Название: Когда люди летают
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Штампы/Признание в любви"
Объём: 880 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Саммари: "- Пап, - хитро щурится ребенок, - а ты... летал, когда влюблялся?
Бедный Грэг как раз расслабился и начал есть - он же голодный как собака, да? – и от неожиданности подавился и закашлялся..."
Примечание: POV Гил Гриссом
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь и второстепенный персонаж.
От автора: уважаемые читатели, автор снова выносит вам мозги своей своей "детской вселенной", которую целиком прячет в своем сообществе. Не ругайте автора, он ненормальный
Он третью таблицу пишет и без этой темы уже никак не может!.. )))
Ясное дело, что это опять кусок, вырванный из общего большого контекста, и из него одного все-таки не совсем понятно, откуда взялся этот ребенок ))) Но может быть, даже и не стоит ломать себе голову? Главное - знать, что Гил и Грэг взялись из сериала и принадлежат CBS
Еще от автора: вышел в какой-то мере сиквел к давней Стоистории
"Человек может все" 
По крайней мере, в данном тексте есть к ней своего рода отсылка.
читать дальше
КОГДА ЛЮДИ ЛЕТАЮТ
- Пап, - спросил Патрик за ужином, – а все-таки почему люди не летают, как птицы?..
Я от неожиданности даже не нашелся в первый момент, что ответить.
- Как это – почему? Я ведь тебе объяснял про подъемную силу, про плоскость крыла, и что люди...
- Да это я все знаю, - вздохнул Патрик, вяло болтая ложкой в миске с хлопьями. – Просто несправедливо как-то. Человек может все – ну, почти все! – а летать не может...
Я усмехнулся: вспомнил, как мы с Грэгом когда-то довольно давно, когда Патрика еще и в проекте не было, рассуждали на тему "может ли человек всё", и Грэг пытался подловить меня на старый прикол: "Выдавил пасту из тюбика – а теперь засунь ее обратно!" И как я эту пасту обратно засунул - срезав у тюбика хвостик. И как Грэг возмущался насчет того, что я "неправильно её засунул", а я ему сказал, что если бы мы все руководствовались правилами, что куда нужно засовывать, то он бы, Грэг, сейчас у меня в ванной бы не сидел...
- Пап, ты чего улыбаешься? Расскажи!
Я вздрогнул и сказал:
- Нет, ничего. Ничего особенного.
Патрик в очередной раз утопил ложку в миске и вздохнул:
- Все-таки так жалко, что люди не летают...
- Люди летают, - напомнил я. – На самолете. На ракете. На параплане, в конце концов: если хочешь, попроси дядю Ника, он тебя покатает. Только надо хорошенько пристегнуться.
Я, правда, в следующую секунду уже пожалел, что предложил Джи-Эсу эту идею: Ник Стоукс в общем взрослый и весьма надежный человек, но когда дело касается его увлечения... Я бы не стал рисковать ребенком.
Тут хлопнула входная дверь: приехал Грэг с работы. Судя по тому, что он даже не поздоровался из коридора, я понял, что он чертовски устал.
Минут через пять он появился в кухне и полез в холодильник.
- Жрать хочу, как собака.... Вы тут что-то интересное обсуждаете?
- Мы обсуждаем, почему люди не летают, – выпалил Патрик. – А папа Гил говорит, что люди летают на парапланах! И предлагает мне, если я хочу, полетать с дядей Ником. Но я, если честно, чего-то не хочу... Я мотоцикл хочу. Я вчера видел по телевизору, как на мотоциклах летают в пустыне! Прыгают с этого... с трамплина! И летяяяяят!!!!
Грэг что-то буркнул себе под нос: сперва нечто по поводу "я вот покажу тебе мотоцикл, летчик недоделанный", а потом – "куда смотрит миссис Оливер, интересно знать".
Я улыбнулся и решил внести ясность.
- Во-первых, Джи-Эс, - сказал я, усаживаясь напротив, - несправедливость не заканчивается на этом: да, люди не могут летать сами, как птицы: но знаешь ли ты, что и не все птицы умеют летать?
- Правда?..
- Конечно. Стыдно в шесть лет этого не знать, у тебя же столько энциклопедий? Пингвины не летают: зато хорошо плавают. Страусы не летают, зато быстро бегают. А есть еще нелетающий попугай – какапо: на языке маори это значит "ночной попугай".
Я слышу негромкий смех за спиной и радуюсь, что моя лекция достигла своей цели.
- А я вот не согласен, - Грэг подходит и садится за стол рядом со мной. – Люди на самом деле летают.
Патрик уже и забыл про свои хлопья: он смотрит на нас обоих, открыв рот.
- Как – летают?
- А вот так. Например, люди летают во сне, когда растут. Помнишь?
- Ага, - кивает Патрик обрадованно.
- Ну вот. Еще люди летают над волнами, когда занимаются серфингом: я же тебе показывал, да ты и сам это уже не так плохо умеешь...
Патрик уже ничего не говорит, только довольно кивает.
- А еще, – Грэг делают интригующую паузу, - люди летают, когда влюбляются.
Патрик фыркает в миску так, что надо бы сделать ему замечание, но мы оба непедагогично улыбаемся и молчим.
- Понятно, что это в переносном смысле, – уточняет Грэг. - Но знаешь, иногда это гораздо круче мотоцикла. И даже круче серфинга. И уж точно круче параплана. Только это возможно в достаточно взрослом возрасте. Иногда в очень взрослом... - он пихает меня под столом ногой, и я киваю: мол, верно, верно.
- Пап, - хитро щурится ребенок, - а ты... летал, когда влюблялся?
Бедный Грэг как раз расслабился и начал есть - он же голодный как собака, да? – и от неожиданности подавился и закашлялся.
Я стучу его по спине, а Патрик смотрит на нас и как-то ехидно улыбается.
- Летал он, и еще как, - отвечаю я за Грэга. – Я видел.
- А ты летал?
- Я?...
Тут Грэг откашливается и приходит мне на помощь:
- Конечно, летал! Только своеобразно. Как пингвин. Или как страус!
Теперь уже я пихаю Грэга под столом ногой, но он делает вид, что сосредоточенно жует. До новой реплики Патрика:
- А ты летал, как ночной попугай какапо!..
И мы все хохочем. Пока этому ребенку не приходит в голову еще один вопрос.
- А когда любовь проходит – человек падает? Да?..
Я хочу сказать ему правду – да, падает, иногда очень больно, - но молчу. И Грэг молчит.
Патрик смотрит на нас и глубокомысленно заявляет:
- Наверное, падает. Подъемная сила ведь кончается? Но раз вы не знаете, значит, вы еще летаете... Это хорошо.
Он допивает остатки молока через край (вот сто раз говорили – не делать так!) и несет свою миску в раковину. Пока еще ему не очень-то разрешается пользоваться посудомоечной машиной.
- Это хорошо, - растерянно повторяет Грэг. – Правда, Медведь?
- Правда, – говорю я.
Это самое странное признание в любви, которое мне доводилось слышать, а тем более произносить. Но, черт побери, - оно мне нравится.