21/100

[fanfic100]

Название: Ashtray heart’s
Фандом: One piece
Герои: Пираты Кида
Тема: V-5, пиромания
Объём: 1468 слов
Тип: джен
Рейтинг: PG
Саммари: Революция нравов требует чисто физических жертв.
Авторские примечания: Название фика – название песни плацебо. Никакой иной связи у текста и песни нет.

Прочитать

Все, кто видит Киллера впервые, неизменно начинают думать и предполагать, что же он прячет за своей маской. Так, Хит думал о шрамах, а Вайэ – об эмоциях. Но Киллер не прятал под маской свои эмоции – их итак чувствовал каждый, кто был хоть немного чуток до эмоционального восприятия. Шрамы же Киллер светил и на теле, они не волновали его. Киллер прятал под маской ожоги. Потому что они-то были неприятным приветом из прошлого, они были самым болезненным воспоминанием и последствием самого большого пристрастия, объяснять которое совсем не хотелось.
Про пиратов Кида и про Кида в частности ходила такая легенда, что они сжигают города и деревни, которые им не подчиняются. Чушь для привлечения внимания. Они сжигают целые острова, независимо от того, есть на них люди или нет. Они страшнее дозорных и самых чокнутых моралистов, потому что никогда не думают о других, делая это. Просто пришвартовываются к какому-нибудь острову, набирают продовольствия, выпивают в барах, сидят там, размышляют. Они смотрят на население, на их уровень жизни, на то, как их встретили, отпивают пенного пива или терпкого виски.
- Как тебе? – спрашивает Кид, и Киллер потягивает алкоголь через трубочку. Он или абсолютно безразличен, или в бушующем предвкушении. Кид никогда не настаивает и терпеливо ждёт вердикта. Киллер всегда очень вдумчив. Пока не допьёт свою порцию алкоголя, он думает, прикидывает, расценивает, настолько ли ему нравится это место, чтобы спалить его к чертям. Он не может объяснить эту свою страсть, да и не собирается. Он смотрит на людей и дома, которые хранят в себе наследие веков. Чем старее, тем лучше. Тем больше они его раздражают. Киллер хлюпает ромом и кивает Киду.
- Зажжём здесь огонь революции.
Под своей маской Киллер улыбается, и Кид это знает. Он видел этот оскал и раньше – одурманенный, вероятно, единственным, что вообще может вывести Киллера из равновесия.
Раньше Киллер занимался этим в одиночку. Находил самые старые места, изучал их, запоминал всё до мельчайших деталей, записывал куда-то в свои заметки, а потом разливал по всему периметру здания воспламеняющегося масла. Он становился ровно посередине зала или комнаты, зажигал спичку трясущимися пальцами, опускал её на пол и ждал. Огонь охватывал помещение, полз по полу и стенам, и потолку, жрал предания старины, уничтожал то, ради чего некоторые готовы были бы отдать свою жизнь. Киллер горел. Но пламя не ело его, как дома, а только опаливало волосы и кожу. Это было больно, но не настолько, чтобы останавливаться. Киллер выживал каждый раз, осматривал развалины или скупые пеплища, бродил вдоль них и испытывал совершенно нездоровое удовольствие. Он чувствовал, что делает нечто великое. Он чувствовал ветер перемен, поднимающий пепел вековых развалин. Он - этот ветер.
Встреча с Кидом стала для него роковой. Киллер только увидел Кида, и всё его естество завопило от восторга в тот же момент. Это было странное ощущение, не испытываемое ни к одному человеку раньше. Киллер старался смирить его, но тщетно. Он пожирал Кида глазами, жадно жевал, облизывался и продолжал пожирать. Они встретились просто на улице, и Кид тоже смотрел на него как-то особенно. Кид смотрел на его ожоги, облюбовывая их своим внимательным восхищённым взглядом, и его яркие губы сами собой растянулись в улыбку. Сами проронили приветственное слово и волнующий вопрос: откуда эти чудесные шрамы? Киллер нервно сглотнул, поджал подушечки пальцев больнее к ладони и выдал всё, как есть: я только что сжёг дом, которому было около сотни лет. Кид залился смехом и восторгом. Он подошёл мягкими уверенными шагами к Киллеру и приобнял его за плечи, склоняясь к его уху, вопрошая: ты это серьёзно? Не наёбываешь меня? Киллер рассеянно кивнул. Кид зашёлся ещё большим восторгом и с трепетом в голосе попросил: покажешь? Тогда всё уже было решено. Даже если бы Кид не оказался новоиспечённым пиратом, стремящимся к титулу короля, даже если бы не держал за собой столько силы и амбиций, Киллер всё равно следовал бы за ним. С преданностью большей, чем бывает у самых верных собак.
Киллер показал Киду самое ценное, что было у него, и Кид оценил. Он бродил по пеплу, собирая его на свои сапоги и полы шубы, изучая его и гадая, что же за здание это было. Он удивительно органично смотрелся на месте пожара. Киллер смотрел за ним издалека, сидя на каком-то крутом камне. Кид, когда устал бродить по мягкому серому следу былого великолепия, подошёл к Киллеру снова и снова уложил свою руку ему на плечо. Он был поражён и сбит с толку - как один человек может делать что-то настолько шикарное в одиночку? Как его ещё не поймали? По какому принципу он выбирает здания? Сколько уже сжёг? Его глаза пылали азартом и интересом, и он сказал Киллеру: это потрясающе, чувак, я серьёзно! Это самое охуенное, что я видел! Сколько, говоришь, ему было, пара сотен лет? И что в итоге! Я восхищён! Сотни и тысячи лет идут в ничто!
Киллер смотрел на него с волнительным трепетом и понимал отчётливее, чем все иные истины мира: Кид - пламя. Огонь, который был Киллеру необходим. Киллер предлагает: хочешь, будем работать вместе? И Кид смеётся самым искренним смехом, который Киллер только слышал. Киллер не верит вообще, что Кид умеет подделывать эмоции. Кид говорит: конечно, чёрт возьми! Хочу, чёрт возьми! Будем работать вместе! После он объясняет, что он пират, говорит о своих целях, о том, что ему скоро отчаливать с острова и зовёт Киллера с собой, раз уж они договорились. Киллер только кивает - ему нечего терять, и нечего делать больше на этом острове. Кид обещает, что покажет Киллеру самые прекрасные красоты мира, отвезёт в самые старинные, самые тайные места. Он обещает, что они вместе сожгут их дотла и развеют пепел. Он обещает, что их имена будет знать каждый, они станут великими не просто на словах, они перевернут весь мир. И Киллер окончательно сдаётся этому новому в своей жизни человеку. Он уверен, что никогда не встретит никого более близкого и великого. Он мечтал о нём всю жизнь, даже не подозревая об этом. И они уезжают на следующий же день. А через месяц сжигают остров. Целый остров. И их имена гремят на весь мир - опасные преступники, которых нужно поймать, срочно!

