[fanfic100]

Название: Снежная королева больна
Фандом: Хеллсинг
Герои: Интегра, Алукард
Тема: III – 4 Мороз
Объём: 908 слов
Тип: джен
Рейтинг: PG
Авторские примечания: низкий рейтинг!!!

Струйка холодного воздуха из приоткрытого окна внесла в душную комнату приятное разнообразие. Не торопясь, холод скользнул вниз, по полу и медленно поднялся прямо к теплой руке, выпростанной из-под одеяла. Девушка на кровати, обложенная подушками и теплыми пледами, даже не попыталась спастись от этого. Напротив, она перевернулась на спину и ещё больше скинула с себя одеяло, после чего лениво приоткрыла один глаз.
За окном была настоящая зима: всю территорию засыпало ровным слоем белейшего снега, на котором ещё никто не оставил следов. Интегра улыбнулась, представив какой сейчас на улице воздух – такой свежий и прозрачный, что кажется, будто мир сделан из стекла, прислушавшись даже в доме можно было услышать тихое позвякивание. Девушке очень хотелось выйти из дома и хотя бы недолго пройтись по дорожке до ворот, пряча нос от кусающегося мороза и прислушиваясь к скрипу снега под ногами. А потом она бы обязательно вошла в теплый дом и выпила чая с апельсиновым джемом и тостами. Но она болела и, прямо как в детстве, дворецкий не позволял леди вставать, заставлял пить невкусные лекарства, правда, ещё баловал сладким и книгами. Вспомнив о своей болезни, Интегра недовольно фыркнула. На самом деле у неё уже не было температуры, и кашель почти прошел, а Уолтер просто перестраховывался и тянул с вызовом врача, который, конечно, тут же подтвердил бы факт выздоровления. Мисс Хеллсинг с опаской посмотрела на дверь, будто боялась, что дворецкий сию минуту появится на пороге с неизменным подносом в руках. Когда же ничего подобного не произошло, девушка решительно встала в постели. Голова чуть кружилась от непривычно резких движений, но Интегра не собиралась отступать от задуманного, пусть даже потом Уолтер будет на неё сердиться. В конце концов, он ей не отец.
В абсолютной тишине зимнего утра, скрип снега казался невероятно громким, девушка даже испугалась, не перебудит ли этот шум весь дом. Впрочем, со стороны особняка не последовало никакой реакции, поэтому Интегра спешно отходила от него всё дальше, к тому месту, где стояла конюшня. Лошади встревожились при появлении человека, особенно одна – пегая с белым пятном на морде, начала копытом разгребать подстилку из сена и дергала ушами. Девушка подошла к кобыле и погладила её по шелковистым ноздрям, жалея, что не принесла с собой угощения. Ведь она так редко приходила сюда, вряд ли животные обладали такой хорошей памятью, чтобы помнить как она ездила на них… кажется года два назад.
Интегра с трудом управилась, седлая лошадь, и уже начала беспокоиться не слишком ли спешит со своим выздоровлением. Но всё-таки решила, что небольшая прогулка тихим шагом ей не повредит, если только удастся не свалиться. Поле, на самом деле являющееся полигоном для тренировки в стрельбе, было запорошено снегом ослепительно блестящем на солнце. Девушка передернула плечами, словно разминаясь. Заснеженное пространство казалось бесконечным, хотелось ехать вперед и вперед, ни на что, не натыкаясь и чувствуя, как поднятая копытами снежная пыль, оседает на лице. Кожа на скулах и щеках Интегры натянулась, все мышцы онемели, заслезились глаза, и только тогда девушка поняла, что уже сбилась с первоначального плана, вместо шага, пустив лошадь галопом. Но движения, словно не происходило, потому что пейзаж не менялся. Со всех сторон одинаково белело поле, где-то в еле различимой дали сливающееся с василькового цвета небом. Именно из-за этой монохромности лесополоса показалась неожиданно выскочившей из засады армией. Мисс Хеллсинг резко натянула поводья, хотя в этом не было никакой надобности – лошадь сама остановилась, почувствовав опасность. Подрагивающими руками Интегра заставила кобылу развернуться и направилась обратно аккуратной рысью, уже не чувствуя потребности в бешеной скачке. Теперь она наслаждалась красотой зимней природы, и даже холодный воздух, обжигающий ноздри с каждым вздохом, казался девушке приятным. В Англии и зимой редко бывает такой холод. Обычно он какой-то неправильный, вялый, будто сам больной. А этот был таким звенящим, крепким, игриво пощипывающим незащищенную одеждой кожу. Им стоило успеть насладиться, ведь уже к вечеру могла вернуться обычная серо-прохладная погода. «Вон и облака наползают» - отметила Интегра про себя, глядя на юг, откуда медленно ползли грузные свинцовые тучи, обещавшие к обеду осыпаться мокрым снегом больше похожим на дождь, который уничтожит всю эту белоснежную хрустящую красоту.
Девушка чувствовала себя бодрой, будто укрепленной морозом, как облитая водой снежная статуя. Но в теплой конюшне на неё навалилась странная усталость, всё тело стало ватным, а на лбу выступила испарина. Слезая с лошади, она почти потеряла сознание, и наверняка упала бы, однако сильные руки подхватили её, и мягкий голос прошептал на ухо:
- Так и знал.
- Алукард, - простонала она, - ты почему не спишь?
- Это я должен спросить, почему ты не в постели?
- Кто тут хозяйка, интересно бы мне знать, - вампир ответил тихим смехом. Перехватив свою госпожу поудобнее, он понес её к дому. Она хоть и понимала, что не стоит поддаваться ему, всё-таки расслабилась, позволив нести себя.
- Не надо было тебе вставать, - сказал Алукард, когда они были уже на ступенях крыльца.
- Не читай мне нотаций, - буркнула девушка и попыталась освободиться. Вампир улыбнулся на эту попытку, но всё же отпустил Интегру, правда, уже в доме. Пройдя чуть вперед, девушка оглянулась, Алукард, приняв это за приглашение, подался к хозяйке. Она, вздрогнув, тут же напустила на себя равнодушный вид. Иногда ему казалось, что у неё в организме есть специальный рычаг, который регулирует степень холодности во взгляде. Порой льда становилась так много, что даже вампиру хотелось поежиться.
- Спасибо, за помощь, - ничего не выражающим голосом поблагодарила Интегра и направилась к лестнице твердым шагом. Мысленно она ругала себя за проявленную слабость, за то, что радовалась, когда вампир нес её на руках, за то, что вообще встала с постели. Алукард же смотрел хозяйке в спину и улыбался, ему некуда было торопиться, он мог и подождать, пока в душе девушки наступит весна.