FFXII: фэндом в целом, 13/30

[fanfic100]

Название: Что-то кончается, что-то начинается
Фэндом: Final Fantasy XII
Герои: Баш, Восслер, Ноа
Тема: V.2 - они притворяются, что они вместе
Объём: 1258 слов
Тип: слэш
Рейтинг: R
Предупреждение: инцест
Авторские примечания: Посвящается  Papa-demon. Дорогая Аззи, еще раз поздравляю с днем рождения!

- Убери, пожалуйста, руку, - сквозь зубы прошипел Баш, настороженно оглядывая пеструю толпу на торговой площади.
- А что такого? - невинно поинтересовался Восслер. - Посмотри, здесь все себя так ведут.
- Не все и не так, - процедил капитан фон Ронсенберг, старательно не глядя в ту сторону, куда кивнул его товарищ. В подворотне бесстыже целовались два смуглых парнишки, игнорируя окружающий галдеж, что, впрочем, было взаимно - никто из торговцев и не думал коситься на развратников.
- А ты просто не думай об этом, - посоветовал Восслер, и ущипнул друга пониже спины, - помни о задании.
- Если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, я оторву эту самую руку и запихну ее тебе в задницу, что, несомненно, сорвет весь маскарад - и задание, - скороговоркой пробубнил Баш, не переставая вежливо улыбаться всем и никому одновременно.
- Так значит, ты любишь грубость? - игриво осведомился лейтенант Азелас, но руку, все-таки, убрал - во избежание.
- Вряд ли вся эта стая голубков сильно переполошится, если я, рыча, утащу тебя в незанятую подворотню, - вздохнув, признал Баш. - Но все-таки, объясни мне, почему именно здесь?!
- Потому что у нас есть надежные сведения, - Восслер был само терпение, - потому что принцы из дома Маргрейс склонны предаваться плотским утехам с особами своего пола, и потому что этот квартал...
Чем именно, кроме излишне вольных нравов, был характерен квартал красных фонарей в столице Розаррии, Башу узнать так и не удалось. Навстречу им из толпы вырулила пара мужчин, которых сложно было бы заподозрить в интимной близости, если бы они не держались за руки, делая это, впрочем, с тем же отсутствием энтузиазма, с каким Баш цеплялся за локоть Восслера. Один из них, широкоплечий лохматый здоровяк с грубоватым лицом, чья фривольно расстегнутая рубашка наводила на мысли о дредноуте, пытающемся мимикрировать под цветочек, резко остановился и уставился на капитана королевской гвардии Далмаски. Ноздри его хищно раздувались.
- Изысканные игрушки для любовных утех! - заорал мугл-торговец, размахивая своим устрашающего вида товаром, но сквозь шум и гам рынка Баш все равно расслышал слова лохматого:
- Гляди-ка, да это же вылитый ты!..
Он не стал дослушивать окончание фразы - рванул Восслера за руку, перескочил через лоток мугла, рассыпая по земле разноцветные "игрушки", и побежал под визгливые проклятья торговца, сшибая с ног случайных прохожих, петляя; побежал, как не бегал никогда в жизни.
Рынок давно остался позади, но он не останавливался, не слушал невнятных возражений Восслера, как будто можно было убежать от собственного отражения, которое он увидел в толпе.
Отражения, чьи губы, он точно знал это, произносили вопросительное "Баш?"
- Баш? – Восслер еще раз потряс его за плечо, и запыхавшийся фон Ронсенберг удосужился, наконец, оглядеться. Они оказались в каком-то узком, плохо освещенном переулке, и о суете квартала развлечений и прилегающего к нему рынка напоминал только отдаленный гул. В боку кололо, и сердце колотилось где-то у горла, но почему-то ему казалось, что это вовсе не от быстрого бега.
- Я… в порядке, - выдавил он.
- Да мне плевать! - лейтенант был порядком взбешен. – Какого Яизмата ты вытворяешь? Что это были за люди? Нахера ты пустил Белиалу под хвост всю нашу маскировку?!
- Я… прости… - Баш с трудом сфокусировал взгляд. Нужно было рассказать, объяснить, нужно было…
- Так, давай-ка убираться отсюда подобру-поздорову, - прервал его Восслер. – Поговорим в более безопасном месте. Ну?
***
Капитан фон Ронсенберг сидел в темноте среди беспорядочно рассыпанных по полу подушек и ждал. На коленях у него лежал обнаженный клинок, каменная стена холодила затылок, но в голове все равно неприятно шумело. Баш не был уверен, виной ли тому сладковатое розаррийское вино или упрямство Восслера, который не пожелал слушать никаких объяснений, и отправился на разведку в одиночку; по правде говоря, ему было все равно. Он ждал.
