная прибавка. Так и для Яна все его дракончики, узорчики и даже зайчики «Плэйбоя» в рамочке привычных букв из мужских имен были поважнее гонорара.
- Где ты научился так рисовать? – во второе посещение, снова вытянув ноги и подставив подзажившую кожу опытным теплым пальцам и холодной тонкой иголке, спросила Виктория. Всю прошедшую неделю она разглядывала набросанную тонким маркером змейку и кельтский крест на простом листе белой бумаги – неужели у дворового мальчишки может так хорошо получаться без соответствующего образования?
Ян озадачился, потрогав кончиком языка одно из колечек в губе. Пожал татуированными плечами, отчего язык пламени на его груди как будто колыхнулся.
- Понятия не имею, - честно признался он, - сначала просто срисовывал из книжек Старшого, - упомянул он владельца салона, ни разу не появившегося при Виктории, - потом как-то оно само, - протянул он, стирая очередную выступившую на коже каплю крови чистой салфеткой.
- У тебя врожденный талант, тебе бы профессионально учиться! - неожиданно жарко заявила Серас, против воли дернувшись навстречу Яну и почти завопив от того, как иголка вошла под кожу, едва до кости не достав. После этого Ян, заученно до первого укола оттарабанивший речь о СПИДе и гепатите, долго матерился, хлопоча над ранкой и ойкающей Серас.
Но на комплимент и предложение ничего не ответил, только помрачнел. Тот старичок в парке с картинками, нарисованными мелками, тоже так хмурился – он в жизни был простым клерком, прекрасно понимавшим, что время ушло, в Британский Музей он уже вряд ли попадет, потому что жизнь погребена под счетами-фактурами. Но что могло придавить такого молодого и вполне перспективного юношу? Разве что он на счетчике у какой-нибудь банды, так что и об учебе не может быть речи.
Походы раз в неделю стали для Виктории своеобразным отдыхом. Сперва прокалывали контур, потом – уточняли детали, потом – заполняли основное «тело» татуировки. Было больно, пледик со слонятками она порвала, но раз от раза ей становилось все приятнее – отчасти потому, что кожа уже привыкла к пытке, отчасти потому, что рисунок становился все более живым, отчасти потому, что Ян, поначалу державшийся нейтрально-безразлично, проявлял все больше симпатии. Каждый раз она оставалась в подвальчике на три-четыре часа, нарочито долго раздеваясь и почти напрашиваясь на чашку дешевого и отвратительного на вкус чая со свежим магазинным печеньем. И каждый раз Ян охотно вскрывал новую пачку и снова говорил – о брате, о татуировках, иногда даже о пистолетах, но никогда – о себе самом. Виктории становилось понятно только, что жизнь у него – не самая простая. Да и брат его, несмотря на весь свой, по словам Иеронима, «великий мозг» был тем еще неудачником, пусть и амбициозным. Еще неизвестно, кто кого в их дуэте тянул.
