[fanfic100]

Название: Под снежным покрывалом
Фандом: CSI Майами
Герои: Эрик Делко, Келли Дюкейн
Тема: сонный секс
Объём: 4792 слов
Тип: гет
Рейтинг: NC-17
От автора: AU

Неяркое зимнее солнце отражалось в замершей глади речки, делающей крутой поворот влево. Белый, удивительно чистый искристый снег переливался, словно был украшен россыпью мелких бриллиантов. Воздух, холодный и прозрачный, с непривычки обжигал легкие, щипал щеки и нос, забирался за воротники теплых курток. Неширокая извилистая, проложенная вдоль реки, тщательно расчищенная дорожка привела к небольшому, словно игрушечному, стоящему на высоком и крутом берегу под охраной огромных черных елей домику. Деревянный, почти под крышу заметенный снегом, с окнами, разрисованными снежными узорами, и длинными сосульками, украшавшими резные карнизы. Невысокое крыльцо, на треугольном козырьке которого лежит огромная еловая лапа, словно рука хозяина- великана.
Слегка ошарашенные и потерявшие на время дар речи Келли и Эрик остановились на круглой полянке перед входом в этот, точно сошедший со страниц зимних сказок, дом. Келли развела руки в стороны и, приоткрыв рот, озиралась по сторонам, не в состоянии поверить в увиденное.
- Эрик, мы что, попали в волшебный мир, в сказку про снегурочку? - Келли повернула голову и, поправив капюшон отороченный мехом чернобурки, с восторженной улыбкой посмотрела на мужа. - Глаза,- она рассмеялась, пытаясь моргать заиндевевшими ресницами, - что с глазами?
Эрик бросил спортивную сумку на снег и серьезно, пытаясь скрыть довольную улыбку, сказал:
- Келл, если это и сказка, то снегурочка в ней ты, - он коснулся кончиком пальца раскрасневшейся на морозе щеки Келли, - у тебя на ресницах иней, милая моя, ты не замерзла?
Келли отрицательно качнула головой и, взяв Эрика за локоть, прижалась к нему.
- Какое там замерзла, мне жарко, никогда не думала, что при такой низкой температуре окружающей среды может быть так тепло, - она оставила Эрика и, подняв руки вверх, закружилась по очищенной от снега площадке перед входом в дом. Капюшон свалился с головы, светлые волосы рассыпались по черной меховой куртке. - Настоящая зима, настоящий снег, настоящий мороз, - выкрикивала Келли и подпрыгивала, словно расшалившийся ребенок, подбежала к Эрику, тряхнула его за рукав, - что ты стоишь, как изваяние, ты не рад, тебе не нравится?
Эрик хмыкнул, сердито посмотрел на Келли, но не удержался и широко улыбнулся:
- Я просто никак не приду в себя: несколько часов назад было жарко, плескался под боком океан, мы ходили голые, а сейчас… - он широко развел руки и начал падать на спину, через секунду провалившись в огромный пушистый сугроб.
- Сумасшедший, - Келли подбежала к нему и протянула руку, - немедленно встань, а то простудишься.
Эрик, отфыркиваясь, отряхивался от налипшего снега. Хитро прищурился, сжал протянутую ладонь и, вместо того, чтобы подняться, дернул Келли на себя.
- Ой, - Келли не успела опомниться, как земля улетела из-под ног, и она сама уже лежала в сугробе рядом с Эриком, - глупый и озорной мальчишка, ты ведешь себя… - только договорить ей не дали, прервав шутливые нравоучения на полуслове. Горячие, несмотря на мороз, мокрые от растаявших снежинок губы мужа закрыли ее рот. Келли пробовала сердиться и, упираясь руками в грудь Эрика, отталкивала его, но ее противостояние было недолгим, сопротивление было быстро сломлено, и она, обхватив голову мужа, с жадностью отвечала на страстный снежный поцелуй с непривычным вкусом талой воды. Это было так неожиданно и романтично - целоваться в сугробе, оказавшись на другом конце материка, чувствуя, как под тобой проминается мягкий снег и ты проваливаешься все глубже и глубже, а оторваться от губ партнера нет ни малейшей возможности. И даже снеговая шапка, свалившаяся с вершины сугроба и засыпавшая Келли и Эрика с головой, не смогла их заставить прервать поцелуй. Задыхающиеся, ослепшие от тающего на их лицах снега, они с трудом выбрались на расчищенную лужайку. И безудержно смеясь от охватившего их восторга, скорее мешая друг другу, нежели помогая, попытались отряхнуться от приставших к одежде льдинок.
