[fanfic100]

Название: "Аня и Джейн"
Фандом: "Анастасия" х "Питер Пэн: Возвращение в Неверлэнд".
Пейринг: Джейн Дарлинг / Анастасия
Тема: Ветер
Объём: 1741 слов
Жанр: фамслеш, романс
Рейтинг: G
От автора: да, я немного подправила таймлайн: в каноне Джейн Дарлинг десять лет исполнилось только во время Второй Мировой, но я считаю это бредом и приступом безумия у сценаристов, ибо - какая, к чёрту, Вторая Мировая, если её мама, Венди, жила в конце девятнадцатого, и в сороковые ей должно быть шестьдесят, но уж никак не тридцать с хвостиком?!...
... так что вот, у меня оно вот так ^^

текст

Это место навевает тоску ещё большую, чем моя родина, с тоской думает рыжая Аня – то есть, конечно же, теперь нет, принцесса Анастасия.
Листья в ночном Монмартре тихо шепчутся и шумно греются друг о друга, хлопая в невидимые ладони, а воздух от редких, но прохладных выдохов неба совсем замёрз и не грелся даже от ночных огней казино и кабаре – впрочем, способно ли электричество согреть хотя бы что-нибудь? Уж куда ближе теплые рыжие хвостики костра в печке, когда они вместе с другими ребятами грелись в приюте…
Но тут таких нет давно, всё заменилось электричеством. Кошмар какой-то.
Детский восторг от своего нового положения прошёл, и осталась только усталость и сакраментальное: «Ну а что теперь?» - как будто бы она дошла до конечной точки своего развития, и по идее радоваться должна этому, а никак. Не радуется. Не счастливо. Хотя должно быть иначе: вроде как всё же есть – и семья, о которой мечтала с детства, любимый, деньги – даже деньги есть, и в это неспокойное время!
«Глупая ты, Аннушка-Аннет-Анастасия, - ругает она себя. – Дурёха-Настя. Вот бы увидела тебя хозяйка приюта, та бы ахнула…».
Недели две назад эта мысль её бы обрадовала. Сейчас же не вызвала даже легкого торжества или сочувствия к злой глупой тётке, вырастившей её в приюте.
Мандраж же Дмитрия по поводу внезапно свалившегося на него богатства и знатной невесты был же куда ярче её собственной радости – Аня поняла это только сейчас, когда ходила с ним в магазин: эти резкие перепады от невероятной жадности, доходящей до аскезы, к безрассудной излишней трате денег – даром что сейчас он их зарабатывал легко и играючи, никто бы даже не узнал в этом предприимчивом деловом человеке сына поварихи из России – теперь уже Страны Советов (ужасное, ужасное название!). А её это вводило всё в большую растерянность: теперь она уже не была так уверена в своей к нему любви, как не уверена в естественности и реальности происходящего.
«И для чего мне это надо?».
Единственное, что ей нравилось в Париже больше, чем у неё дома – это обилие местечек, где можно спокойно посидеть наедине с самой собой, по-настоящему почувствовать атмосферу города, и – о, боже! – нормально и вкусно поесть: в Петербурге с едой сейчас большие проблемы…
Одно такое место Аня полюбила особенно: Монпарнас ей в принципе очень нравился, но «Ротонда» - это было что-то особенное. Кафе художников и поэтов! Это ли не отличное место для того, чтобы остаться наедине со своими мыслями, подальше от окружавшей бабушкин дом богемы!
Лучше и не придумать. Единственное, что было Ане неприятно здесь, так это обилие шума и излишняя терпкость и накуренность воздуха: она сама не курила, ей было неприятно от одного лишь запаха, но это были сущие мелочи по сравнению с тем, что здесь-то тебя никто трогать и не будет, в отличие от других мест.
Улыбчивый гарсон предусмотрительно открыл дверь кафе перед красивой печальной девушкой (таких у них называли «la russe» - такая красивая, но безнадежная печаль, по мнению французов, могла быть только у русских эмигрантов), и в лицо Ане ударил жаркий, терпкий, накуренный ветер из помещения: это было так резко и так внезапно, что она от неожиданности даже закашлялась.
