[fanfic100]

Название: ***
Фандом: Сайюки
Герои: Канан, Канзеон Босацу
Тема: "Как ни хороша стратегия, иногда надо смотреть и на результаты". У. Черчилль
Объём: 1440 слов
Тип: джен
Рейтинг: PG
Авторские примечания: обоснуй сдох и до фанфика не дополз.

- А я думала, в ад попаду, - пробормотала Канан, прижимая руку к животу. Ей все еще казалось, что там что-то есть – рана или ребенок.
Но женщина, стоящая перед ней, не была похожа на Сатану. Вот только… Канан отвернулась, стесняясь смотреть на незнакомку.
- Ничего, здесь не лучше, - сказала женщина.
- А вы кто? – спросила Канан.
Она уже успела оглядеть одежду и убедиться, что куда-то делись дыры и кровь. Неуютно было бы выглядеть неряхой перед незнакомым человеком.
- Канзеон Босацу.
Канан машинально поискала рукой крест – нет, на месте.
- Я… другой религии, - помотала головой она.
- А тебе не все равно? – спросила бодхисатва. Канан нахмурилась: не очень, но…
- Наверно, это действительно неважно, - выдавила она. – Все равно я грешница.
- Я знаю, - улыбнулась Канзеон Босацу, и непонятно было, то ли она издевается, то ли сочувствует. – Пойдем.
«Куда?» - хотела спросить Канан, но постеснялась. Не все ли равно?
При виде пруда, в котором, куда ни глянь, – лотосы, лотосы, лотосы, Канан еле удержалась, чтобы не подпрыгнуть от восторга, – но только восхищенно всплеснула руками.
- Красиво? – поинтересовалась бодхисатва. Канан кивнула:
- Очень! Просто волшебно.
Хозяйка пруда загадочно усмехнулась, но вроде ей понравилась похвала.
Канзеон Босацу подошла к самому краю бортика, наклонилась и пощупала рукой воду. Ее и так… более чем открытое платье зашуршало, облегло тело сильнее, и Канан снова начала оглядываться по сторонам. Хотя ей бы такое тоже подошло… но грешно. Но какая разница?
- Не смущайся, - хмыкнули за спиной. Канан вздрогнула: Канзеон Босацу подошла совсем незаметно. – Я потом другие платья покажу. Хм, хотя белый тебе не подойдет…
Девушка замерла, даже и не зная, как отнестись к возможности примерить одежду бодхисатвы. Было интересно.
- Но потом. А сейчас… - Девушка послушно подошла ближе к пруду. - Посмотри сюда.
Канан опустила взгляд.
В воде отражался Гоно.
Канан, вздрогнув, отшатнулась. Картинка не пошевелилась – видно, это было все-таки не отражение.
Гоно лежал, рассматривая свою ладонь так внимательно, как будто не мог пропустить ни пятна грязи. Да, он всегда отличался аккуратностью. Канан вспомнились его руки, дрожащие, когда он обнимал ее плечи, пачкая кровью и их. Девушку передернуло.
- Это что? – она обернулась на бодхисатву.
- Смотри, не отвлекайся.
«Думаю, слухи о том, что из племени Хякуган-мао кто-то выжил, были все-таки верны», - донеслось из воды. Так говорил недовольный блондин, которого Канан никогда не видела.
- Гоно… скольких ты убил? - прошептала она.
«Я думал, я убил всех», - сказал Гоно. Девушке даже подумалось, что он услышал! Но когда она дотронулась до воды, изображение смазалось, разошлись круги, и гладь пруда еще долго не успокаивались.
- Больше тысячи екаев и половину жителей деревни, - заговорила Канзеон Босацу. Канан опустила голову.
- Это все я, да?
- Нет. Ты не виновата, - твердо сказала бодхисатва и направилась к небольшому столику около озера. – Пока вода успокаивается, давай попьем чай. Или предпочитаешь сакэ? – Канзеон Босацу хитро прищурилась.
- Нет, чая будет достаточно, - пробормотал девушка.
Чаепитие прошло тихо: Канзеон Босацу задумчиво смотрела куда-то вдаль, а Канан – в свою чашку. Она ничего не понимала, и ей было очень плохо.
- Вроде все устаканилось, - бодхисатва лениво отставила невыпитую кружку и встала. – Пойдем.
- Зачем? – тихо спросила Канан. Она не понимала, почему ей все показывают. Было не по себе.
- А разве ты не хочешь знать, как поживает твой младший братик? – Канзеон Босацу вдруг хитро подмигнула ей, и Канан подумала – и правда, что терять. Ей стало немного легче.
«Ты ошибаешься. Я Чо Хаккай». – Канан не знала, кого испугалась больше – Хякуган-мао, всего в крови (и, кажется, по его лицу как будто прошла трещина) – или Гоно с очень злыми глазами.
- Хаккай? – повторила она.
- Теперь его зовут так, - пояснила Канзеон Босацу. – Уже три года.
- Как долго, - протянула Канан, разглаживая складки на платье. – Мне так стыдно, что я оставила его.
«От тебя только пахнет живым. Неисправимый лицемер», - сказал из воды Хякуган-мао, но Канан побоялась отрывать взгляд от платья. Бодхисатва, кажется, смерила ее взглядом, потом хмыкнула:
- А твой брат весь в тебя. Чо Гоно ведь походил на тебя, верно?