Спустя несколько минут они, все так же облепленные с головы до ног снегом, вошли в дом, вернее, небольшое двухэтажное французское шале. Их взгляду предстала большая комната, застланная огромным, от стены до стены, пушистым ковром. Около одной из стен располагался камин, выложенный из грубых валунов, огороженный ажурной кованой решеткой. Прямо перед ним был небрежно брошен белый коврик, небольшой, метра два на два, и даже с виду мягкий. Заметив его, Келли и Эрик смущенно, словно их мысли мог прочитать кто-то посторонний, переглянулись - слишком откровенен был намек хозяев дома. Завершением романтического интерьера были свечи, высокие белые и маленькие круглые желтые, они стояли на разновысоких подставках, выкованных в одном стиле с каминной решеткой. Весь внешний вид гостиной располагал к отдыху.

Поездка на зимний курорт в Канаду была свадебным путешествием Келли и Эрика, которое они откладывали три года и все же, наконец, решились на этот подвиг. Им хотелось чего-нибудь необыкновенного, неожиданного, непривычного, чтобы запомнить на всю жизнь. И после долгих раздумий и споров решили поехать туда, где много снега и мороз. Такой резкий контраст их вечно жаркому Майами. Выбранное место отдыха подошло им и по комфорту, и по цене. Пять дней полного одиночества в уединенном шале на берегу замерзшей горной речушки. Недалеко от центрального офиса, минут десять пути по сказочно красивой тропинке в густом заснеженном лесу. Они могли, если пожелают, заняться активным отдыхом - взять напрокат горные лыжи, покататься на коньках или санках, а если им занятия спортом придутся не по душе - провести все время в доме, сидя у камина и развлекая друг друга так, как им захочется.
Планы у Эрика и Келли были наполеоновские, приехав в «зиму», они хотели попробовать все, что только можно, но сейчас, после долгого перелета, хотелось не менее длительного отдыха. Раздеться, скинуть с себя непривычно многослойную одежду и оказаться на мягкой постели в теплой и уютной спальне, где они будут только вдвоем. И не надо ждать криков и воплей вечно что-то делящих между собой их маленьких сына и дочери, которые бесцеремонно либо врываются в комнату в самый неподходящий момент, либо начинают стучать в запертую дверь и одновременно ругаться с Самантой, пытающейся их успокоить и увести от родительской спальни.
- Келли, тебе здесь нравится? - Эрик небрежно бросил куртку на пол, прошелся по обставленной красивой деревянной мебелью гостиной и остановился около камина, в котором было все приготовлено для розжига. Оставалось только чиркнуть специальной каминной спичкой - и живой огонь наполнит своим жаром уютную комнату.
- Очень, - Келли разделась и, стоя у широкого окна, разрисованного морозом, водила пальцами по снежным узорам, - смотри, как красиво и совсем не холодно. Знаешь, что мне хочется? - она мечтательно смотрела на Эрика.
- Знаю, - он утвердительно кивнул головой, чиркнул спичкой, поднося огонь к камину, и моментально в холодном и тнмном чреве с негромким воем вспыхнуло яркое пламя. Повернувшись спиной к огню, Эрик улыбался, глядя на Келли.
- Что? - Келли слегка подалась вперед и хитро прищурилась.
- Лизнуть иней на окне, - Эрик подошел к Келли и положил ладонь на замороженное стекло, чувствуя, как от тепла тает лед.
Глаза Келли широко раскрылись, в них застыло неподдельное удивление:
- Но как, откуда… как ты догадался?
- Ты забыла, что я читаю твои мысли. Сколько раз говорил тебе - не надо пить из одного стакана, - Эрик шутил, предполагая, о чем могла мечтать Келли, потому что испытывал такое же немного глупое детское желание и угадал, сказав слова, которые чуть задели гордость Келли.
- Пила, пью и буду пить, - Келли притворно нахмурилась, глянув на мужа, легонько вздохнула и, высунув язык, коснулась ледяных узоров, оставив маленькое круглое прозрачное пятнышко на стекле.