Внутри кафе было наполнено людьми настолько, что Аня даже поначалу растерялась, не зная, куда бы ей сесть так, чтобы и место было свободным, и её бы эта шумная толпа не смела вместе с собой. Милая девушка-официантка, не в первый раз встречающая Анну в этом месте, вежливо прощебетала, что сегодня разыгрывается какой-то конкурс среди художников, и «прошу прощения, мадемуазель, но Ваше обычное место занято»…
- Вы можете сесть сюда, - раздался со стороны стоящих неподалёку растений в горшках женский голос. Между листьями какого-то папоротника (ах, она ведь так и не научилась разбираться в растениях, хотя Дмитрий учил её!) Аня разглядело приятное лицо молодой девушки, немногим старше самой Ани; Аня вдруг подумала, что это «почти как в лесу, дома», и захихикала своей мысли.
- Благодарю, ответила она ей по-французски: молодая официантка, удовлетворенная тем, что ей удалось хоть куда-нибудь усадить эту замечательную даму, и побежала за меню.
Расположение столика Анастасии не очень понравилось: то, что он был отделён от основного зала, было неплохо, а вот невозможность проглядывать весь зал, не разворачиваясь и не сворачивая себе шею… это, наверное, были сущие глупости, но Ане было некомфортно от этого.
«Ну и плевать, - думала принцесса, выдохнув и аккуратно усевшись на любезно представленное место, - зато есть своё место, и то слава Богу. Но всё-таки, отчего так много людей?».
Она застенчиво улыбнулась девушке за столом:
- Ох, прошу прощения, что заставила Вас потесниться!
- Ничего страшного, я сижу здесь одна. – Девушка говорила на французском с резким английским акцентом, не особенно ей подходящим; «ей бы пошло быть немкой», подумала Аня. – Я, кажется, Вас знаю: это не Вы всегда занимаете столик в углу у окна, когда он свободен?
- Я, - Аня почувствовала себя ещё более неловко; манерам-то её научили, но кто научит уверенности в себе? Дмитрий? да бога ради, нет. – Я люблю спокойно…
- Оглядывать зал из уединенного места, - кивнула англичанка; Анастасия успела заметить дешевизну и скромность её одежды, которая, однако, при этом не выглядела безвкусно, по крайней мере в прошлом Аня такой одежде только бы обрадовалась, считая её атрибутом роскоши. – Я сама очень люблю это место: никто не трогает, и при этом видно всё.
- Так вот кто его всё время занимает! – рассмеялась Аня. – А я-то думала, я одна такая.
- Не одна. В основном это привилегия мужчин – осматривать окрестности, чтобы в случае чего обнаружить опасность и прикинуть путь к отступлению, - девушка уткнулась обратно в книжку. Аню так и подмывало подсмотреть, что же она там такое читает, но – такое можно было себе позволить, когда она была девчонкой без роду-племени, и то с каким-нибудь не шибко умным ровесником Васей, но когда она находится в приличном обществе, да ещё она и принцесса…
«Никакого удовольствия», - печально вздохнула Аня: о таком было глупо скучать, но должны ведь быть у девушки хотя бы какие-то глупости?
За то время, пока незнакомка читала книгу (периодически качая головой и подчёркивая красным карандашом какие-то слова), Аня успела сделать заказ, дождаться его, рассмотреть окружавших их людей (это не очень прилично, но да какая разница, когда она здесь, а не где-нибудь на приёме у бабушки!), да к тому же почти что покончить с заказанным ею мятным мороженым. Аня уже начинала с тоской думать о своём возвращении обратно в дом, к бабушке иДмитрию, как незнакомка резко захлопнула книгу и сердито произнесла:
- Надо было всё-таки согласиться на предложение «Нувель ревю франсез», а не идти печататься к этому проходимцу Кристофу. Шестнадцать опечаток! И это только за первые три главы!
- Вы писатель? – вежливо спросила Аня.
- Джейн Дарлинг, - кивнула девушка. – Я пишу сказки, если вам так угодно.
- Аня, - вежливо ограничилась своим прошлым именем Анастасия, боясь, как бы при упоминании её настоящего имени эта замечательная незнакомка не ушла прочь или не стала бы вести себя с ней подобострастно. – Я, кажется, Вас знаю: это не Вы писали о Питере Пэне?
- Отчасти я, отчасти моя мать, - грубо произнесла девушка. – Для нас это нечто вроде семейной истории. А Вы русская? Не похожи.
