[fanfic100]

Название: Огонь
Фандом: Пси-фактор
Герои: Коннор/Питер
Тема: V: 4: 09 - Зороастризм
Объём: 434 слова
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Авторские примечания: Предупреждения: ООС, упоминания канонической смерти персонажа, сопли, пафос

Когда ты любишь кого-то, самое яркое событие, связанное с этим человеком, запоминается навсегда, и повторяется в голове. Порой кажется, что ты не хочешь этого делать, но все равно перематываешь свое воспоминание, как видеопленку, и смотришь с самого начала. Иногда это замедленный или ускоренный показ, иногда воспроизведение даже идет в обратную сторону.

Самое яркое воспоминание далеко не обязательно можно назвать счастливым. Чаще бывает наоборот.
В памяти Питера Эксона Коннор Дойл умирает снова и снова. Питер достаточно знает о смерти, чтобы представить себе это в подробностях: кровь закипает, плоть обугливается, взрывная волна ломает кости, череп трескается, как ореховая скорлупа. Все это происходит очень быстро, минута кажется миллиардом лет по сравнению со временем последнего взрыва, обуглившего до абсолютной пустоты русский завод.
Питер говорит себе, что не хочет думать об этом, не хочет вспоминать – но мысль о взрыве приходит к нему, даже когда больше не остается ни тоски, ни сожалений, и почти вся тихая скорбь выветривается. Он пытается заглушить ее другими, более приятными воспоминаниями: первая встреча с Дойлом, потом – их первая ночь вместе: его взгляд, его смех, прикосновения – решительные и быстрые, пальцы, сначала скользящие по груди, потом – обхватывающие член и ритмично движущиеся вверх-вниз. Взрыв просвечивает сквозь все это огромным пылающим цветком, и когда Питер пытается не думать о нем, мир вокруг начинает превращаться в сплошной огонь – пока он не откроет глаза, чтобы увидеть стену перед собой, или едва заметные трещины в побелке потолка.

Огонь: язычки зажигалок и обожженные спичечные головки, ежегодные костры, в которых сгорает чучело Гая Фокса, застывшее пламя на иллюстрациях к «Божественной комедии», плывущие по руке свечи погребальных венков, запах горелого, тянущийся от мусоросжигательных заводов, священные огни зороастристов – все это теперь для него становится напоминаниями о том взрыве.
Если тот, кого ты любишь, попадает под машину, ты не начинаешь бояться машин, не начинаешь бояться собак, если его кусает бешенный волкодав. Питер не боится огня.

Вначале Питеру казалось, что он медленно сходит с ума. Юнговская система элементов, уравнение – «персона плюс тень, плюс душа и дух, помноженные на самость, составляют личность» – не более, чем попытка упорядочить скудные знания людей о собственной психике, а он видел достаточно вещей, выходящих за рамки принятого в науках, чьи очертания четче и история куда яснее, чтобы понять: не всегда можно распознать безумие. Он закрывал глаза, и видел огонь.

Теперь все иначе.
Иногда, вечерами, глядя на огонь, пылающий в его памяти, слыша в грохот, от которого закладывает уши, Питер ждет. Любое воспоминание может, со временем, стать счастливым, даже такое – и все, что ему остается – ждать, ведь когда-нибудь это должно, или, по крайней мере, может случиться.
Рано или поздно догорят последние черепки печали, и тогда, невольно представляя себе сгорающего Дойла, он будет чувствовать себя счастливым.