- Ну как? - поинтересовался Эрик, обнял ее за плечи, касаясь губами виска. Келли прижалась спиной к груди Эрика и прикрыла глаза, вздрагивая от неожиданного поцелуя. Губы раскрылись ему на встречу, а нежный язычок был холодный. Холодный и сладкий. - Ммм, ты как леденец на палочке, - пробормотал он ей в рот, углубляя поцелуй и властно привлекая Келли к себе.
Келли дрожала в объятиях Эрика, не от страсти, а от смеха, чтобы не задохнуться, пришлось прервать поцелуй. Она не просто смеялась, она хохотала и, уже не в силах стоять на ногах, опустилась на ковер.
- Эрик, - с трудом, прерывисто, через смех пыталась что-то сказать Келли, - Эрик, черт, до чего я обожаю твои сравнения, - с трудом переборов себя, но, все еще фыркая от сдерживаемого хохота, она выговорила: - Я леденец, а ты моя палочка, - снова рассмеялась.
- Келли, прекрати, - Эрик, обидевшись на такое странную реакцию Келли в ответ на его поцелуй, пытался сопротивляться и оставаться серьезным, но Келли была так мила и обворожительна в своем веселье, что долго сердиться на нее было невозможно. Эрик улыбнулся и через секунду веселился так же, как и она.
- Мой дорогой, - она смотрела на Эрика снизу вверх, - это сравнение невероятно эротично.
Вдруг Келли стала серьезной, ее глаза широко распахнулись, и, облизнув губы, она протянула руку Эрику:
- Иди сюда, ко мне, - ладонь Келли гладила мягкий ворс ковра, - Эрик.
Он сел на колени рядом с Келли и, напрягшись, немного озадаченно смотрел на нее.
- Келли, мне кажется…
Она не дала ему договорить и, качнув головой так, что волосы сначала упали на лицо, а затем рассыпались по плечам, непривычно низким голосом продолжила:
- Ничего не говори, только обними меня, - она, так же как Эрик, встала на колени и обняла его, одной рукой гладя по волосам, прижимаясь лбом к его плечу.
Прижавшись друг к другу, они застыли в тесном объятии, а затем Келли увлекла Эрика за собой на пол и наклонилась над ним, целуя его лицо невесомыми, почти неощутимыми касаниями - лоб, веки, кончик носа, уголок губ, колючие щеки; легонько прикусила мочку уха и замерла, чувствуя, как он напрягся, словно одеревенел под ее телом, вопросительно глянула в глаза.
- Келл, не сейчас, - Эрик, уткнувшись носом в изгиб ее шеи, ощутил, как бешено колотится ее сердце, - Келли, не знаю но у меня не встанет, я слишком устал.
Она только улыбнулась и жарким шепотом, касаясь прохладными губами щеки, прошептала в ухо:
- Зато у меня встанет, мой милый. Обязательно.
В камине вспыхнуло и с треском развалилось на угли полено, осыпав каменный пол разноцветными искрами. Эрик вздрогнул, и Келли ощутила, что он расслабился, его мягкие теплые ладони легли ей на лопатки.
- Все получится, - выдохнула Келли, прижимаясь губами к горячим, словно угли, губам мужа.

К вечеру погода изменилась. Резко потеплело, и пошел снег. Огромные, размером с ладонь, мягкие хлопья падали на оконное стекло и, тая, сползали вниз, причудливые морозные узоры потекли, словно плача по ушедшему холоду. В гостиной было тепло и уютно, негромко потрескивая, горели дрова в камине, то затухая, то вспыхивая и освещая комнату призрачным светом. Неровное пламя зажженных свечей отбрасывало длинные и причудливые тени, будто убегающие в темные, неосвещенные углы комнаты, придавая окружающей обстановке таинственный и нереальный вид. От пляшущего горячего огня исходило живое тепло, которое так приятно согревало обнаженные тела, распростертые на пушистом ковре напротив камина. Почти допитая бутылка вина, пара хрустальных бокалов, металлическое блюдо с остатками закусок и фруктов. Еле слышный шепот целующейся парочки, утомленной и пресыщенной любовью, потерявшей счет времени и позабывшей все на свете, кроме друг друга.
