16/100, CSI:Miami, фандом в целом

[fanfic100]

Название: Палач (пролог)
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Палач, жертва (в целях сохранения интриги имена героев в прологе обозначены не будут).
Рейтинг: PG-13
Тип: джен
Тема: Звуки. Выстрел.
Объем: 1027 слов
Примечания: Майами, ориентировочно 2012 год.
Предупреждения: насилие/жестокость, смерть персонажа, выгул авторских тараканов.

Пролог.

Жертва не сопротивляется в двух случаях: когда она окончательно сломлена и морально уже мертва или когда собирается с силами для новой попытки спасти свою шкуру.
Палач внимательно наблюдал за выражением лица лежащего у его ног человека, пытаясь определить, к какой из стадий тяготеет жертва на этот раз. Всё, что он знал о нём, свидетельствовало против первого варианта, но Палач надеялся, что скоро тот дойдёт до нужной кондиции.
Палач прошёлся по комнате, мимоходом пнув босую ступню носком ботинка – холод, разумеется, был лишь одной из многочисленных мер укрощения, - усмехнулся в ответ на приглушённый стон сквозь зубы, нахмурился, отметив, что глаза жертвы остались плотно закрытыми. Внимательно оглядел натёкшие из порезов лужицы крови. Нет, пожалуй, до критического уровня ещё далеко.
Тем не менее, пора было действовать. Финальный акт трагедии не должен заставлять зрителей ждать, иначе они могут потерять интерес к представлению. Палач слегка толкнул мужчину ногой, заставляя лечь лицом вниз, проверил, хорошо ли застёгнуты наручники, натянул ему на голову плотный тканевый мешок.
Дыхание мужчины участилось, и Палач довольно улыбнулся. Похоже, жертва осознала наступление завершающего этапа своей жизни. Довольство относилось к тому, какая точка будет поставлена сегодня во всей этой истории. Явно не та, на которую рассчитывал этот человек, явно.
- Поднимайся, - слегка поддергивая его за локти вверх, велел Палач.
Пошатываясь, мужчина поднялся и двинулся к выходу, повинуясь толчку в спину. Босые ноги оставляли приправленные кровью отпечатки на полу.
Палач лёгкими толчками задавал направление движения, пока его жертва не оказалась в багажнике автомобиля. Палач прищурился: мужчина рухнул туда со вздохом, который показался вздохом облегчения. Да, действительно, во всей позе появилась какая-то расслабленность, словно ждал его не финальный акт расправы, а долгожданный отдых.
Палач захлопнул багажник и сел за руль. Поправил зеркало заднего вида. Если бы не завёрнутые назад руки и чёрный мешок на голове, то человека в багажнике вполне можно было принять за спящего: размеренное дыхание, расслабленная поза.
Палач мысленно перебирал все события последней недели, ставшей заключительным этапом изнурительной гонки. Что мог придумать этот проныра? Неужели он догадался, когда и, главное, по кому будет нанесён последний удар и сумел подстраховаться?
Нет. Палач тряхнул головой и завёл мотор. Нет, это совершенно невозможно. План был совершенен. Долгие месяцы он шёл к осуществлению своей истинной цели, о которой никто не имел возможности догадаться – слишком парадоксальным казался бы такой вывод. И теперь, когда до завершения этого плана остались считанные часы, он не может отступить и не имеет права колебаться. Без последнего аккорда он сам будет выглядеть не великолепным мстителем, а просто жалким, окончательно слетевшим с катушек неудачником.
Машину тряхнуло на подвернувшейся выбоине, Палач выругался сквозь зубы, сзади коротко простонал и обмяк неудачно приложившийся головой пленник. Пришлось останавливаться и проверять его состояние. Невыполнение плана означало бескровную победу давнего врага, вырванную из рук в последний момент.
Пленник был жив, и Палач продолжил путь, заталкивая поглубже неожиданно поселившийся в сердце холодок предчувствия неудачи. Все было продумано до мелочей. План не мог сорваться, тем более сейчас, на заключительном этапе.
