[plain flier]

Название: В последний раз
Бета: _Наблюдатель
Фандом: Dr. Who
Герои: Третий Доктор, Бригадир, упоминаются Бентон и Йетс
Тема: Метро
Объем: 492 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Спойлер: Invasion of the Dinosaurs
Саммари: Зарисовка в метро из этой серии.

Метро пробуждало у него не лучшие воспоминания и прежде. А сейчас к тому же, в связи с чрезвычайным положением в Лондоне, на станции, куда они прибыли, было безлюдно, темно и оттого жутко вдвойне. Бригадир временами завидовал способности Доктора с головой погрузиться в работу и не замечать даже таких внешних раздражителей, как выдернутого из своего периода времени динозавра. Летбридж-Стюарт и так невольно напрягался от малейшего шороха, а уж появление монстра, будь он хоть трижды вегетарианцем, натянуло ему нервы до предела. Но делать было нечего. Он сам вызвался сопровождать Доктора. Никто не принуждал его к этому. Ничто не мешало ему приказать отправиться с Доктором Бентону, а самому заняться поиском подкреплений. Но он не мог доверить защиту Доктора кому-то другому. Даже Бентону. После предательства Майкла Йетса мир перевернулся с ног на голову. Но чего уж скрывать – и при лучших обстоятельствах он все равно бы вызвался лично прикрывать Доктора. Чтобы потом не срываться на подчиненных, не находя себе места из-за беспокойства за друга.
Доктор просто не оставлял ему выбора своей неуемной тягой к риску. Всегда упорно лез в одиночку прямо в пасть волку, крокодилу и прочим чудовищам из очень длинного списка. Бригадира эта его привычка временами доводила до белого каления. Он ломал голову, пытаясь постичь: то ли Доктор обожает риск и не желает упустить малейшей возможности пощекотать себе нервы, то ли он, таким образом, защищает от опасности остальных. Подставляя под удар собственную шею.
Летбридж-Стюарт тоже из кожи вон лез, чтобы не дать совершить очередной акт героизма. И, как результат, Бригадир теперь стоял, размахивая фальшфейером перед мордой огромного динозавра, от одного вида которого у него стекали струйки пота по спине, не давая ему пройти туда, где Доктор возился с взрывчаткой.
Доктор возился на удивление долго. Бригадир переминался с ноги на ногу, но сдерживал желание оглянуться и поторопить, несмотря на то, что вытянутая рука затекла. Фальшфейер был последним. Еще минута, и он останется перед монстром практически с голыми руками. Тварь, может, и не блещет умом, но при таких размерах и силе ей и не понадобится сообразительность, чтобы оставить от него мокрое место. Достаточно чуть шагнуть вперед.
А Доктору все нипочем. Улыбается, словно они не в двух шагах от смертельной опасности, а на пикнике за городом.
После долгожданного взрыва, открывшего шахту лифта, ведущего в бункер заговорщиков, Доктор в очередной раз, словно назло ему, продемонстрировал свою идиотскую готовность пойти на самоубийство. Нельзя было не признать, что в словах его содержался определенный резон. Одному проще будет незаметно проникнуть на базу. Но на этот раз Бригадир не собирался уступать и отпускать его одного. Доктору пока везло. Но долго ли продлится его везение при таком феноменальном таланте попадать в неприятности?
И вряд ли бы Бригадир уступил, но вновь Доктор нашел нужные слова, чтобы убедить его в своей правоте, разумно указав на необходимость найти и привести подкрепление.
Торопливо взбегая по лестнице на улицу к машине, в которой осталась лежать рация, Бригадир мысленно клялся, что в следующий раз последнее слово уж точно останется за ним. И черта с два Доктору снова придется рисковать в одиночку.

@темы: Dr. Who: Доктор, Бригадир (таб.30), .III.3 Места, #fandom: Dr. Who

---

4+3+1/30 - Peter Petrelli, Heroes

[Аурум]

Название: Туман
Фандом: Heroes
Герои: Нейтан Петрелли/Питер Петрелли
Тема: Туман
Объём: 232 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG
Саммари: Нейтан остается ночевать у Питера, потому что...
Авторские примечания: кроме инцеста - никаких.

За окном – молочно-белая пелена, похожая на кисель и вату одновременно. В этом густом, как сметана, тумане очертания предметов размываются, становятся зыбкими, как мираж, и кажется, что во всем мире остался только этот дом, а все остальное утонуло в белой дымке, пахнущей бензином и резиной.
Но это за стеклом, покрытым капельками воды, как средневековое бальное платье – жемчугом, в комнате – теплый полумрак, обнимающий влажную кожу войлочными рукавицами. Смятые простыни смутно белеют в этой уютной светлой мгле, подчеркивая черноту волос раскинувшегося на постели юноши. Его щеки чуть ввалились, под глазами залегли тени, но на припухших от сна и поцелуев губах застыла легкая улыбка.
Его любовник застыл у окна, прямой, как швейцарец у Букингемского дворца в Англии. Он ждет звонка, это видно по тому, какие взгляды он бросает на мобильник в своей руке, но в то же время чего-то боится, как будто этот телефон сейчас взорвется в его побелевших от внутреннего напряжения пальцах. Но голос его, когда он отвечает на долгожданный звонок, абсолютно спокоен:
- Привет, дорогая. Я у Питера. Заночую у него – видимость ни к черту, ни одна машина не проедет. Нет, он совсем не против, - Нейтан кидает взгляд на спокойно спящего брата. - Хорошо, завтра позвоню. Целую, пока.
Он облегченно выдыхает, выключает телефон, а затем осторожно, чтобы не разбудить, вытягивается рядом с Питером на постели, вдыхая запах простыней, впитавших в себя весь сегодняшний вечер, и незаметно для самого себя погружается в сон.

@темы: Heroes: Питер Петрелли (таб.30), .IV.6 Запах, #fandom: Heroes

---

[plain flier]

Название: Ракушка
Бета: _Наблюдатель
Фандом: Dr. Who
Герои: Третий Доктор, Бригадир, Джо Грант
Тема: Пляж
Объем: 843 слова
Тип: джен, драма
Рейтинг: G
Спойлер (слабенький): The Sea Devils
От автора: Своего рода пролог к серии "The Sea Devils"


- Не понимаю, Доктор, почему вас заинтересовал столь заурядный случай. Обычно, чтобы вытащить вас из лаборатории, необходимы более драматичные обстоятельства, чем осмотр обломков корабля, которые, скорее всего, никакого научного интереса не представляют. Вы только вчера жаловались, что у вас дел по горло, а тут сами вызвались меня сопровождать. Не поймите меня превратно, но это выглядит немного странно.
Бригадир битый час напрасно пытался выяснить, зачем Доктор с Джо присоединились к нему в этой рутинной поездке на южное побережье Англии, но так и не добился вразумительного ответа. Доктор улыбался в ответ, Джо кусала губы и закатывала глаза, временами косясь в сторону своего непосредственного босса, но, что удивительно, помалкивала, словно Доктору каким-то хитрым приемом, заманчивым посулом или шантажом удалось лишить ее дара речи. Эта невероятная молчаливость Джо, пожалуй, больше всего интриговала Летбридж-Стюарта.
- Что у вас на уме?
- Ничего. Абсолютно ничего, - заверил его Доктор. Но Бригадир не поверил ему. Он что-то явно скрывал. Да и с лица Джо не сходила многозначительная улыбка. Бригадир уже знал: когда она так улыбается, нужно быть начеку.
- То есть совершенно, - энергично подтвердила Джо, но проявленный ею энтузиазм только подтвердил подозрения Бригадира, что дело нечисто. И Доктор присоединился к нему вовсе не ради удовлетворения научного любопытства (его единственной ахиллесовой пяты) и не для того, чтобы скрасить ему скучную поездку. Где-то глубоко внутри было чуточку обидно. Но чего только не стерпишь ради компании. Ни присоединись к нему Доктор, не с кем было бы и словом перемолвиться на протяжении нескольких дней. А беседы с Доктором, всегда выливавшиеся в словесные поединки, стимулировали ум и не давали заскучать.
- Не мог упустить такую возможность. Невесело торчать все время в каком-то богом забытом графстве, за тридевять земель от моря, - снизошел до объяснения Доктор, то ли продолжая его дразнить, то ли, наконец, преисполнившись к нему жалости.
- В Британии в любом месте до моря подать рукой, - слегка надувшись, произнес Бригадир. – И не в каком-то графстве, а в Дербишире, - тише добавил он, вовсе не надеясь быть услышанным.
Пара дней была убита на расследование, которое, как Бригадир и предвидел, закончилось ничем. Тревога оказалась ложной. Выброшенные обломки никакой потенциальной угрозы собой не представляли, и никаких иноземных технологий в себе не содержали. Пришла пора возвращаться в штаб-квартиру ЮНИТ, но Доктор уезжать отказался. Бригадир нисколько не удивился. Он ждал подвоха, так что отказ Доктора сюрпризом для него не стал.
- Может, теперь вы раскроете мне свою тайну? – спросил он. – Что именно соблазнило вас на поездку сюда?
- Мой дорогой Летбридж-Стюарт, неужели я не заслужил небольших каникул? – издалека зашел Доктор, избегая прямого ответа.
Бригадир был вынужден согласиться, что заслужил.
- Это и есть ответ на ваш вопрос, - лучезарно улыбнулся Доктор и, предупреждая любые другие вопросы Бригадира, прибавил: – Давно мечтал прокатиться на водных лыжах.
Бригадир открыл и тут же закрыл рот, не зная, что сказать. Он считал, что ко всему готов и что его трудно уже чем-нибудь удивить, но он явно недооценил Доктора. А тот тем временем огорошил его очередным сюрпризом.
- А что, если вы задержитесь на денек и присоединитесь к нам?
Бригадир чего угодно ожидал услышать, но только не приглашения совместно провести день на пляже. К счастью, ему удалость справиться с замешательством в рекордный срок (опыт общения с Доктором принес свои плоды). Рассудив, что за один день вряд ли произойдет что-нибудь серьезное, он принял предложение. Уж слишком было велико искушение понаблюдать за Доктором в нерабочей обстановке, тратящим время не на эксперименты, а на развлечения.
Впрочем, кататься на лыжах Бригадир отказался наотрез. Ему хватало тех острых ощущений, которые он получал на работе, когда сталкивался с очередной инопланетной угрозой, и никаких дополнительных встрясок ему не требовалось. Пока Доктор катался на лыжах (а Джо, сопровождала его, занимая место в катере рядом с водителем), Летбридж-Стюарт ходил по берегу и подбирал усеявшие пляж ракушки. Самые обыкновенные, ничем не примечательные ракушки, и кидал их обратно в море. Одну за другой. До тех пор, пока не наткнулся на ракушку причудливой пестрой расцветки и формы, чуть присыпанную песком. На солнце она отливала перламутром и выглядела настолько необычной и чужой на фоне остальных, что Бригадир задумчиво посмотрел на нее, улыбнулся и не стал выкидывать, окончательно не решив для себя, забрать ли ее на память или подарить. Когда Доктор и Джо вернулись за ним, он все еще раздумывал над этим.
Доктор, вволю накатавшийся на лыжах, буквально сиял и на вид помолодел лет так на сто… Если не больше.
- Мы с Джо останемся еще на пару дней, - поставил его Доктор в известность, как бы между прочим.
- Решили продлить себе каникулы? – расплылся улыбкой Бригадир.
- Не без этого, Бригадир. Не без этого, - согласился Доктор.
- Доктор решил воспользоваться возможностью и заодно посетить тюрьму на острове, в которой держат Мастера, - простосердечно проболталась Джо.
В эту минуту они смотрели на море и поэтому не заметили, как слегка дрогнуло лицо Бригадира.
В правой руке он держал ракушку, которую при их появлении машинально спрятал за спину.
- Зачем? – чуть не сорвался с его языка вопрос. Но, вовремя спохватившись, вместо этого спросил другое, уже заранее предвидя, что не получит внятного и исчерпывающего ответа:
- Вы считаете, что это мудро? – и разжал руку. Ракушка, упав, зарылась в песок.

@темы: Dr. Who: Доктор, Бригадир (таб.30), .III.3 Места, #fandom: Dr. Who

---

[лидлёс скальд]

Название: Минздрав предупреждает...
Фандом: Dogs.
Герои: Хайне/Бадоу очень смутно.
Тема: 5-6, сигареты.
Объём: 414 слов.
Тип: слэш вроде... дохленький такой, но есть.
Рейтинг: PG кажись...
Саммари: зачем драбблу саммари? О__о
Авторские примечания: э-э-э... не фикрайтер, я только лечусь.

***

Щёлкнула зажигалка, выпуская голубоватый огонёк. В темноте зажглась алая точка. Сизый дымок тонкой струйкой потянулся к потолку. Хайне включил свет, и медленно сел на диван, зажимая в зубах сигарету.
Это было... неправильно. Глупо. По-дурацки, в конце концов. Но не больно. Нет, просто... как будто солнце с неба пропало. Жизнь продолжается, но что-то не так. Ты понимаешь что, но исправить не можешь.
И ещё пропал запах. В квартире больше не пахнет сигаретами. Сигаретами, табаком, и дымом. И вот от этого было впору сойти с ума. Хайне через какое-то время сам курить начал. Ему-то что, лёгкие очистятся, и всё будет тип-топ. Регенерация, чтоб её.
...Ну кто же знал, что этот придурок рыжий вздумает умереть не в очередной перестрелке, или от рук Джованни, или от той же простуды... Рак лёгких у него, видите ли. Причём быстро загнулся, месяца за три после того как обнаружил. Всё сигареты его чёртовы. Покурить, покурить, Хайне, дай денег, сигаретку дай... Сволочь паршивая, докурился.
Бродил по квартире, улыбался искусанными губами, просил что-то сиплым шёпотом... И кашлял кровью в ванной, думая что Раммштайнер не слышит и не видит потом красных пятен на полотенце..
Сигареты Хайне у него отобрал, и деньги все, чтобы покупать не вздумал. Заказы брали редко, ну, то есть андед брал, только когда уже деньги на еду заканчивались. Рыжий сидел дома, насупившись, и на все замечания напарника, что тот о его, идиота одноглазого, здоровье заботится, показывал язык, и к стенке отворачивался, вздёргивая костлявые плечи. Хайне вздыхал и уходил на несколько часов, чтобы вернувшись краем уха уловить сдавленные хрипы из-за закрытой двери. То же самое и ночью. Альбинос просыпался от кашля Нэйлса, замирал, ожидая, пока пройдёт приступ, и обнимал тощее тело, прижимаясь щекой ко впалой груди, и снова засыпал под мерный стук чужого сердца. В собственной грудной клетке что-то больно сжималось каждый раз, когда Хайне видел проявление болезни напарника.
...Потом Раммштайнер с каким-то непонятным стыдом осознал, что он был... рад, рад тому, что не увидел, как Бадоу умирает. Просто однажды вернувшись с задания, он не услышал привычного сипло-насмешливого "с возвращением, псина вшивая." Напарник лежал на диване в спокойной, расслабленной позе, и, казалось, просто спал. Хайне медленно подошёл, опустился рядом на колени, прикоснулся к прохладным губам, застывшим в кривой улыбке. Затем так же медленно поднялся, и пошёл в церковь, договариваться с Падре. Больно не было. Только горько чуть-чуть.
Хайне тряхнул головой, и затянулся, поднимаясь с дивана. На улице шёл снег, которого рыжий так и не увидел. На кладбище было холодно, на душе у Раммштайнера - спокойно и... дымно как-то. В квартире снова пахло сигаретами.