Отблески пламени плясали на закрытых веках Келли, оставляли оранжевые блики на кажущейся прозрачной и блестящей от испарины коже. Шипение огня изредка нарушало блаженную тишину, треск разваливающихся поленьев заставлял несильно вздрагивать, приподниматься и вновь расслабленно опускаться на ковер нежное тело. Отодвинувшись от Эрика и открывая затуманенные глаза, Келли пробормотала:
- Все, мне наверно нужно идти спать, - поднялась с пола и, немного пошатываясь, сделала пару шагов и снова опустилась на пол, усаживаясь рядом с Эриком, - меня качает, кажется, я совсем пьяная, и мне очень нравится это ощущение, - она негромко захихикала и, протянув руку, взяла бокал с недопитым вином, поднесла его к губам, пробормотав, - очень вкусное и сладкое. Выпив остатки, она небрежным жестом отбросила бокал в сторону, упав на мягкий ковер, он не разбился, а описав круг, замер, слегка покачиваясь. Келли подцепила пальчиками виноградину и раскусила ее, брызнув соком Эрику в лицо.
- Ээээ, да ты, кажется, действительно хорошо набралась, - Эрик сел рядом с Келли, глядя ей в лицо. В голове у него немного шумело, окружающий мир медленно вращался, и вместе с ним лицо Келли плыло по кругу, - ну все финиш, - буркнул Эрик, - и у меня крышу сносит, мы с тобой, моя дорогая, пьяные, - язык слегка заплетался, и Эрику с трудом удавалось произносить слова, а губы непроизвольно расползались в довольной улыбке.
- Пьяные, как две свинки, - Келли фыркнула и снова растянулась на полу, устраиваясь поближе к огню, пытаясь сосредоточиться, четко проговорила: - Один раз в жизни можно.
- Наверно, - согласился с ней Эрик, пристраиваясь рядом с женой и прижимаясь к ее спине животом, - эх, завтра голова будет болеть, - он обнял Келли за талию, - вообще-то лучше было бы уйти в спальню, - это были последние слова, сказанные им, Эрик уткнулся носом в шею жены и затих.
- Не дойду, - уже засыпая, промурлыкала Келли, - а ты не донесешь, - она вздохнула, причмокнула губами и отключилась, проваливаясь в сон.
Пробуждение было, прямо сказать, не очень приятным, но и не таким уж страшным. Если не считать, что огонь в камине догорел и погас, а в комнате стало холодно. Келли проснулась первой, ее трясло с похмелья и, вдобавок, лежа на полу, ночью она откатилась от Эрика, потеряв единственный источник тепла. Она замерзла, чуть ли не превратившись в сосульку. С трудом разодрала слепленные глаза, тряхнула головой, прогоняя остатки сна, и, вскочив на ноги, бросилась в ванную: выпитое вино просилось наружу, а потом можно было согреться под горячим душем. После всех утренних процедур, которые они с Эриком принимали порознь, каждый в своей ванной комнате (все в этом доме было сделано для удобства посетителей), встретились, столкнувшись у холодильника. Жажда мучила их со страшной силой.
- Хорошо, - пробормотал Эрик, залпом выпивая стакан минералки и прислоняя холодную бутылку ко лбу, голова раскалывалась от боли, больше никаких последствий вечерней пьянки он не ощущал.
- Не очень, - поморщилась Келли, выпив чашку солоноватой воды, она почувствовала легкую тошноту, передернула плечами, запахивая ворот махрового халата, - голова кружится, болит и подташнивает, - пожаловалась она Эрику, кисло улыбаясь.
- Могло бы быть хуже, - Эрик рылся в морозилке, но, не обнаружив ничего подходящего, хлопнул дверцей и нравоучительно сказал, - красное вино дает тяжелое похмелье, а мы с тобой вчера уговорили две бутылки.
- Две? - брови Келли взлетели вверх, и она нервно усмехнулась, растирая виски. - А я не заметила, это что, наследственность?
- Глупости, - обняв Келли за плечи, Эрик поинтересовался, - есть будешь?
- Нет, - выпалила Келли, мысленно содрогнувшись, - может попозже, - любое напоминание о еде заставляло сжиматься желудок, а рот наполнялся тягучей слюной, но если не думать о плохом, состояние ее организма было относительно нормальным.