Он разительно отличался от всех, с кем ей приходилось общаться по учебе. В отличие от зубрил-одногруппников, упертых в конспекты, учебники и едва думающие о чем-то кроме баллистики и грядущего зачета по физической подготовке, он был простой, как сапог. У Яна было мало радостей в жизни, гораздо больше проблем – то по пьяни, то просто по жизни, то с братом, которому в очередной раз нужны были деньги: то препода подкупить, то учебников набрать. Зато все радости его – настоящие и непридуманные, которые сложно сравнивать с вовремя полученной пятеркой, для него, ребенка неблагополучных родителей, бывшей чем-то совершенно эфемерным и непонятным. Ян был настолько прост, что начинал казаться прекрасным. Прибавкой шли вечно встрепанные волосы смоляного цвета, голубые глаза и подтянутое сухощавое тело, которое он никогда не прятал под футболками или рубашками. Оно поблескивало капельками пота, завораживало сплетением линий, черточек, форм и фигур при каждом движении обладателя. По-своему Ян, с его же слов – научившийся непростому делу татуировки именно что на своей шкуре, был совершенно идеальным образцом того, как человек может себя украсить. Грубовато, пошло, но… черт возьми, красиво же. Очень красиво.
- Девушка? – удивился Ян однажды, на секунду даже отстранив от ее ноги машинку.
- Ну… да, - покраснела Виктория, с преувеличенным вниманием ковыряя обивку кушетки пальцем. – Знакомая там… или подруга детства.
- Не-е-е, - протянул Ян со смешком, аккуратно ставя следующий укол и растягивая кожу, - бухаю порядком, да и просто, - он неопределенно передернул плечами, заставив Уробороса на шее страдальчески скривиться. Виктория взяла последний факт на заметку.
Ян порядком выпивал, только на работу выходя совершенно трезвым – чтобы руки, кстати, на удивление сильные, не дрожали. Он много и часто матерился сквозь зубы и был резок в высказываниях обо всем, начиная от правительства и заканчивая ценами, частенько сам же себе противореча – там услышал кусочек, там выхватил фразу, так и составил свое мнение. Ян был ей очень неподходящей парой, пусть даже и гипотетической – за связь с элементом низшей ступеньки социальной лестницы ее вряд ли бы погладили по головке. Но…
- Вот и все, - торжественно провозгласил Ян, обильно втирая в кожу вазелин, - руками грязными не трогать, водой не мочить, солнцу не подставлять. Все ясно? – вместо очередного «спасибо» и последних пятидесяти фунтов он получил быстрый поцелуй в губы, совсем рядом с колечком. На этот раз Виктория даже не покраснела. – А ты быстрая, - улыбнулся Ян с выражением лица «я совсем не против», принимая вместе с оплатой кусочек бумажки с адресом электронной почты.
- Ну, какая есть, - поморщилась Серас на очередной укол боли в бедре. Но ответила улыбкой – теплой, пусть и через легкую гримаску. Именно в эту гримаску он ее и поцеловал – без особой страсти, больше в ответ. Но у Серас все равно приятно закружилась голова.
Выходила Виктория порядком окрыленная, хоть и слегка прихрамывающая. Для себя она уже решила, что ее личный Уроборос на долгие годы станет талисманом – символ вечности и ей принесет немножко, совсем немножко, на долгую и счастливую жизнь. А прятать его можно легко… да хоть под мини-юбкой.
В кармане надежно покоился второй, ответный адрес электронной почты, а в голове неопределенно и причудливо роились какие-то планы на будущее, хотя она и понимала, что подобный интерес может и не перерасти во что-то большее, чем секс на один-два раза. Но… черт возьми, красиво же.
Но об этом думать рановато – на горизонте у Виктории Серас вырисовывался плановый выезд на практику - на боевую, первую в ее жизни, настоящую операцию. Вряд ли что-то серьезное – неоднократно проверенный через интернет городок «Чедар» вряд ли мог таить сюрпризы.