@темы: .IV.6 Запах, Dogs. Bullets and Carnage: фэндом в целом (таб.30), #fandom: Dogs. Bullets and Carnage

---

[Fausthaus]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Сессемару]

Название: Теперь нам нужен герой...
Фандом: Final Fantasy 12
Герои: Вэйн Солидор, Судьи Магистры в количестве
Тема: Герой
Объём: 267 слов
Тип: джен, АУ, крэк
Рейтинг: G
Саммари: Когда в один мир попадает гость из другого, все меняется
Авторские примечания: Техническое АУ, фьюжн
Мир игры финал фентези тактикс адванс называется Ивалис, как и мир канона Альянса Ивалис в который входит и финал фентези 12, однако фактически частью Альянса не является, Аркадия на картах отсутствует, да и Ивалис ффта - всего лишь страна, тогда как в Альянсе это целый континент.
Однако, эта страна в ффта появляется как результат фантазии мальчика, который хотел жить "в игре, как финал фентези" с помощью магической книги, поэтому для этого мини я допускаю, что "мальчик" захотел жить в конкретной финал фентези, а не в какой-то и магический мир его фантазий наложился на реальный Ивалис, зацепив в первую очередь Аркадию. Соответственно Судьи Мастера наложились на Судей Магистров, а Дом Солидор получил все бонусы правителей сказочного Ивалиса.
Надеюсь, никто не запутался
Ну и Вэйну суфлирует, разумеется, Венат

На секунду все поплыло, как картинка на бракованном инфо-кристале, что-то звякнуло. Звук показался... кристальным.
И все вернулось на свои места.
Относительно.
Вэйн Солидор потер переносицу, едва не задев красноватый завиток появившегося на лбу рисунка. Судья Магистр Дрейс, поудобнее перехватив меч и прошипев "Со мной твои фокусы не пройдут, змеюка!", снова бросилась в атаку.
В воздухе вспыхнули красные буквы.
"Engage!"
Почти сразу после этого раздался оглушительный звук свистка. Судья Магистр Берган вскинул руку, над которой завертелась большая, темно-коричневая карта, и объявил:
- Все действия, направленные против Императора, запрещены! Таков закон!
Сам он при этом выглядел не менее озадаченно, чем его коллеги. Дрейс подобные мелочи не смутили, но до того, как она успела замахнуться, раздался еще один оглушительный свист, Берган мгновенно
оказался рядом, в воздухе вновь завертелась большая карта, на этот раз красная и Судья Магистр Дрейс исчезла.
- Занимательно, - наконец проговорил Вэйн и снова потер переносицу.
Судьи Магистры, как один, повернулись к императору, явно ожидая распоряжений. Тот еще немного помолчал, словно к чему-то прислушивался.
- Итак, Судьи... Мастера, вы должны выяснить, в какую именно тюрьму отправилась Дрейс столь интересным способом. Также следует провести ревизию законов.
Он выделил последнее слово и отвернулся, теперь пристально изучая рисунок красного глаза на лбу погибшего отца.
За его спиной скрипнул доспехами Судья Мастер Заграбаат.
- Ваше Императорское Величество, это все распоряжения?
Вэйн снова наклонил голову на бок, прежде чем ответить:
- Еще, следует найти героя. - В удивленной тишине Император уточнил, - Героя из другого мира. Возможно, их будет несколько. Исполняйте.
Судьям ничего не оставалось, как отсалютовать. В их головах пульсировала только одна мысль: "Слово Императора - закон!".

@темы: Final Fantasy XII: жители Аркадии (таб.30), #fandom: Final Fantasy, .II.3 Фэнтези

---

[Констанция Волынская]

Название: Письмо #13
Фандом: Ориджинал: фэнтези, мистика, вампиры.
Герои: Макс и Бренда
Тема: Всегда прощайте своих врагов - ничто не раздражает их сильнее. О. Уайлд
Объём: 225 слов
Тип: гет
Рейтинг: G



Доброго тебе утра, Бренда!

Ночь у меня выдалась суматошная и бестолковая какая-то. Oпределенно, не моя ночь. Сейчас прочел твое письмо, настроение стало лучше, но соображаю я по-прежнему медленно. Слушай, а какая разница, в какой году я прочел "Бремя" в первый раз? Честно, я сейчас с ходу вспомнить не могу.

Даже не знаю, что тебе сейчас написать. И нового ничего не произошло, и интересное из прошлого не вспоминается. Да и фразы крылатые в голову не приходят. Не хотел отказываться от своей задумки и спросил по поводу цитат нашего секретаря. Там он мне на гора выдал фразу Уальда: "Всегда прощайте своих врагов - ничто не раздражает их сильнее." Чушь, правда? Ну не все ли равно моим врагам, что я им прощу, а что - нет? И не все ли равно, что простят мне мои враги? Враг это же недоброжелатель, человек, стремящийся причинить какой-нибудь вред. Мы называем врагом нечто, приносящее нам зло. Нечто не пассивное, действующее. И цель этого нечто именно что выполнить свое действие, а не анализировать, что и как будет воспринято. Иначе это уже не враг, а "заклятый друг" выходит - тот, кто едва ли не ревнует, что на него мало внимания обращают.

Но будем считать, что цитата в яблочко - выходит такая же галиматья, как мой сегодняшний день...

Падаю, засыпаю, желаю удачного дня,
Макс

P.S.: За розы не волнуйся. Сорт очень живучий и влажность любит.

@темы: Ориджинал: мистика (вампиры), Макс и Бренда (таб.30), .V.3 Цитаты, #original: мистика

---

[Чацкая]

Название: «Что такое счастье?»
Фандом: Гарри Поттер
Герои: СБ, ДП, РЛ, ПП, ВБ, РБ, АД, ЛЭ.
Тема: Счастье
Объём: 810 слов
Тип: пре-слэш
Рейтинг: PG
Саммари: Сириус и стоп-кадры его жизни. Поиск ответа на детский, и в тоже время такой взрослый вопрос.

Угнетающая атмосфера старого дома. Зелено-серебристые стены и огромный, больше самого Сириуса, камин. Величественно восседает в кресле перед сыном Вальбурга Блэк.
- Что такое счастье, мам?
- Когда твой сын не задает глупых вопросов и растет достойным членом своей древнейшей семьи.
Отчего-то ответ вводит Сириуса в состояние, близкое к отчаянию. Значит, счастья никогда не будет?.. Сириусу хочется уйти, но Вальбурга бросает на сына строгий взгляд и мальчик покорно садится в соседнее кресло.

Сириус усердно развешивает по стенам плакаты с магловскими девушками. Только бы не видеть этих истинно слизеринских цветов. Младший брат мешается под ногами и пытается вразумить: «Мама тебя убьет».
- Рег, а что для тебя счастье?
- Наверное, когда мама мною гордиться…
Тяжелый вздох. Может брат еще и оправдает надежды матушки, может будет ей счастье… Сириус кидает плакат на кровать и выходит из комнаты.

Тишина класса – не та, когда ученики сосредоточены и молчат, а когда все просто давно спят. Урок подходит к концу. Уже, кажется, никто не слушает профессора Дамблдора.
- Профессор, а что это такое, счастье? Вы так много говорите об этом.
- Лимонные дольки и теплые носки, мой мальчик. Что может быть лучше этого?
«Снова шутит», - подумал Сириус. «Неужели никто не знает что это такое? Или не хотят говорить…» Блэк поднимается со звонком, толкает Джеймса в бок и выходит из класса.

Под раскидистыми ветвями дерева всегда прохладно, даже в такой жаркий день. Недалеко слышится плеск воды, наверное, снова девчонки собрались поглазеть на кальмара.
- Слушай, Сохатый… в порядке бреда: ты знаешь, что такое счастье?
- Не знаю, Бродяга.
- Ты – и не знаешь?..
- Представь себе.
Отчего-то Сириусу казалось, что именно Джеймс и должен знать ответ на этот вопрос. В конце концов, он рос в любви и всегда получал то, что хотел. Значит… счастье и не в этом?.. «Я пойду в замок» - Сириус прикрывает глаза от солнца. «Я догоню», - отзывается Джеймс.

Библиотека страшное место. Каждый раз, когда Сириус заходил туда, он словно ощущал, как давит на него весь великий груз знаний, собранный многими поколениями волшебников.
- Реем, ну Реем, хватит читать. Лучше найди в своей книге, что такое счастье.
- Зачем тебе?
- Просто так. Так что это?
- Это когда до полнолуния еще далеко, Сириус. Извини, я устал сегодня.
Жалось – недостойное чувство. «Рем сильный, Рем справится. А мы будем рядом», - Сириус понимающе похлопывает его по плечу и оставляет наедине с книгами.

Юные мародеры под мантией-невидимкой сидят на закрытом третьей этаже и гадают: поймает ли их Филч на этот раз. Темно, хоть глаз выколи. И жидкие волосенки Питера все время щекочут нос.
- Хвост, скажи мне, милый друг, что есть счастье для крысы?
- Я не крыса!
- Я не об этом спросил. Не говори мне про сыр.
- Ну, это вроде… я где-то слышал… что счастье… ну… в правоте. Главное всегда быть с теми, кто сейчас прав.
- А кто прав, Хвост?
- Кто сильнее.
Взрыв хохота удается пресечь только зажженному факелу в конце коридора. Кажется, Филч все же поймает их сегодня. Джеймс отвешивает Хвосту подзатыльник и шепчет, что с такими взглядами на жизнь долго не проживешь. Сириус тянет друга за рукав, показывая, что надо срочно уносить ноги.

Огонь трещит в камине гриффиндорской гостиной, Лили Эванс возлежит на кресле с очередным фолиантом. Презрение витает в воздухе, питаемое праведным гневом в зеленых глазах старосты курса.
- Великодушная мисс Эванс, поведайте несчастному Сириусу Блэку что же такое счастье?
- Если тебя прислал Поттер…
- Поверь, тогда я бы не начинал с таких слов.
- Все равно передай ему, что счастье для меня наступит, когда он оставит меня в покое.
«Глупая» - думает Сириус. «Это скорее будет для тебя трагедией». И Блэк покорно уходит наверх, в спальню.

Пышное празднество, свечи и фонари, звон бокалов и смех веселых гостей. Чуть ли не весь выпуск собрался на свадьбе Лили и Джеймса. Однако общее веселье сегодня почему-то душит молодого шафера.
- Жених и невеста, давайте уже, клянитесь друг другу в вечной любви и все такое… Джеймс, ты же умеешь говорить красиво.
- Лили… Знаешь, Лили, для меня счастье – быть с тобой.
- Ох, Джеймс…
Больно. Наверное, Сириус просто переборщил с алкоголем. А может причина этой боли в другом. В любом случае, нужно на воздух. Сириус спешит на балкон, подальше от счастливых новобрачных.

Дом примерной английской семьи: пахнет выпечкой и немного зеленым чаем. От приторных разговоров о детской тошнит. Поблагодарить за гостеприимство и раствориться в объятиях ночных кабаков. Сириус привык к этому.
- Сириус, эй, уже уходишь?..
- А что?
- Хотел сказать…
- Мм?
- Я соврал тогда.
- О чем?
- О счастье. Помнишь, когда-то ты спрашивал меня об этом, а потом на свадьбе…
- Так ты все еще не нашел свое счастье?
- Нашел. Давно… Ты – мое счастье.
- Джеймс…
- Прости, я не мог поступить с ней иначе...
- Шшш, знаю, знаю… счастье мое.
Сириус делает шаг вперед и касается губ Джеймса. Слегка. Счастье, оно такое хрупкое, нужно быть осторожным. И впервые Сириусу не хочется уходить.

@темы: Harry Potter: мародеры (таб.30), .I.1 Эмоции, #fandom: Harry Potter

---

[Klea]

Название: Кот, который гуляет сам по себе
Фандом: Criminal Minds
Герои: Хейли и Джек Хотчнер
Тема: III:6:02 - Кошачьи
Объём: 1711 слов
Тип: G
Рейтинг: G
Саммари: О природе Аарона Хотчнера