- Да, - Канан помолчала.
«В отличие от тебя, у меня есть прошлое и будущее», - сказал Гоно.
- Походил.
Они обе помолчали некоторое время, и Канан оставалось лишь наблюдать за тем, как незнакомые ей люди галдят, возмущаются и бегают вокруг Гоно. А у него на правом глазу монокль, вдруг отметила она. А такая стрижка придает ему серьезности. А он по-прежнему много улыбается. Но Канан была чем-то неприятна эта улыбка.
«Три года назад ты смотрел на меня, лежа под проливным дождем. – Девушка уловила знакомую дату и прислушалась. – Твои глаза просили убить тебя».
- Это все я?
- Да, - кивнула Канзеон Босацу. – Это твоя вина. Ну как, на этот раз сакэ?
Канан отказываться не стала.
***
На предложение «пусть пока поживет спокойно» она тоже ответила положительно – было слишком грустно и слишком стыдно, чтобы снова следить за Гоно. «Я ведь никак не могу ему помочь?» - спросила Канан. «Конечно, не можешь», - подтвердила бодхисатва.
Предложению «так тебе интересен мой гардероб?» девушка обрадовалась. Красивое черное платье, увы, было ей велико в груди, а вот одно из легких, полупрозрачных одеяний пришлось в самый раз. Канан вдоволь покружилась в нем по комнате, простояла перед зеркалом неизвестно сколько и заслужила одобрительно хмыканья от Канзеон Босацу. Жаль, что Гоно не мог увидеть ее такой.
Проскользнувшую правду о том, почему низ всех платьев – из плотной ткани (это смешной усатый человек, зашедший узнать, что они так долго делают в гардеробной, проговорился) она восприняла довольно спокойно – уже ничему не удивлялась.
Вот только на вопросы о брате Канзеон Босацу отказывалась отвечать.
- Зачем тебе? – спросила она, когда (сколько же времени прошло?) они решили сделать перерыв в примерке.
- Мне небезразлично, как он. - Канан, как всегда, когда волновалась, сжимала крест. Лицемерно, подумала она, я же грешница.
- А может, это просто женское любопытство? – засмеялась Канзеон Босацу, закуривая. В сигаретах девушка не разбиралась, так что название – Ark Royal – ей ничего не сказало. Гоно никогда не курил.
- Может быть, - не стала спорить Канан.
- Любопытство опасно, - бодхисатва выпустила длинную струю дыма. Канан поморщилась; машинально, заметив, что отложенная пачка очень мятая и вообще на вид не новая, она взяла ее и начала разглаживать – неожиданно проснулась любовь к порядку. – Оно губит кошек, маршалов и женщин.
Список был странный. Канан засмеялась.
- Я и так уже мертва, чего мне бояться?
- Думаешь, нечего? Ну что ж, продолжим наше телевещание… то есть пошли обратно к пруду.
У него немного отросла челка – это первое, что заметила Канан. Дальше она поняла, что Гоно сидит у костра без рубашки, двое уже знакомых ей парней там же, а рядом стоит еще один мужчина – и большегрудая девушка в неприличной одежде.
- Как безвкусно, - пробормотала Канан, даже не думая укорять себя за ворчливость. В конце концов, это ее младший брат, она не может не приглядываться к окружающим его женщинам.
- Ревнуешь, - с пониманием сказала Канзеон Босацу. – Не волнуйся, между ними не было ничего, кроме совместного занудства. Это вежливые люди – такие скучные…
- Ну хорошо, - протянула Канан, все еще недовольная.
- К тому же, ты мертва. Не тебе бояться конкуренции.
«Потому что он все равно меня не забудет?» - хотела было спросить Канан, но не успела – на брата и его товарищей напали. И Канан все же боялась – за Гоно.
Его жизнь показывалась в воде урывками, то одна драка, то другая, то он улыбается кому-то (очень часто), то взбешен. Драк было больше всего, и Канан это не нравилось. Она и подумать не могла, что судьба брата может повернуться вот так.
- Он же не умрет? – спросила она Канзеон Босацу, сама не зная, что хочет услышать. Нет, девушка вовсе не желала Гоно смерти, она просто очень соскучилась.
- Когда-нибудь – обязательно умрет, - ответила бодхисатва, туша сигарету. – В Нижнем мире вечности нет. И ведь это здорово, ты так не думаешь?
Канан никогда не задумывалось о плюсах и минусах вечности.
- Я не знаю, - осторожно ответила она.
- Скучно, когда есть вечность и ничего не меняется, - улыбнулась бодхисатва.
- А от изменений больно! – возмутилась Канан.
- Даже боль помогает жить.
- Тем, кто не умер.
- Ты сама выбрала свой путь, Чо Канан, - отрезала бодхисатва, и девушка опустила голову. Ей нечего было возразить. – А он…
«В следующий раз я влюблюсь только в неуязвимую девушку. …Я смог начать так думать», - голос Гоно звучал настолько глухо, что Канан снова затрясло. Она всегда думала, что он не сможет – не с ней.
- Мой младший братик повзрослел, - прошептала Канан. – Здорово.
Ей стало так радостно за него и тепло, что даже от собственных слез не было горче. Канан закрыла глаза, но все равно почти увидела, как мягкий туман – будто дым от тех сигарет – окутывает ее. Засыпая, девушка успела подумать: «Удачи тебе, родной».