@темы: .I.4 Тело, #fandom: Hellsing, Hellsing: фэндом в целом (таб.50)

---

[Saint-Olga]

Название: Об особенностях мышления Джека Харкнесса и половом инстинкте тайм-лордов
Фандом: Doctor Who
Герои: Джек Харкнесс, Доктор (Одиннадцатый)
Тема: I.1 Эмоции - Радость
Объём: 535 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG
Саммари: См. название.
Авторские примечания: написано в рамках третьего тура Who-Kink

Когда суета очередного спасения вселенной утихла, Джек обнаружил, что мотаться по пространству и времени в одиночестве и экзистенциальной тоске ему надоело, но возвращаться на Землю не хотелось. Поэтому он напомнил Доктору о старом приглашении - хотя его уважение к тайм-лорду никуда не делось, но последние полтора столетия странствий в качестве одинокого героя несколько притупили пиетет - и в результате на следующий день сидел на решетке под консолью Тардис и подавал Доктору в открытый люк инструменты. Самого Доктора не было видно, только раздавался из глубин корабля голос и высовывалась длиннопалая рука, непривычная на вид, как и сам новейший Доктор.
- …я сначала даже удивился, потому что… отвертку!.. помнил, какой ты был неприятный, а теперь стал вполне себе переносимый… не звуковую! Алмазную!.. а потом поговорил с Тардис и понял, что дело не в тебе... разводной для синхрофазы!.. и я к тебе уже привык как-то, и она... колористический уловитель!.. эта твоя неправильность, если к ней привыкнуть, становится даже …гайку!.. пикантной… Джек, о чем ты думаешь?
- О том, что именно ты можешь сделать этими своими пальцами, - машинально отозвался Джек. Полтора столетия в образе Блуждающего Рыцаря подтачивают способность держать язык за зубами: либо тебя считают сумасшедшим, либо принимают любое твое слово за коан. Поэтому когда Джек сообразил, что сказал, было уже поздно. Доктор высунулся из люка: взъерошенный, с пятном неярко мерцающей смазки на щеке и галстуком, уехавшим под ухо.
- В каком смысле? - осторожно уточнил он.
- В сексуальном, - ответил Джек, понимая, что терять уже нечего, и в конце концов, Доктор знал, с кем имеет дело.
Доктор посмотрел на свои пальцы. С разных сторон. Пошевелил ими.
- Джек, ты всегда думаешь о сексе? - спросил он с научным интересом.
- Всегда, - признался Джек.
- И не надоедает?
- Нет, - Джек пожал плечами. - Просто спустя какое-то время понимаешь, что думать - это одно, а заниматься - другое. И первое совершенно не обязательно ведет ко второму. Но думать все равно приятно.
Доктор еще раз пошевелил пальцами, согнул их - нарочно или нет - в жесте, который заставил Джека заерзать, и задумчиво подпер голову кулаком.
- На Галлифрее считалось, что после первого столетия жизни или первой регенерации половой инстинкт отмирает за ненадобностью, - задумчиво сказал он.
- Я после первого столетия стал разборчивее в связях, - хмыкнул Джек. - И то относительно.
- Также на Галлифрее считалось, что подчиняться сексуальному влечению без логического обоснования - верх непристойности, и ни один уважающий себя тайм-лорд не станет вести себя настолько абсурдно, - продолжил Доктор.
- Ты уважающий себя тайм-лорд? - поинтересовался Джек, не очень понимая, к чему идет этот разговор.
- Я, конечно, себя уважаю, - рассудительно сказал Доктор, выбираясь из люка и начиная жестикулировать, - но не как тайм-лорда, а как... себя. Потому что все уважающие себя тайм-лорды - ужасные зануды, и Рассилон меня храни от того, чтобы стать одним из них... - он замолчал и о чем-то глубоко задумался на минуту, машинально дергая себя за челку. Потом странно покосился на Джека.
Джек не знал, до чего додумался Доктор, но на всякий случай многозначительно приподнял бровь.
- Знаешь, - сказал Доктор с той жизнерадостной интонацией, за которой обычно скрывал неуверенность, - мне кажется, что это "отмирание за ненадобностью" - полная чушь.
Джек приподнял вторую бровь и ухмыльнулся.

@темы: Dr. Who-niverse: Доктор, Джек Харкнесс (таб.30), .I.1 Эмоции, #fandom: Dr. Who

---

[amberkotik]

Название: 1 тур. Второй шаг.
Фандом: оригинальный фэндом.
Герои: Группа преступников
Тема: Туман
Объём: 310 слов.
Тип:Ориджинал