- Но, несмотря на последствия, у нас был просто сказочный вечер, - теперь Эрик держал жену за талию и, немного откинувшись назад, нежно улыбаясь, смотрел ей в лицо, - ты у меня волшебница.
Келли хитро улыбнулась, выпитое вино не отразилось на памяти, а события прошедшего вечера перевешивали утренние неприятности. Потерлась лбом о пушистую ткань халата Эрика и, скромно опустив глазки, елейным голоском произнесла:
- А ты говорил, не встанет, - подняла голову и легонько нажала бедром Эрику между ног, - все же получилось великолепно. Вот только мозги как живые, - пристроила голову у мужа на плече, - пожалей меня.
- Обязательно, - Эрик поцеловал Келли в растрепанные и влажные волосы и мягкими круговыми движениями начал массировать ей затылок.

Снег, начавшийся вечером, немного стих, но не прекратился, и когда Келли с Эриком решились пойти погулять, на улице все было белым-бело, и расчищенные с утра тропки уже немного замело. Снежинки падали на волосы, лица, таяли, оставляя прозрачные капельки, но эта влага была приятной и освежающей, а чистый, насыщенный хвойным ароматом воздух оказался лучшим лекарством от мучающей их головной боли.
Полчаса пешей прогулки взбодрили и вылечили их от остатков похмелья. А выбирая, чем им заняться, Келли и Эрик спорили до хрипоты, смеясь и ругаясь, обижаясь, то один, то другой порывался вернуться в дом. Но, так и не придя к единому мнению, какой зимний вид спорта наиболее интересен, походили, погуляли, понаблюдали за отдыхающими и, не сговариваясь, решили покататься на снегокатах. Эрик достаточно быстро разобрался в принципе управления, сказав, что это похоже на водный мотоцикл, и они сначала медленно и очень осторожно, а затем на приличной скорости носились по заснеженной поляне, каким-то чудом ни разу не врезавшись в то и дело попадающиеся им на пути деревья. Но все же их экстремальное путешествие закончилось в сугробе. Подпрыгнув на невидимой под белым покровом кочке, они слетели со снегоката, и он поехал в одну сторону, а они, испуская дикие крики и вопли, по шейку нырнули в мягкий пушистый снег. Не успев как следует испугаться, сидели в сугробе, довольные и счастливые, неудержимо хохотали, как дети, которым затеянное озорство сошло с рук.
А в последующие дни оторвались «по полной»: коньки, лыжи - все испробовали, набили шишек и синяков, но самым увлекательным было катание с гор на надувных санках. Впервые оказавшись в снежном царстве, отпускники веселились, как неразумные подростки, отпущенные на волю. И ни разу не пожалели, что выбрали такой вид отдыха. Им было понятно, что запоздалое свадебное путешествие удалось. Давно они не ощущали себя таким юными и беспечными, когда любая затея оказывается удачной, когда хочется обнять весь мир от переполняющей тебя радости и удовольствия.
В один из вечеров, для разнообразия, отправились на ночную дискотеку в местный клуб. Выпили по паре коктейлей, слушали музыку и танцевали медленные танцы. Келли заметила, что на Эрика обращают внимание очень юные девицы, и многие, несмотря на то, что он был не один, а со спутницей, беззастенчиво строили глазки. Позволяли проявлять ничем не прикрытый интерес к ее мужу. И когда одна, настойчивая и наглая, утащила Эрика танцевать, Келли, сидя за столиком, наблюдала за ними. Было так приятно чувствовать себя единственной владелицей такого симпатичного мужчины. Эрик не выглядел на свой возраст, лишь слегка седеющие виски говорили, что он далеко не мальчик. По-прежнему прекрасная подтянутая спортивная фигура, а белый пуловер только подчеркивал его смуглую кожу. Отлично смотрелся коротко стриженый ежик темных волос и неизменная открытая улыбка: безупречная, обворожительная, сводящая с ума женщин. Келли переполняли радость и удовольствие: это ее муж, отец очаровательных малышей, прекрасный, удивительно добрый и понимающий человек. Ее любимый.
Келли встала из-за столика и, подойдя к танцующей паре, очень вежливо, но властно взяла Эрика за локоть и увела из-под носа у шустрой девушки. Обхватив мужа за талию, капризным тоном попросила:
- Милый, я устала, пойдем домой.
Эрик удивился той интонации, с которой были произнесены слова, и пошутил:
- Пешком в Майами?
