[Машенька и М]

Название: Убийца Короля
Фандом: Final Fantasy XII Ноа фон Ронсенберг
Герои: Баш фон Ронсенберг, Судья Габрант, Вэйн Солидор
Тема: убийца
Объём: 608 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Он бежит, рвется – быстрее, быстрее. Прорубается сквозь противников, чтобы все-таки опоздать. Увидеть мертвого мальчишку на полу. Увидеть мертвого короля.
Осознать, что все кончено, что Далмаска потеряна.
Ему выворачивают руки, принуждают стать на колени. В груди его растет тот - старый, позабытый, почти животный страх.
А ведь он думал, что давно избавился от этого страха. Двадцать лет он был воином, наемником, гвардейцем. И никто, никто из знавших его за эти годы не посмел бы сказать, что Баш фон Ронсенберг трус.
Никто из знавших его ПОСЛЕ…
А те, кто знали ДО – давно мертвы.

Он смотрит в пол. Ему видны лишь узорчатые сапоги вошедшего.
Закусить губу, собрать остатки гордости, вскинуть голову.
Стройный, смуглый, черноволосый – смутно знакомое лицо, гордая стать, богатые одежды. Один из отпрысков Аркадийского змеиного гнезда?
Ну, конечно. Чего еще ждать от Солидоров? Предательское убийство – это по их части.
Слегка наклонив голову, наследник Аркадии говорит – с кем?
Все плывет перед глазами. Какое старое, давно забытое чувство – будто смотришься в человека, как в зеркало.
Это же его одежда, его лицо, его голос. Будто он сам стоит рядом с Солидором, слишком близко, впрочем, для простого вояки. Ни разу в жизни он не нарушал невидимой границы, отделявшей правителей от простых смертных. Ему и не положено. Он никто, наемник, пришлый, чужой. За двадцать лет он поднялся до чина Капитана – немалого в гвардии Далмаски, но выше головы прыгнуть не пытался.
Будто в зеркале, но странном, искажающем реальность, лживом. Он здесь, избитый, на коленях, а там – его точная копия внимает аркадийскому змеенышу.
Они же всегда были рядом, всегда заодно – в те, старые дни. Что-то случилось с зеркалом, треснуло ли стекло, искривилось, но результат очевиден. Отражение больше не копирует оригинал, оно прямо противоположно ему.
Мысли путаются, бессвязные, нелепые. Он понимает, что его били по голове, что скоро он потеряет сознание, но все так же смотрит – жадно, не отрывая глаз - на свое отражение в зеркале бытия.
Кто из них был отражением, а кто оригиналом?
Как долго он жил, притворяясь обычным человеком, единственным в своем роде, не думая, стараясь забыть о том, что когда-то их было двое.

И вот – через много лет - двойник настиг его и нанес удар.

«Убийца!» - кричат ему. «Убийца Короля, предатель!»
Никому не объяснить, что он не убивал.
Или все-таки убивал?
Когда-то они жили в унисон, думали, дышали. Двое – как один. В детстве их наказывали всегда вместе, потому что невозможно было понять, кто из них что натворил. Они вместе отвечали за все.
Кто из них убил повелителя Далмаски?

Никто не верит в сказку о двойнике. Всем известно, у Баша фон Ронсенберга никогда не было брата.

В первые дни голод, побои и унижение почти сводят его с ума. Он готов даже сознаться в убийстве Короля, и лишь одно, только одно останавливает его.
«У тебя нет брата», - говорят ему. И с этим он соглашается.
«У тебя никогда не было брата», - говорят ему, и он хотел бы согласиться, хотел бы избежать нового удара, но что-то мешает.
Что-то цепляет за ребра там, где, кажется, должно быть сердце.
Ведь если у него никогда не было брата, кого же он бросил тогда, много лет назад?

Когда-то давным-давно он боялся попасть в плен. Смерть его не пугала, он боялся другого.
И вот теперь это другое случилось с ним.
Пережив, кажется, все, на что способна фантазия тюремщиков и других пленников, он вдруг начинает понимать, что, может, не стоило этого и бояться.
Его избивают на допросах. Над ним измываются в камере. Дня своей казни он ждет так, как другие ждут венчания.
Он собирает свою гордость из осколков, и с каждым ударом и каждым новым унижением ему это дается все легче. Он знает, почему.
Он платит по счетам.
Он расплачивается за предательство.

Ведь у него действительно был брат.
Его звали Ноа

@темы: .II.1 Ужасы, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy XII: Ноа фон Ронсенберг (таб.50)

---

8/100, CSI:Miami, фандом в целом

[Tinka1976]

Название: Леди Винстон
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио/Джулия
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Тема: Цитаты. "Если не можете избавиться от фамильных скелетов, заставьте их танцевать" Дж. Б. Шоу
Объем: 2392 слова
Примечания: Пенсакола, осень 1990 года - Майами, 2010 год. POV Джулии.