Темнота сгустилась, обрела форму. Он не заметил момента перехода, но почуял его тем звериным чутьем, что помогало ему выбираться из самых дрянных передряг. Все его чувства кричали: "Беги! Беги и не оглядывайся!", но Баш стиснул зубы и подавил подступающую панику, только поудобнее перехватил рукоять меча вспотевшей ладонью.
Со стороны он, наверное, казался такой же тенью, по мановению руки заклинателя поднявшейся с пола. Жадно клацнула сталь - пришелец тоже был вооружен и готов к бою - клацнула и запела, узнавая знакомую руку. Баш опустил клинок. Можно изменить прическу, подделать повадки, мимику и жесты, но никто не может скопировать чужой стиль фехтования, это все равно, что пытаться повторить чью-то душу.
- Это все-таки ты, - хрипло, обреченно сказал он.
"У каждого из нас есть причины назвать свое прошлое темным, - сказал как-то Восслер на очередную неудачную попытку объяснить, какая нелегкая занесла его в Далмаску. - Главное - чтобы оно оставалось прошлым и не приходило за тобой".
Сейчас Баш стоял лицом к лицу с ожившим прошлым и не знал, что ему делать – но, по крайней мере, он больше не бежал.
- Но... - выдохнул он, запинаясь, однако продолжить ему не дали. Острие клинка уперлось ему между ключиц, царапая кожу.
- Баш, - почти нежно сказала тень таким же сиплым голосом.
Капитан фон Ронсенберг почувствовал, как затянутые в кожаную перчатку пальцы коснулись его щеки, провели по подбородку... Ласка прекратилась так же неожиданно, как и началась - только для того, чтобы сжать кулак и ударить - коротко, зло, экономно.
Баш машинально вскинул руку, защищаясь. Забытые мечи упали на пол, а их обладатели сцепились, словно два бойцовых пса, и победителем в короткой яростной драке вышла тень. Баша вжали лицом в пыльные подушки, чужое колено больно упиралось ему в позвоночник, заставляя прогибаться в пояснице. Он дернулся раз, другой, но добился только того, что ему чуть не вывернули руку из сустава. Кровь оглушительно стучала в ушах, но он все равно слышал чужое прерывистое дыхание и ощущал запах пота, тяжесть мужского тела, навалившегося сверху... и глухое, отчаянное возбуждение.
На пробу он двинул бедрами - и по сдавленному рычанию понял, что нападавший чувствует то же самое. Странное, нереальное ощущение того, что все происходит не здесь и не сейчас, ароматы розаррийских пряностей и пыли, темнота, скрадывающая очертания, заметающая следы. Не секс и не поединок - действие, сплетенное из обоих элементов, звук рвущейся ткани и металлический привкус крови из разбитой губы, холодная пряжка ремня, врезающаяся в бедро, и прикушенная кожа на загривке, и до боли, до ослепительных пятен перед глазами, когда последнее узнавание приходит вспышкой на внутренней стороне век.
- Ноа, - стонет Баш, и задыхается, и не может больше вымолвить ни слова, привыкая к мысли: его брат жив! Жив!
Ноа молчит, только легонько целует шею сзади, под линией роста волос.
Баш вздрагивает от этой неожиданной нежности, а брат отстраняется, оставляя после себя только липкий холод, и пустоту, и мучительную боль в груди.
- Уезжай из Розаррии, Баш, - говорит Ноа, и прикрывает за собой дверь.
И все.
Хотя Башу кажется, что, наоборот, - это не конец, это только начало, что со щелчком замка родилось несколько новых вселенных.
Он пока не подозревает, насколько ошибается.
***
Восслер вернулся под вечер, усталый и злой. Наверняка заметил растерзанный вид своего друга, но спрашивать не стал, вместо этого жадно отхлебнул вина и заговорил о другом.
- Больше нет смысла тут оставаться, - сказал он, развалившись среди подушек. - Одна птичка напела мне, что отныне наш вопрос находится в компетенции аркадийской разведки. Смекаешь?
- Еще бы, - Баш хмыкнул, на мгновение оторвавшись от полировки меча. - Не в нашем положении соперничать с двумя империями разом.
Восслер фыркнул.
- Я бы сказал, что нам очень повезет, если эти империи подольше не станут замечать Далмаску на карте мира. Ну, по крайней мере, больше не придется притворяться голубками. Это тебя радует, о мой высокоморальный друг?
- Наверное, - кисло улыбнулся Баш, борясь с желанием потереть ноющую задницу. - Так что же, мы возвращаемся домой?
- Да, - кивнул Восслер. - Мы возвращаемся домой.