[AlyonaSL]

Фандом: CSI LV
Название: Белая полоса
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Порно/эротика: в гримёрке"
Объём: 1795 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13 )))
Саммари: "Конечно, с одной стороны такое "приветствие" после стольких дней врозь было извращенным издевательством: но с другой стороны, если вообще сейчас друг друга не касаться – можно сдохнуть прямо на месте..."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.


БЕЛАЯ ПОЛОСА


И лишь соломинка любви
К моим потянется ладоням -
Разлуку встречей утолить,
Печаль улыбкой урезонить.

Ты никому не говори
О том, что счастье было с нами,
Но за соломинку любви
Держись упрямыми руками...

(с) Елена Фролова


Часто так бывает: как пойдет всё наперекосяк, так и не прекращается. Говорят, в жизни наступает черная полоса. Или, как Уоррик любит шутить, жизнь и правда как зебра: полоса белая, полоса черная, полоса белая, полоса черная… а потом задница. Так что, проживая черную полосу, надо быть очень внимательным, чтобы не прийти в итоге к той самой заднице.
Вот и у Грэга сейчас так.
Два дня назад на выезде зацепился ногой за какую-то железку – штаны на выброс. Любимые, между прочим. Позавчера забыл достать перчатки: Браун за руку хвать – "Куда лапы голые тянешь?" До сих пор запястье болит, - а ведь по сути он прав, ошибка грубейшая, и самому от нее потом весь день было тошно. А сегодня Экли приходил, вонял на всю лабу, что штатное расписание на смене не заполнено, а на вопрос Кэтрин "Как же я буду его заполнять с таким недобором" – прищурился и сказал: "А вот вы стажеров понабрали, ими и заполняйте!"
И так ехидно на Грэга посмотрел. Кэтрин вздохнула и тоже на него посмотрела, но уже виновато: мол, что делать, парень, придется тебе опять сверхурочно всю неделю выходить.
А Экли сказал "Совсем без Гриссома развинтились" и убрался.
Да, вот это самое скверное: Гил уехал в командировку. На очередной энтомологический конгресс. Доклад повез сногсшибательный, - столько времени вдвоем между сменами презентацию готовили, и у Грэга аж в глазах рябило от личинок, графиков размножения и фотографий фрагментов трупов с этими личинками. Но тогда хоть как-то востребованным себя чувствовал! А теперь – Грис уехал вместе со своей презентацией, и больше недели его не будет, а ты, Грэг, торчи тут один, принимай плюхи от Уоррика, подколки от Кэтрин, выговоры от Экли, и еще ко всему прочему, смотри, ключи не потеряй!..
Грэг подумал про ключи, и на душе стало как-то полегче. Бабушка Нана часто говорила: "Не дразни судьбу". И правда: разве может быть всё плохо, если Грэг остался ждать Гила в его, Гила,собственном доме, со своей личной связкой ключей? Ему даже доверили кормить тарантулов и муравьев. А тем злопыхателям, которые заявят, что "ради муравьев тебе и разрешили тут торчать без хозяина", Грэг запросто может сказать, что…
Эх, да ничего он на самом деле не скажет. Потому что это уже чересчур личное. И хотя бы по этой причине грешно думать, что всё в жизни так плохо. Ну да, досадно, конечно, - но не более того. Зато пройдет шесть… нет, уже пять! – дней, Гил приедет, и…
Так Грэг поутешал себя еще дня три. На работе постарался быть внимательнее, несмотря на то, что им как стажером действительно затыкали все дыры в расписании. Но сегодня к вечеру понял, что сейчас свалится прямо там, где стоит, и заснет. Добрая Кэтрин разрешила прикорнуть на полчаса на диванчике в комнате отдыха: "А потом, Грэгго, мы поедем еще на один вызов, там точно не хватает рук, поэтому соберись!.."
Грэг посмотрел на часы, вздохнул, потом вспомнил, какое сегодня число, и понял, что Гил вернется практически послезавтра. Надо было дотерпеть. И доработать так, чтобы в грязь лицом не ударить, как говорится.
Полчаса сна полноценного эффекта не дали, но хотя бы в голове шуметь перестало. Грэг плеснул в лицо холодной воды, чтобы проснуться, и поехал с Кэтрин на вызов.
