[fanfic100]

Название: Фонарики
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Цвета/Оранжевый"
Объём: 1583 слова
Тип: слэш
Рейтинг: R
Саммари: "- Так вот, и вдруг перед глазами - много ярких таких оранжевых фонариков. Знаешь – китайские небесные фонарики? Видел когда-нибудь?"
Примечание: POV Гил Гриссом
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.


ФОНАРИКИ

...А потом я поцеловал его – мягко, легко, едва захватывая губы губами, - пока он еще возбужденно дышал, постанывая прямо мне в рот, и снова закрывал глаза, в которых тихонько светилось счастье пополам с приятной усталостью.
- Вот как у тебя сил хватает так орать, - улыбнулся я, в свою очередь успокаивая дыхание. И повторил в который раз: - Катастрофа ты акустическая.
Он посмотрел на меня, губы тоже дрогнули в улыбке:
- Я же тебе говорю: это как будто разрывает изнутри...
- Правда?..
Сам я кончал куда спокойнее: может, из-за возраста, а может, из-за темперамента. И как раз подумал, что...
- ...а вообще оргазм бывает очень разный. Ты знаешь?
Я вздрогнул. Он что, читает мои мысли?
- Знаю. Хотя по молодости меня это так удивило! Я тогда полагал, как биолог, что у мужчин всё достаточно примитивно устроено, и ощущения тоже примитивные и каждый раз одинаковые...
- Всё тебе врали, биолог, - он усмехается, притягивает мою голову к себе и целует в ответ: но уже сильнее, явственнее, проталкиваясь между губами языком, - словно хочет спровоцировать меня еще на один раз, хотя мы оба и так вымотанные после работы, как на один-то заход обоих хватило...
- Грэг, - говорю я предупредительным тоном, когда он останавливается вдохнуть. – По-моему, ты устал.
- Ага, - он смеется и целует меня еще раз: уже не в губы, а чисто символически, за ухом. – Я знаю. Так мы же ничего? Мы же просто разговариваем? Про оргазм?
- Ну да, - я тоже смеюсь, потому что мне даже после секса чертовски приятно ощущать, как он дышит, как смеется, как устраивается рядом со мной в постели "для интересной беседы".
- Вот ты спрашиваешь, чего я кричу... А ты заметил, что я теперь не всегда кричу, и не всегда так громко?
Хм, неужели? Не заметил, верно. Когда он кончает, мне, как правило, не до особых наблюдений. Я либо кончаю вместе с ним – это не так уж редко бывает, как принято думать, по крайней мере у нас,– либо нахожусь в состоянии предвкушения оргазма, когда вот-вот накатит, либо пытаюсь отдышаться и смотрю на него: это феерическое зрелище, и уже совсем не до того, чтобы анализировать, громко ли он кричит.
- И пожалуй, Медведь, только с тобой я окончательно понял, что у мужчин оргазмы тоже бывают разные.
- Конечно, - понимающе киваю я. – Когда ты внизу и когда ты вверху?
- Да без разницы на самом деле, – он машет рукой. – Я не о механизмах, а о принципах ощущений... Иногда это бывает действительно такой взрыв внутри, что если не орать – чувствуешь, что тебя на клочки порвет. Вот помнишь, у меня так было тогда... когда мы первый раз.... ты что, я думал, что меня тогда разнесет не на клочки, а на элементарные частицы!..
Я помню. Я очень хорошо помню, как сам забыл, что у меня за стеной соседи, – а в общем, был день, они давно уже ушли на работу, это у нас смена ночная, и ночь у нас днем, поэтому мне тогда было все равно, слышит нас кто-нибудь или нет. Мне – все равно! Уму непостижимо.
И я помню, как он буквально плавился в моих руках, выгибался, прижимаясь еще ближе, и как я потом целовал его, счастливого, задыхающегося, - понимая, что делаю что-то неправильно, но что не буду жалеть об этом ни завтра, ни через месяц, ни через год, и он тоже жалеть не будет, - а все, кто считает это неправильным, пусть идут куда-нибудь подальше и там рассуждают о правилах и моралях.
- А иногда, – продолжает Грэг, мечтательно улыбаясь, - это бывает как долгая такая дорога, чертовски увлекательная, захватывающая, но после нее ты приходишь домой, садишься на крыльцо, вытягиваешь ноги и выдыхааааешь...
Я чуть заметно качаю головой: надо же, он прав, это одно из наиболее частых моих ощущений при оргазме, только я никогда не сообразил бы описать его такими словами.
- А иногда это бывает как полет в темноте, и вот летишь, летишь – и вдруг перед глазами...
- Звезды? - усмехаюсь я.
Да уж, что может быть штампованнее и пошлее, чем описание оргазма как "звезды в глазах".
- Да какие звезды, – Грэг приподнимается на локте, смотрит на меня внимательно и слегка ехидно: а я этого даже не замечаю, я гляжу на капельку пота, соскальзывающую по его груди, и она отвлекает все мое внимание.
- Гил? Ты меня слышишь?
Я встряхиваю головой:
- Да-да, конечно!
- Так вот, и вдруг перед глазами - много ярких таких оранжевых фонариков. Знаешь – китайские небесные фонарики? Видел когда-нибудь?
- Нет, ни разу, – честно признаюсь я. И уже догадываюсь, что сейчас он устроится поудобнее и начнет мне про это рассказывать: внутренне радуясь, что обнаружил еще что-то, чего я не знаю.
Вот какой смешной. Я никогда не говорил, что знаю все.
- Зрелище абсолютно потрясающее, - Грэг произносит это совсем шепотом, глаза у него блестят. – В темном-темном небе множество летящих бумажных фонариков со свечами...
- Летящих? – удивляюсь я. – Летящих бумажных фонариков? Со свечами?
- Ага! Понимаешь, это работает по принципу воздушного шара. Свеча разогревает воздух внутри фонарика и поднимает его вверх. А еще так классно подсвечивает изнутри... Обычно их пускают ночью, чтобы лучше было видно: как по темному небу летит множество ярких оранжевых фонариков. Они поднимаются вверх, и небо кажется усеянным множеством ярких оранжевых точек...
- Романтик, - говорю я. И все-таки немного себя сдерживаю: потому что мне снова хочется его поцеловать, уже по-серьезному, и я знаю, что если сейчас начну – то наверное, уже не остановлюсь. Но и черт с ним, может быть, - кто сказал, что меня может не хватить на второй раз? Особенно когда он так заманчиво рассказывает про небо в фонариках, и у него самого в глазах, которые в темной спальне кажутся почти черными, вспыхивают невесть откуда взявшиеся оранжевые огоньки.
- Грэг, - говорю я негромко. - Кончай болтать...
- Займись делом, да? – он усмехается и тянется ко мне губами. Словно в самом деле читает мои мысли: и сам целует меня, первым, и кладет одну ладонь мне на затылок, удерживая совсем близко, заставляя меня ощущать себя тем самым бумажным фонариком, внутри которого зажглась маленькая теплая свечка, и он вот-вот разогреется и взлетит вверх.
Кажется, я сам с ним становлюсь неисправимым романтиком. Да хоть бы я возражал!..
Я закрываю глаза и позволяю ему делать с собой все, что угодно: и еще успеваю отметить умом, что Грэг оборвал поцелуй и скользнул губами вниз, к моему члену. Еще успеваю почувствовать, как он проводит языком по уздечке и ласкает головку, а затем все вокруг становится темным, как ночное небо, и перед глазами медленно плывут маленькие оранжевые точки, в самом деле как фонарики, которые долго-долго не гаснут, слабо мерцая вдали, и наконец все пропадает: я вздрагиваю всем телом, раз, другой, третий - и кажется, временно отключаюсь от реальной действительности.

