[fanfic100]

Название: Девушка в синем.
Фандом: Final Fantasy XII Ноа фон Ронсенберг
Герои: Баш фон Ронсенберг, Ноа Габрант, Вэйн Солидор
Тема: синий
Объём: 2439 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Авторские предупреждения: АУ и ООС, и кажется, в некотором смысле, плагиат



Во всем виноват был цирюльник, подстригший его слишком коротко.
Баш вздрагивал всякий раз, ловя свое отражение в витринах магазинов.
Вот ведь проклятье.
Он возвращался с дежурства во дворце, завернул на рынок купить свежего хлеба: в лавке на углу торговали замечательными булками, так похожими на северную выпечку.
Он уже расплачивался, когда услышал взрыв. Выбежал на улицу – в одной руке пакет с булками, в другой кошель на завязках.
На рынке царила паника. Что взорвалось и где, понять было невозможно.

Баш еще не успел сориентироваться, понять, что происходит: подобного никогда не случалось в Рабанастре. А из толпы вынырнула девушка в порванном синем платье и метнулась к нему, вцепилась в его руки.
- Я тебя везде ищу. Обними меня, живо! Давай!
Она тяжело дышала, прижимаясь к нему. Темноволосая, в закрытом длинном платье, она явно была розаррийкой. Впрочем, акцент…
Баш так и не смог определить, какой у нее акцент. Девушка обвила руками его шею.
- Целуй меня, - шепотом, - Они же знают меня в лицо. Ну!
И прильнула губами к его губам.

Ему было двадцать пять, мог ли он оттолкнуть красивую девушку, целовавшую его? Он подался вперед, обнимая, толкнулся языком в рот.
Темные глаза под сенью длинных ресниц слегка расширились. Казалось, она удивлена – но ведь она сама этого хотела, разве нет?
Она все-таки не отстранилась. Приоткрыла губы, впуская его.
Поцелуй длился вечность.
Какие-то люди пробежали мимо, кто-то заглянул в лавку и вышел, Баш не замечал ничего, кроме дрожащего тела в его объятьях, сухих, чуть обветренных губ, горячего дыхания.
Наконец, девушка отодвинулась, бросила быстрый взгляд на рыночную площадь.
- Вроде можно? Пошли!
Вцепилась в его руку. Пришлось пойти за ней, почти побежать.
- Ты поесть нашел, да? Давай, а то я тебя скоро съем.
Он и забыл про хлеб.
- Вроде оторвались. Ты сам поел? Ты ранен? Да что ты как заторможенный, Ноа!
Баш невольно остановился.
- Ты что? – девушка смотрела на него.

Она была словно видение.
В ней завораживало все: классически правильные черты, стройный стан, едва заметная грудь, низковатый голос.
Прекрасные глаза.
Только вот взгляд стал холодным и внимательным – словно у стрелка, наметившего цель.

Девушка вдруг отступила на шаг, скривила губы.
- Ты не Ноа.
Бросила чуть надкушенную булку в пакет, развернулась и пошла прочь.
Баш стоял, словно оглушенный. Потом опомнился, побежал за ней.
- Подожди. Да постой ты!
Схватил ее за руку, думал, что схватил. В тот же миг он лежал на земле.
Девушка поправляла сползшее с плеча платье.
- Ты знаешь моего брата? Он жив?!
- Вчера был жив, - сказала она, - Какое тебе дело до него? Ты его бросил. И не ходи за мной.

Она исчезла за поворотом, а Баш все сидел и смотрел ей вслед. Потом собрал рассыпавшиеся булочки и пошел домой.


***
Но дома он находиться не смог.
Снова зачем-то пошел на улицу, бродил бесцельно. Он высматривал в толпе синее платье и темные волосы. И порой ему казалось, что он что-то увидел, и он кидался туда, но все это было не то.
Он и не подозревал, что в Рабанастре так много синего.
Тент над входом в какую-то лавку, рулоны тканей на прилавке, узорчатые шали – он обманывался снова и снова.
Порой ему казалось, что это нехорошо – думать об этой девушке, когда он должен думать о Ноа. Ведь он, наконец, узнал, что его брат жив.
Но незнакомка в синем заслоняла все, будто своим поцелуем она приворожила его.