- Джеку нужно купить кошку или собаку, иначе он скоро превратиться в такого же ублюдка, что и твой бывший. Его с малолетства нужно учить ответственности за других, чтобы он, как его любимый папочка, в будущем не бросил тебя на произвол судьбы.
Бросив эти злые слова, Джессика ушла, хлопнув за собой дверью. Она до сих пор была уверена, что это Аарон фактически выгнал жену и сына из дома, а не они сама ушли. Хейли так и не удалось переубедить сестру, что она ошибается, и что Аарон всегда был хорошим мужем и замечательным отцом их сыну, только работа сделала его суровым неулыбающимся стражем порядка. Эта проклятая работа, на алтарь которой он положил свою семью, свое психическое и физическое здоровье. Хейли не могла забыть и бессонницу мужа и ночей, когда ему снились кошмары, она просто не хотела с ним об этом говорить, не хотела знать подробностей. Сколько раз она уговаривала Аарона оставить эту безумную работу, уйти туда, где попроще, менее напряженно. Но как раз чувство ответственности, в отсутствии которого обвиняет его Джессика, заставляет его тянуть эту лямку. Теперь тянуть в одиночестве. Гидеон, которого Хейли в шутку называла настоящей женой Аарона, бросил команду, предал их, как она предала своего мужа. Она не знала, что именно там произошло, и не желала знать, но, как ей казалось, могла понять Джейсона, который сломался, и не хотела видеть, как сломается сильный Аарон.
Чувствуя свою вину, она не воспрещала встречам бывшего мужа с их ребенком, хотя они были редки, всегда давала Джеку трубку, когда звонил отец, даже если малыш только угомонился и уснул. Ей было приятно слышать, как теплеет голос Аарона, когда тот говорит с сыном. Это давало ей не так остро ощущать свою вину за предательство, за то, что не смогла быть с ним в горе и радости, как обещала когда-то ему, себе и небесам.
Джессика этого не понимала и во всем винила Хотча. Вот и сегодня она разозлилась, когда Джек не захотел играть со своей теткой, все время спрашивая об отце. Аарон должен был заехать сегодня, но видно дела сложились не лучшим образом. Хейли это понимала, но не знала, как объяснить это маленькому ребенку.
Идея завести дома кошку как-то запала ей в душу. Когда они были маленькими, их мама подобрала котенка на улице и принесла его своим девочкам. Верула была шикарной очень умной кошечкой, которая принесла в дом столько радости. Хейли помнила, что им с Джессикой не нужны были никакие игрушки, потому что у них была их Верула. Она напоминала Няню из «Питера Пена», она играла с детьми, по-своему опекала и оберегала их. Такая Верула была бы полезна Джеку, она смогла бы его отвлекать от мыслей о папе, точнее о его отсутствии. И брать нужно было не какое-то элитное животное, а такого же как Верула, с улицы.
Приняв какое-то решение Хейли никогда не откладывала его в долгий ящик. На следующий же день она, прихватив сына, отправилась в приют, чтобы подобрать пушистого компаньона. Одна из сотрудниц приюта, улыбчивая девушка по имени Джин, показывала ей кандидатов на «усыновление», рассказывая их печальные и не очень истории, о характере, личности, повадках каждого из этих котов, кошек и котят. Она говорила с таким увлечение, что Хейли просто заслушалась ее. В какой-то момент она осознала, что Джека нет рядом с ней. Начав обеспокоено оглядываться по сторонам, она увидела его далеко впереди себя. Он сидел на коленях на полу и, просунув свои тонкие маленькие пальчики, пытался до кого-то дотянуться.
- Джек, никого не трогай, это может быть опасно, - заговорил в ней материнский инстинкт. Хейли подбежала к сыну и хотела поднять на ноги, но тот заупрямился.
- Не волнуйтесь вы так, - начала успокаивать ее Джин. - Он ничего не сделает вашему ребенку. Все животные у нас проверены, они здоровы и проверены нашими специалистами, они не причинят вреда.
Только успокоившись Хейли смогла заставить себя нагнуться и посмотреть в клетку. Первое, что она увидела - огромные желтые глаза на черном фоне. Они смотрели внимательно и как-то пугающе спокойно. Пока она отвлеклась на разглядывание этого черного чуда, Джек уже снова просунул свои пальчики сквозь решетку и начал поглаживать пушистый хвост. Почувствовав прикосновение, кот отвел глаза от женщины и выдернув хвой хвост из рук ребенка тут же нежно пощекотал ему пальцы его кончиком. Джек счастливо рассмеялся.
- Кажется, ваш сын нашел себе друга, - снова улыбнулась Джин.
- А что вы скажете о нем?
- Это кот, ему лет пять-шесть, что для этих животных самый расцвет сил. Характер спокойный, если его не задирать, людям он не слишком доверяет, предпочитает наблюдать со стороны, а в руки не даваться, но детей любит. Может играть с ними, но вот ко взрослому не пойдет, даже когда очень голоден. Мы зовем его Сфинксом за его такой загадочный и отстраненный вид. А также за его аристократизм. Доктор Джордан говорит, что именно за это котам поклонялись в Египте и считали их богами.
- А как он к вам попал?
- Как и большинство других животных: его бросили. Хозяева видно уехали и оставили его в доме одного. Он охотился, ловил мышей, птиц, даже мелких змей. Мы нашли их останки в его логове. Он довольно одичал, ведя такую жизнь, и не сразу дался в руки. Пит, это офицер из отдела по охране животных, его три дня пытался отловить, но Сфинкс оказался хитрым.
- Все же не таким хитрым, раз его поймали.
- Его укусил гремучник, прямо на глазах у Пита. Он говорит, что это была эпическая битва.
- И кто победил?
- Сфинкс, конечно, он же выжил. Доктор Джордан говорит, что этот кот - настоящий боец. Так что, если вы возьмете его в дом, то можете уже не опасаться, никакая живность к вам не заползет.
- Я не думала, что у нас здесь водятся змеи, - тихо сказала Хейли, не желающая верить в подобное соседство.
- Змеи возятся везде, даже в Ирландии, хотя святой Патрик и изгонял их оттуда, - «успокоила» ее Джин. - Ну что, хотите посмотреть поближе на нашего героя.
Не успела Хейли и слова сказать, как Джин уже открыла дверцу клетки, и оттуда появился большой пушистый кот. Его черная шерсть блестела и выглядела ухоженной.
- Вы сказали, что он в руки не дается, но ведь это богатство нужно вычесывать.
- Да, по возможности каждый день. У нас тут приходила дочка доктора Джордана, ей десять лет, так вот она его чесала. Она же и настояла, чтобы его не обривали. Сама разобрала все колтуны. У него остался лишь один выстриженный кусочек, еще не до конца зарос, с правого бока, где ему операцию делали. Но мы даем ему пищевые добавки, и он быстро восстанавливает свою шубу.
Сфинкс те временем не стал отвлекаться на женщин, он с заинтересованным видом обошел Джека, по-прежнему сидящего на коленях. Словно не его выбирали, а он. Судя по всему, увиденное его удовлетворило, потому что он растянулся рядом с мальчиком и позволил тому наглаживать его спину и бока.
- Я же говорила, что он неравнодушен к детям. Смотрите, как они сразу поладили. Ну что, оформлять документы?
Хейли хотела сказать, что она еще не приняла окончательного решения, но три такие разные пары глаз не позволили ей вымолвить ни слова: непонимающие карие глаза Джин, молящие глаза Джека и желтые, в которых она почему-то увидела презрение к ее страхам.
Домой они вернулись уже втроем. Джек лично внес коробку со своим новым другом в прихожую и выпустил его на свободу.
Сфинкс, все с тем же показательно равнодушным видом, обошел дом, и, проигнорировав назначенное ему место, гордо удалился в спальню сына. Следующие часа два оттуда доносились только шипение и взрывы хохота. Первое время Хейли вздрагивала и неслась в детскую, чтобы посмотреть что случилось, но все воинственные звуки, что издавал кот, оказывались игрой. За все время он ни разу не выпустил когти. Наигравшись, Джек утомился и быстро заснул под мурчание свернувшегося под боком Сфинкса. Уже давно Хейли не видела сына таким счастливым. Иногда ей казалось, что он не может ее простить за то, что они ушли от отца. Джессика не раз убеждала, что это глупости, и что мальчишка еще мелкий, чтобы понимать все происходящее между родителями, и что Хотч все равно не так часто бывал дома, чтобы Джек остро почувствовал свою брошенность. Но сердце Хейли все равно было не на месте, ей казалось, что ребенок стал более замкнут, менее счастлив. А может быть в ней говорило все то же проклятое чувство вины. Хотя в чем она была собственно виновата? В том, что не смогла выносить постоянное отсутствие мужа? Что временами она чувствовала себя его вдовой, а не женой? Что она не могла больше делить его с работой, с его командой, которая отчасти заменила ему семью? Она не могла даже рассказать подругам, что она ревнует своего мужа к его коллегам, и отнюдь не женщинам? Все это было неправильно. С этим нужно было что-то делать. Эти чувства разрушали и ее саму, и ее семью. Расставание было лишь делом времени, и она сделала все, чтобы это произошло как можно безболезненнее. Но все равно было больно. И ей, и Аарону, и Джеку.
Хейли поправила одеяло на плечах сына и потянулась, чтобы согнать Сфинкса с постели. Но тот соскочил сам, но направился не к двери, а вскочил на комод, где удобно расположился между фотографий Хотча, которые Хейли расставила в комнате сына, чтобы тот не забывал, как выглядит его отец. И тут женщину поразило сходство в выражении глаз ее бывшего мужа и этого своевольного кота. Они оба смотрели на мир внимательно и несколько отстраненно, словно были заняты своими мыслями, но можно было быть уверенной, что они все видят, все замечают. И как Сфинкс был для Хейли незнакомцем, так и Аарон остался для нее все такой загадкой, которую она так и не разгадала до конца. И вот теперь на мучивший ее вопрос «Кто ты, Аарон Хотчнер?» замаячил ответ.
- Вот ты какой, Аарон, - сказала она, всматриваясь в серьезное лицо мужа. При звуках ее голоса Сфинс только ухом повел, и Хейли показалось, что желтый глаз как-то хитро блеснул. - Что же, дикая тварь из дикого леса, ты гуляешь один, где тебе вздумается, и место для тебя не имеет значения. Ты нам не друг и не слуга. Ну и ступай, гуляй, где знаешь, - вспомнила женщина слова из недавно читанной сыну сказки. Бросив еще один взгляд на спавшего спокойным сном сына, она выключила свет, и тихо прикрыла за собой дверь. На душе у нее стало спокойнее.

@темы: Criminal Minds: фэндом в целом (таб.30), .III.6 Животные, #fandom: Criminal Minds

---

[Тёнка]

Название: Романтика.
Фандом: Dead Like Me.
Герои: Дейзи, Мэйсон.
Тема: III.3.06 - "Переулок"
Объём: 818 слов
Тип: джен.
Рейтинг: PG-13.

Со стен крупными кусками обваливалась штукатурка, под ногами вместо асфальта было сплошное чавкающее месиво, из неплотно закрытых окон доносилась чья-то громкая ругань. Пахло подгоревшей картошкой и перегаром.
Дейзи поправила свой любимый красный плащ, передернула плечами и, брезгливо сморщив носик, осторожно потыкала носком туфли лежащую у стены гору коробок. Гора в ответ зашевелилась, невнятно выругалась, и из-под нее медленно, как голова черепахи из панциря, высунулась сильно небритая физиономия в лыжной шапочке непонятного цвета.
- Чего тебе? - хрипло выдохнул субъект.
- Сэр, скажите, это не вас случайно мистером Эпплом зовут? - сверившись с бумажкой, спросила девушка.
- Ну, - мрачно кивнул "мистер", пытаясь сфокусировать пьяный взгляд на одной точке.
- "Ну" в смысле "да"? - на всякий случай уточнила блондинка.
- Да, мать твою! Говори уже чего-нибудь по делу, или катись ко всем чертям! - мужчина вытащил из-под коробок левую руку и со страдальческим выражением лица потер лоб.
- Понимаете, я... Я из службы социальной помощи людям, оказавшимся в сложной жизненной ситуации. Мы патрулируем улицы в поисках... эээ... тех лиц без определенного места жительства, чьи имена нам известны, и делаем для них все, что в наших силах. Короче, я хотела бы узнать, не нужно ли вам чего-нибудь? - врала Дейзи красиво и убедительно, не забывая удерживать на лице милую улыбку, излучающую в пространство любовь и доброжелательность: сказывались долгие годы актерского опыта. Похоже, на бродягу это подействовало.
- И сколько тебе за это платят? - поинтересовался он, недоверчиво окидывая взглядом модную одежду девушки.
- Нисколько, сэр. Все держится исключительно на нашем альтруизме. Так вам что-нибудь нужно? - краем глаза блондинка посмотрела на часы. Времени оставалось все меньше, угловым зрением уже можно было заметить могильщика, карабкающегося вверх по стене.
- Ну, вообще-то, мне бы пару баксов на опохмелку, а то башка ой как раскалывается... - бродяга еще не успел договорить, а девушка уже вложила ему в ладонь хрустящую новенькую десятку, незаметно дотронувшись при этом кончиками пальцев до его запястья. Мужчина ошалело моргнул, глядя на нежданное богатство, и явно пожалел о том, что не попросил вечную жизнь, ящик пива и самолет до Ямайки.
Дейзи еще раз посмотрела на часы и поспешно отступила в сторону.
Спустя пару секунд на пятом этаже дома напротив разбилось окно, и вылетевший из него горшок с геранью с глухим треском впечатался в макушку парня.
- Вот дерьмо, - уныло пробормотала блондинка, - Мне туфли мозгами запачкало.
- Что это со мной? - поинтересовался бродяга, пытаясь потрогать свое тело.
- У тебя в буквальном смысле этого слова раскололась голова, - отмахнулась девушка, - Вон, иди, тебя уже ждут.
Она кивнула в сторону сияющего пятна, смутно похожего на огромную бутылку виски, и окончательно потеряла интерес к душе, с радостным воплем устремившейся в заданном направлении.
- Дизайнерская модель, между прочим, - пожаловалась блондинка в пространство, - Натуральная кожа. И все это загублено на второй день носки, ночью, в каком-то грязном вонючем переулке, из-за смерти никому не нужного бездомного!
- Ничего ты не понимаешь, - обиженно отозвалась темнота, заставив девушку взвизгнуть и подскочить на месте. От стены отделилась угрожающая тень, которая при ближайшем рассмотрении оказалась молодым человеком изрядно помятой наружности.
- Мэйсон? Какого черта твоя задница забыла в этой дыре? – возмущению актрисы не было предела, - Или ты здесь подрабатываешь? Тыришь у бомжей деньги на выпивку, алкоголик хренов?
- Не надо так нервничать, - укоризненно склонив голову на бок, отозвался парень. – Я решил проследить за тобой, чтобы ничего не случилось. Ну ты понимаешь: красивая девушка, криминогенный район… И, кстати, я никогда не опущусь до того, чтобы грабить бездомных!
- Нашелся защитничек, - проворчала девушка, - Хорош ко мне клеиться, Ромео недоделанный! Я, по-моему, ясно дала понять, что тебе ничего не светит!
- Дейзи, Дейзи… А пять минут назад ты была такой милой. Ты такая только с пьяными бродягами?
- Нет, я такая со всеми, кроме жертв нетрезвых акушерок: таких, как ты, придурок, - девушка попыталась салфеткой оттереть с туфли грязь, но стало только хуже. - Черт! Ну почему мне всегда достаются помойки вроде этой?
- Ничего ты не понимаешь, - воодушевленно жестикулируя, повторил Мэйсон, - В подобных переулках сосредоточена вся романтика городской жизни! Самые колоритные личности, самые экстремальные развлечения, риск, азарт, опасность, и это все помножено на весенний настрой! Вот это - жизнь как она есть!
- Ты обкурился или опять начал пить? – фыркнула блондинка.
- Я чист! – обиженно отозвался парень. - И в кои-то веки говорю серьезно!
- Пошел ты, р-романтик, - девушка лениво скомкала последнюю на сегодня желтую бумажку, кинула ее себе под ноги и, развернувшись на каблуках, быстрым шагом удалилась по направлению к автобусной остановке.
- Будь осторожна, бэби, твой верный страж уходит домой смотреть порно и не сможет прийти тебе на помощь! – сложив ладони рупором, крикнул ей вслед Мэйсон. В ответ ветер донес до него обрывок грязного ругательства.
Жнец глубоко вдохнул прохладный весенний воздух, посмотрел на усыпанное крупными звездами небо, потом перевел взгляд на коробки. Воровато оглядевшись по сторонам, он наклонился, выдернул все еще зажатую в кулаке мертвого бродяги купюру и, нервно втягивая голову в плечи, направился в противоположную сторону.
Романтика романтикой, а дури прикупить надо.

@темы: .III.3 Места, #fandom: Dead Like Me, Dead Like Mе: жнецы (таб.30)

---

Нездешние сны: Видение первое – Шепот.

[carcharodon]

Название: Нездешние сны: Видение первое – Шепот.
Фандом: Alien: фандом в целом.
Герои: Эллен Рипли, Аннали Колл, Джонер, Врисс, Алан Ричардсон (ОС).
Тема: Выдумка обязана быть правдоподобной. Жизнь – нет. М. Твен
Объём: 3390 слов.
Тип: джен.
Рейтинг: PG-13
Саммари: После событий на "Ауриге" прошло три года. Эллен Рипли учится жить заново, но её сны стали слишком странными.
Авторские примечания: В принципе можно читать как ориджинал. Всё рассказы серии будут более-менее связаны между собой.

Нездешние сны: Видение первое – Шепот.

