[fanfic100]

Название: По старой памяти
Фандом: кроссовер George Gently/The Professionals
Герои: Дойл, Боди, Коули, Бакхус, НЖП, НМП
Тема: IV. 5 - Крик
Объём: 2258 слов
Тип: джен с вкраплениями гета и намеками на возможность слэшного UST
Рейтинг: R исключительно за смерть персонажа
Саммари: CI5 понадобилась помощь полиции
Авторские примечания: пост-канон, в некотором роде АУ, ангст. Время действия приблизительно 1980 год.

Старший инспектор Джон Бакхус врывается в свой кабинет, разматывая на ходу шарф. За то время, пока они не виделись, он почти не изменился. Он хорошо, пожалуй, даже несколько франтовато одет, у него по-прежнему слишком длинные волосы и в целом он никак не выглядит на свои сорок (предположительно ему именно столько; на самом же деле Бакхус никогда никому не сообщал свой точный возраст). Когда он заговаривает, в его речи все так же слышны отголоски северного акцента, который он так полностью и не сумел из нее вытравить.
- Это вы Дойл и Боди?
- Или Боди и Дойл, если в алфавитном порядке, - говорит Боди.
Дойл пожимает протянутую руку и замечает, что инспектор близоруко щурится (похоже, что очки он не носит исключительно из тщеславия). Несмотря на ранний час в кабинете темно – с самого утра небо затянуто тучами, которые то и дело разражаются дождем. Инспектор щелкает выключателем, и ничего не происходит. «Перегорела», бормочет он и спрашивает:
- Так зачем вы хотели меня видеть?
Дойл объясняет. Бакхус присаживается на край стола и слушает настолько напряженно, что непроизвольно принимается грызть ноготь на указательном пальце. После того, как Дойл договорил, он еще какое-то время хмурится и молчит, пытается в какой-то момент что-то сказать, но, передумав, закрывает рот. В конце концов, он произносит:
- К сожалению, ничем не могу вам помочь.
Прежде чем Дойл успевает ответить, Бакхус подскакивает и принимается громко и возбужденно говорить, меря шагами кабинет:
- Видите ли, я не могу ничем вам помочь по ряду причин. Во-первых, ммм, - он пишет что-то в блокноте и перебрасывает его вместе с ручкой Дойлу; Боди заглядывает ему через плечо: там мелким угловатым почерком выведено "не здесь"; Дойл поднимает брови и берется за ручку, - во-первых, это слишком мелкое дело, чтобы привлекать к нему вас. Во-вторых, вы явно ошибаетесь, и вам нужен вовсе не Киган, у Кигана нет таких связей и к тому же он нужен нам. В-третьих, - он ловит брошенный Дойлом блокнот, смотрит на написанное и кивает, - в-третьих, у меня нет времени с вами разговаривать, потому что я опаздываю.
- Вы только что вошли, - замечает Боди.
- И уже опаздываю, - отвечает Бакхус, озирается в поисках шарфа, понимает, что засунул его в карман, и выбегает.