Келли парировала:
- А что, слабо? – и, уже не придуриваясь, просто сказала: - Голова немного кружится, пойдем погуляем перед сном.
- С удовольствием, - Эрик прижал к себе Келли, обнимая ее за бедро, и они, лавируя среди шумной толпы, отправились на выход.
Лунная зимняя ночь, легкий морозец, поскрипывающий под ногами хрустящий снег - было чудесно и очень хорошо бродить по узким тропинкам между огромных елей, что, словно великаны в белых одеждах, стояли вдоль дорожек. Просто гулять, ни о чем не разговаривая, обнявшись и чувствуя даже сквозь меховые куртки тепло тел, или им просто казалось, да это было не слишком важно, главное, что они рядом, они вместе и они счастливы этой удивительной, наполненной очарованием ночью.
Было жаль уезжать и покидать сказочный, морозный, запорошенный белым снегом мир. Но у них осталась одна ночь и короткий зимний день. И самолет унесет их в привычную жизнь, полную яркого солнца, пляжей, океанских волн.
На прощание устроили себе торжественный ужин у камина. Наученные горьким опытом, пили легкое, почти без градусов, белое вино, от которого слегка кружилась голова и приятное тепло разливалось по венам. Долго сидели в темноте, освещенные только огнем жарко горящих дров, вспоминая прошлое и мечтая о будущем.
Длинный, насыщенный разнообразными забавами день, вкусная еда, усталость и легкий хмель моментально унесли их в сладкий мир снов, лишь стоило им поудобней устроиться на мягкой постели.

Утро началось не совсем привычно.
Уже в течение многих лет «будильником» для всей семьи была Келли, она вставала первой, и иногда случалось так, что уходила на работу, оставив дома «сонное царство». Но в это последнее зимнее утро Эрик неожиданно проснулся очень рано, за окном еще только серело, и в спальне стоял полумрак, серебристого света вполне хватало, чтобы рассмотреть окружающую обстановку. Посчитав количество досок на потолке, повертевшись с боку на бок, то прижимаясь к Келли, то отодвигаясь от нее, заснуть так и не сумел. Было то жарко, то холодно, хотелось пить, мешалось все: и руки, и ноги, и голова были лишними. Одним словом, бессонница. Проворчав что-то недовольное, он сполз с кровати и пошел в душ, надеясь, что теплая вода поможет расслабиться. И ошибся. Завернувшись в полотенце, намереваясь завалиться спать голышом, вышел в спальню и остолбенел. Всходило неяркое зимнее солнце, его первые мягкие лучи осветили комнату, окрасив все розовым цветом. Келли, беспечно оставленная им одна на широкой постели, попала в этот жемчужный, пробивающийся сквозь замороженное стекло свет. Эрик, не отрываясь, смотрел на спящую жену, наверно, прошло сто лет с тех пор, когда утром на рассвете он мог видеть ее такой волнующе притягательной, такой беззащитной, погруженной в глубокий сон. Она лежала на спине, слегка повернув голову на бок, и улыбалась чему-то, доступному только ей. Светлые густые волосы золотым ореолом рассыпались по подушке, на нежных, раскрасневшихся ото сна щеках застыли тени от длинных ресниц. Губы, слегка полуоткрытые, словно ждали поцелуя. Она в этот миг казалась такой юной, точно время открутило годы назад и вернуло Эрика в их далекое прошлое. Он даже не заметил, как полотенце соскользнуло на пол, и он, голый, оказался посередине спальни, не в силах сделать ни одного движения. Откуда-то из детства на ум пришло сравнение - «спящая красавица», а значит, должен быть принц, которому надо ее поцеловать, чтобы снять чары, наложенные злой колдуньей. Эрик провел рукой по лицу, стараясь прийти в себя, потряс головой, еле заметно улыбнулся и, проделав несколько шагов, остановился над Келли. Он уже наклонился, готовый ее поцеловать, но передумал. Сумасшедшая мысль захватила его целиком. И сразу же он почувствовал легкую дрожь во всем теле, сменившуюся на волнообразный жар, и напряжение в паху. Заняться любовью со спящей Келли, попробовать сделать все так, чтобы она проснулась от наслаждения и удовольствия. Вероятно, это была бредовая и невыполнимая идея, но попробовать стоило. Это могло получиться даже более захватывающим, чем томный утренний секс. Когда они, не до конца проснувшись, любили друг друга, не открывая глаз, называя это утренней зарядкой криминалистов. Как давно это было!
