[fanfic100]

Название: Танго втроем
Фандом: Final Fantasy XII Ноа фон Ронсенберг
Герои: Судья Габрант, Грамис Солидор, Вэйн Солидор
Тема: танец
Объём: 730 слов
Тип: как бы слэш))
Рейтинг: G
Авторские примечания: изрядный бред, сорри



Взгляд Грамиса – на него, сквозь него.

Судьи – третья сила в Империи, после Императорского Дома и Сената. Не всем Судьям Император доверяет, но этот – вне подозрений.

Нелегко быть отцом гордых, сильных, властных сыновей.
Нелегко быть одновременно садовником и деревом, чьи ветви подрезаешь.
Ради того, чтобы жил и становился сильнее ствол, ненужные ветви следует отсекать. Когда-то ради стабильности государства он обрек своих старших сыновей на смерть, а среднего – на братоубийство. Но тогда он был моложе, тверже духом, меньше слушал свое сердце. Теперь же он – пусть не так уж и стар, но болен и опустошен своей болезнью.
Его положение шатко, он еще Император, но уже одной ногой в могиле. Он еще жив, но при нем в открытую обсуждают, кто займет его место на троне Аркадии.

И когда верный ему Судья-Магистр входит в кабинет, Грамис говорит лишь:
- Сними шлем, Габрант.
И думает, не произносит: «я хочу видеть твои глаза».


-----
Взгляд темных глаз Вэйна – мимолетный – кажется удивительно домашним.

Дом там, где сердце.
Нелепая присказка, но...
Он так и не научился называть своим домом Аркадис. Принадлежал Империи, отдавал ей свой ум, свое время, готов быть убивать и умереть за нее, но…
Здесь у него не было дома. Была служебная квартира, где он появлялся не слишком часто, а дома не было.
Дом остался в Ландисе. В прошлом.
Или – уже нет?

Вэйн говорит. Он слушает. Он знает, принцу сейчас нужен слушатель.
Между ними – почти десять лет разницы.

Сын Императора – сильный, жесткий, язвительно-умный – похож на темное пламя.
Его боятся. Он - сила, что выросла за спиной отца. Он - копия Грамиса в молодости, но вместе с тем он решительней, его ум более изощрен. С его восходом на политическом небосклоне людская молва все чаще и чаще стала вспоминать герб Солидоров. Назвать змеем Грамиса не поворачивался язык, но так легко было звать Вэйна – змеенышем.

Он так похож на отца.
И вместе с тем он совсем иной. Остается лишь удивляться, как орел смог породить – дракона.

И словно в сказках, этому дракону опасно смотреть в глаза. Посмотрев однажды, больше не сможешь отвести взгляд


-----
Вэйн раздражен, ему нужно выговориться. Постучать об кого-то мячиком своих мыслей.
У Вэйна есть и более доверенные люди, чем Габрант. Глава Девятого Бюро не входит в число людей принца, он – человек Императора.
Пес Императора.
Так Габранта называют, бывает, и в глаза. А тот лишь кривит бледные губы.
Он действительно по-собачьи верен. Ради Грамиса он сделает все, что угодно.
И где-то в глубине души Вэйн ждет того момента, когда Габрант придет за его головой. Отец не допустит, чтобы и младший сын стал братоубийцей, нет. После тех роковых событий они оба, и отец, и брат, берегут Ларсу от политической грязи, что обычно сопровождает жизнь любого принца. Грамис, наверняка, уже отдал ландисийцу приказ: в случае необходимости убить Вэйна.
Или, возможно, это был не приказ. Просьба. Последнее желание умирающего.
Пожертвовать всем, положением, свободой, жизнью, но уберечь младшего принца.

Габрант действительно способен на это.
Он из тех, кто всегда готов пожертвовать собой.

Вопрос лишь в том, готов ли он жертвовать теми, кого любит.


-----
Другой на его месте давно научился бы пользоваться своим положением. Грамис не переоценивает себя. Он стар, он устал, дети отдалились от него. Ради толики душевного тепла он на многое готов закрыть глаза.
Но, кажется, будто Габрант ничего в жизни не делает ради выгоды.
Он умеет любить, умеет ненавидеть, но не умеет продаваться.

Нет, ландисиец вовсе не так прост, как считают многие. Он занимает свой пост отнюдь не за красивые глаза. Он настоящий пес, въедливый, упорный, жестокий.
Мстительный.
Верный.

Последний, кто остался верен умирающему Императору.
Или – уже нет?

Светлые волосы, светлые глаза.
Невыразительное лицо.
Он красив, но неяркая красота эта не бросается в глаза. К ней надо приглядеться, привыкнуть.
Но, раз приглядевшись, уже невозможно забыть.

- Сделай это ради меня, - говорит Грамис, - Я не вынесу еще одной войны между моими детьми.

Сделай это ради меня.
Убей моего сына.
Габрант лишь наклоняет голову. Он не может отказать. Не имеет права отказать.

А Грамис смотрит на него и понимает, что остался один.


----
Империя в трауре и ожидании коронации нового Императора.
А сын всю ночь сидит подле тела мертвого отца.

Шаги человека в доспехах Судьи не спутать ни с чем. Он подходит и опускается на одно колено, склоняя светловолосую голову.
Вэйн вцепляется пальцами в его волосы – больно, зло. Молчит.

Обоим кажется, что все уже кончено.

----
Проходит время, и Ларса Солидор, наивный, верящий в добро мальчишка, в открытую выступает против брата.

И последнее желание покойного заставляет Габранта обнажить клинки.