[fanfic100]

19.
Название: Пустыня в цвету.
Фандом: Stargate Atlantis.
Герои: Джон Шеппард, Родни МакКей.
Тема: Пустыня.
Объём: 2365 слов.
Тип: джен.
Рейтинг: G.
Саммари: Однажды на рассвете за Шеппардом увязывается черная машина.
Примечание: Вегас-верс.

Читать

Шеппарду периодически снится их с МакКеем последний разговор, но почти никогда — полностью в том виде, в котором он произошел наяву. Обычно от разговора во сне присутствуют только полномочные представители: несколько фраз; диспозиция беседующих сторон; рыжий солнечный луч, лежащий на рукаве МакКея и четко обрисовывающий силуэт его плеча на стене у него за спиной; ощущение неправильности окончательного решения вне зависимости от того, каким оно будет; всякие почти не поддающиеся определению мелочи, о которых Шеппард тем не менее точно знает, что они имеют отношение к разговору.

После таких снов Шеппард просыпается до восхода солнца и едет встречать рассвет за город. В месте, которое почему-нибудь кажется ему подходящим, он сворачивает на обочину шоссе, выходит из машины, садится на подножку, обняв колени, и смотрит на зеленоватое небо на востоке, и ждет. Пустыня вокруг Вегаса на стыке ночи и утра непохожа на себя. Воздух не трепещет от жара, искажая контуры и расстояния. Розовый свет из-за горизонта, падая на сухие желтые стебли и корявые кустики, словно заставляет их зацветать мелкими пушистыми цветами нежных тонов; шары перекати-поле величественно плывут над землей на волнах ветерка, как диковинные живые существа. Далекие горы тоже преображаются, меняя очертания и окраску.

Очень легко представить, что ты на другой планете.

Шеппард уезжает, когда солнце полностью вылезает из-за горизонта и розовый свет сменяется желтым, каким-то пластмассовым и пресным. Он возвращается сюда вечером, когда пустыня приходит в себя и с готовностью опаляет его, снова садящегося на подножку, зноем, как подобает приличной пустыне. Шеппард смотрит в дрожащую, как желе, даль, приопустив ресницы, и пропитывается жаром, наваливающимся на него со всех сторон. Он дожидается момента, когда солнце касается земли нижним краем, и едет домой. Несмотря на открытые окна, создающие могучий сквозняк, машина остывает только у самого дома.

Контраст утра и вечера волшебным образом возвращает Шеппарда на Землю. Днем, конечно, приходится трудновато, Шеппард вынужден балансировать в середине линии, соединяющей пункт А и пункт В, но без утренней поездки будет еще хуже, он знает, он помнит первый раз. Тогда весь день ушел на борьбу с собой и отчаянным желанием найти визитку, которую ему оставил МакКей, да еще от зашкалившего ощущения неправильности всего, что он делает, любого шага, который он предпримет (совсем как во время приснопамятного разговора), пищало в ушах. Так что Шеппард аккуратно исполняет свой спонтанно возникший и постепенно оформившийся обряд.

Нельзя сказать, что Шеппарду плохо живется. Люди, во имя дела которых (и из-за родного шила в заднице) он поймал пулю, облагодетельствовали его с ног до головы: лучшая больница, одноместная палата, новая квартира, приличный счет в банке, мир да любовь с начальством, даже машину его вытащили с того света. (Явно идея МакКея, слишком уж он раздулся от самодовольства, когда Шеппард потерял дар речи, увидев свою старушку живой и бодрой.) На личном фронте все тоже сносно, по-прежнему хаотично, но намного спокойнее, чем раньше.

Наверно, никто не станет спорить, что это все — вполне подходящая плата за шрам от пули и тоскливое, тянущее, ноющее, но не такое уж частое рассветное чувство по дороге за город.

* * *

Однажды на рассвете за Шеппардом увязывается черная машина. Шеппард с первого взгляда отличает хвост от простого совпадения маршрутов, а уж в это время суток и подавно можно уверенно сказать, что машина едет именно за ним. Шеппарду совсем не хочется осквернять чужим присутствием свое убежище от внеземной тоски, но привычка уводить потенциальную угрозу от других людей слишком сильна, а такие вот мрачные колесницы еще ни разу не ездили за ним, чтобы поздравить с прошедшим днем рождения. Впрочем, это может быть какая-нибудь шишка на казенном авто, но тут уж грех не потаскать хвост за собой подольше.

Шеппард тормозит у подходящего деревца юкки. Преследователь останавливается в паре метров позади Шеппарда.

