Название: Черный, белый, серый
Фандом: Final Fantasy XII Ноа фон Ронсенберг
Герои: Судья Габрант, Судья Дрейс, Вэйн Солидор
Тема: серый
Объём: 542 слова
Тип: как бы слэш)) где-то далеко за кадром
Рейтинг: G
Саммари: «Серый. Весь мир серый, Джек» (с)
читать дальшеВ возрасте Ларсы Солидора еще простительно верить то, что в мире есть черное и белое. Но в твоем возрасте, Дрейс…
В коридорах Девятого Департамента обычная дневная сумятица.
Глава Департамента редко появляется в своем кабинете. А появляясь, засиживается допоздна. Всем срочным в его отсутствие занимаются заместители, но есть множество вопросов, которые решить может только он сам.
Работа занимает все его время без остатка, все его мысли, всю его душу.
Власть, политика, сила, правосудие, интриги – все это сжирает человека целиком, не оставляя ни крупицы.
Архаичный доспех, громкое звание Судьи – это внешнее. На деле же все они – лишь высокопоставленные чиновники, обладающие властью карать от имени Аркадии.
Государство – сложный механизм, в нем хватает винтиков и шестеренок, больших и малых. В кабинетах люди что-то пишут, просматривают какие-то бумаги, на посторонний взгляд Девятый Департамент похож скорее на редакцию газеты, чем на то – из уличных слухов – таинственное заведение, где плетутся интриги и раскрываются заговоры.
Внешне власть раскрашена в яркие цвета. Она поражает – стягами императорского дома, архаичными доспехами Судей, словами о наследии, о величии, о благополучии страны.
Эта власть некогда прошлась войной по его родине, уничтожив, подчинив себе маленькую республику. Этой власти когда-то присягал он, чтобы его больной матери было что есть и где спать. Если бы не мать, разве бы стал он служить завоевателям?
Он тоже был идеалистом когда-то.
Давно.
Очень давно.
Мир политической интриги сер, и люди в нем – словно тени в тумане.
Известие о смерти Грамиса будто отшвыривает его на много лет назад.
И пока он идет-почти бежит к императорскому кабинету, он чувствует себя так, словно вокруг него снова рушится мир, и снова война, проигранные сражения, отступления, горящие деревни, и сам он всего лишь юнец, еще не мужчина, уже не ребенок, и жернова Истории перемалывают его родину и его семью.
Он чувствует себя так, словно Аркадия только что завоевала Ландис.
Это уже не политика, это личное.
«Станешь ли ты служить другому хозяину?» - бросает ему Вэйн в присутствии других Судей.
Сталкиваются взглядами черные и серые глаза.
Весь мир разлетается цветными осколками.
Смерть Дрейс – словно клятва на крови.
Ее безумно жаль, они хорошо общались, всегда понимали друг друга.
Как же ты могла так сглупить? Или ты всего лишь поставила не на ту карту? Кого ты поддерживаешь, Дрейс? Сенат?
И где-то на краю сознания мелькает мысль – неужели ты думала, что кто-то способен противостоять Вэйну?
Женщина смотрит в глаза своему палачу.
А ведь о нем говорили, что он-то не продается. Всегда считалось, что Судья-Магистр Габрант верен не Аркадии, не Дому Солидоров, он верен одному только Грамису.
Ландисийский пес.
Щенок, которого Грамис когда-то пощадил, дал возможность жить, учиться, занять высокое положение. Личная шавка Императора.
Неужели он спустит Вэйну смерть Грамиса?
Неужели верности, чести, долгу уже нет места в этом мире?
«Простите меня», - говорит ей Габрант.
Почему?! Габрант, почему? Как ты можешь ему подчиняться?
Лицо его непроницаемо, как всегда, но взгляд - слишком живой, слишком страстный – неожиданно объясняет ей все.
«Будешь ли ты служить другому хозяину?» - сказал ему Вэйн.
Словно давая ему право выбирать.
Псы верны лишь тем, кого любят.
Она смотрит в его глаза, и они становятся все больше, больше, закрывая собой столпившихся Судей, Вэйна Солидора, весь мир.
Лезвие меча входит в ее тело, и Судья Дрейс умирает с мыслью: на самом деле весь мир серый, почему я этого никогда не видела? Серый – как его глаза.
Цвета скрываемой страсти.