- Он всегда был таким или его недавно стукнуло чем-то тяжелым? - интересуется Боди в машине, на обратном пути.
- Нет, он и раньше вел себя примерно так же, - помедлив, отвечает Дойл.
Боди хмыкает.
- Вообще-то он довольно хороший полицейский, - добавляет Дойл.
Боди качает головой с наигранным недоверием.
- Откуда он вообще такой взялся?
- Из Дарэма.
- Из Дарэма!? Боже!
Дойл смеется.
- Как видишь, и там есть жизнь.
- Не поверю, пока не увижу своими глазами, - заявляет Боди, - и не увижу, потому что ни за что туда не поеду. Кстати, - он поворачивается к Дойлу, - а ты его откуда знаешь?
- С чего ты взял, что я его знаю?
- Как бы ты иначе мог знать, что он хороший полицейский, хотя и приехал из Дарэма? А еще он знает тебя.
Дойл смотрит на дорогу и слегка улыбается.
- Это мой бывший начальник.
- Вот это?
- Да.
- Гм. И каково же было с ним работать?
- Неплохо. Правда, это продлилось не очень долго.
- Но достаточно долго, чтобы узнать, что он из Дарэма.
- Тебе все никак не надоест.
- Нет, - говорит Боди. - Я люблю узнавать новое и интересное о людях. Так что ты еще знаешь о старшем инспекторе Джоне Бакхусе?
Дойл молчит.
- Рэй, у тебя такой вид, как будто ты знаешь какую-то страшную тайну. Рассказывай уже, а то мы скоро приедем, и все то время, пока Коули будет давать нам свои ценные указания, я буду во всех подробностях воображать что-то настолько ужасное и кровавое, что совершившему это человеку пришлось даже бежать из...
- Ты от меня не отстанешь, пока я тебе все не расскажу, так?
- Конечно.
- Но рассказывать нечего.
- Но если ты все-таки не расскажешь, я при следующей встрече спрошу твоего инспектора, кого он убил, куда дел топор и где ты ему помог спрятать труп.
Дойл пытается сдержать улыбку.
- Он перевелся в Лондон десять с лишним лет назад, когда еще был сержантом, а к тому времени, когда я попал к нему, уже успел стать инспектором. В Дарэме у него остались жена и дочь. С дочерью он даже как-то раз при мне разговаривал по телефону, ей тогда было лет семь или восемь. Еще в Дарэме у него был старший инспектор из Скотланд-Ярда, который перевелся туда из Лондона.
- Еще один псих. Почему он так сделал?
Дойл пожимает плечами.
- Зато теперь понятно, как нашему Вакху-Бакхусу удалось попасть в Лондон, - говорит Боди. – С такими-то связями. И где теперь этот его благодетель?
- Ничего не могу сказать, - отвечает Дойл, - потому что ничего не знаю.

- Что вам сказал старший инспектор Бакхус? – спрашивает Коули.
- Ничего существенного, сэр, - говорит Дойл.
- Разве что договорился с Дойлом о свидании, - добавляет Боди, искоса глядя на напарника.
Тот игнорирует его и поясняет:
- Он не хотел говорить на эту тему там, поэтому придет сегодня вечером ко мне.
- Боди там тоже будет? – спрашивает Коули.
Дойл пожимает плечами:
- Естественно.
- Бакхус чего-то от нас хочет, - медленно произносит Коули. – мне это не нравится.
- Сэр, вы предложили таким образом использовать Кигана, и это не нравится мне, - отвечает Дойл. - А инспектор Бакхус, который не понравился Боди с первого же взгляда, заслуживает доверия.
- Ты так считаешь?
- Да, сэр, я именно так и считаю.
- Разумеется, - говорит Боди, - у тебя с ним такие близкие и доверительные отношения, что…
Дойл бросает на него свирепый взгляд.
Пожевав губами, Коули кивает.
- Хорошо, делайте что хотите. Главное, добудьте мне Фергюса.