Шепот.
Мягкий шепот.
Пугающий шепот.
Даже не шепот, а шелест.
Этот звук теперь наполнял её сны.
Это пугало её, и это было так приятно.
Последние три года своей жизни Эллен Рипли многое находила пугающим и приятным одновременно. То, что раньше могло лишь отталкивать, теперь притягивало её.
Порой она спрашивала себя, была ли женщина, которую она видела в зеркале, той самой Эллен Рипли, последней выжившей с «Ностромо».
Обычно, она с уверенностью отвечала «да», но иногда она сомневалась. Дело было даже не в том, что в её жилах текла не кровь, а лишь что-то внешне её напоминающее, что-то, что могло проесть дырку в полу, дело было в её чувствах и воспоминаниях.
Она действительно была Эллен Рипли, просто теперь её определяло не только это.
Иногда она слышала их, чувствовала их. Словно на периферии слуха и сознания. Шелест нес с собой чужие эмоции и образы, и этот мир был таким странным, казалось, стоит прикоснуться, и ты навеки потеряешься в выжженной темнотой пустыне одиночества и отчаяния.
Почти ничего из своих видений и ощущений Рипли не могла сформулировать словами. Она просто знала.
Шелест не мешал ей. Он стал такой же неотъемлемой частью её жизни как прием пищи, разговоры, сон. Если уж на то пошло, в её жизни были вещи куда более необычные.
Поверил бы ей кто-нибудь, решись она рассказать свою историю? Исключено, любой вымысел был правдоподобнее, поэтому она придумала себе новую жизнь.
Сейчас её звали Кэтрин Уильямс, но Рипли полагала, что в ближайшее время это изменится. В конце концов, не просто так она уже с месяц отсиживалась на Земле.
Земля.
Мир, который она так стремилась спасти. Место, где жили те, кого она любила. Жили, и умерли, пока её держали в своих тисках ледяные оковы космоса. Теперь она была здесь чужой. Нахождение на Земле пробуждало воспоминания и причиняло боль, но если возникала необходимость залечь на дно и обзавестись новыми удостоверениями, «Старая планета» подходила лучше всего.

Недавно они засветились. Все они.
Разумеется, они избавились от старушки «Бетти» спустя две недели, после событий на «Ауриге». Всё равно она была не в лучшем состоянии. Тогда они тоже затаились здесь.
Поначалу, Рипли хотела уйти, прятаться легче в одиночку, но Колл не отставала от нее. Нужно отдать должное, девчонка была чертовски упертой даже для андроида. Двое – это уже компания, и Врисс безапелляционно заявил, что пока он не найдет для себя лучшего варианта, он не отойдет от Рипли ни на шаг, или вернее, не отъедет ни на дюйм. После этого, Джонер решил, что он ничем не хуже остальных.
Сейчас, спустя почти три года, они всё ещё держались вместе. Приходилось признать, что из них получилась неплохая команда – экипаж корабля «Дьявол».
Когда они выкупили «Дьявола», он представлял собой ни на что не годное корыто, однако немного денег и много работы Врисса и Колл сделали своё дело. Кораблик по-прежнему напоминал кусок металлолома, но теперь его внешность была обманчивой.
Они все четверо находились в розыске и предпочитали держаться на окраине, зарабатывая на жизнь перевозками, контрабандой, порой пиратством.
Смогла бы прежняя Эллен Рипли, лейтенант первого класса, заниматься чем-то подобным? Возможно. Нынешняя могла наверняка. Что ей было до этих людей, до их законов? Она до сих пор не вполне четко представляла себе, что произошло с человечеством, пока её носило по вселенной на этом свете и где-то, не хотелось вспоминать где, на том.
Прекрасный новый мир, в котором не было ни одного по-настоящему близкого ей человека. Не было связей, не было опоры. Одинокая и свободная.
В итоге очередная их шалость – контрабандная поставка нескольких ящиков с отборным вооружением десанта, украденных с военной базы на одной окольной планетке, привлекла к ним нежелательное внимание. Рипли полагала, что у властей была пленка с их физиономиями. Врисс и Джонер не были особо ценным трофеем, но Колл и в особенности сама Рипли были.
Она до сих пор с дрожью вспоминала, насколько упорно их искали в первое время – солдаты, полиция, охотники за головами. Спастись им удавалось только благодаря звериному чутью Рипли, связям Колл и везению.
И вот спустя три года относительно спокойной и обеспеченной жизни им пришлось снова искать пристанище на Земле.
Первым делом они избавились от «Дьявола». Для Рипли это было тяжело, она вроде как полюбила этот шустрый кораблик. Вместо него была куплена очередная летающая рухлядь, которая в кратчайшие сроки была приведена в божеский вид и сейчас проходила техническое освидетельствование.

Рипли посмотрела на часы, они показывали почти три ночи.
Колл уже давно должна была вернуться. Последнее время девчонка вела себя странно. Эллен подозревала, что Аннали связалась с кем-то из своих бывших контактов и узнала что-то действительно важное. Наверняка, это был какой-то большой секрет военных, таящий в себе великую опасность для человечества. Рипли невесело усмехнулась. Она не могла сказать, что ей совсем уж плевать на человечество, однако после всего, что она пережила… А вот Колл было до человечества дело. Её так запрограммировали. Но Эллен сомневалась, что дело только в программе, просто девчонке было не всё равно.
Рипли достала из пачки сигарету и закурила. Совершенно бесполезное, скорее рефлекторное действие, сигареты не оказывали на нее того эффекта, что раньше, да и тогда она курила изредка. Иногда ей становилось интересно, насколько она не человек.
Могла ли она предположить, чем обернется для нее тот рутинный рейс на «Ностромо»?
Тогда давно бывали дни, когда Рипли казалось, что она навсегда застряла на чертовом космическом тягаче, а ведь она мечтала о другом – о другом уровне, но когда тебе нужно зарабатывать на жизнь себе и дочери, ты выбираешь синицу в руках. В её назначении на «Ностромо» были и положительные моменты. Например, Даллас. Кто на её месте смог бы устоять? Может у них вышло бы что-нибудь, если бы не появился Он.
Спустя столько лет Эллен всё ещё помнила, каким она видела Далласа в последний раз. Лучше бы этого не было. С нее хватило бы шума в темноте и огнемета в пустой шахте. Искореженная масса, которой предстояло потерять человеческий облик. Это она хотела бы забыть. Каково было Далласу чувствовать то, что с ним происходило, осознавать это? Но всё поглотил огонь.
Так случалось всегда.

Тихо скрипнула дверь.
Вернулась Колл.
– Не собираешься сказать мне, где ты была? – они обе знали, что Рипли задаст этот вопрос.
В ответ рядом с ней упало несколько пластиковых карточек. Эллен взяла верхнюю.
– Мастерс, Каролина… – брови Рипли удивленно приподнялись. – Кто придумывает эти имена? Уж не ты ли, малышка.
– Ты что, не в настроении? – Аннали прошла мимо своей собеседницы и стащила куртку.
– Может быть, – Рипли поднялась и подошла к девушке, встав у нее за спиной. Макушка Колл едва ли доставала до подбородка Эллен. – А ты увиливаешь от ответа…
Аннали повернулась и упрямо уставилась на Рипли.
Сколько раз они проходили это? Колл, вероятно, была упрямой просто потому, что её такой создали. Эллен же жизнь научила добиваться своего, преодолевая любое сопротивление. Их связывали странные отношения – идеальное партнерство. Никому Рипли не доверяла больше чем Аннали. Они прекрасно понимали друг друга. Каждая уважала секреты другой и принимала правила их необычной дружбы. Они не были подружками, скорее стаей. Двое выродков.
– Я забирала наши документы, – произнесла Колл с нажимом.
Эллен ждала.
– Ладно, – Аннали быстро отошла в другой конец комнаты, увеличивая дистанцию между ними. Иногда, когда они спорили, Рипли подходила слишком близко, и ещё у нее была привычка так смотреть и так прикасаться. Будь Колл человеком, её бы бросало в холодный пот.
Эллен не двинулась с места.
– Я встретилась с другом, с одним из тех, с кем мы вместе бежали, – проговорила Аннали.
– Ещё один автон? – спросила Рипли.
Девушка кивнула.
– И что?
Колл замялась.
– Колл, – Эллен пересекла расстояние, разделявшее их, и заставила Аннали посмотреть на нее. – Ну же?
– Эксперименты продолжаются.
Не нужно было говорить, какие эксперименты. Они обе знали. Рипли на секунду потеряла дар речи. Невозможно.
Последнее слово она произнесла вслух.
– Мне жаль, – прошептала Аннали, её маленькая ладонь легла Эллен на плечо.
– Ты же сказала, что всё, связанное со мной и с Чужими, было на «Ауриге», – Рипли смотрела на Колл.
– Да, но я что-то не учла, я чего-то не знала, – девушка отошла. – Мне нужно туда, я должна их остановить.
– Эй, – резко рявкнула Эллен, – ты никуда не уходишь, Колл. Это ясно?
Аннали набычилась.
Эллен улыбнулась. Колл нравилось, когда Рипли так улыбалась, совсем по-другому. Наверное, это была улыбка той Эллен Рипли, которая погибла двести лет назад, женщины, пожертвовавшей собой, чтобы уничтожить самое опасное существо во Вселенной. Рука с черными когтями мягко убрала челку с глаз Аннали, нежно погладила девушку по щеке.
– Такая маленькая, такая хорошенькая и такая упрямая, – подразнила Рипли, словно говорила с ребенком.
Колл против своей воли улыбнулась.
– Я должна…
– Ничего ты и никому не должна кроме себя, Колл. И не надо этого дерьма, насчет того, что ты на это запрограммирована. Завтра мы все улетаем отсюда – я, ты, Врисс и этот придурок Джонер. И у нас всё будет хорошо.
Колл молчала.
Рипли слегка отодвинулась, она серьезно смотрела на девушку-андроида.
– Давно? – ей даже не потребовалось уточнять.
– Точно неизвестно, кажется, уже год или два.
Эллен отошла и замерла в темноте, её мозг напряженно работал.
– Иди, поспи, – наконец произнесла она. Конечно, она понимала, что Колл не спит в общепринятом смысле слова, но состояние андроида, когда происходила диагностика систем, устранение мелких неполадок, подзарядка было очень схоже с обычным человеческим сном.
– А ты? – заботливо спросила Аннали.
– Я выспалась.

Они получили сигнал срочно выдвигаться. Кто отдал приказ? Какая разница. Им он поступил от их сержанта. Это всё, что должно было интересовать десантника.
И всё же Алана Ричардсона это чертовски интересовало, как и всех остальных ребят в команде.
Послезавтра их собирались отправить куда-то к внешним границам, и дельце обещало быть секретным, ясно как день. Десант ведь направляют туда, где пахнет паленым – террористы, экстремисты, военные действия, бунты, беспорядки, банды и прочие радости жизни, но ничего этого у внешних границ не было. Слишком далеко от центра мира.
Транспорт отправлялся с Земли. Парни не переставали повторять, что это «старая помойка», но Ричардсону здесь понравилось. Жаль, что их побывка ограничивалась восьмью днями, и жаль, что ему не удастся увидеть Йоркшир. Сам он на Земле никогда не бывал, но знал, что его прадед из Йоркшира.
Они должны были просто немного передохнуть на планете перед перелетом, потому что как бы там ни было и гиперсон, и освоенные в последние лет семьдесят «скачки» были встряской для организма.
Вместо этого транспорт прокладывал себе дорогу по узким улочкам ночного города.
Их было десять человек. Они были вооружены до зубов. Поэтому мало что могло сравниться с изумлением Алана, когда сержант передал ему планшет с данными по миссии. Он взглянул на Марка, сидевшего напротив. Тот очевидно разделял его недоумение.
Странное задание для десанта – взять «живым или мертвым». Планшет настоятельно рекомендовал первое для двух основных целей.
Приоритетом было задержание некоей Эллен Рипли.
Ричардсон перещелкнул страницу.
Эллен Рипли – рост пять футов одиннадцать дюймов, тридцать пять – сорок лет. Досье сообщало, что цель была очень опасна. Рекомендовалось применение шокера на отметке пять, хотя уже третья срубала даже самого сильного человека, а четвертая была смертельна для доброй половины жертв. Так же предлагалось избегать физического контакта с объектом.
Алан присвистнул. Высокая девочка, всего на три дюйма ниже его самого. С фотографии на него смотрела эффектная шатенка, не красавица, но достаточно привлекательная женщина, она улыбалась. Ричардсон навел увеличение, на груди у цели была нашивка, и десантник отчетливо разобрал буквы сокращения перед именем – лейтенант Эллен Рипли.
Он хмыкнул. Ничего не бывает просто, если вас посылают в три часа ночи арестовать таинственную красотку.
Вторая цель – Аннали Колл, рост всего пять футов четыре дюйма, на вид не больше двадцати пяти лет, брюнетка, настоящая куколка, несмотря на короткую мальчишескую стрижку. Здесь досье было более откровенно – автон, андроид последнего поколения. По официальной информации все автоны давно были уничтожены, но уже не в первый раз команда Ричардсона высылалась на ликвидацию сохранившихся единиц. Исходя из опыта Алана, малютку не стоило недооценивать. Однажды на его глазах автон пробил парню грудь кулаком.
При наличии у объектов сообщников планшет рекомендовал их устранение.
Транспорт остановился.
Для себя Алан решил, что эти трущобы не могли считаться хорошим районом даже здесь на Земле, однако если нужно спрятаться…
Большая часть операций на его памяти проходила в похожих гадюшниках.
А теперь за дело.
Пора.

Темнота окружала Эллен.
Ей это нравилось.
Это было комфортно.
Теперь было комфортно.
Раньше она не любила сидеть в темноте. Не боялась её, просто не любила.
Рипли сделала глоток из своей кружки.
Почему её непременным спутником жизни был паршивый кофе?
Она снова вспомнила «Ностромо», а потом незваными пришли воспоминания об экипаже «Сулако», о Хиксе и Ньют. В горле предательски застрял ком.
Колл сказала, что эксперименты продолжаются. Но как это было возможно? Все образцы, связанные с Рипли, находились на «Ауриге» и только там, это выяснила Колл ещё до своей миссии. Где эти кровопийцы смогли найти что-то ещё? На планете LV-416 была взорвана ядерная боеголовка, вариант отпадал. Может что-то осталось на Фурии? В конце концов, Компания могла найти Чужих ещё где-то, знали же эти ублюдки о них, когда «Ностромо» приземлился на ту проклятую планету. Но в таком случае, зачем они вернули её? Головоломка не складывалась.
Рипли что-то почувствовала. Не услышала, а именно почувствовала. Так бывало.
Опасность.
Приближалась опасность.
Она встала. Мягко ступая, прошла в комнату, где спала девушка-андроид.
– Колл, просыпайся, – тихо позвала Эллен.
Глаза Аннали мгновенно открылись.
– Черт, – выругался автон. – У нас есть время?
– Не думаю, – ответила Рипли. – Врисс и Джонер в доках?
– Да, они собирались заночевать там, если не напились в каком-нибудь баре…
– Возьми коммуникатор, – твердо проговорила Эллен, вставая. Она уже слышала их. Человек восемь – десять. Плохо.
– Передачу отсюда засекут, – возразила Колл.
– А я и не прошу тебя связываться.
Аннали достала пистолет.
В этом клоповнике не было задних выходов. Выход был только один – через дверь, но им вполне подходило и окно в спальне. Рипли понимала, что ребята, которые сейчас поднимались по лестнице, тоже знали об этом окне, но их там будет двое-трое от силы. Это делало шансы более-менее равными. Нет, это делало их неравными. Эллен улыбнулась.
Эту её улыбку Колл не любила.

