[fanfic100]

Название: Некачественный шпионаж
Фандом: Хеллсинг
Герои: Интегра, Хейнкель
Тема: III - 4 Жара
Объём: 923 слова
Тип: джен
Рейтинг: PG

Фонтан Треви, больше похожий на бассейн с искусственным водопадом, занимает почти всю площадь. Огромная чаша кажется настолько переполненной, что в сердцах наблюдателей неизменно возникает тревога: вдруг масса воды выльется через край, затопит площадь и потечет по римским улицам. Будто вбитая в фасад здания статуя морского бога, исполнена так живо, словно он только и ждет момента, чтобы возглавить триумфальное шествие водных потоков по городу. Этот фонтан заслуживает самых блестящих комплиментов, всех слов которых о нем когда-нибудь говорили или скажут ещё. Туристы и местные жители готовы часами любоваться им. Однако внимание Хейнкель было сосредоточено на светлом затылке, который она чуть не задевала кончиком носа.
Своё поведение католичка без лишних экивоков перед собственной совестью назвала безумием. Возражать было бессмысленно: никто не заставлял её следить за протестанткой, она вызвалась сама, как только Максвелл упомянул, что Хеллсинг приехала в Рим с непонятной целью. За несколько дней наблюдения, Хейнкель поняла, что Интегра правда просто отдыхает, смотрит достопримечательности, фотографирует, пробует местную кухню и ходит по магазинам. Но девушка продолжала слежку, говорила, что от протестантов всего можно ожидать, что они замышляют что-то. А на самом деле… католичка чувствовала себя околдованной. Она не могла оторвать взгляд от Интегры, мучалась ночью, когда слежку приходилось прекращать, почти не ела и придумывала всё менее правдоподобные оправдания перед шефом.
Несмотря на то, что был всего лишь апрель, воздух Рима уже успел прогреться и к полудню всегда накалялся до предела, так что итальянцы прятались в своих домах, а туристы мечтали искупаться в фонтане, несмотря на возможность штрафа. Хейнкель в рубашке, темных брюках и пиджаке с римским воротником, потела сильнее остальных, и часто моргала, смахивая с ресниц едкие капельки. Однако отойти в тень девушка не решалась, одновременно удивляясь тому, как англичанка легко переносит жару – она стояла на самом солнцепеке уже почти полчаса, не шевелясь и не отрывая взгляда от фонтана, хотя её толкали со всех сторон. Внезапно Интегра отклонилась назад, прижавшись спиной к груди Хейнкель. Католичка вздрогнула, но не отошла. Протестантка взглянула на девушку, и той сразу стало прохладнее.
- Кто ты? – без предисловий спросила Интегра. Хейнкель была готова, что её рано или поздно обнаружат, может быть, она не ожидала такой внезапности, но ответы уже были придуманы, множество вариантов теснились в её голове, это были сложносочиненные неправды или примитивная истина, чуть сглаженная ложью, но почему-то католичка ответила вопросом, который не собиралась задавать:
- Ты не помнишь? – протестантка удивленно вскинула брови, потому что тоже не ожидала такого поворота событий. Особенно удивляло то, что она действительно помнила. Девочка выросла, изменились черты лица, волосы стали короче и жестче, однако взгляд серых глаз остался прежним: таким же неприлично восхищенным.
- Помню… - Интегра на миг растерялась, а потом тряхнула головой и зло сощурилась, - не сбивай меня, я же знаю, что ты из Искариота. Зачем вы за мной следите? – теперь настала очередь Хейнкель удивляться:
- Подожди-ка, как ты узнала?
- Мои люди выяснили.
- Ты в Риме не одна? – католичка начала оглядывать так, будто надеялась разглядеть агентов «Хеллсинга», которых три дня не замечала.
- Нет, я связалась со своим штабом. Так ты ответишь на мои вопросы?
- Разве не ясно, - Хейнкель дернула плечом, - я за тобой слежу.
- Почему? – Интегра сощурилась, а католичка с беспокойством огляделась. Люди вокруг не обращали на них внимания, со спины они, наверное, и вовсе напоминали воркующую парочку, потому что Хейнкель часто путали с парнем, а протестантка говорила шепотом.
- Потому… не известно, что вам, еретикам, взбрело в голову. Ты же не просто так тут отдыхаешь.
- Можешь мне не верить, но я тут действительно просто отдыхаю. Думаю разговор окончен, - мисс Хеллсинг, наконец, отошла от собеседницы и направилась в одну из улиц, выходящих на площадь. Хейнкель не могла позволить ей так просто скрыться и поспешила следом.
Интегра через некоторое время оглянулась, на залитой солнцем и чуть ли не плавящейся от жары улице они были одни. Блондинка долго смотрела на католичку, сощурившись и плотно сжав губы, как ребенок, который не хочет признавать свою неправоту, а потом вдруг начала оседать на горячие уличные камни. Конечно, она перегрелась пока стояла у фонтана, но была слишком упряма, чтобы показывать врагу свою сладость.
Хейнкель автоматически подбежала и подхватила протестантку и только потом, кода она уже несла девушку на руках обратно к фонтану, поняла, что делает.
- Всегда находится принц, - Интегра слабо улыбнулась, ухватив католичку за воротник.
- Что? – не поняла Хейнкель.
- Не важно, - вздохнула Хеллсинг. На площади стало чуть меньше народу, и девушки без труда пробрались к самому краю фонтана. Интегра не стала умываться, а только запустила обе руки в прохладную воду. Хейнкель могла бы уйти, но ей не хотелось, казалось, что, несмотря на полный провал её слежки, ничего ещё не было кончено. И вскоре Интегра подтвердила эту догадку:
- Ты ведь всё равно будешь за мной следить? – спросила она, не поворачиваясь.
- Ну… да, - Хейнкель врала, на самом деле шеф только и ждал, когда можно будет забыть о протестантке и не выслушивать о ней никаких докладов.
- Тогда хотя бы прекрати «прятаться», - Хеллсинг скривилась при последнем слове, - меня раздражает взгляд в затылок. Можешь ходить со мной, может, ещё расскажешь что-нибудь интересное.
- Спасибо что разрешила, - Хейнкель старалась выглядеть безразличной, но было поздно, эту её конспирацию тоже раскрыли, ещё в самом начале разговора. Интегра дала понять, что не верит этому прохладному тону, одним взглядом. А католичка внезапно перестала удивляться тому, как мисс Хеллсинг держит бразды правления такой крупной организации.
Впрочем, им обеим стоило задуматься над другими вещами. Например, над уместностью подобной ситуации, над тем, что они будут делать дальше или над тем, чем может закончиться история, которая началась слишком давно, чтобы не утратить вкуса.