Труп лежал в гримерке: то ли в стрип-клубе, то ли в мюзик-холле, то ли в каком-то подобном заведении, - Грэгу, если честно, уже было не до подробностей. Главное – ничего не напутать: перчатки – кисточка – порошок – и чтобы руки не дрожали, а то смажешь. А еще постараться отвлечься от того, что Кэтрин наблюдает из-за плеча: и наверное, морщится, когда он делает что-то недостаточно правильно. Потом она вздыхает и сама присаживается рядом - со второй кисточкой; а потом надо будет фотографировать, и в висках ломит уже заранее от того, как будет бить по глазам вспышка.
При таких ощущениях собственно труп – молодой худощавой девчонки в костюме шоу-герл – уже не кажется из ряда вон выходящим событием, а воспринимается как часть работы и даже как досадная помеха: вот, наубивают тут, а ты потом езди к ним со всем полевым комплектом!..
Грэг подумал, что ему от таких мыслей страшно. Но с другой стороны, Гил еще когда рассказывал, что все-таки нельзя думать о трупах как о живых людях, иначе мешают эмоции и теряются объективность и хладнокровие. Это потом, когда ты все обработаешь и сдашь дело в суд, можно поразмышлять о том, кем был пострадавший, было ли ему страшно перед смертью, и что сейчас чувствуют люди, которым он был дорог, если таковые у него были.
Грэг еще раз посмотрел на тело девчонки-танцовщицы : у нее, наверное, не было таких людей. И может быть, когда она пришла в гримерку после номера и ощутила, что ей стреляют в спину – ей не было страшно. Потому что на ее измученном лице явно читалось застывшее "…теперь-то я наконец высплюсь".
Грэгу было невыразимо тошно в этой гримерке с развешанными всюду сердечками, нелепыми гирляндами и надписями типа "Ай лав ю", сделанными на зеркалах губной помадой. Словно девушки стремились всеми силами приукрасить свою жизнь, хотя бы такими наивными средствами. А перед глазами все стояла эта легкая улыбка жертвы – улыбка человека, которому наконец-то дали отдохнуть.
Голова болела все сильнее, и руки дрожали, мелко-мелко, – а ведь врач сказал, что они не будут больше трястись, что последствия контузии сошли на нет, и что… А, ладно. Как там Браун говорил: белая полоса – черная полоса – а потом задница. Видимо, она уже где-то близко.
Тут у Кэтрин зазвонил мобильник, она встала и вышла из гримерки. А потом вернулась с загадочной такой улыбкой:
- Грэг, я пойду поговорю со свидетелями.
- Погоди, я один, что ли, здесь останусь?
- Говорят, что нет, - Уиллоуз подмигнула и вышла. А потом в дверном проеме показалась знакомая фигура.
Гил?! В полевом жилете и со своим неизменным чемоданчиком? Откуда?..
- Я два часа назад прилетел, - ответил Гриссом, не дожидаясь вопроса. – Программу конгресса сократили. Я позвонил на работу и узнал, что вы зашиваетесь, и что тебя, в частности, - он улыбнулся, - гоняют в хвост и в гриву по всем делам, и что ты у нас теперь в каждой бочке затычка…
Гриссом протянул было руку, чтобы погладить Грэга по голове или по плечу, но тут же опомнился. Конечно, нельзя. Они же на работе.
Черт бы драл эту работу! Это же и есть самая черная в мире полоса: столько дней принимать от всех тычки и воспитательные беседы и при этом отчаянно скучать по Медведю, мучаясь чертовым ожиданием: а теперь, когда Гил приехал раньше времени – не иметь никакой возможности просто обняться с ним, уж не говоря о большем! Вместо этого им обоим придется сейчас делать вид, что они просто сотрудники, и потом ехать в лабу и тот же вид делать там, а потом Гила еще наверняка захочет повидать Экли, и дома придется увидеться черт знает когда. А хочется… хочется прямо сейчас. Зря, что ли, он так ждал столько времени, и так бешено вкалывал: чтобы Медведь сказал, что он молодец, а потом дома посмеялся "хороших стажеров надо поощрять", - и после этого они будут как чокнутые целоваться в коридоре, и до умопомрачения тискать друг друга, потому что это такой подарок, такой долгожданный сюрприз, чтобы на два… ну, пусть на полтора дня раньше, - и черт, вот сейчас нельзя ничего, и еще долго будет нельзя, да что же это за жизнь в самом деле такая, и почему…