Просыпаюсь я часа через два от запаха кофе: это еще мне так непривычно, что мгновенно будоражит и заставляет выныривать из сна.
- Грэг?..
- А? – он стоит в дверях и улыбается, голый и неприлично взъерошенный. – Я хотел сообщить, босс, что кофе готов!
Еле преодолеваю искушение запустить в него подушкой.
- Ты опять за свое?
- Ага! А ты скажи: "Техник Сандерс... тьфу, стажер Сандерс, когда вы прекратите называть вашего босса в постели боссом?.." – он откровенно ржет, сгибаясь прямо в дверях от хохота, и я думаю, что сейчас встану и тресну его по заднице. С большим удовольствием!
Но вместо этого говорю:
- Иди сюда.
Он даже не сразу перестает смеяться. А потом подходит и осторожно садится на постель.
- Представляешь, - говорю я, поглаживая его по бедру, – я видел фонарики. Вчера. Когда ты...
- А я тоже! – он кивает, не требуя дальнейших разъяснений. – Буквально вместе с тобой!
- И ты? – кажется, моему удивлению нет предела. Хотя по мне это может быть и не очень заметно. Но он понимает, - привык уже к специфическому выражению моих эмоций.
- Видишь ли, Гил, - произносит он, шутливо копируя мои рабочие интонации, – когда ты достаточно откровенно ласкаешь человека, которого ты лю... эммм.... который тебе нравится, то испытываешь иногда такое сильное удовольствие, что кончаешь сам. Понимаешь? Словно ты с этим человеком вместе берешь два билета в один конец и уезжаешь куда-то далеко-далеко... что тебя удивляет?
Мне хочется сказать "Ты меня удивляешь", но я молчу. Я просто беру его ладонь и перебираю пальцы, а потом осторожно облизываю их по одному, - словно не замечая, как он при этом вспыхивает и слегка сжимается от нарастающего возбуждения.
- Меня удивляют бумажные фонарики, - как ни в чем не бывало продолжаю я, выпуская изо рта его большой палец. – Надо будет как-нибудь поставить такой эксперимент вживую.
- Ага-а, - еле бормочет он – и больше ничего не говорит. Только дышит глубже и беспорядочнее, сжимая бедра. Ну и замечательно! В конце концов, ему только двадцать семь, и его "внутренняя свечка" зажигается куда быстрее.
- А сейчас я хочу повторить твой эксперимент, - произношу я очень серьезно. Приподнимаюсь, опрокидываю Грэга на спину, развожу ему колени и беру его член губами: сначала легко, а потом сильнее, целиком, - ощущая, как он постепенно твердеет прямо у меня во рту.
- Эммм... ммм... Мммедведь, - бормочет Грэг, но я этого уже не слышу. Я хочу, чтобы мы еще раз вместе посмотрели на эти маленькие оранжевые фонарики, - и чтобы мне довелось испытать то же, что и ему вчера: когда ты сам кончаешь от того, что вот так откровенно ласкаешь человека, который тебе нравится.... да что там, которого ты любишь. Именно это ведь он хотел сказать?
И когда в зыбкой темноте – откуда бы ей взяться, ведь день на дворе? – начинают появляться яркие оранжевые точки, медленно подплывая ближе и превращаясь в теплые бумажные фонарики, - я понимаю, что эксперимент удался, и вот-вот войдет в завершающую фазу.
И я чувствую себя при этом таким счастливым, каким не был уже очень давно.