Если Бакхус и недоволен присутствием Боди, он ничего об этом не говорит и ограничивается только взглядом. Он скидывает пальто, усаживается на диване и закуривает (Боди косится на Дойла, но тот только молча ставит на стол извлеченную откуда-то пепельницу). Дойл и Боди садятся напротив.
- Если я вас правильно понял, - говорит Бакхус, - вы хотите, чтобы я передал вам Ларри Кигана, а вы с его помощью собираетесь найти Джорджа Фергюса. И Кигану после этого уже ничего не будет грозить.
Дойл кивает.
- Именно так, - говорит Боди.
- Проблема в том, - говорит Бакхус, опуская голову и разглядывая носки своих ботинок, - что у нас заведено дело на Кигана. Мы давно уже его ищем, и уже раза два или три ловили, но каждый раз приходилось его отпускать за недостатком улик. А в этот раз он у нас, кажется, действительно может сесть.
Они ждут. В ярком электрическом свете видно, наконец, что эти годы все же не бесследно прошли для Бакхуса – в волосах появилось еще несколько седых нитей, под глазами пролегли тени, резче обозначилась складка между бровями.
Он протягивает руку к пепельнице, тушит сигарету (вот руки у него действительно не изменились, все такие же холеные, с аккуратно подстриженными ногтями; обручальное кольцо, замечает Дойл, по-прежнему на месте – или он женился во второй раз?), подскакивает (словно пружина распрямилась) и снова, как и утром, принимается ходить от стены к стене, из угла в угол. Боди готовится что-то сказать, но Дойл молча качает головой. В конце концов, Бакхус останавливается и поворачивается к ним.
- Вы уверены, что поймаете Фергюса? Что вы его не упустите? – спрашивает он.
- Мы не можем быть уверены наверняка… - начинает Дойл.
- Я хочу присутствовать на допросе.
Они переглядываются.
- Это невозможно, - говорит Дойл.
- Тогда не получите Кигана, - отрезает Бакхус. – Оставлю его себе.
- Что-то личное, инспектор? – насмешливо спрашивает Боди.
- А то! – говорит Бакхус, ничуть не смутившись. – Знали бы вы, сколько раз он уже уходил от нас. Однажды задержали, но почти немедленно пришлось отпустить, и ничем хорошим это не закончилось… Надеюсь, хотя бы вы его удержите.
- Но ведь его все равно поймаете не вы, - замечает Дойл.
- Именно, - отвечает Бакхус. – Поэтому я хочу его хотя бы увидеть и услышать. Не так уж и много, правда?
- Наверное, - начинает Дойл, - мы можем договориться с нашим начальником...
- Инспектор, - встревает Боди.
- Старший инспектор, - перебивает его Бакхус.
- Вы же знаете, - продолжает Боди, - что вы обязаны оказывать нам содействие.
- Знаю, - говорит Бакхус. – Но не оказываю. И не буду, пока не смогу быть уверен, что получу от вас то, чего хочу. Вы уводите у нас такого грабителя и вам жаль такой мелочи?
- Это все равно вам ничего не даст, - говорит Боди.
Бакхус вдруг совершенно по-мальчишески ухмыляется.
- Конечно, - говорит он. – Но если я даже этого не получу, Кигана я вам не отдам. Можете идти к моему начальству, а мы за это время успеем довести дело до суда, и не видать вам ни Кигана, ни Фергюса как своих ушей.
Боди с Дойлом ошеломленно смотрят на него, затем снова переглядываются.
- Я все-таки думаю, что мы сможем договориться, - произносит, наконец, Дойл.

- И тогда, - говорит Бакхус, и смеется, - мы запрыгнули в подошедший автобус, перехватили руль у водителя, и погнались за нашей машиной. Смешнее всего то, что мы ее догнали.
Боди хохочет.
- Ну и машины же у вас!
Дойл точно так же хохочет, хотя помнит, как все происходило на самом деле.

- Что это было? – спрашивает Боди. Диван не только жесткий, но и короткий, ноги на него не помещаются, но подняться с него нет сил.
- Ммм? – доносится откуда-то с пола. – Ты о чем?
- Об этом твоем Вакх... Бах... Бакхусе. Выторговал себе зачем-то Фергюса, чуть не споил нас, и уехал.
Дойл закладывает руки за голову.
- Понятия не имею что это значит.
- Но ведь ты же его знаешь.
- Очень плохо. И Фергюса он при мне ни разу не упоминал, можешь даже не спрашивать, - подумав, Дойл добавляет: - И он не мой. Он, по-моему, ничей.