Грэг тряхнул головой, отгоняя провокационные мысли, и посмотрел на Гриссома. Тот наблюдал за эмоциями на лице своего стажера с понимающей улыбкой. А потом спросил шепотом:
- Соскучился, ушастый, да?..
- Ты издеваешься, что ли?.. – вырвалось у бедного Сандерса. Он хотел сказать еще много слов, но кто знает, может, Кэтрин торчит за дверью?..
Конечно, он соскучился. Еще как! Если бы можно было, он бы повис на Медведе прямо в этой гримерке, пока рядом никого нет. И его бы совершенно не смутили все эти дурацкие надписи, и зеркала, и прочий показательно-эротический антураж. Ему, честно говоря, было уже не до антуража. Разве что поначалу было бы слегка неудобно перед той девчонкой, которую здесь убили: неудобно за свое собственное, настоящее, не приукрашенное бумажными гирляндами счастье.
Но нельзя. Нельзя. Они на работе.
Грэг сел за ближайший гримерный столик, стараясь не смотреть на себя в мутное зеркало. И руки все еще дрожат, так противно.
Наверное, уже можно снять перчатки: вон и Гил стаскивает их, укладывает в пакет, а потом запирает чемоданчик. Грэгу надо бы сделать то же самое, но к чемоданчику сил нет вставать: хорошо, что пакет для перчаток есть в кармане.
А теперь - положить руки на колени и приказать им, чтобы перестали трястись.
Грэг даже не понял сперва, как Гил оказался рядом. Как придвинул второй стул и сел около Грэга. Как положил свою ладонь поверх его руки, а потом… начал медленно поглаживать, перебирать вздрагивающие пальцы, неторопливо проскальзывая между ними, проводя по всей длине до самых кончиков и обратно, легкими касаниями задевая ногти, - и от этой вроде бы немудрящей ласки в позвоночнике начало легко покалывать, и захотелось плотнее сдвинуть ноги.
- Гил, - спросил Грэг шепотом, – ты с ума сошел?
- Я тоже соскучился, – так же шепотом ответил Гриссом. Его рука сильнее прижала ладонь Грэга к колену. – Просто сейчас я никак иначе не могу с тобой… поздороваться…
- Да я же сейчас кончу в штаны, изверг, - шипел Грэг, стараясь не слишком зацикливаться на том, что большой палец Гила нырнул под его руку и там начал поглаживать ладонь.
- Так скажи мне, чтобы я перестал, и всё, - прошептал Гриссом, выдыхая в такт этим поглаживаниям.
Черта с два Грэг сказал бы, если по-честному. Конечно, с одной стороны такое "приветствие" после стольких дней врозь было извращенным издевательством: но с другой стороны, если вообще сейчас друг друга не касаться – можно сдохнуть прямо на месте. Потому что и так в жизни черная полоса, а еще и это…
К тому же, если внезапно вернется Кэтрин – подумаешь, босс взял стажера за руку, чтобы подбодрить. А того, что выделывают их руки у Грэга на коленке – Уиллоуз просто не заметит. Она в принципе не знает, что можно устроить и такой секс.
Грэг застыл на месте и прикрыл глаза, чувствуя, как пальцы Гила сплетаются с его пальцами. Это было так…. непривычно и до странности возбуждающе, что хотелось продолжать дальше: несмотря на то, что колени приходилось сжимать сильнее, и волна возбуждения катилась дальше по телу, заставляя втягивать воздух всё глубже и выдыхать всё дольше. Это был очень, очень нестандартный и неожиданный способ приветствия.
Но тут Гриссом медленно высвободил руку и сказал с сожалением:
- Поедем, Грэгго, сдадим улики в лабораторию - и домой. А там уже не только руками друг друга поприветствуем. А?..
Заметно было, что он тоже прикладывает некоторые усилия, чтобы дышать ровно и говорить спокойно.
Грэг постепенно очнулся и встал, оглядывая размалеванную гримерку. Да уж, с Медведем точно не соскучишься!.. Но скорее всего, теперь в их интимном репертуаре появилась новая ласка: от которой и правда по коже мурашки бегут и член поднимается, несмотря на то, что со стороны это выглядит более чем невинно.
А может, просто они с Гилом оба чокнутые. Друг на друге, ага!..
Но почему-то постепенно приходило ощущение, что теперь в жизни явно начинается белая полоса.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), #fandom: CSI, .II.6 Порно/эротика