Кто она?
Не каждый смог бы застать его врасплох, одним приемом швырнуть его на землю. Где она этому выучилась?
Ей явно не впервой было попадать в переделки.
Впрочем, кто знает, как жил Ноа все эти годы. Может быть, только разбоем или пиратством он мог заработать себе на жизнь.
Кто она ему? Напарница? Любовница?

- Ронсенберг!
Баш оглянулся. Один из гвардейцев догонял его.
- Где ты шляешься? Нас подняли по тревоге.
- Почему? В чем дело?
- А, Розария! Упустили у себя каких-то шпионов, теперь утверждают, что они здесь, в Рабанастре. Мол, они могут покушаться на короля.
- Что за чушь?
- Да? А про взрыв на рынке ты слышал?
- И что там взорвалось?
- Да никто не знает. Как будто ничего. Грохота и дыма полно, а разрушений никаких.
- И что?
- Ничего. Нас послали патрулировать город.

А синее из Рабанастра никуда не исчезло, оно все так же преследовало его.
Когда, наконец, стало совсем темно, Баш этому только обрадовался.


Под утро поступила новая информация. Шпионов двое, мужчина лет двадцати пяти и парень лет шестнадцати. Парня приказано взять живым.
- Но их нельзя выпускать из города ни в коем случае, - сказал командир, - Если возможности захватить мальчишку не будет, убивайте обоих. Если они уйдут, Далмаске будет угрожать опасность.
Какая опасность?
Никто не объяснял им, да они и не спрашивали.

Впереди они услышали звон мечей - там явно шел бой.
Но выбежав из-за угла, Баш замедлил шаг.

Синее.

Платье изрядно пострадало, да и сама девушка выглядела не лучшим образом. Но сражалась она отлично. Баш не помнил даже, чтобы встречал бойцов-рукопашников подобного уровня.
А рядом, явно прикрывая ей спину, дрался светловолосый мечник.

Баш замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. Мечника он узнал.
Трудновато не узнать собственное отражение в зеркале.

Этих двоих им приказали убить. Но ведь не мог же он убить собственного брата - или смотреть, как его убивают.
Но что тут можно было поделать - встать рядом с ними? Погибнуть рядом с ними?
Он кинул последний взгляд на них.
И побежал прочь.


***
Он бежал изо всех сил, и сердце колотилось так, что казалось, вот-вот взорвется. Никогда в жизни он не бегал так быстро.
Он боялся опоздать.

Он едва не опоздал.

Ноа сидел, привалившись к стене, а девушка не давала солдатам подойти к нему. Девчонка была настоящим мастером, что и говорить, дралась она великолепно.
Но рано или поздно одолели бы и ее.

Катер завис над ними, Баш прыгнул на землю и вступил в бой.
- В катер его, живо! - крикнул ей.
- Давай ты, я прикрою.
Идиот! Куда ей поднять взрослого мужчину?
Баш подхватил на руки безжизненное тело брата. Казалось, Ноа уже не дышит.
- Скорее!
Девушка запрыгнула в катер следом.
- Взлетай же! Взлетай!
Баш бросился к панели управления.
Вот только ему постоянно хотелось оглянуться.

- Кого-то наверняка пошлют на перехват, - сказала девушка.
- Как он?
- Жив.
Баш все-таки оглянулся.
Голова Ноа покоилась у девушки на коленях.

Синий подол.
И светлые волосы, бескровное лицо.
Ноа...

- Все в порядке, - сказала девушка, не отрывая взгляд от друга, - Магии у меня оставалось немного, но все-таки хватило.
- А ты как?
- Что мне сделается? Он же меня закрывает, - сказала она, - Постоянно. И ведь знает, что я в этом не нуждаюсь, а все равно лезет. Как боец я гораздо лучше, чем он... Куда ты нас везешь?
- А куда вас отвезти?
- Нам нужно в Аркадию.
- Я не могу, - сказал Баш машинально.
И услышал хрипловатый усталый смех.
- Конечно, - сказал Ноа, - Высади нас где-нибудь. Мы доберемся.
Баш оглянулся снова. Ноа сидел, обняв свою подругу, и выражение лица у него было не самое приятное.
- Он спас нас, - сказала девушка.
- Спасибо, - сказал Ноа все тем же тоном.
- И это видела уйма народа. Он не сможет вернуться. Он просто этого еще не понял.
- Куда я не смогу вернуться?
- К прежней жизни, - сказала девушка, - Если ты вернешься, тебя казнят за измену.
- Я всего лишь не дал убить своего брата.
- Решат, что ты был в сговоре с ним.
Баш молчал.