Внутренне и физически подобравшись, Шеппард ждет атаки и совершенно теряется, когда из машины выходит МакКей. Шеппард тоже вылезает под светлеющее небо и делает пару шагов навстречу ученому, и это все, на что он способен. МакКей подходит неторопливо, протягивает Шеппарду руку, которую тот неуверенно пожимает, и улыбается.

— Как дела? — просто спрашивает он.

— Наркота, изнасилования, убийства, — с неожиданной легкостью отвечает Шеппард и расслабляется, — словом, тихо-спокойно. А у вас?

— Кровожадные пришельцы, неразрешимые загадки, борьба с бюрократией на Земле и в небе, — пожимает плечами МакКей. — Тоже в порядке вещей.

— Стабильность — это хорошо, — усмехается Шеппард.

МакКей указывает подбородком на его машину.

— Можно с вами посидеть?

— Конечно, — отвечает Шеппард, и это правда: такое вторжение в его священное уединение не вызывает у него никакого дискомфорта.

Они садятся на капот и смотрят в разные стороны.

— Вообще-то я часто здесь бываю, — наконец говорит МакКей, не отрывая глаз от горизонта, — в Вегасе, в смысле. Надо мной уже коллеги посмеиваются: никогда, мол, раньше не замечали за мной такой страсти к плотским утехам и боятся представить, чем я тут занимаюсь. Я неизменно придумываю что-нибудь максимально отвратительное.

— А на самом деле? — спрашивает Шеппард, которому почему-то начинает мешать распахнутый воротник рубашки. — Чем вы тут занимаетесь?

МакКей наконец переводит взгляд на Шеппарда и улыбается.

— Присматриваю за вами, — отвечает он, и Шеппард все-таки не успевает удержать руку и оттягивает воротник. — Точнее, присматриваюсь к вам. Надеюсь, что вы передумаете. Сейчас вот показалось, что вы передумали. — Он вдруг прищуривается, вглядываясь в Шеппарда, и улыбка его меркнет. — Ошибся?

— Не совсем, — тихо говорит Шеппард. — Чуть-чуть опоздали. Час назад я был ваш.

МакКей, не скрывающий своего огорчения, понимающе хмыкает.

— Надо же, вы еще ни разу не уходили с Земли, а уже выработали ритуал, возвращающий на нее. Да вы, похоже, прирожденный астронавт.

Они долго молчат, потом тишина становится невыносимой.

— А вы что делаете, чтобы вернуться? — спрашивает Шеппард.

МакКей неопределенно поводит плечами.

— Заставляю себя осознать, что вернулся. Упорно повторяю себе это. Не очень эффективно, времени много занимает, иногда еще не успел убедить себя, а уже снова надо уходить. Но по-другому не получается. Наверно, это потому, что мыслями я все время там, — он кивает на небо, — и вот там у меня хватает обрядов и ритуалов.

Шеппард неопределенно мычит, и снова воцаряется тишина. Небо на востоке выцветает до сероватого оттенка, потом начинает наливаться цветом. Когда верхний краешек сияющего кругляша ослепляет их, МакКей спрашивает:

— Джон, можно задать вам прямой откровенный вопрос?

— Можно, — неуверенно отвечает Шеппард.

— Почему вы не хотите пойти со мной?

Шеппард ухмыляется, готовый сказать, что если бы все было так просто, никаких проблем не было бы, но понимает, что на самом деле все очень просто и он сейчас это все выложит.

— Я боюсь, МакКей, понимаете? — говорит Шеппард. — Если я там не приживусь, я же не смогу просто захныкать и попроситься домой.

— Почему? — спрашивает МакКей, и Шеппард изумленно вперяет в него взгляд. — Гордость не позволит?

— Как вы это себе представляете? Это что, так просто — взять и перенестись из одной галактики в другую?

— Ну в общем-то да, — осторожно говорит МакКей. — Если нет проблем с энергией, это просто. А серьезных проблем у нас пока не было, самое продолжительное на данный момент отсутствие связи с Землей — пять дней.

— Ну хорошо, — Шеппард сосредоточенно ловит кусочки мыслей, которые он боится подтягивать друг к другу в одиночестве. — Мне не очень уютно здесь, несмотря на то, что вы чудесным образом вытащили меня из болота. Но сейчас у меня есть что-то вроде отходного пути, который может вывести меня из тупика, если все станет совсем плохо. А если окажется, что, воспользовавшись этим путем, я просто поменял шило на мыло? — Шеппард ерошит волосы и искоса смотрит на МакКея: тот внимательно слушает; Шеппард вздыхает. — Я понимаю, что веду себя, как избалованная капризуля, но для меня это… вопросы жизненной важности, МакКей.