Kостер, разоженный на ночной привал, нещадно дымил, и его дым смешивался со стелющимся туманом. Греющийся у костра Сайлент приподнял голову и усмехнулся.
- Ник, выходи.
Молодой парень немного помедлил, но все же вышел из тени и уселся рядом.
- Kак ты меня вычислила...вычислил? - Николас запнулся, не в силах определится с полом. Сайлент вздохнул и размотал шарф - впервые показывая свое лицо за время путешествия. Ел он всегда в одиночестве, а остальные с пониманием относились к его причуде.
Ник тихо охнул, глядя на шрам, пересекающий всю правую щеку. Усталое, немолодое уже лицо сидящего перед ним мужчины с темными кругами под глазами явственно свидетельствовало об опыте и нелегкой жизни. Одна половина лица непрерывно менялась в пляшущих языках огня. Вторая же половина оставалась в тени, почти растворяясь в тумане и дыме. Сайлент понимающе улыбнулся.
- Не бойся, я тебя не обижу. - мягкий голос развеял все опасения Ника. Парень несмело придвинулся.
- Успокойся, я не кусаюсь. И тем более, не собираюсь покушаться на твою честь. - улыбка стала откровенно пошлой, а парень залился краской. Даже в тени было видно, что уши тоже стали ярко-красными.
- Kак...откуда?.. - Ник смущался и не мог внятно сказать больше, чем пару слов.
- Только слепой не заметил бы ваши трогательные держания за ручку. Но даже в таком случае он услышал бы весьма интересные звуки со стороны вашей палатки.
- Говорил я Эджу, что рот надо лучше зажимать... - парень бормотал себе под нос, как будто не замечая веселого взгляда Сайлента. Мужчина перевел взгляд на небо. Наверное, такой разговор мог произойти только в густом тумане. Kаэри легко поднялся на ноги и направился в сторону ночлега.
Сайлент крикнул ему в спину.
- Ник! Ты что-то хотел спросить?
Парень обернулся и задумчиво покачал головой.
- Нет, что ты. Я эмпат, и твоя грусть мешала мне заснуть.
Джошуа закрыл глаза.
- Это всё из-за тумана.

@темы: .III.4 Погода, #original: фантастика, Ориджинал: фантастика, группа преступников-авантюристов (таб.30)

---

[plain flier]

Название: Разборки
Фандом: A-Team
Бета: Мэтти
Герои: Красавчик, Мердок, Би Эй, Ганнибал
Тема: пурпурный (цвет)
Объем: 855 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Зарисовка после очередной драки
От автора: Абсолютно несерьезно.