Аннали перекинула через плечо сумку и подошла к окну. Девушка встала за стеной и вопросительно посмотрела на свою партнершу. Рипли тоже прижалась к стене, она отрицательно покачала головой. Отсюда она видела тень по другую сторону окна. Подготовленные ублюдки, они войдут одновременно.
Колл сняла оружие с предохранителя. Эллен кивнула.
Они услышали, как под натиском сдалась входная дверь, в ту же секунду один из десантников влетел в окно, выбив стекло. Подняться он не успел, ботинок Рипли раздробил ему колено в то время, как Колл выстрелила в ногу второму нападавшему. Дверь спальни распахнулась. К ним бросился один из парней. Помещение было тесным, что лишало нападавших определенного простора для маневра. Рипли и Колл не могли позволить себе медлить. Через разбитое окно лез ещё один десантник. Эллен молниеносно схватила его, затягивая в помещение, и с силой толкнула навстречу приближающемуся врагу. Кто-то громко чертыхнулся.
Колл уже была на лестнице за окном.
Эллен услышала выстрелы и крик боли. Недолго думая, она вылезла следом и спрыгнула вниз. Краем глаза увидела на земле солдата, на нем был бронежилет, но Аннали всадила пулю ему в голову.
– Куда? – крикнула девушка.
Рипли схватила её за рукав куртки и потянула за собой в лабиринт переулков.
Колл была быстра, но даже она едва поспевала за Эллен.
Они бежали минут пять, прежде чем Рипли почувствовала уверенность в том, что им удалось уйти. Преследователей она не слышала. Они оторвались, в этом не было сомнений. На ходу она крикнула:
– Коммуникатор!
Аннали передала ей миниатюрный прибор, не сбавляя темпа.
– Джонер! – рявкнула Эллен в микрофон.
Послышался треск статики.
– Где пожар, Рипли? – раздался на другом конце издевательский голос Джонера.
– Заводи, мы летим отсюда! – ей было не до объяснений. – Быстро!
– Понял, – тон Джонера мгновенно стал серьезным. Возможно, он был засранцем, головорезом и ублюдком, но, когда пахло паленым, на него всегда можно было положится.

Питер выл на полу. Сержант матерился. Трое ребят бросились в погоню.
Алан опустился на пол рядом с постанывающим солдатом. Эта баба сломала ему колено. Никого быстрее Ричардсон в жизни не видел. Быстрее и сильнее. Фактически она швырнула здоровенного детину в полном вооружении через всю комнату. Алан сомневался, что кто-либо из его знакомых способен на подобное.
Да, такое врезается в память. Горячая штучка эта лейтенант Рипли.
Алан усмехнулся. Кажется, не все они доберутся до внешних границ.
– Ты чего ржешь, жопа?! – это был сержант. – Чего тут на хер такого смешного?!
– Да, так, – ответил Алан, поднимаясь. – Вспомнил свою бывшую.
Мысленно он почему-то желал этой Рипли удачи. Он не знал, что она сделала, но, черт возьми, она была хороша. Ричардсон вспомнил её улыбку на фото. Такая же была у его брата, когда тот говорил, что мечтает стать доктором и спасать людей.
Какие секреты ты узнала, лейтенант? Ты и твой симпатичный автон.
Впрочем, это было не его дело. Послезавтра он покинет Землю, а что ждет его на новой миссии, решит судьба. К слову, та ещё сучка.

Они преодолели слой атмосферы, и космос принял их в свои темные объятия. «Метеор», их новый корабль, держался молодцом. Рипли улыбнулась, когда ей пришла в голову мысль, что он стал единственным метеором, который двигался в обратном направлении. Этакий бунтарь. Эллен это понравилось, и она с любовью погладила штурвал.
Джонер закатил глаза:
– Ох уж мне эти бабские штучки.
– Заткнись, – беззлобно бросила Рипли.
– Как они снова сели к нам на хвост? – напрямик спросил наемник.
– Выследили Колл.
– Твою мать, я всегда знал, что этот чертов тостер нас подставит, – прошипел Джонер.
Со своего места Аннали показала ему палец.
– Ага, даже не мечтай, робот, – ответил ей тем же Джонер и вышел из кабины пилота. Рипли решила, что он направился в машинное, доставать Врисса.
Колл тихо скользнула в кресло рядом с Эллен. С минуту они помолчали.
– Их было много, – робко начала Аннали.
– Да, – подумав, согласилась Рипли. – Кто-то настроен серьезно. Теперь сложно будет оторваться.
– Что ты собираешься делать?
Эллен пожала плечами. Она действительно не знала, но её инстинкт нашептывал ей кое-что, и ей не нравилось то, что он нашептывал.
Словно прочитав её мысли, Аннали произнесла:
– Мой знакомый назвал это объектом В. Он где-то на внешних рубежах. Это всё, что было ему известно, но другие знают больше, – Колл не смотрела на женщину в кресле пилота. На несколько минут в кабине повисла гнетущая тишина. Эллен устанавливала курс, Аннали молча сидела, подобрав к себе ноги и уперев подбородок в колени.
– Ты сможешь с ними связаться? – наконец спросила Рипли.
– Да, – просто ответила Колл. – Что мы будем делать?
– Мы можем залечь на дно, – Эллен склонила голову на бок, – но, думаю, теперь, когда они взяли след, они найдут нас. Поговорят с твоим дружком…
Аннали дернулась в кресле. Она понимала, что её собрат скорее всего у них, как понимала и то, что по доброй воле он ничего не сказал бы.
Рипли вздохнула и потрепала Аннали по плечу.
– Иногда мне надоедает прятаться, Колл…
– Что с Вриссом и Джонером? – спросила девушка, она поняла, что на это раз они не побегут.
– Мы ещё ничего не решили, Колл, – твердо произнесла Эллен. – Давай сперва найдем твоих ребят. А потом, в зависимости от того, что мы узнаем, может я предложу нашим мальчикам провести пару недель на какой-нибудь симпатичной планетке… или они могут захотеть пойти с нами. Военные секреты – это всегда прибыльно.
Аннали притихла в кресле и заворожено смотрела на приближающуюся красную планету. По опыту Эллен знала, что теперь автон долго пробудет в таком состоянии – молчаливом созерцании космоса.
Рипли улыбнулась.
Кто бы мог предположить, что она снова влезет в это дерьмо. Причем сама, по своей собственной воле.
А был ли у нее выбор?
Кажется, куда бы она ни бежала, прошлое, словно Рок, преследовало её. Такое же неумолимое как шепот, который она слышала с каждым днем всё более отчетливо. Может быть, это они звали её? Откуда-то издалека. С внешних рубежей. С объекта В. Что же, это имело смысл. Только зачем им звать её? Потому что, в её жилах текла их проклятая кровь? Но, если они чувствуют её, как она их, то ведь они не могут не понимать, что она попытается уничтожить их, истребить всех до единого. Рипли знала об этих существах достаточно, чтобы не разделять мнение придурков в белых халатах с «Ауриги», которые считали её врагов животными. Чужие ими не были, а вот чем они были, Эллен сказать не могла.
Шелест в голове усилился, словно кто-то услышал её.
Она прижала руку ко лбу и постаралась сосредоточиться.
«Рипли» – позвал её детский голос, пробившийся через шепот, вернее бывший частью шепота.
Ньют!
Эллен почти закричала. Нет, нет, не Ньют, просто похоже.
– Черт, – прорычала Рипли сквозь стиснутые зубы и двинула рукой по приборной панели, оставив на ней небольшую вмятину.
Она не верила в происходящие, ни во что из этого: в свое возращение; в то, что Ньют могла быть жива; в то, что говорил ей или хотел сказать шепот.
Но с другой стороны, она смогла вернуться с того света.
И где-то в глубине её души жила надежда на то, что у её истории может быть счастливый финал.
В конце концов, только в вымышленной жизни, такой как жизнь Кэтрин Уильям или Каролины Мастерс, всё должно было выглядеть максимально правдоподобно.
Рипли достаточно прожила на свете и могла с уверенностью утверждать, что реальной жизни логика была чужда.
В реальной жизни, в отличие от вымысла, не было ничего невозможного.


Конец первой истории.

@темы: .V.3 Цитаты, Alien: фэндом в целом (таб.30), #fandom: Alien

---

[Tinka1976]

Название: Неповторимый способ
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Эрик Делко, Келли Дюкейн
Рейтинг: PG
Тип: гет
Тема: Штампы. Признание в любви
Объем: 917 слов
Примечания: POV Делко, спойлеры 7 сезона.

Интересно, кто это придумал – признаваться в любви?
А еще – зачем это ему понадобилось? У меня, например, слово «признание» ассоциируется с какими-то совершенно не романтическими вещами. Признание – это работа, допрос, преступление… Чтобы получить признание, человека можно напугать, прижать к стенке уликами… Ха! Ну, напугаться-то я, предположим, напугался. Еще как! Вы бы не напугались, когда симпатичная девушка, коллега и друг, вдруг бледнеет, краснеет, кашляет, задыхающимся голоском беспомощно произносит: «Я не могу дышать…», - и падает? И ты, как осел, сидишь в больнице, держишь за руку, смотришь на ее лицо – а изо рта выходит тонкая прозрачная трубка, и ты вдруг понимаешь со всей ясностью, что ты не успел ей сказать! И можешь не успеть вообще… Вот тогда заговоришь. Путано, хотя никто не смотрит, горячо, хотя никто не слышит… Но не сказать уже не можешь. Потом выясняется, что она все слышала… Ну, то, что ты там лепетал. Так что вроде бы и улики налицо. Вот только… Это опять как-то не так, не считается, если серьезно. Ведь она уже читала эти слова в твоем личном деле. Да, случайно тогда так вышло, но я помню, какие у нее были глаза… Как будто она даже не подозревала. Не понимаю я ее иногда. Она же наблюдательная. И умная. И решительная. Как она могла столько времени не видеть, что со мной творится, когда она оказывается рядом? А уж что творится ночью… Ладно, я не об этом. Наверное, она действительно хочет, чтобы я это сказал… Не так, как тогда, не «я не представляю, как буду жить без тебя…», не «я думаю, что хотел бы завести семью, и хорошо бы, если бы это была…». Я должен сказать наконец, что чувствую. Черт возьми, да как это сказать? «Когда я вижу твои небесно-голубые глаза и золотистые волосы, всегда подтянутую фигурку и знаменитую ясную улыбку, у меня потеют руки, немеют губы, сохнет во рту, а внизу живота…» Кхм… Да уж, романтик из меня… Ну а что я могу поделать, если именно там все реагирует в первую очередь, и неважно, насколько тяжелым был день, или что сейчас полшестого утра? Стоит только представить ее нежную светлую кожу, упругую грудь, сильные бедра… Так, угомонись, приятель, иначе как раз на слова тебя и не хватит. Как всегда. Да оно и понятно, столько лет жить по принципу: «О, детка, какая у тебя классная попка! Давай-ка в койку? Ну, конечно, люблю, а еще вот так, и вот тут… Да, детка, дааа…» Ну, теперь с этим покончено. Не потому что это неправильно, хотя и это тоже… Просто, лучше нее все равно нет. Нечего и искать. Дело за малым – сказать ей об этом. Только вот как это сделать? Тому, кто придумал признаваться в любви, было проще. А сейчас? Когда на протяжении сотен лет это делают сотни тысяч мужчин… Кто как может. С надписями на табло, шикарными подарками, красивыми стихами… Какой бы способ ты не выбрал, наверняка кто-то уже так делал до тебя. Да и не мастер я по части красивых слов, честно скажу. И вообще, глупо как-то, мы живем вместе уже несколько месяцев, и вспомнить, что мы сегодня ночью делали… Как-то поздновато, признаваться-то. Да и момент выбрал подходящий, что и говорить – сейчас она выйдет из душа после пробежки, в халатике, еще не накрашенная, волосы мокрые, а тут… Может, придумать все же что-то более романтичное? Пойти вечером в ресторан, да не как обычно – куда-нибудь в другую часть города, где мало шансов наткнуться на кого-то из коллег, а наоборот, туда, где полно знакомых, надеть костюм, она наденет платье, я встану на колено, произнесу торжественно все положенные слова, она будет улыбаться, и, может, плакать от счастья, и мы пойдем танцевать, и будем целоваться прямо там, на виду у всех… Или пригласить на дикий пляж, заниматься любовью под звездами, в прибое, и прошептать заветные слова прямо на ухо, еще чувствуя, как вздрагивает ее тело последними всплесками удовольствия под твоей рукой…
Черт… А можно сделать и то, и другое. Потом. А сейчас, вот прямо сегодня утром, просто сказать: «Келли Дюкейн, я люблю тебя». И не запнуться бы при этом. И не сжимай так кольцо, дубина, согнешь ведь. Понятно, что руки потные и трясутся, того и гляди выронишь. Поэтому давай-ка, приятель, потренируемся дома. А в ресторане – завтра вечером. И на пляже – в уик-энд. И вообще, я заведу себе привычку говорить это ей каждый день. Не буду придумывать оригинальный и неповторимый способ Эрика Делко. Просто перепробую все существующие. По очереди. А потом мы с женой решим, какой из них нам понравился больше. Ведь она выйдет за меня замуж?
Так, глотнуть воды, чтобы голос не хрипел. Может, найти хоть цветок какой? Нет, поздно, шум воды уже смолк. Ну, что, я готов?
Она появляется на пороге и останавливается, разглядывая меня. Ну, разумеется, на лице написано все, и она уже все поняла – вон как смущенно заулыбалась. И глаза смеются… Хорошо, что я не подготовил речь – все равно все слова забыл бы. Так, на колено встать или не надо? Ладно, в другой раз. Только бы голос сейчас не отказал. Откашливаюсь…
- Келли…
Я кретин. Я знаю, что не достоин твоей любви. Может, лучше вообще промолчать?..
Э, нет! Шалишь! Хорошую отмазку себе придумал. Трус. Нет уж, Эрик Делко трусом никогда не был. Давай…
- Кел, я… Я тебя люблю…
Ну вот, промямлил… Ох, и глупый у меня сейчас вид, должно быть… Открыл Америку, через несколько месяцев после того, как стали жить вместе…
- Ну, ты это и так знаешь…
А это я уже со страху, чтобы как-то заполнить паузу. Почему она так смотрит, сказала бы что-нибудь…
- Я знаю, Эрик, - светлая-светлая улыбка. И что-то расслабляется внутри, и можно наконец, вздохнуть. – Но ты не представляешь, как приятно это слышать от тебя…

@темы: #fandom: CSI, .V.2 Штампы, CSI Miami: фэндом в целом (таб.30)

---

[Malum Universum]

Название: Апокриф от Люцифера: Теорема
Фандом: Ориджинал: фэнтези, мистика, мифология.
Герои: Рафаэль (Люцифер), Габриэль, Элесса в эпизодах.
Тема: Когда закончится канат, завяжи его в узел и держись. Ф. Рузвельт.
Объём: 549 слов.
Тип: слэш.
Рейтинг: R
Саммари: Сюжетная линия «В ссылке». См. так же «Затерянный в раю».
Авторские примечания: Внимание! Ваши религиозные чувства могут быть смущены, поэтому читайте с осторожностью, или не читайте вовсе.