А этим двоим не было до него особого дела. Они тихо переговаривались, не обращая на него никакого внимания.
- Ты в порядке?
- Нет, проклятье! – сказала она.
- Тебя не ранили?
- Нет. Да какая разница? Я есть хочу. Ты не представляешь, как.
- Представляю.
- Не-а. В Розаррии меня тоже особо не кормили. Я уже вообще не помню, когда меня последний раз нормально кормили.
- Потерпи еще немного.
- Надоело мне терпеть. И не тычься в меня своим ухом, а то я его откушу.
- Если б это могло помочь, я бы давно предложил.
- Что? Ухо?
- Вряд ли оно такое уж питательное.
- Как будто в тебе вообще есть что-то питательное… Как ты мне надоел, если б ты знал. От тебя одни проблемы.
- Я вытащил тебя из Розаррии.
- Вытащил он… Там меня хоть убивать не собирались.
- Да, всего лишь держали на наркотиках и невесть что внушали.
- Ну, ладно, ладно. Заткнись уже, голова от тебя болит.
- Попробуй поспать.
- Ладно… - и пробормотала уже сонно, - Если б ты знал, как ты меня напугал. А если б тебя убили, идиот?
- Ну и убили бы, велика важность. Спи.
Баш оглянулся. Девушка полулежала в объятьях Ноа, устроив голову у него на плече. Глаза ее были закрыты.
- Я твой должник, - сказал Ноа.
- Ты ничего мне не должен. Ты мой брат.
- Не за себя.
Баш понял, что завидует.
Его брат и впрямь, похоже, стал авантюристом - без дома, без чести, без какой-либо жизненной основы, но зато у него была она.
Баш отвернулся, но перед глазами у него все так стояла эта картина: девушка в синем, спящая в объятьях Ноа.

А Рабанастр становился все дальше.

***
Катер им все-таки пришлось бросить. До Аркадии они добирались пешком.
Баш начал постепенно понимать, что потерял все из-за минутного порыва - всю ту жизнь, которую он смог выстроить после падения Ландиса, дом, службу, друзей, даже честь. Имя его теперь оказалось запятнано.
Он обмолвился об этом вслух, и услышал в ответ хмурое:
- Тебе не привыкать.
Подруга Ноа отмалчивалась. Похоже было, что она и впрямь измотана до предела. Синее платье, еще вчера так подчеркивавшее ее красоту, сейчас подчеркивало разве что синяки под глазами.
Но Баш все так же не мог отвести от нее взгляд. Ноа это замечал, и его это явно бесило, но Баш ничего не мог с собой поделать.

О том, что они уже в Аркадии, они узнали только тогда, когда их остановил патруль.
Баш был уверен, что их арестуют. Он уже успел смириться с мыслью, что придется ему жить на положении преступника. Восстановить свое честное имя ему теперь вряд ли удастся. Впрочем, так ли это важно? Он не дал убить брата, это важнее.
И ее тоже не дал убить.

На вопрос патрульных неожиданно ответил Ноа:
- Я сотрудник Девятого Бюро, мне необходимо поговорить с вашим командиром.
Казалось, даже выговор его изменился
- Вам придется сдать оружие.
- Конечно.
Ноа отстегнул перевязь с мечами. Баш не без колебаний отдал свой меч. Девушка, прижимавшаяся к Ноа, пробормотала:
- Меня тоже сдашь?
- Молчи уж, меч говорящий.

Их привели в какое-то здание, полное аркадийских солдат. Баш напряженно оглядывался вокруг: людей в этих доспехах он привык воспринимать как врагов.
Ему и девушке велели встать у стены, Ноа увели куда-то дальше.
Девушка посмотрела на охранников, приставленных к ним, и села на пол. Обхватила колени руками, опустила голову.
Казалось, она заснула. Баш стоял и смотрел на нее. Ужасно хотелось сесть рядом, обнять, устроить ее поудобнее.
Но нельзя было.