— Я понимаю, — медленно говорит МакКей, — и очень люблю таких людей, как вы.

— Капризуль? — невесело усмехается Шеппард.

МакКей качает головой.

— В этой области я дам вам огромную фору. Нет, людей, которым нужно очень мало, и если это им дается, они могут горы свернуть. В вашем случае это место, где вы не будете чувствовать себя чужим.

Шеппард открывает рот, чтобы возразить, но в итоге только кивает. МакКей спрашивает:

— Я не внушаю вам такого чувства? Что вы чужой?

— Нет, — твердо отвечает Шеппард.

МакКей улыбается.

— Это хорошо. Я готов поручиться головой, что Атлантида тоже не вызовет у вас такого чувства. Лучше всего она умеет подстраиваться под людей, — он медлит, как будто раздумывает, продолжать или придержать язык, — и в то же время менять их так, чтобы они стали единым организмом.

Шеппард кивает, показывая, что его это не напугало, потом мотает головой.

— Все равно это как-то…

— Странно, конечно, — соглашается МакКей, — не помещается в голове. Но и к этому привыкаешь, и довольно быстро.

— Поехали ко мне? — предлагает Шеппард после небольшой паузы. — Выпьем чего-нибудь.

МакКей смотрит на часы и досадливо щелкает языком.

— Срок, на который меня отпустили, — говорит он, — очень мал и обратно пропорционален количеству дел, которые мне нужно сделать. Вы, конечно, самое важное, — он улыбается, и Шеппард тоже, — но и остальные требуют внимания к себе. Впрочем, вы можете подбросить меня, если захотите. Мне нужно кое-куда неподалеку от вашего дома. А за этим саркофагом, — он кивает на черную машину, — пришлю кого-нибудь.

— С удовольствием, — говорит Шеппард.

Почти всю дорогу они обмениваются ничего не значащими фразами, но на въезде в город МакКей вдруг цепляется за одну из них и начинает рассказывать, как на одной из планет они целый день тщетно искали людей, повинуясь указаниям хитроумных лантийских приборов, уверенно сообщавших, что планета населена разумными существами. Никому и в голову не пришло, что приборы имели в виду вежливо наблюдавших за измотанной группой МакКея умилительных лемуроподобных зверьков, пока один из аборигенов не поборол природную застенчивость и не осведомился, не может ли он быть чем-то полезен.

Рассказ так увлекает их обоих, что в себя они приходят только в прихожей Шеппарда. МакКей несколько виновато усмехается и обводит взглядом кусок квартиры, видный из прихожей.

— Обжились, — одобрительно замечает он.

— А вы хотите выдернуть меня из едва обустроенного гнезда, — смеется Шеппард.

Они снова стоят друг против друга, как в их последнюю встречу, когда МакКей не хотел заходить, но по коридору таскали вещи выезжающие соседи, и МакКею пришлось устраниться с дороги в единственно возможном направлении.

— Знаете, — вдруг говорит Шеппард, — мне часто снится наш последний разговор. После таких снов я и уезжаю в рассвет.

МакКей поднимает брови и недолго молчит.

— А что, если я как-нибудь перехвачу вас раньше, чем ваш романтический настрой пропадет?

Шеппард пожимает плечами. МакКей опускает голову, потом говорит:

— Не думаю, что имею право настаивать или требовать — вы нам ничего не должны, мы квиты, — или просить — несмотря ни на что, вы как раз имеете право дуться на нас. Просто знайте, что мы будем очень рады видеть вас в наших рядах. Визитку не потеряли? — Шеппард издает покаянный звук, МакКей улыбается и вытаскивает из кармана белый прямоугольничек. — Вам так просто от нас не отделаться. От меня, по крайней мере.

Шеппард вертит визитку в пальцах.

— Когда в следующий раз будете на Земле, — говорит он, — заходите просто так. Не нужно меня выслеживать. Я тоже буду рад видеть вас в своих рядах.

— Договорились, — отвечает МакКей.

После этого разговора Шеппард перестает ездить в пустыню, потому что сны перестают вызывать неотвязное желание делать это. Он ждет обещанного следующего раза. Он не уверен, что согласится на предложение МакКея, но возлагает на следующий раз какие-то непонятные, невнятные надежды, как будто знает, что все разрешится само собой, когда он снова увидит МакКея.