...мой язык медленно скользит по твоей гладкой коже, чуть солоноватой от испарины и уже влажной от моей слюны. От бедра по рельефно выступающим мышцам живота к груди - я трогаю языком твой уже острый сосок, и ты бесстыдно стонешь. Я лижу его, медленно, долго, наслаждаясь, как он становится алмазом. Ты не выдерживаешь и выгибаешься весь, дрожа, порывисто вцепляешься в мои волосы, сжимаешь страстно. Я тоже стону, ощутив твои сильные пальцы. Моя ладонь гладит тебя ниже, и твой стон переходит в рычание.

Мы так голодны, думаю я, стряхивая с себя эти непозволительные грёзы. Я держу тебя за руку, безвольно свисающую с саркофага. Ты уже почти полностью восстановился, после того как Михаэль умертвлял твою плоть бинтами из Мирового Древа. Сейчас ты улыбаешься безмятежно, будто ощущая, что я рядом. Ты теперь живёшь где-то совсем в другом мире, в мире, куда скоро отправлюсь и я. Но часто на твоё прекрасное лицо наползает тень, и я понимаю... нет, я ощущаю всем своим Светом, что тебе там - больно и плохо. И я не знаю, смогу ли прийти к тебе там, утешить тебя, как утешал в Отлучении, ведь я отправлюсь в такое же непредсказуемое путешествие. Я уже знаю, как это - терять свою память. Но терять собственную душу больше не собираюсь. Я намерен остаться самим собой, чего бы мне это не стоило.

- Рафаэль... - я вздрагиваю от спокойного голоса Габриэля. - Нам пора.

Встаю и, склонившись к тебе, касаюсь своими губами твоих мягких губ. И лба.

- Я найду тебя, мой мальчик. Обещаю. Ты знаешь, я всегда выполняю свои обещания.

За спиной Габриэль тихо вздыхает.

- Брат, вероятность, что ты отыщешь его там, стремится к нулю. Лучше спокойно отбывай ссылку, размышляй над тем, что ты сделал, и смиренно относись ко всем даденным тебе испытаниям.

Я смеюсь тихо.

- Когда это страдания пугали меня, Габриэль? - я подхожу к нему и всматриваюсь в его глаза, воплощение самого неба, о котором так мечтают люди. - Ледяной Ад, Мировое Древо, инферно, теперь ещё и это... Ты думаешь, я тревожусь о предстоящих испытаниях? Я к ним привык, Габриэль, более того - я всегда знал, на что шёл, и я плачу положенную цену. Я тревожусь всего лишь о том, кого люблю. - Киваю на Элессу.

- Мне кажется, ты сейчас заплатил не только собой, но и им тоже, - говорит Габи.

Улыбаюсь ему. Мне хочется его ударить.

- Он сам пошёл за мной.

- Будто ты не знаешь его, Рафаэль. Восемьсот лет Отлучения ничему его не научили. - Габриэль задумывается. - Или это просто его сущность - идти за тобой...

- Или это его Свет - не бросать любимого, даже если любимый - Сатана.

Габриэль вскидывает голову. Кажется, я сделал ему больно. Он холодно улыбается мне.

- Или это его Свет, Люцифер. Но тебе от этого не легче, я же вижу. Все, кто любил тебя, давали тебе свой Свет, искренне давали, забыв самих себя, а что им дал ты? Боль? Тащил за собой в бездну? - Он кивает самому себе. - Но не все идут за тобой в бездну, наверное, ты считаешь их слабаками...

Он резко поворачивается и выходит из подвала, где стоит саркофаг с Элессой. Я иду следом за ним, понимая, насколько горьки и правдивы его слова, и что мне решать эту теорему, наверное, до конца моих дней...

Но всё, что нам пока остаётся – держаться изо всех сил.

@темы: .V.3 Цитаты, #original: мистика, #original: фэнтези, Ориджинал: мистика ("Апокриф"), Рафаэль (Люцифер) (таб.30)

---

[AlyonaSL]

Название: Повод для благодарности
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Всегда прощайте своих врагов - ничто не раздражает их сильнее. О.Уальд"
Объём: 3060 слов
Тип: слэш
Рейтинг: РG-13
Примечание: POV Гил Гриссом
Саммари: "Я восхищался им: его проницательностью, гибким умом, способностью к анализу. Но тогда слово, брошенное любимым учителем, прозвучало для меня как пощечина."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.


ПОВОД ДЛЯ БЛАГОДАРНОСТИ


Телефон на столе зазвонил так неожиданно, что я вздрогнул. Но чего, собственно, хорошего ждать от таких звонков?..
Я поднял трубку. Так и есть: Экли.
- Гриссом?..
Я подавил в себе желание ответить «Да, сэр». Хоть Экли и директор лаборатории, а все равно в моем исполнении эта фраза прозвучит как минимум издевательски.
- Конрад, - ответил я в трубку. В конце концов, я имею право на некоторое панибратство? Они всем департаментом уговорили меня стать заместителем директора лаборатории, вот пусть теперь и расхлебывают.
- Я так рад, что ты в хорошем настроении, - продолжал Экли по телефону. – Но у меня есть новость, которая, возможно, это настроение тебе подпортит.
Я терпеливо ждал, когда Конрад выскажется. Потому что давно отучился проявлять личный интерес к плохим новостям.
- В общем, Гил, в лабораторию направляют проверочную комиссию. Из-за смерти Брауна, и вообще…
Господи, это вполне в стиле нашего департамента. С похорон Уоррика уже полгода прошло, а они только подхватились.
- И угадай, кто возглавляет эту комиссию?..
Я опять выдержал паузу, предполагая вполне справедливо, что Экли мне и без моих вопросов всё расскажет.
- Филипп Джерард, - произнес Конрад чуть ли не торжествующе. Я еле удержался от того, чтобы воскликнуть: «Как, он еще жив?..»
- Помнишь такого? – поинтересовался Экли.
Еще бы мне не помнить. Филипп Джерард был моим учителем по криминалистике. Он привел меня в эту науку. Именно он, лощеный мужчина сорока лет с хвостиком, пришел когда-то в лос-анджелесский морг и долго разговаривал с патологоанатомами, а потом соизволил обратить внимание, что, оказывается, кроме патологоанатомов его слушает еще и мальчишка-коронер.
«Это и есть, что ли, тот самый ваш знаменитый Гриссом? – спросил тогда Джерард с любопытством в голосе. – Которому в двадцать два разрешили работать коронером? Ну, значит, такой умный…. А ну-ка, хммм… как тебя там? Гил? Ага, подойди сюда. Так что же, ты собираешься всю жизнь тут в морге торчать?»
О, конечно, я не собирался! Я смотрел на Джерарда блестящими от нежданного счастья глазами, а он, любуясь собой, продолжал:
«Если ты в таком возрасте достиг таких высот, хе-хе, – значит, у тебя мозги есть. Хочешь учиться дальше?»
Я хотел. Я страшно хотел! Я пошел за ним, как гамельнская крыса за мальчиком с дудочкой, и готов был смотреть ему в рот столько, сколько он прикажет, и даже больше.
Что бы ни говорили злые языки из тех времен, - я не любил его, как мужчину. Меня влекло к нему как к мэтру, как к первооткрывателю новых знаний, как к проводнику в увлекательный мир. Может, еще и поэтому я почти два года пытался убедить себя, что Грэг чувствует ко мне то же самое – только уважение к учителю, и я просто обманываю сам себя?
Эх, сколько времени мы потеряли впустую в том числе и из-за этого Джерарда!
Я усмехнулся и подумал, что здесь-то уж Джерард точно ни при чем. Я сам – любитель перестраховываться, и мало ли что в жизни бывает? Хорошо, убедился, и Грэг убедился тоже: и когда нас обоих прорвало, это было уже настолько истинно, что ни один из нас не сомневался. А что мы столько лет уже вместе – это, в общем-то, наша общая заслуга, и больше ничья.
Если уж так говорить, Филипп Джерард повлиял на мою жизнь еще изящнее.
Он оказался гомофобом. Прожженным, истинным, до мозга костей. И однажды, заметив в очередной раз, как я на него смотрю, подошел и бросил вполголоса:
- Что ты так на меня пялишься? Ты что, гомик?
А я на него не пялился. Я восхищался им: его проницательностью, гибким умом, способностью к анализу. Но тогда слово, брошенное любимым учителем, прозвучало для меня как пощечина.
Потому что в то время у меня был друг. Очень близкий друг. Мы еще в университете учились вместе.
Всё кончилось в один не такой уж прекрасный день, когда мой друг решил навестить меня на новой работе. Мы стояли в холле внизу, а мимо черти пронесли Джерарда.
Потом он вызвал меня к себе в кабинет и сказал:
- Убирайся вон. По-тихому. Я больше не буду с тобой работать.
Я еще осмелился спросить, почему. Хотя знал: Джерард увидел, как мы с моим другом стояли в холле, и он держал меня за руку. И говорил, что чертовски соскучился, что мы давно не встречались, что он не может так долго, не хочет и не будет, - и видимо, лица в этот момент у нас были соответствующие. Криминалисту-профессионалу такая картина скажет многое.
А сейчас этот профессионал сидел с брезгливо перекошенной физиономией и смотрел на меня, как на пустое место. Бесполезно было ему доказывать, что я не такой, каким он меня видит, несмотря на весь его профессионализм. Что мне в человеке важна душевная близость, а потом уже его пол, и что будь мой друг женщиной, было бы практически то же самое… Филипп Джерард этого не понял бы, к сожалению. Да, я мог закатить скандал и отстоять свое место, но во-первых, мне не хотелось огласки, и Джерард это знал. А во-вторых - и я тоже знал, что больше не смогу работать с этим человеком. Не потому, что он меня выгнал и обозвал. А потому, что настоящий ученый, по моему скромному мнению, должен быть существенно толерантнее к таким личным вещам.
Я перевелся в Вегас. Во-первых, потому, что у тамошней лаборатории, как говорили, были хорошие перспективы. Во-вторых – потому, что Вегас был городом, в котором всем на всех наплевать. И в-третьих – я часто ездил туда подзаработать на турнирах по покеру, так почему бы мне там не жить, и зарабатывать на этих турнирах почаще?..
Вот с такими меркантильными мыслями я перебрался в Город Греха. Мне было двадцать пять.
Кстати, с тем моим близким другом мы после этого так постепенно и расстались. Видимо, не настолько он был мне близким, как я тогда мог полагать.
А почти через двадцать лет Филипп Джерард возник в моей жизни снова. Он явился «приглашенным специалистом» проверять работу моей лаборатории во время одного громкого дела, когда подозреваемым проходила очередная «звезда экрана». Почему-то некоторые звезды думают, что им всё позволено. Даже убивать.
Звезда наняла дорогого адвоката. Я и сейчас помню, как ее звали: Марджери Вэскотт. Она и мой бывший учитель образовали великолепный тандем, призванный дискредитировать работу всей нашей лаборатории. Здесь, как на войне, в ход шли любые средства: и то, что Сара когда-то вытерла мел с моей щеки, и игровая зависимость Уоррика, и переаттестация Кэтрин… И больше всего - моя надвигающаяся глухота. Меня на судебном заседании спасло только то, что я умел читать по губам.
А еще – то, что при всей своей проницательной учености Джерард не догадался про Грэга.
Я не виделся с Филиппом двадцать лет, но его гомофобия с возрастом наверняка лишь усилилась. И ему, видимо, хорошо заплатили за то, чтобы он нашел, к чему придраться, - а тут такой подарок: супервайзор смены находится в личных отношениях с ДНК-техником, обрабатывающим улики для процесса. А почему бы этому технику не подтасовать результаты ради удовольствия супервайзора и по его личной просьбе?..
Джерард бы не постеснялся, я знаю. Если уж даже Сару с его подачи спрашивали, на что она готова, чтобы мне угодить! А тут бы заказ смешался с личными проблемами самого Джерарда, и было бы в сто раз хуже.
Но он не догадался. Никто еще тогда не знал, кроме Брасса, а он, разумеется, молчал. И мы с Грэгом… мы тоже были осторожны. Грэг сразу понял, чем пахнет дело: и мало того, что начал ходить в лаборатории «по всей форме» - застегнутый халат, бахилы, шапочка, респиратор, - но еще и вид напускал на себя вполне официальный, когда ему доводилось беседовать со мной на людях.
Я грешным делом иногда думал в те дни, что когда всё закончится, хорошо бы стянуть с него этот респиратор и поцеловать, - настолько он был отчужденно-серьезен. Но в то же время я был ему жутко благодарен, что мы с ним выдержали этот спектакль и Джерард ничего не пронюхал.
И то дело закончилось нашей победой.
Джерард все спрашивал у меня тогда, как я ощущаю себя в должности супервайзора смены, и не женился ли я за эти годы? Я отвечал, что чувствую в общем неплохо, спасибо, привык. А насчет жены – нет, не женился. Возможно, моей женой так и будет наука.
Он тогда не ответил ничего. Только бросил мне, когда уже окончательно уезжал:
- Я все-таки подозреваю, Гил, что ты гомик. Я помню, как ты на меня смотрел. Но, как говорится, пока не пойман…
С тем мой бывший учитель и уехал.
А сейчас – господи, сколько ему сейчас? Он меня старше лет на семнадцать, - значит, если мне недавно стукнуло пятьдесят три, то ему, соответственно, семьдесят? Бодрый старичок, ничего не скажешь. И карьеру сделал неплохую: раньше приезжал просто как эксперт, а теперь как глава комиссии от департамента.
Ну ничего. У меня сейчас тоже совсем другое положение здесь, - не то, что раньше. А скоро это положение будет еще крепче. Правильно говорил Брасс в прошлом году: «И на вашей улице когда-нибудь будет праздник, всё к тому идет».
- Грис?.. Алло!..
Я очнулся: надо же, задумался и забыл, что у меня Экли на проводе.
- Ты там заснул, что ли? – вопрошал Конрад сердито. – Я хотел тебе сказать, что комиссия во главе с Джерардом прибудет сегодня в три часа дня! Подготовьтесь там…
- Будет сделано, - улыбнулся я и повесил трубку. Ну что же, доктор Джерард, настало время повстречаться в третий раз.