Ноа, наконец, вернулся. Не обратил даже внимания на брата, нагнулся к подруге.
- Просыпайся. Слышишь? Пойдем есть.
- Правда? – голос у нее был жалобный.
- Или тебя отнести?
- С ума сошел? Мне же не десять лет.
Встала, опираясь на его руку, прислонилась к нему. Так Ноа ее и повел, придерживая за плечи. Оглянулся от двери на Баша:
- Тебе персональное приглашение нужно?


Выяснилось, что арестовывать их никто не собирается. И что Ноа срочно нужно лететь в Аркадис.
Баш не решался спросить, зачем. У него в голове не укладывалось, что Ноа, его Ноа служит аркадийцам.

Девушка, поев, снова уснула. Баш понял, что до сих пор не знает ее имени.
Ноа даже не присел. В приоткрытую дверь Баш видел, как его брат разговаривает с аркадийскими военными. Деловито, спокойно, будто говорит не с теми, кто когда-то захватил их родину.
Потом Ноа вернулся, бросил Башу мимоходом:
- Ты едешь с нами. Идем.
В этот раз девушка не сопротивлялась, когда Ноа поднял ее на руки. Обвила руками его шею, сказала сонно:
- Найди мне, во что переодеться. Или ты хочешь меня в таком виде в Аркадис привезти?
- А по-моему тебе очень идет.
- Да? Я тебя заставлю это платье носить. На службу.
- Я в него не влезу.
- Ничего. Приказ будет, влезешь как миленький. Ты очаровательно будешь смотреться в синем.

***
Уже на корабле Баш все-таки решился поговорить с братом. Тот до сих пор не отдохнул и не переоделся и выглядел замученным донельзя.
- Да нет, - сказал он, - дело не в шпионаже. То есть, да, я был в Розаррии по делам Бюро, я занимаюсь сбором информации.
- Шпионажем, - сказал Баш.
- Называй как хочешь. Это неважно. Вэйна заманили в ловушку, и мне пришлось его вытаскивать. Дело не в шпионаже, розаррийцы боятся, что эта история с Вэйном выплывет наружу. Это ведь повод для войны.
- О ком ты говоришь?
- Он до сих пор думает, что я девчонка, - сказал знакомый голос.
Баш оглянулся.

Стройный красивый юноша, в котором, впрочем, не было ничего женственного - за исключением длинных темных волос.
Невозможно было даже представить, что его можно принять за девушку.
Баш с трудом отвел взгляд.
- Вэйн Карудас Солидор, третий сын Императора Аркадии, - сказал Ноа слегка насмешливо.
- Ваше Высочество, - Баш машинально склонил голову.
- Без «Высочеств». В Аркадии не наследная монархия в том понимании, в котором ты привык, - сказал Вэйн.
- Я не понимаю, Ваше…
- Нас у отца четверо. Императором станет тот, кого изберут.
- Сенату больше нравится младший, - сказал Ноа.
Вэйн усмехнулся в ответ на взгляд Баша:
- Не я. Мой младший брат. Ему еще нет года. Только такой Император Сенату и подходит – беспомощный и неспособный постоять за себя.
- Розаррия разорвала союз с Далмаской, - сказал Ноа.
- Правда? И от твоего невезения бывает польза, надо же. Удачно нас все-таки туда занесло.
- Гидер уже летит туда на переговоры.
- А Астер?
- Инспектирует армию.
- Это хорошо… - почти шепотом.

- У тебя с ним что-то есть? – сказал Баш негромко, дождавшись, когда Вэйн уйдет.
- Ты хоть думай, о чем говоришь. Или языка лишишься в итоге.
- Что я такого спросил?
- Он ребенок.
- Не такой уж и ребенок, - сказал Баш.
- И думать о нем не смей. Ты думаешь, я не видел, как ты на него смотрел все это время?
Баш только улыбнулся. Жаль, что Ноа себя не слышит.

Далмаска вступила в союз с Аркадией, за ней заключить договор поспешила и Набрадия.
Непродолжительные военные действия между Аркадией и Розаррией закончились подписанием пакта о ненападении. Впрочем, надолго ли – никто не знал.

Потом Баш часто думал: а ведь во всем виноват был цирюльник, подстригший его слишком коротко.
И синее платье – а что же еще.