Би Эй заставил полетать одного из бандитов и перекинул через машину второго. Их дружки, чуть раньше получившие от него немало увесистых тумаков, помогли им подняться, и вся шайка поспешно убралась. Би Эй проводил их машину презрительным взглядом и повернулся к Красавчику, который столь вовремя появился из кустов, отряхивая от пыли и грязи свой безнадежно испорченный костюм. Би Эй фыркнул и огляделся: досталось не только Красавчику, - Мердок облизывал языком рассеченную губу, но хотя их потрепали, главное, что они все-таки вышли из потасовки относительно целыми и невредимыми. Баракуса это вполне устраивало.
- Все живы? А где Ганнибал? - спохватился он.
- Отдыхает, - усмехнулся Пек и тут же поморщился, как от зубной боли. В пылу драки кто-то заехал ему ногой по подбородку.
- Он опять пропустил удар? - с досадой спросил Би Эй.
- Ага, практически в самом начале, - подтвердил Красавчик и пальцем показал, где именно «отдыхал» полковник. Пек испытывал слегка злорадное удовлетворение от того, что на этот раз в драке досталось не ему одному. Его недовольство объяснялось тем, что без драки можно было обойтись. Однако Ганнибал не был бы Ганнибалом, упусти он такую возможность. Он сделал все, чтобы нарваться и напроситься на столкновение исключительно ради удовольствия увидеть противника в действии. Как будто речь шла не о жизни и смерти, а о развлечении.
Полюбовавшись на неподвижно лежавшего Ганнибала, Би Эй с тяжелым вздохом приподнял его.
- Эй, помогите мне отнести его в дом, - крикнул он товарищам.
- Тебе нужна помощь, здоровяк? - разыграл удивление Мердок. - Полковник с тобой всегда сам управляется, когда затаскивает в самолет, - прибавил он с лукавой улыбкой.
- Заткнись, болван, - рассердился Би Эй. - Лучше хватай его за ноги.
- Не дразни его, Мердок, - попросил Красавчик. - А то нам не поздоровится.
- Правильно мыслишь, - ответил ему Би Эй. - Поэтому не стой столбом, а помоги нашему чокнутому.
Красавчик неохотно присоединился к ним.
- Не лучше ли оставить его здесь? - неуверенно спросил он. – Может тогда в следующий раз он будет хоть чуточку осмотрительнее?
- А ты оптимист, - захихикал Мердок.
Втроем они затащили полковника в дом и уложили на диван.
- У меня дежавю? - спросил Мердок. - Неделю назад мы ведь занимались тем же самым?
- Мы этим занимаемся уже не первый месяц, - проворчал Би Эй. - И мне это уже надоело. Как он?
Мердок, скорчив гримасу, напустил на себя глубокомысленный вид.
- Что вам сказать, коллега, перед нами типичный случай потери бдительности и замедленной координации движений.
- Короче, болван, пока я тебе зубы не пересчитал.
- Сотрясения нет. Полежит немного и очнется.
- Уже очнулся, - подал голос Смит и, открыв глаза, поприветствовал их ослепительной улыбкой.
- Спрашивается, зачем мы мучились, тащили его, - успел пожаловаться Красавчик Мердоку. - Он же наверняка притворялся.
Мердок в знак утешения похлопал Пека по плечу.
- Ганнибал, это никуда не годится.
- Что именно, Би Эй? - спросил Ганнибал, пытаясь нащупать в кармане рубашки сигару.
- Все. Тебя опять сорвало с катушек. И ты опять пропустил удар.
- И что ты предлагаешь?
В кармане рубашки сигары не оказалось, и полковник с ожиданием взглянул на Красавчика. Тот в ответ развел руками.
- Погибли в драке смертью храбрых.
- Лейтенант... - то, что Смит обратился к нему по званию, ничего хорошего Пеку не сулило.
- Я предлагаю меньше искать неприятностей на задницу и больше тренироваться.
- Больше? - ужаснулся Красавчик. - Мы тренируемся достаточно!
- Да, бег, полоса препятствий - это все замечательно. Но стоит включить штангу и бокс. Хороший спарринг лишним не будет. Я готов заниматься с каждым отдельно.
- Идея великолепная, - одобрил Ганнибал предложение Би Эя.
- Полковник! Что угодно, но только не это.
- Не бойся, Красавчик, твоя мордашка не пострадает. Верно, Би Эй?
- Да, я буду бить очень аккуратно. Таких пурпурных синяков, какой у тебя сейчас красуется на подбородке, не обещаю. Зато другие, самых разных оттенков, гарантирую, - и Би Эй показал Красавчику кулак. - Если ты еще хоть слово против скажешь.
- Синяк? О, нет, - Красавчик отыскал зеркало и с огорчением убедился, что Би Эй не погрешил против истины, когда описал его цвет как пурпурный. - Полюбуйся, Ганнибал. Как мне завтра с таким украшением работать?
- А я "за", Би Эй, - с энтузиазмом заявил Мердок. - Готов приступить к тренировкам немедленно. Мне уже не терпится испытать "грушу" на прочность. Мои быстрые и точные удары обрушатся на нее, как торнадо обрушивается на картонные декорации в фильме с очень маленьким бюджетом.
И Мердок принялся месить воздух руками, и скакать по комнате, словно находился на ринге.
- В левом углу вы видите самого Эйч Эм Мердока, чемпиона в среднем весе. Сто боев - сто побед. Все победы одержаны нокаутом.
- Прекрати, болван. Ганнибал, этот дурак опять разошелся.
Би Эй попытался схватить Мердока, но тот увернулся, одновременно ехидно прокомментировав свой удачный маневр, чем еще пуще завел раздражительного сержанта, с удвоенной энергией принявшегося гоняться за Мердоком. Тот с воплями выбежал из дома. Би Эй последовал за ним.
Тем временем полковник подманил к себе пальцем Пека, и когда тот подошел, ухватил его за ухо, и прошептал:
- Никогда не рой яму другому, лейтенант.
После чего, запустив пальцы во внутренний карман его пиджака, достал оттуда сигару.