Самое смешное, что я пропустил тот момент, когда Джерард появился в лаборатории. У меня в кабинете была масса народу, я куда-то звонил и раздавал какие-то указания, принимал сообщения и просматривал отчеты, – и чувствовал себя не слишком уютно, как всегда, когда приходилось заниматься несколькими делами одновременно.
И тут я услышал:
- Гриссом?..
У Джерарда совсем не изменился голос. Я ощутил себя снова двадцатипятилетним парнем, который стоит у стола своего учителя, а учитель говорит ему: «Убирайся отсюда, я больше не буду с тобой работать».
Я поднял глаза от стола, заваленного бумагами: передо мной стоял высокий худощавый старик. Белые, совершенно белые волосы и не по-старчески цепкий, злой взгляд.
- Доктор Гриссом, я бы хотел взглянуть на ваши последние отчеты…
- Разумеется, доктор Джерард, - улыбнулся я. – Присаживайтесь за мой стол, так вам будет удобнее.
Он удивился, но виду не показал. Уселся в мое кресло, взял в руки самую верхнюю из пододвинутых мной папок. И углубился в чтение.
Я устроился за столом сбоку: что-то правил в текущих графиках, принимал звонки, - в общем, продолжал свою обыденную работу, словно Джерарда здесь и не было. Он хотел смутить меня, поставить на место, - но ему не удалось. Слишком давно я работаю здесь. Слишком сильно мое ощущение, что здесь я как дома. Джерард ведь не знает, чего мне стоило принять решение стать заместителем директора: я никогда не любил бумажной, административной работы! А все-таки стал. Потому что не мог отдать лабораторию в чужие руки.
И потому здесь – моя территория. Причем куда больше моя, чем тогда, когда Джерард прибыл сюда в первый раз, семь лет назад. А кроме того, со мной самим произошли некоторые перемены: и мне теперь нечего бояться вообще. Жаль, что проверка не пришла в октябре: тогда бы я порадовал Джерарда на этот счет совсем официальными документами.
Но самое забавное еще было впереди. Время близилось к четырем, и я предвкушал, как сейчас удивлю своего бывшего мэтра, который когда-то выгнал меня с работы за то, что я держал своего друга за руку.
Ровно без четверти четыре дверь моего кабинета приоткрылась:
- Гил? Ты занят? А то я уже закончил, и…
- Нет-нет, Грэг, заходи, – ответил я как можно беспечнее. Мне очень хотелось засмеяться в голос: да, годы совместной жизни с Грэгом научили меня и такому. Я с трудом сдержал смех: но Джерард все-таки услышал что-то незнакомое в моем тоне и оторвался от кипы отчетов.
Грэг влетел в кабинет, увидел Джерарда и притормозил:
- Простите…
- Заходи-заходи, – продолжал я, недвусмысленно улыбаясь. – Доктор Джерард работает с нашими документами, а мы не будем ему мешать и, как всегда, в четыре пойдем обедать… Кстати, разрешите представить: доктор Филипп Джерард, глава проверочной комиссии из департамента, мой бывший учитель – Грэг Сандерс, криминалист третьего уровня, мой… партнер.
Я закончил фразу и сделал шаг в сторону, чтобы наблюдать за реакцией Джерарда.
Тот мотнул головой, словно отгоняя сон:
- Криминалист? Третьего уровня? Я вас помню, молодой человек, - вы же здесь в лаборатории были техником?
- Да, – в свою очередь улыбнулся Грэг. – В две тысячи втором - был! А потом стал стажером, ну и постепенно прошел все три уровня. Третий совсем недавно получил, вы наверняка увидите материалы при проверке.
- Это уж непременно, - проскрипел Джерард, словно только что переварив всё мною сказанное о Грэге. – Изучу чрезвычайно внимательно… Гил, я не ослышался? Ты сказал, что это твой партнер? В каком, прости меня, смысле?
- И в том, в каком ты подумал, тоже, – озорно ответил я. - И даже в семейном: прости, я не остался верным одной только науке.
Грэг глянул на меня и тихонько фыркнул.
- В вашем штате официально это не разрешено, - возразил Джерард.
- Немножко подождать осталось, полтора месяца всего, - не выдержал Грэг. Казалось, он сейчас покажет Джерарду язык. – Приезжайте в октябре, будут официальные бумаги. С первого октября этого года в штате Невада официально признаются гражданские партнерства…
- Кстати, Филипп, - добавил я с совершенно серьезным лицом, - хочешь, мы тебя пригласим на церемонию?..
- Нет, спасибо, - не сдержался мой бывший учитель. И добавил чрезвычайно ехидно: - Ну хорошо, даже учитывая то, что до официального признания этих безобразий еще полтора месяца, - что вы мне расскажете про двадцать седьмое правило? О недопустимости отношений с подчиненными?..
- На каждое правило бывают исключения, доктор Джерард. Вы не знали? – я посмотрел на него абсолютно спокойно. – Уж простите, я ни за что не поверю, что вам в департаменте не рассказали об этом случае.
- Рассказали, - холодно кивнул Филипп. – Но я и в мыслях не имел, что это ты!..
Будь мне двадцать пять, я бы от такого взгляда застыл на месте надолго. Но сейчас мне было почти на тридцать лет больше, и за моей спиной стоял Грэг: уже не какой-то там техник, а настоящий криминалист третьего уровня. И наши отношения были подтверждены не столько официальной бумажкой штата Невада, ждать которую надо было еще полтора месяца, сколько прожитым вместе временем, поделенными на двоих испытаниями, а также детской патронажной службой.
О да, в целом это была чересчур пафосная мысль: но я не смог удержаться от улыбки, представив, что было бы с доктором Джерардом, изложи я ему еще и последнее обстоятельство.
- Так что, уважаемый доктор, мы не будем вам мешать работать, и с вашего позволения, пойдем пообедаем…
Я ждал хотя бы кивка: но Джерард молчал и не двигался. Мы с Грэгом уже практически вышли в коридор, когда мой бывший учитель произнес мне в спину:
- И все-таки, Гил, - ты гомик. Я всегда это знал.
- Я вот одного не пойму, Филипп, - я вернулся в кабинет вместе с Грэгом, отчего Джерард дополнительно дернулся, как и оттого, что я в кои-то веки назвал его по имени, - тебе-то зачем знать обо мне такие вещи? Я ни за что не поверю, что ты когда-то проявлял ко мне интерес такого рода!
Джерард покраснел: казалось, его сейчас хватит удар. А я продолжил:
- И самое главное – я давно хотел тебе сказать спасибо: за то, что ты меня тогда выгнал. Я уехал в Вегас, и жизнь моя сложилась куда лучше, чем я тогда себе мог представить. И если бы не ты…
Джерард взял с моего стола чистый лист бумаги и смял его в кулаке. Было видно, что он хочет сказать мне много нелицеприятных вещей, но меня это уже не трогало. Да, я всё ещё помнил, как хлестал он меня тогда словами. Как я стоял навытяжку у его стола, а он восседал передо мной, лощеный, важный, и говорил мне такие гадости, которые я до сих пор не могу забыть. После этого я долго, очень долго никого к себе не подпускал.
Да, в тот день он сделал мне слишком больно. Но получается, - для моего же блага? Для того, чтобы я уехал из Лос-Анджелеса в Вегас, и чтобы потом, через много лет, встретился там с Грэгом Сандерсом. Чтобы мы потом оба шли друг к другу – постепенно, словно боясь обжечься, преодолевая всякие преграды и скрываясь от разных недоброжелателей, - и чтобы сейчас, как бы в качестве апофеоза, я смог при бывшем своем учителе открыто взять Грэга за руку, словно возвращаясь в те давние времена, а самого учителя искренне поблагодарить.
- Жаль, я тогда, в две тысячи втором, не оформил свои подозрения документально, - прошипел Джерард, глядя на нас обоих. – Я полагал, что мне хватит твоей глухоты! К тому же не был стопроцентно уверен, черт меня подери… Но я догадывался!..
- Значит, Филипп, ты талантливый криминалист, - я опустил голову в шутливо-почтительном поклоне. – И ты научил меня всему, что я умею сам и теперь умеет Грэг, - значит, он тоже может считать тебя своим учителем?..
Джерард взял со стола еще один лист, который постигла судьба первого. А мы с Грэгом после вежливо-формального прощания вышли из кабинета.
- Зря ты так, Гил, - сказал Грэг, когда мы уже довольно далеко прошли по коридору. – Он же проверяющий. Он же, если разозлится, может сколько угодно накопать…
- Не сможет, - ответил я. – Да и не будет, скорее всего. Но даже если будет – не сможет. У нас в последнее время все в порядке, это я тебе точно скажу. И даже твой третий уровень…
- Мой третий уровень я честно сдал, да и документы подписывал не ты!
- О чем и речь, - кивнул я и позволил себе похулиганить: притянул Грэга за руку к себе поближе и обнял за плечи. – Не к чему будет ему придраться, понимаешь?
- А я его сразу узнал, - поделился Грэг. – Как только увидел. Я его помнил все эти годы, и сейчас от неожиданности чуть в рожу ему не вцепился!..
- А смысл? Да и тебе-то за что на него так злиться?
- Да я на него еще тогда зуб отрастил! Знаешь, как было тяжело смотреть, как он по тебе проезжается, да еще стремится побольнее сделать?..
- Знаю, - я плотнее обхватил его плечи. – Знаю, Грэг. Я даже больше тебе скажу: до вот этого самого момента, который ты сейчас наблюдал, я считал этого человека своим личным врагом. А сейчас я посмотрел на него – и понял, что слишком много ему будет чести. И потом, как сказал Оскар Уальд, - всегда прощайте своих врагов… - я сделал паузу и закончил: - ...ничто не раздражает их сильнее. Что ты и видел сейчас в полном объеме!..
- Кстати, если бы процитировать эту фразу про врагов твоему Джерарду, - глубокомысленно заметил Грэг, - его бы дополнительно взбесило, что сказал это Оскар Уальд! Он ведь, по мнению Джерарда, тоже был гомик?..
- Подозреваю, что мнение Джерарда Уальда уже не волнует, - усмехнулся я. – А самому Джерарду мы ведь и правда можем сказать спасибо. За то, что встретились. Видишь, и от таких людей нередко бывает польза!
- Я тебя люблю, Гил, - сказал Грэг мне на ухо.
И мы пошли обедать.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), .V.3 Цитаты, #fandom: CSI

---

[Tinka1976]

Название: "Эй, рыжий!.."
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио Кейн
Рейтинг: G
Тип: джен
Тема: Эмоции. Одиночество
Объем: 401 слово

Принято считать, что человек чувствует себя особенно одиноким, когда идет дождь. Или снег. Ну, со снегом в тропическом Майами дело обстояло из рук вон плохо, а вот дожди были не так уж редки. Потоки воды, совершенно не похожие на нудные серые моросящие дожди средней полосы, косые струи хлещут по зеленым листьям, срывают разноцветные лепестки, несут их мутным бурлящим потоком… Но дождь проходит, и под жарким солнцем земля высыхает, природа вновь благоухает, отряхнувшись от пыли и распускаясь еще большим великолепием, чем раньше.
Как ни странно, Горацио никогда не чувствовал себя одиноким, когда шел дождь. Дождь загонял людей под крышу, а сидя дома, в любимом кресле, увлекшись знакомой, но от этого не менее приятной книгой или интересным журналом, одиночества он не ощущал.
А вот под ярким солнцем, среди людей чувство одиночества подкрадывалось порой неожиданно и заставало врасплох. Он умел чувствовать себя одиноким среди толпы.
Наверное, это началось еще с детства, когда он ловил на себе взгляд кого-нибудь из группки пацанов, к которым, как ему показалось, он только что так незаметно и удачно примазался… Взгляд скользил по такой же, как у всех, драной одежде и чумазому лицу, останавливался на волосах… И что-то внутри живота сжималось, потому что он понимал, что в следующий миг раздастся: «Эй, рыжий! Тебя как зовут?»
Черт бы побрал этого Алджера. Лучше б он был бездарностью. Потому что стоит Горацио назвать свое имя – делано-небрежно, царственно задрав конопатый нос – как все вернется на круги своя. Будет толпа мальчишек – и он. Чужой. Рыжий. С вычурным именем.
Сейчас проблема с именем немного сгладилась. Его можно было просто не называть. Лейтенант Кейн – и все. Но он называл. И внимательно, слегка прищурясь, смотрел на собеседника. «Универсальный полевой тест», который давал ему за несколько секунд больше информации о собеседнике, чем он получил бы в ходе получасовой беседы.
Что касалось одиночества в толпе… Горацио давно уже понял, что дело не в цвете волос и не в имени. Просто это были самые яркие отличия. Но разве он отличался только этим? Его работа, его образ жизни, его образ мыслей как-то не способствовали тому, чтобы он стал «своим» в толпе. Он привык.
Была его команда, были другие люди, которым было наплевать, какого цвета его волосы и насколько смешно звучит его имя для непривычного человека. Они уважали и любили его, надеялись на него, скучали без него. Им было неважно, что он – не такой, как они, и в чем именно он – не такой. И, пока такие люди существовали, Горацио Кейн был не одинок.

@темы: .I.1 Эмоции, #fandom: CSI, CSI Miami: фэндом в целом (таб.30)

---

[Констанция Волынская]

Название: Письмо #12
Фандом: Ориджинал: фэнтези, мистика, вампиры.
Герои: Макс и Бренда
Тема: Влажность
Объём: 348 слов
Тип: гет
Рейтинг: G



Доброе утро, Макс!

Давай в следующий раз без сюрпризов, ладно? Я очень рада, что ты смог приехать, но предупреждай меня в следующий раз, хорошо? А если бы я решила потратить вечер на эпиляцию или маски?!

На улице очень сыро, и мы с Полем гуляем только по дорожкам из камней - стоит сделать лишь шаг в траву, как тут же промочишь ноги. Ливни прекратились, но за эти дни все уже успело пропитаться водой - земля, трава, деревья, воздух. Сохнет все очень медленно, к клумбам и подойти страшно - думаю, там и вовсе болото. Надо бы мне сегодня съездить в цветочную лавку - может, посоветуют мне там что-нибудь. Особенно жалко, если розы не выживут - очень красивый сорт, я в местной лавке таких не видела.

Макс, конечно же ты остаешься самим собой. Даже когда бредишь о каких-то сверхчувствах и подлунном мире. Именно поэтому я и вернулась тогда в твой дом - я поняла, что ты действительно хочешь сдержать все свои порывы, что ты - человек, что ты хочешь, чтобы тебе было чуждо все звериное. Знаешь, Макс, пытаясь оправдать свои поступки многие говорят, что они - люди и что поэтому ничто человеческое им не чуждо. Глупо, правда? Ведь на самом деле все иначе: если ты человек, тебе должно быть чуждо все не-человеческое, все бездушное и жестокое, все не-человечное.

А Карл... может, он растратил свое человеческое "я" за все время, что прожил на свете? Или "без света" - не знаю, как тут правильнее. А может, его так воспитали? Карл ведь наверняка понимал, что образ "безжалостно убивающего вампира" вызывает скорее отвращение, чем восхищение мощью, но на самом деле ему нравилась вся эта жизнь с кровью и убийствами, а игра в глубоко чувствующего и утонченного вампира придавала ей - в глазах Карла - особый шарм. Мерзость какая. А кто-то на эту игру наверняка покупался. Ты же почувствовал фальшь в его словах, потому что знал правду - хотя бы подсознательно.

И знаешь, Макс, хоть Карл и потомок Цепеша, но он все равно - подделка. А ты - настоящий. Не потерявший себя. Живой. Человек.

Кстати, "Бремя" ты в каком году читал в первый раз?