Они делают это снова и снова с теми островами, что считают достойными. Как с этим. На нём почти нет деревьев - одни кусты да торговые точки. Место тухлое, людей мало. Но именно здесь хранятся тайны, которые высшим так хочется спрятать от посторонних глаз. В скрытых комнатах портов и рынков лежат свитки с тайнами правительства.
Кид ловит кивок Киллера и внимает его приятному, уверенному тону. Он предвкушает, как здорово они повеселятся. И кивает в ответ. Киллер отставляет стакан в сторону и выходит из бара, на поиски свитков, чтобы прочесть перед тем, как спалить. Кид поднимается на ноги и привлекает к себе внимание, тискает официантку, предупреждает, что сегодня вечером они намерены сжечь это место, и если кто-то хочет остаться жить - самое время отправиться в порт и смотаться. Жители не воспринимают всерьёз. Ну, как обычно. Но Киду плевать - его делом было предупредить. И как только он делает своё объявление, они с парнями тоже выходят из бара, бродят по острову в поисках кто чего, или просто маясь бездельем. Ближе к вечеру, когда Киллер находит их, каждый уже готов к предстоящему зрелищу. Каждый нашёл себе поленьев или масла. Они начинают подготовку. Поливают маслом здания порта и рынка, пьют и бьют бутылки в барах, чтобы наверняка. Жители становятся беспокойны и наспех собирают пожитки, кто-то уже пытается сбежать, и пираты Кида никого не останавливают. По правде, для них нет иных людей, кроме них самих, нет иных целей, кроме этого острова, и потому на жителей и их копошение им плевать. Они просто делают своё дело.
Всё начинается с рыночной площади, где в самом центре они раскладывают гигантский костёр, как на какое-нибудь языческое празднество. Пираты Кида поливают поленья маслом и ромом, становятся в круг и замирают в предвкушении. Киллер стоит у Кида за спиной и передаёт Киду спички. Кид зажигает их, и Киллер накрывает его руки своими, и их пальцы будто сливаются воедино, когда они укладывают спички в костёр. Их глаза пылают одинаковым азартом, когда пламя быстро охватывает поленья и взмывает вверх, к небесам. Когда огонь перебрасывается на близлежащие дома, и люди, не потрудившиеся сбежать раньше, сбегают сейчас. Когда все вокруг кричат что-то в каком-то неистовом безумии, копошатся, боятся, падают. А пираты Кида стоят и смотрят на пламя, наслаждаясь его теплом, светом и мерзким запахом. Они бредут к порту, на ходу поджигая всё, что попадается им под руки. И когда добираются, все уже хохочут и радуются. Очередное предание старины сгинуло в их пламени. За очередную такую выходку им прибавят по соточке белли к награде, и это повод выпить! Они маршируют по трапу на свой корабль и медленно отчаливают, смотря на грандиозное торжество пламени над временем, сейчас над тогда, жизни над смертью. Они стоят на палубе своего корабля, потягивают выпивку, потащенную из бара, внимают крикам ужаса и боли, чудесному танцу огня, уничтожению ради новых созданий, и чувствуют себя величайшими людьми эпохи.
Когда всё заканчивается, они ещё недолго смотрят на остывшую землю, чуют терпкий запах дыма и, вдохновлённые на новые подвиги, отправляются дальше, к самому Рафтелю.