@темы: .IV.1 Цвета, #fandom: A-Team, A-Team: фэндом в целом (таб.30)

---

[Безымянный клон Джанго Фетта]

Название: Быть Скайуокером
Фандом: Star Wars
Герои: Кейд Скайуокер, призрак Люка Скайуокера
Тема: Если не можете избавиться от фамильных скелетов, заставьте их танцевать. Дж. Б. Шоу
Объём: 505 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Это реально засада – быть Скайуокером. По крайней мере, именно так думает некий охотник за головами, по совместительству недоджедай, и, как полагают некоторые, слегка ситх. Нет, правда. Если его предкам так нравилось спасать галактику – круто, но он-то тут при чём? Да и хрень одна вышла из всех этих спасений, всё равно…
Но хуже всего – родственнички. Остальных всех можно послать хатту в одно место, смыться от них, спрятаться, залечь на дно и сделать вид, что его тут нет. От родственничков не денешься никуда, и даже наркота уже не действует. Кейд пытался найти другие способы. В данный момент он медитировал, пытаясь закрыть своё сознание, и повторял про себя: «Я не вижу мёртвых людей… Я не вижу мёртвых людей…»
- Ну как, помогает? – с притворным сочувствием спросил Люк. Кейд дёрнулся:
- Изыди, привидение!
Прапрадедушка закатил глаза:
- Я думаю, это тоже не сработает, - заметил он с едва заметной усмешкой в голосе. С тем, что его потомок не питает ни малейшего уважения к старшим, он, по видимости, уже смирился, по крайней мере, замечаний на эту тему больше не делал. Не то чтобы Кейду было мало его нотаций по другим вопросам.
- Вот почему ты моему дяде не являешься, а? – пробурчал он. – Я помню правила Ордена. Любой может уйти из джедаев, если захочет. Предполагается, что его не будут за это мурыжить всякие призраки всю оставшуюся жизнь!
Люк пожал прозрачными плечами:
- Ну, должен же кто-то тебя воспитывать.
- Эй! Я, на минуточку, совершеннолетний!
- Я пошутил. Но, должен заметить, я был куда ответственнее в твоём возрасте.
Вот эти разговоры Кейд ненавидел больше всего.
- Да помню я, помню! Ты раздолбал свою первую Звезду Смерти в девятнадцать, а ещё всю дорогу спасал всяких принцесс и возвращал падших джедаев с Тёмной Стороны. Я учил историю, господин Величайший Герой! Но тебе не приходило в голову, что не все мечтают заниматься тем же самым?
- Я полагаю, что нет, - спокойно заметил Люк. – Я даже не полностью осуждаю твой образ жизни, однако не могу не отметить, что некоторые детали твоего поведения…
Ну, начинается! Кейд мысленно застонал. Во имя галактики, ну почему его угораздило родиться в семье, где каждый второй целыми днями спасал мир, а каждый третий повергал его в хаос? Почему, о, почему его родителями не были какие-нибудь обычные, никому не известные люди с окраины галактики, которые даже не знали своих предков дальше одного поколения? О, как это было бы прекрасно! Никакого наследия, никаких семейных сюрпризов… никакой толпы народу, которой он сдался только потому, что у него, видите ли, известная фамилия!
- Я думаю, дело не только в фамилии, - заметил Люк. – Ты должен признать, что существует воля Силы, в конце концов.
Кейд заскрипел зубами: «Я не слышу мёртвых людей, ситх побери!»
Порой это может быть действительно непросто – быть Скайуокером, допускает некий весьма и весьма известный джедай, который, вообще-то, уже много лет как умер. Когда ты соединяешься с Силой, то надеешься, что отныне семейные проблемы будут касаться других. И ты точно не предполагаешь, что однажды судьба мира будет зависеть от твоего непутёвого потомка, который, воля Силы там или нет, самый упёртый человек в галактике.

@темы: .V.3 Цитаты, #fandom: Star Wars, Star Wars: фэндом в целом (таб.30)