Люблю,
Бренда

@темы: Ориджинал: мистика (вампиры), Макс и Бренда (таб.30), .III.4 Погода, #original: мистика

---

[plain flier]

Название: Змей
Фандом: Dr.Who
Герои: Третий Доктор, Бригадир, упоминается Лиз Шоу
Тема: Раздевалка
Объем: 617 слов
Тип: джен, попытка юмора
Рейтинг: G
Спойлеры: "Spearhead from Space"


После жаркой перестрелки на фабрике пластмассовых изделий Бригадир, по возвращению в штаб-квартиру ЮНИТа, почти сразу направился в душ. Почти сразу, а не тотчас же, потому что пришлось ответить на несколько звонков и отчитаться.
По дороге он вздрагивал от отвращения, вспоминая щупальца гигантского осьминога, который, по словам мисс Шоу, едва не задушил Доктора.
Умереть в объятиях пластмассового осьминога не тот вид смерти, который себе пожелаешь.
За прошедшие двое суток общения с Доктором (безотносительно, был ли это действительно он или кто-то другой, представляющийся им), Бригадир первым делом усвоил, что за ним нужен глаз да глаз. За прошлого Доктора он не беспокоился. Тот производил обманчивое впечатление несерьезного чудака, но легко справлялся с самыми опасными ситуациями, чем доказывал, что его не стоит недооценивать. Этот вел себя уверенно (временами слишком уверенно) и слегка покровительственно, но Бригадир сразу разглядел, что это всего лишь фасад, и что на самом деле этот Доктор был более уязвимым и, в отличие от своего предшественника, нуждался в защите, хотя наверняка никогда не признается в этом. Гордость не худшее из качеств. Он сам был ей подвержен. Конечно, если она не мешает делу. А в случае с Доктором существовала высокая вероятность того, что он будет встречать в штыки малейшую попытку присматривать за собой. Мисс Шоу - блестящий ученый, но выйдет ли из нее подходящий помощник для Доктора, если он останется в ЮНИТе?
С этими мыслями Бригадир вошел в раздевалку, слегка окутанную паром, и замер от неожиданности, когда увидел человеческую фигуру, обмотанную ниже пояса полотенцем. Причесывая волосы перед зеркалом, она стояла к нему спиной, напевая что-то себе под нос низким звучным голосом, и Бригадир не сразу признал в ней Доктора.
- Вы меня опередили, - сказал Летбридж-Стюарт только для того, чтобы нарушить неловкую паузу, повисшую, когда Доктор обернулся и уставился на него. Озадачило Бригадира полотенце. Оно выглядело очень знакомым. Он мог поклясться, что в его шкафчике висело точно такое же и по цвету и по размеру. Но шкафчик его был закрыт. Он хорошо помнил, что закрывал его. Если только... В замешательстве Летбридж-Стюарт не сразу понял, что вот уже с минуту молча пялится на Доктора. Тот с явным интересом ждал, что Бригадир предпримет дальше, и в его глазах плясали озорные искорки. Пустив в ход силу воли, Бригадир отвел взгляд от полотенца, чтобы уставиться теперь уже на правую руку Доктора, на которой красовалась татуировка кобры! От изумления ему захотелось и ущипнуть себя, и протереть глаза.
- Что это у вас, Доктор? - вырвалось у него. - На руке?
- Ничего особенного, - Доктор стремительно развернулся к нему левым боком, в то время как на лице его отразилась сложная гамма эмоций, включавшая в себя недовольство, смущение и гнев.
Бригадир понял, что с татуировкой связано нечто неприятное, и от греха подальше о ней лучше в дальнейшем не упоминать. Но это только подзадорило его любопытство, что, впрочем, он благоразумно скрыл от Доктора.
По возвращению из душа он отдал приказ сержанту Харту найти и доставить ему книгу, в которой бы содержался материал о значении разного рода символов. У него возникли кое-какие подозрения, и ему хотелось или подтвердить, или рассеять их. Харт выполнил поручение в кратчайший срок. И уже после разговора с Доктором и мисс Шоу в лаборатории, Бригадир получил возможность углубиться в описание значения символа змеи в различных культурах, начиная с древности. То, что он прочитал, подтвердило его самые худшие подозрения. Помимо таких положительных качеств, как мудрость и спокойствие, змея, обладавшая способностью неожиданно появляться и исчезать, часто символизировала еще таинственность, непредсказуемость и опасность. Бригадир с ужасом подумал, что, если существует хотя бы ничтожный шанс, что татуировка Доктора обозначает именно это, то он сам только что, возможно, подписал свой смертный приговор, и в ближайшем будущем его ждет по-настоящему веселая жизнь. Когда каждый спокойный день превращается в праздник. И до него дошел весь глубинный смысл выражения: "пригреть змею на груди".

@темы: Dr. Who: Доктор, Бригадир (таб.30), .III.3 Места, #fandom: Dr. Who

---

[PaleFire]

Название: Голоса
Фандом: Сriminal Minds
Герои: Спенсер Рид
Тема: III.6 – Птица
Объём: 393 слова
Тип: джен
Рейтинг: G

Спенсер говорит Теодору Брайеру про голоса и смотрит ему между бровей, чтобы не смотреть в глаза. Взгляд в упор провоцирует хищников, а Брайер, добродушный увалень, сейчас похож на взбесившегося медведя. Краем глаза Спенсер замечает что-то за спиной Брайера, пытается отвести взгляд, и слышит их в первый раз. После этого отвести взгляд уже невозможно. Спенсер не просто знает, что Брайер видит Лео – он и сам видит его. Видит его, спорит с ним, противостоит ему. Тедди Брайер вибрирует, словно бусина на невидимой нити, которая натянута между Спенсером и Лео. Противостояние длится. Леска лопается, несчастная бусина взмывает вверх, гремит выстрел – но Спенсер не слышит выстрела, оглушенный миллионами голосов.
Эл высказывает благодарность. Пытается что-то выпытать. Спенсер отвечает, шутит, кажется, удачно. Он почти не слышит ее слов. Голоса нарастают. Спенсер встает и идет, куда глаза глядят, прочь от машин, железной дороги, людей. Он нагибается, чтобы пролезть сквозь проволочную ограду, и идет между рядами фруктовых деревьев. С каждым его шагом над ним взмывают птицы. Взмахи их крыльев вспарывают воздух, а голоса не слышны. Птиц становится все больше, блекло-голубое техасское небо спрыснуто крапом птичьих стай, словно ткань старых джинсов, забрызганная грязью, и голоса в голове Спенсера синхронизируются с тысячами открывающихся клювов. Все в порядке. Это просто птицы. Спенсер останавливается, ложится навзничь в теплую пыль, закидывает руки за голову и смотрит в небо, на птиц.
Каждый раз, когда ему приходится сделать усилие, превышающее силы его разума, Спенсер слышит голоса бесчисленных птичьих стай. С самого раннего детства. Это голоса безумия. До сих пор он думал именно так. Закрыв глаза, он пытается прогнать внутренних птиц, но как отличить их от реальных? Спенсер проваливается в глубокую, красную тьму под веками… под городом… там, где пахнет сыростью, и диким зверем, и журчит вода.
Он распахивает глаза, пораженный. Значит, он не один? Значит, эти птицы – просто пограничный знак неведомого, предупреждение о соскальзывании в иррациональность, но вовсе не признак сумасшествия? Спенсер улыбается и садится. Он вспомнил, где впервые встретил этих птиц. Там, где семеро детей заблудились под городом, и творили магию, и там были птицы – миллионы птиц ранней весны. Птицы – знак силы, единения, прикосновения к чему-то настолько великому, что человеческий разум не в состоянии его вместить.
Это была просто книга.
Спенсер качает головой, поднимается, отряхивается и идет обратно, срывая между делом октябрьское темно-красное яблоко. Он подкидывает его и ловит в ладонь, и не пытается вспомнить, что же было раньше: книга или все-таки птичьи голоса под сводом черепа.

@темы: Criminal Minds: Спенсер Рид (таб.100), .III.6 Животные, #fandom: Criminal Minds

---

[PaleFire]

Название: Звездный путь
Фандом: Сriminal Minds
Герои: Спенсер Рид/?
Тема: V.1 – Со мной такое впервые
Объём: 639 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Он сидит напротив, хмурится, греет руки о чашку. Я смотрю на его руки. У него настолько выразительное лицо и настолько живая мимика, что настроение проще всего понять по жестам. Руки не лгут, а лицо… лицо отражает каждую ежесекундную эмоцию, и если эмоции зашкаливают, то видны только солнечные блики на воде – слепит.
Пальцы крепко сжаты, печально и чуточку нервно. Ноготь на большом пальце слегка прикушен. Да, это именно нервозность.
- Со мной такое впервые, - хмуро говорит он. – Никогда не думал, что мне настолько не понравится приквел к основному сериалу. Это же просто бардак.
- Пожар в бардаке во время наводнения, - говорю я, пытаясь разрядить обстановку, но он только хмуро кивает.
Дело серьезно. Он зол, обижен, разгневан и возмущен одновременно. Мне еще не приходилось видеть его в таком настроении. Как хорошо, что эти чувства направлены не на меня.
Он со стуком ставит чашку на стол. Я усаживаюсь поудобнее и слизываю мороженое из ложки. Он переносит все три шарика – пломбир, крем-брюле, миндальный пломбир – из креманки в свою чашку с кофе. Он сладкоежка, хотя никогда в этом не признается. Сладкий кофе, чай с домашними пирожками, иногда, под особо напряженную работу, швейцарский шоколад, или настоящий мед, или еще что-нибудь. Это… мило.
- Вот смотри, - говорит он. – Ты помнишь, как четко офицер выполнил команду Тибериуса Кирка? Ни вопросов, ни колебаний, четко по уставу, хотя Кирк всего одиннадцать минут пробыл командиром корабля?
- Меня это тоже впечатлило, - киваю я.
Он взмахивает руками и начинает говорить. Я слушаю, время от времени подаю реплики. Он интересно говорит. Мне нравится его слушать. Очень нравится. Но его руки – это что-то завораживающее. Плечи и локти всегда неподвижны. Танцуют только кисти рук, от запястий до кончиков пальцев. Они всегда готовы танцевать, и обычно он смиряет их, беря карандаш, скрепку, ручку, монетку – любой мелкий предмет, игрушку, которая их успокоит. Но иногда он не хочет смирения, и тогда я вижу танец длинных пальцев, и натянутых сухожилий, и глубокую впадину у основания большого пальца. Это танец похож на танцы Stomp, на балет Трокадеро, на все школы современного танца разом. Это прекрасно. Я могу смотреть на его руки вечно. Но стоит ему заметить, на что упал мой взгляд, как танец замирает.
- На что ты смотришь? – спрашивает он.
Ну да, последняя моя реплика была несколько невпопад.
- У тебя невероятно красивые руки, - говорю я.
Он бросает на меня смущенный, раненный взгляд, становясь нескладным, неуклюжим, неловким, нелепым. Я улыбаюсь ему и качаю головой. Иногда он бывает так красив, что вспоминается принц, фехтовавший с троллем, создавший розу, и просто ради забавы наряжавшийся свинопасом. Я не знаю, отчего он меняется от совершенной красоты и гармонии к пластическому кошмару и обратно. Пока не знаю. Он тоже не знает. Все еще птенец, еще в сером детском пуху. Но иногда – иногда видно величественный лебединый изгиб шеи, о котором он и сам не догадывается.
- На весь космофлот, - говорю я, - всего один мужик с яйцами. И тот Кирк.
- Ну да, - кивает он. – Стоило ему оказаться на капитанском мостике, и все тут же построились, и дисциплина появилась. А до этого? Капитан назначает исполняющего обязанности и первого заместителя – и об этом знают всего три человека. Исполняющий обязанности капитана скидывает взбунтовавшегося офицера – своего заместителя, между прочим! – на какую-то забытую планетку, и все делают вид, что так и должно быть. Что, на корабле нет гаупвахты?
- А женская офицерская форма? – подкидываю я ему мысль.
Он только вздыхает, машет рукой и начинает выбирать ложечкой из чашки полурастаявшее мороженое. Руки так сжимают ложку… Это надо рисовать в карандаше. Каждый день. Запечатлевать для вечности.
Он ловит каплю, готовую вот-вот сорваться с ложки, кончиком языка, втягивает ложку в рот, глотает мороженое. Я смотрю – не в упор, чуть в сторону, как на нервного кота. Он действительно не подозревает, какое впечатление производит? Нет, пожалуй. Совершенно детская непосредственность.
Это зрелище мне не хочется сохранять для вечности. Я предпочту запечатлеть его в памяти только для себя.

@темы: Criminal Minds: Спенсер Рид (таб.100), #fandom: Criminal Minds, .V.1 Фразы

---

[Механик]

Название: Вкус одиночества.
Фандом: Торчвуд
Герои: Джек Харкнесс
Тема: I.1 - Одиночество.
Объём: 290 слов
Тип: джен
Рейтинг: PG
Авторские примечания: конец XIX - начало XX вв.

- Эй, мистер… Я могла бы скрасить вам вечер… За стаканчик чего-нибудь.
Слова прорезаются сквозь мерный гул паба и замирают где-то за его спиной, так что Джек не сразу понимает, что они обращены именно к нему. Молодая женщина со слишком рано постаревшим лицом, с резкими складками у носа и испещренной морщинами шеей, садится рядом, практичным жестом прихватив юбки у бедра.
- Нет, спасибо,- ответ выходит из него с небольшой задержкой, потому что выпитое уже захватило власть над его языком, но еще не избавило от воспоминаний. Впрочем, это никогда не помогает, никогда…
Ответ выходит из него с небольшой задержкой, позволяющей незнакомке продолжить торг и соблазняюще оголить щиколотки, затянутые в короткие черные сапожки, и мясистые голени в грубых чулках.
- Соглашайтесь, мистер… Я стою этих денег, вы так не думаете?- кокетливо полуулыбнувшись.
Джек не смотрит на нее и ничего не отвечает. Гул заведения вновь подступает ближе, окружает его невидимым и несуществующим барьером, неприступным, если представить себе, что он неприступен. Виски слишком быстро подходит к концу. Он заказывает двойной. В какой-то момент девушка испаряется – момент, отмеченный лишь шорохом платья. Он заказывает еще. Виски жжет язык, горло – Джек облизывает губы, едва прикусывает раздраженную кожу. Онемение медленно охватывает все его тело. Душа тоже немеет, боль затихает, превращаясь лишь в эхо себя. Только мысли, мысли мечутся, наскакивая друг на друга, перерождаясь, ругаясь, вспыхивая, замирая – мечутся где-то за глазами.
Он умер. Его сын умер три дня назад. Его сын… Его последнее что-то, делавшее его человеком, делавшее его настоящим.
Его сын умер. Три дня назад.
Джек жив. Он всегда жив. Он будет жить, жить, жить, пока этому чертовому времени не наступит конец.
Стакан лопнул в руке. Отчего-то вид собственной окровавленной ладони отнял последние силы злиться и, наконец, прогнал все мысли.
Серое одиночество. И время со вкусом прокисшего молока.

@темы: .I.1 Эмоции, #fandom: Torchwood, Torchwood: Джек Харкнесс (таб.30)