Эрик в мгновение ока обогнул кровать, приподнял одеяло, ныряя под него. Очень осторожно, чтобы не потревожить и не разбудить Келли, прижался к ее теплому боку. И только тогда понял, что слегка замерз, наблюдая за ней, стоя в прохладной спальне. Это прикосновение было сногсшибательным. Келли, горячая, расслабленная вздрогнула и замерла в его объятиях. Легонько вздохнула и, вытянувшись вдоль Эрика, продолжала спать, еле слышно посапывая. Возбуждение, охватившее Эрика, нарастало с каждой секундой, ему пришлось слегка отодвинуться, чтобы нарушить контакт. Он уже был готов, но Келли вряд ли смогла бы принять его вот так сразу. Сделав несколько глубоких вздохов, Эрик слегка успокоился и, опустив руку вниз, скользя по телу Келли, нащупал край ее ночной рубашки. И это тоже было привычным и необходимым, уже давно, они не позволяли себе засыпать голыми. Причина лежала на поверхности – дети. В любой момент мама или папа могли им понадобиться. И сейчас на Келли была одета совсем не сексуальная батистовая сорочка в мелкий желтый цветочек, отделанная кружевом, но она ей очень шла, в этом неброском одеянии Келли выглядела молодой и невинной.
Аккуратно приподняв подол ночной рубашки, Эрик гладил живот Келли, поднимаясь по телу выше, пытаясь нащупать грудь, но ничего не получилось, рука встретила препятствие. Келли придавила своим телом сорочку, и у Эрика не было возможности запустить руку выше талии, не поворачивая жену и не рискуя ее разбудить. Эта маленькая неприятность не остановила его. Касаясь кончиками пальцев, он ласкал мягкий животик, ощущая аккуратный шрам, оставшийся после появления на свет их сына. Эрик любил его целовать, называя «дорожкой жизни». Затем плавно переходил на ягодицы и обратно, трусиков на Келли не было, что давало Эрику относительную свободу в действиях. Вот только плотно сжатые бедра не давали возможности продолжать ласки в более интимных местах. Поддавшись инстинкту, он прижался достаточно напрягшимся членом к соблазнительной попке и негромко застонал от охватившего его желания. И уже решил разбудить Келли, как она, словно что-то почувствовав, приподнялась на постели, побормотала какие-то непонятные слова и перевернулась на живот, при этом одна нога по-прежнему лежала вдоль Эрика, а другую она согнула в колене, почти прижимая к животу. Желание овладеть ею немедленно было нестерпимым, но буквально в последний момент Эрик остановился, сообразив, что чуть не изнасиловал любимую жену. Эта мысль немного охладила его пыл, да и, черт побери, он же не какой-то там семнадцатилетний юнец, не способный контролировать себя, готовый наброситься на спящую женщину, как дикое животное. Перекатившись на спину, он лежал, усмиряя себя и представляя, какую глупость он мог только что сделать. Сердце колотилось в горле, и думал он в это время не головой, но все же сумел взять себя в руки. Многолетний опыт - он что-то да стóит.
Вернувшись в первоначальное положение, Эрик осторожно положил ладонь на внутреннюю часть бедра Келли и, едва перебирая пальцами, двигался от колена вверх. Чуткие и осторожные, они прикоснулись к горячей нежной и немного влажной коже промежности. Средним пальцем почти невесомо дотронулся до клитора, постепенно усиливая нажим и совершая вращательные движения, попеременно лаская заметно увеличившийся в размере чувствительный бугорок и начинающий увлажняться вход во влагалище. Келли пошевелилась и негромко застонала, слегка выгнула спину и на несколько секунд открыла совершенно сонные глаза, не понимая, что с ней происходит: было просто очень приятно и казалось, что снится сон, в котором они с Эриком на берегу океана занимаются любовью.
- Мммм, даа, - Келли попыталась что-то сказать, но вынырнуть из царства Морфея у нее не получилось, и четко произнеся одно слово: - Дальше, - она снова закрыла глаза, только сползла с подушки, положив голову на край постели.