- Почему же? – улыбнулась Анастасия.
- Я немного видела русских эмигрантов. Печальное зрелище. Но некоторые бывают ничего – те, что из белой армии. Вы, я надеюсь, не из «красных»?
- Что Вы, нет, - рассмеялась Аня. – Иначе бы я тут не сидела.
- Вся Европа ждёт, когда падут Советы. И ведь все знают, что этого не случится, но надежда. Понимаете? – Джейн залпом допила кофе из своей чашки. – Простите, мне необходимо пройтись, здесь нечем дышать. Не составите мне компанию?
- Конечно, да! – обрадовалась Анастасия: ей крайне не улыбалось оставаться одной, наедине со своими печальными мыслями. Тем более её по-детски восторгала мысль, что сейчас она пройдётся бок-о-бок с популярной детской писательницей, создавшей такие чудные истории про озорного летающего мальчика – она как раз недавно читала эту историю, и Дмитрий смеялся, что она читает всякий бред для детей (ну а что делать, раз детства у неё почти и не было…). Это было, наверное, очень странно, ведь она сама с недавнего времени – нашедшаяся принцесса, последняя из Романовых, но что уж поделать – такова была сила её восторга…
На выходе они обе могли вздохнуть спокойно: в лицо им резко ударил холодный осенний ветер, прочищая загаженные табачным дымом легкие и освежая раскрасневшиеся от духоты лица. Шляпка с головы Джейн Дарлинг слетела, но тут же была поймана подпрыгнувшей вверх Аней; она её вернула, по-детски рассмеявшись:
- Как в России, ей-богу!
- Большое спасибо, - Джейн красиво улыбалась: немного по-мужски, отметила про себя Аня, резцы слишком крупные и выступают, но всё равно красиво. – А Вас ведь не Аня зовут.
- А как, по Вашему мнению?
- Вы ведь Анастасия, верно? Романова, которая пропавшая принцесса. Про Вас недавно писали в газетах. Вы ведь ещё помолвлены, кажется?
- Д-да, - Аня от смущения ссутулилась: спину, спину держи, ругала она себя, ты же принцесса! – Я просто не люблю официальностей…
- Понимаю, - кивнула Джейн. – Так что будем считать, что Вы Аня?
- Да, пожалуйста. Так неловко…
- Даже представлять не хочу. Если бы меня мои друзья вдруг начали называть «Вашим Высочеством», я бы застрелилась от такой жизни.
И она засмеялась.
- Вам ведь восемнадцать? Простите за нетактичный вопрос.
- Да, зимой должно исполниться девятнадцать. Вы старше.
- И то верно. Но мое десятилетие пришлось на Мировую Войну, а не на Гражданскую, как у Вас.
- Нет, Гражданская началась позже, - рассеянно сказала Анастасия, смотря себе под ноги. Она внезапно поймала себя на мысли, что за последние – сколько там месяцев? – ей ни с кем не было настолько уютно, как с этой девушкой, Джейн. Ну разве что с Дмитрием, да. По-прежнему счастливое исключение, Дмитрий.
- Вот мы и дошли, - сказала Джейн, останавливаясь у моста. – Дальше я дойду сама: район неблагоприятный, вам там делать нечего. В следующий раз до дома провожу Вас я.
- Как скажете, - улыбнулась Аня, удивляясь формулировке «в следующий раз»: хотела бы она быть такой же уверенной в себе, как эта девушка…
- Увидимся, - Джейн наклонилась к Ане, поцеловала ту в щёку, затем повернулась на каблуках и ушла, а Аня так и осталась стоять под пронизывающим через пальто ветром, в полном недоумении, растерянности и радости. С тех пор, как стала известна её тайна, никто с ней так панибратски себя не вёл, и даже Дмитрий, которому позволялось больше, чем прочим, никак не мог отделаться от ощущения дистанции между ним и Аней – его это мучило невероятно, Аня это видела, но всё равно перешагнуть этот барьер он не решался.
А вот она решилась. Девушка, с которой они знакомы от силы два часа.
«В любом случае я знаю, где её можно найти, если я захочу расслабиться от самой себя», - тепло подумала Анастасия, возвращаясь обратно домой, и эта мысль согревала её изнутри не хуже рыжего огня из печки. Как в детстве.