Эверглейдс обрушились на него удушающей жарой и влажностью, стоило выйти из машины. Но Палач вдохнул этот пропитанный болотными испарениями воздух так, словно вкушал амброзию. Чем больше это место похоже на ад, тем лучше.
Пленник уже пришёл в себя, но по-прежнему не оказывал никакого сопротивления, пока его выволакивали из багажника и ставили на колени прямо в грязи. Это настораживало. Палач знал этого человека долгие годы и привык к тому, что в рукаве у него непременно оказывается пара тузов, а то и завалявшийся джокер.
- Чего же ты ждёшь? – вполголоса пробормотал Палач, стаскивая мешок с головы жертвы.
Мужчина поднял на него взгляд – и улыбнулся. Улыбнулся слегка, склоняя голову набок, затем лизнул разбитые губы, поднял брови, словно собираясь ответить – и Палач не выдержал. Мощная затрещина наотмашь отбросила его жертву в сторону, заставив ткнуться в грязь, несколько быстрых, бешеных ударов ногами стёрли улыбку с лица. Вот только в глазах, когда Палач вернул его в прежнее положение, появилось что-то новое, неприятное.
Палач криво усмехнулся, приматывая к груди пленника папку с любовно подобранными материалами. Жалость? Что ж, когда всё закончится, тогда и выяснится, кто из них больше достоин жалости.
Ещё одним куском широкого серого скотча Палач залепил мужчине рот.
- Хочешь что-то сказать на прощание? – с издёвкой поинтересовался он, позволяя жертве заглянуть в бездонную черноту дула своего пистолета.
Неожиданный шум сбоку заставил Палача резко развернуться на месте, перехватывая пистолет двумя руками. Но через секунду он рассмеялся, услышав предупреждающий рык аллигатора.
- Что, не так ты представлял себе свой конец, а? – снова развернулся к своей жертве Палач. – Небось, надеялся отойти с миром, окружённый детьми и внуками, как положено? Так вот, я тоже. Я тоже. Но сначала я должен выполнить свою работу.
Новый отвлекающий шум послышался сверху. Знакомый шум вертолёта, выписывающего круги над Эверглейдс. Палач снова усмехнулся. Что ж, они сработали лучше, чем он ожидал, но это ничего не меняет в его планах. Им не успеть. К тому моменту, когда они доберутся сюда, всё уже будет кончено, Палач приведёт в исполнение свой последний приговор – и исчезнет.
Он снова навел пистолет на пленника, с упоением наблюдая, как в его глазах всё же пробивается страх. Видимо, он тоже понял, что спасение безнадежно опаздывает. Палач медлил. Ведь именно этого мига он ждал столько лет. Теперь было бы преступлением не насладиться им.
Завтра материалы из папки на груди жертвы появятся на первых полосах газет, и все поймут, каким «волком в овечьей шкуре» всегда был этот мерзавец. Палач не зря оставил его напоследок, чтобы никто не усомнился, завершающим звеном какой цепи был этот человек. Репутация – великая вещь, но пленнику она не поможет. У него, у Палача, тоже есть репутация.
- Прощай, - улыбнулся Палач.
Звук выстрела потонул в усилившемся гуле вертолётных лопастей. Нажатие на спусковой крючок привело в действие механизм: освобождённый боёк ударил по капсюлю, вспыхнувший порох выкинул мелкие несгоревшие частички на руку стрелка, основной своей газообразной массой устремляясь в узкое дуло и разгоняя маленький кусочек свинца. Пуля вошла в голову на стыке височной и теменной кости, взрывая мозг и превращая его в месиво, неспособное более поддерживать жизнедеятельность организма. Человек умер раньше, чем его тело рухнуло на землю, нечувствительное к падению и сырости, к зубам аллигатора, молниеносно показавшегося из кустов и вцепившегося в свою законную добычу. Он уже не слышал сирен, не слышал гула продолжающего летать кругами вертолета, не слышал криков людей, спешащих к месту казни.
История, начавшаяся почти год назад, завершилась.