Когда Бакхус приезжает домой, свет повсюду погашен, а Лили давно спит. Бакхус раздевается при свете ночника, заводит будильник и забирается под одеяло. Хорошо, когда семейная жизнь устроена таким образом, что и он ничего не знает и знать не хочет о том, чем занимается его жена, и она не интересуется его жизнью. Во всяком случае, он не считает необходимым ей об этом рассказывать.
Лили очень славная девочка, очень красивая, появилась совсем недавно, и познакомились они случайно. Бакхус не знает надолго ли это и скоро ли она сменится какой-нибудь Хелен или Энн или Дженни. Его это и не интересует.
Бакхусу не снятся кошмары, и никогда не снились. У него крепкий здоровый сон, и ему снятся разные обыденные мелочи. Он не представляет себе, каково людям, переживающим во сне свои худшие воспоминания. Когда какая-нибудь очередная любовница сообщает ему, что он кричал во сне, он терпеливо объясняет, что ей померещилось. Она спала и услышала сквозь сон не то соседских котов, не то бродящих по улице пьяных, не то вообще вой ветра. Или, продолжает он, ей не послышалось – наверное, у него во сне болела нога. Иногда они верят, иногда остаются при своем мнении, иногда вспоминают, что он даже не прихрамывает, и не похоже на то, чтобы нога у него была больной (Бакхус искренне обижается, потому что нога у него и впрямь побаливает минут по десять раз в четыре месяца). Но Бакхусу действительно не снятся кошмары. Он и так прекрасно помнит все самое худшее, что с ним происходило, и ему необязательно засыпать, чтобы снова это пережить.

Зачем Бакхусу понадобилось присутствовать на допросе Фергюса, непонятно. Он не принимает никакого участия в происходящем, стоит, прислонившись к стене, в тени, как можно дальше от стола, и не подает никаких признаков жизни.
Фергюс, еще довольно крепкий мужик лет шестидесяти, вовсю веселится и явно над ними издевается. Им так и не удается на этот раз добиться от него чего-либо мало-мальски вразумительного.
Самое интересное происходит под конец допроса, когда Фергюс, кивнув в сторону самого темного угла, вдруг спрашивает:
- А почему ваш друг молчит? Уснул, что ли?
Бакхус отделяется от стены и подходит ближе. Он ничего не говорит.
Фергюс долго смотрит на него и, наконец, разражается хохотом.
- Кого я вижу! Это же сержант Бакхус! Как он только оказался в Лондоне?
Бакхус ничего не отвечает.
- Милый маленький сержант Бакхус, - продолжает Фергюс, - который подстрелил меня, но все равно упустил, и вернулся к своему старшему инспектору. Как там, кстати, мистер Джентли? Все такой же несгибаемый несмотря на почтенный возраст?
Бакхус подходит, опирается на стол и нагибается к Фергюсу.
- Тебе повезло, - говорит он, - что ты попал к этим людям. Они всего-то обвиняют тебя в контрабанде наркотиков. Молись, чтобы им удалось доказать твою вину. Если бы ты попался мне, я бы пристрелил тебя на месте, а потом сказал, что ты был опасный вооруженный преступник, и мне пришлось защищаться.
Фергюс продолжает смеяться.
Боди удивленно смотрит на Дойла, Дойл отвечает ему не менее удивленным взглядом, затем смотрит на Бакхуса и вовремя догадывается вскочить и вытолкнуть его за дверь, в коридор.
- Что это было, шеф? – спрашивает он уже снаружи.
Бакхус даже не удивляется обращению, которого не слышал от Дойла лет восемь. Он теребит узел галстука и, в конце концов, произносит с кривой улыбкой:
- Так... Я решил вам подыграть.
- А этот Джентли, о котором он говорил? Что с ним произошло?
Бакхус все так же криво улыбается.
- Фергюс застрелил его в 1967 году. И сбежал, хотя я его и ранил.
Он потирает лоб и вздыхает.
- Рэй, я знаю, что так не положено, но если меня будут держать в курсе этого дела, буду благодарен, - он уже совершенно по-человечески, хитро улыбается Дойлу. – В конце концов, вам рано или поздно снова может понадобиться помощь полиции. В ваших же интересах сделать так, чтобы хотя бы один из нас не ненавидел вас целиком и полностью.
Дойл вежливо смеется. Бакхус хлопает его по плечу и уходит.