Но в следующий раз приходит не МакКей, а невысокий мужчина в очках и кривовато сидящем галстуке. Шеппард почти сразу вспоминает, где видел его: это с ним МакКей ругался в их штабе по обнаружению рейфа. Только сейчас мужчина выглядит куда более неуверенным и даже, кажется, расстроенным.

— Радек Зеленка. Я здесь по поручению доктора МакКея, — говорит он, входя и пожимая Шеппарду руку, и слегка вопросительно смотрит на него, словно сомневается, что Шеппард понимает его; Шеппард кивает. — Он не смог прийти сам и попросил меня спросить вас, не передумали ли вы.

— А почему он не смог прийти? — спрашивает Шеппард.

Зеленка мнется, не глядя на Шеппарда.

— Видите ли… У нас произошла небольшая неприятность…

— Он жив? — спрашивает Шеппард так резко, что Зеленка вздрагивает.

— Да-да, конечно, — бормочет он, — просто ранен… не слишком серьезно. Нет поводов для беспокойства.

Шеппард почему-то не верит ему.

— Я передумал, — сквозь зубы говорит он. — Что нужно, чтобы попасть к вам?

— Э-э… — Зеленка явно не ожидал такого и растерялся. — В принципе, допуск и все бумаги оформлены, нужна только ваша подпись. С вашим руководством я поговорю сегодня. А завтра можем уйти вместе.

— Хорошо, — по-прежнему не разжимая зубов отвечает Шеппард и так яростно скребет ручкой по бумагам, которые ему пододвигает Зеленка, как будто хочет извлечь из них огонь.

* * *

Это действительно так просто — взять и перенестись из одной галактики в другую. Возможно, переход дался бы Шеппарду труднее, если бы он не зациклился на МакКее, но он думает только о том, насколько приуменьшил тяжесть ранения МакКея его коллега, и едва замечает приветствующих его людей и интерьер, в который его выплюнул голубой круг.

Впечатленный беспокойством Шеппарда Зеленка сразу ведет его к МакКею, а МакКей с первого взгляда на Шеппарда все понимает и обрушивается на Зеленку. МакКей сидит в кресле у окна; подоконник и маленький столик перед ученым завален бумагами, на планшете, лежащем у него на коленях, проигрывается какая-то симуляция. МакКей слегка взъерошен, сквозь его свободную рубашку просвечивают бинты, но в целом он совершенно не выглядит умирающим или хотя бы очень страдающим. Шеппард чувствует легкий укол совести за возведенную на Зеленку напраслину.

МакКей тем временем шипит на Зеленку, завершая гневную тираду:

— Я же просил тебя, аккуратнее!

Зеленка мгновенно опускает забрало:

— Ты прекрасно знаешь, что я не умею врать, но все равно послал с этой почетной миссией именно меня!

Шеппард понимает, что стал свидетелем рождения очередной, по-видимому, обычной перепалки, остановить которую — в его интересах. Иначе про него легко могут забыть надолго.

— Ну ладно, ладно, — сварливо говорит он; ученые осовело смотрят на него: видно, уже начали забывать. — Потом посчитаетесь. Извините, доктор Зеленка, что не поверил вам.

Зеленка смущенно улыбается и ретируется. Шеппард берет стул и садится рядом с креслом МакКея.

— Почему вы не хотели, чтобы я знал о вашем состоянии? — без обиняков спрашивает он.

МакКей притворно сердито отдувается и пожимает плечами, пытаясь выглядеть легкомысленно, но глаза все равно тревожные.

— Я был уверен, что вы сочтете все это уловкой и возмутитесь до того, что наконец категорически откажете нам.

— У меня даже мысли об этом не возникло.

МакКей бросает попытки влезть в маску и серьезно кивает.

— Я это ценю, спасибо.

Они молчат и смотрят друг на друга. МакКей смеется глазами, и Шеппард неуверенно поднимает уголок губ.

— Мне кажется, вы не понимаете, что вы на Атлантиде, — говорит МакКей, и Шеппард съеживается, чувствуя, что начинает понимать.

МакКей осторожно укладывает планшет поверх бумаг на столике и протягивает Шеппарду локоть. Шеппард автоматически подставляет под него руку, встает и помогает МакКею встать.

— Пойдемте, — говорит МакКей, прижимая локтем руку Шеппарда к своему боку, — покажу вам свой ритуал возвращения. Океан, знаете ли, ничуть не хуже, чем пустыня.