Одеяло, мягкое, пушистое и легкое, стало мешать Эрику, и он сбросил его на пол, вплотную занявшись Келли, целуя и лаская столь желанное тело. Прикосновения становились грубее, поцелуи - жестче и горячее. Ягодицы, спина, бедра, плечи, шея – все, куда дотягивались губы и руки, до чего можно было дотронуться, задрав рубашку до лопаток, ничего не пропустил Эрик, пробуждая и доводя до нужного состояния Келли. И это подвластное ему тело послушно поднималось и опадало волнами наслаждения под его руками и губами. А Келли в полусне негромко всхлипывала, начав потихоньку соображать, что с ней происходит.
Эрик легонько прикусил зубами кожу чуть повыше ягодиц Келли, лизнул языком, оставляя влажный след на позвоночнике, подсунул руки под живот и, слегка приподнимая ее, услышал в ответ негромкий вздох перешедшей в стон:
- О, да, - прозвучало приглушенно, Келли выгнулась, упираясь подбородком в матрац и чувствуя, как в нее входит напряженный и требовательный член, еще не проснувшись окончательно, она, подчиняясь инстинкту, приподнимала и опускала бедра, следуя за толчками Эрика, ощущая нарастающий жар внутри себя.
Выскользнув из теплой и влажной глубины, Эрик перевернул Келли на спину, прерывисто дыша, опустился над ней, осыпая горячее лицо короткими поцелуями, пока она не распахнула глаза и не обвила его руками за шею, подаваясь вперед и вверх, неистово прижимаясь к разгоряченному телу. И Эрик, больше не в силах сдерживать рвущуюся наружу страсть, глядя прямо в глаза Келли, снова вошел в нее на всю длину и двигался, подстраиваясь под ритм ее бедер, то выходя почти до конца, то проникая внутрь, пронизывая чуть ли не насквозь это доверчивое и нежное тело. Движения стали резче и короче, и так до тех пор, пока Келли не вскрикнула от охватившего ее наслаждения, от оргазма, взорвавшего ее изнутри, вырвавшегося наружу и разлившегося по всему телу огненной лавой. Еще несколько сильных и властных погружений - и так долго сдерживаемое мучительное напряжение внизу живота вылилось тугой струей семени в жаркую глубину. Эрик издал негромкий протяжный стон и обмяк, придавив Келли своим большим и горячим телом, почти сразу перекатываясь на бок и увлекая ее за собой.
- Эрик, ты невероятен, - задыхаясь и тяжело дыша, бормотала Келли, спрятав лицо в изгибе шеи любимого, - как бы я хотела так просыпаться каждый день.
- А я бы хотел тебя будить так всегда, - с печальным сожалением вздохнул Эрик и отыскал сонные губы Келли.
- А почему так грустно, разве нас что-то разлучает? Ты мне нужен, - жаркий страстный шепот, и теплые ласковые руки перекрестились у Эрика на плечах.
От этих слов, таких простых и бесхитростных, его снова захлестнула волна, но не только желания, это было более сильное чувство, более глубокое, невероятно острое и горячее:
- Я буду всегда с тобой.
Они крепко прижались телами друг к другу, словно боялись, что какая-то неведомая сила может их разлучить. Вокруг них валялись скомканные простыни, а взошедшее за окном солнце заволокли тучи, пошел снег, и в комнате потемнело. Эрик чувствовал, как Келли задрожала под его поцелуями, опускаясь губами от ее лица к выпуклостям грудей, прикрытым тонкой тканью, испытывал только нежность, желание защищать и оберегать. Он знал, что Келли принадлежит только ему, абсолютно и безраздельно, и нет никаких препятствий и преград, что могли бы встать между ними.
Нашарив на полу сброшенное одеяло, Эрик натянул его на их влажные и разгоряченные тела, укрываясь с головой. Легкие ласки самыми кончиками пальцев, прикосновения нежных женских и уверенных сильных мужских рук. Теплые мягкие губы встретились, вздохи слились в один, языки сплетались. Позабыв обо всем, они словно плыли на облаках, таких же белых и пушистых, как снег, заметающий их дом. Плавные ритмичные движения, негромкий стон - и они, расслабленные и удовлетворенные, с наслаждением вытягиваясь под мягким одеялом и устраиваясь поудобней, погрузились в сладкую утреннюю дрему, внезапно охватившую их.