Майами, 2010 год

- Миссис Винстон, к вам посетитель.
Я отлично слышу слова санитарки, но не поворачиваю головы, продолжая с меланхоличным отсутствующим видом смотреть в окно. На самом деле состояние у меня вовсе не такое уж угнетенное, чертовы таблетки приступы тоски снимают очень хорошо. Но, увы, они же и высасывают всю энергию, отбивая желание делать что-либо.
- Джулия… - с упреком повторяет мисс Крайчек, и я, не оборачиваясь, представляю, как Горацио сейчас делает успокаивающий жест рукой и кивает, мол, ничего, я сам.
Бедная глупенькая мисс Крайчек, вечно переживающая за всех скопом и в частности. Однажды я подслушала ее разговор с дежурной сестрой, о том, как это жестоко, разлучать меня с сыном, и о том, что рано или поздно Горацио тоже перестанет приходить и тогда… Я едва не рассмеялась в голос. Боже мой, ну неужели можно настолько не разбираться в людях? Это Горацио-то перестанет приходить?! О нет, скорее небо упадет на землю. Ведь он теперь строит из себя праведника, а моя болезнь вкупе с его воображаемой виной – надежнейший крючок, с которого ему теперь уже не соскочить. Как там говорится? «Если вы не можете избавиться от фамильных скелетов, заставьте их танцевать». Не помню, кто это сказал, но этот человек разбирался в жизни.
Горацио тем временем садится рядом, ставя локти на колени, и наклоняет голову, пытаясь заглянуть мне в глаза.
- Джулия? – говорит он, и у меня бегут мурашки по спине от низкого, полного силы и власти голоса.
Я рассеянно улыбаюсь в пространство, перевожу взгляд на его полные сочувствия и немого вопроса глаза, потом, будто вспомнив о чем-то, порывисто оборачиваюсь, оглядываясь, и разочарованно вздыхаю. Горацио опускает голову, я вижу, как он хмурит брови и покусывает губу. Собирается с силами. Ему нужно солгать, что Кайл, дескать, занят, а иначе он непременно бы пришел. Смешно. Неужели он до сих пор не понял, что Кайл – мой сын, и не будет тратить время на то, что ему уже не нужно? А я ему больше не нужна, но я не в обиде. Кайл отлично сыграл свою роль, чуть ли не на блюдечке преподнеся мне этого гордеца.
Помню, с каким трудом мне удалось справиться с изумлением, когда Горацио представил меня своему коллеге, как «мать Кайла»! На какую-то секунду я растерялась. Откуда он узнал? До сих пор не представляю. Сама-то я благополучно забыла о ребенке, сплавив его матери. Кажется, Кайлу было два года, когда я последний раз видела его? Или три? Ребенок абсолютно не вписывался в мой образ жизни. Женщина должна быть женщиной, а не клушей-наседкой. Красота не вечна, поэтому следует взять от жизни все, что она тебе должна, и прихватить еще немного про запас, пока ты молода. Впрочем, если бы Рон не оказался таким мстительным ублюдком, то мне и сейчас не приходилось бы жаловаться, но с этим шрамом я могу играть лишь «несчастную жертву», но никак уж не королеву.
Итак, скелет с грохотом вывалился из шкафа, но я была бы не я, если б не заставила его сплясать. «Я всегда хотела быть хорошей матерью, но мне не на что было растить ребенка. Теперь же я ни за что не упущу свой шанс». И Горацио купился на это. Может, он сам и правда всегда хотел быть хорошим отцом? Хотя вряд ли. Скорее, все дело во власти. Лейтенант Горацио Кейн - черт возьми, мне действительно нравится это имя! Но, как бы он себя ни называл, Горацио всегда был азартен, а опека над Кайлом стала прекрасным игровым полем для нас двоих. И то, что первый раунд я выиграла с разгромным счетом, лишь подхлестнуло его. Манипулировать мальчишкой было невероятно легко. А вот его отец оказался твердым орешком. И сейчас, вероятно, следует признать, что он ведет в счете, но игра не закончена, о нет, игра еще не закончена…
- Джулия… - покусывая губу и не поднимая взгляда, говорит наконец Горацио, отвлекая меня от воспоминаний. – Кайл, он… он сегодня не сможет прийти, но я надеюсь…
Боже мой, как же он заигрался в «хорошего парня»!.. Даже солгать – и то не может толком. Но я-то прекрасно помню, каков он настоящий. Двадцать лет назад в Пенсаколе он не стеснялся своей сущности, не прятал ее за темными очками, строгими костюмами и личиной добропорядочного гражданина. Джон Уолден был молод и азартен, он не боялся рисковать, и, признаюсь, одно время мне даже казалось, что я встретила мужчину своей мечты.

***

Пенсакола, осень 1990 года.

Еще лет в десять я поняла, что замуж за рыбака никогда не выйду. Нищенское существование, этот ужасный запах – нет уж, увольте. К семнадцати годам я поняла, что моя внешность дает мне шанс вырваться из этого провинциального болота, а к двадцати – что к внешности придется приложить немного мозгов, если я не хочу закончить «карьеру» на панели. Разумеется, речь шла не об учебе – колледж всегда казался мне уделом серых мышек, у которых нет других шансов устроиться в жизни. Богатеи что-то не торопились складывать свои капиталы к моим ногам, хотя обещаний достать хоть звезду с неба я получала предостаточно. К тому же газеты вовсю трубили об экономическом спаде, о грядущем секвестровании бюджета – для меня все эти умные слова означали лишь одно: тот, кто сегодня богат, завтра мог оказаться беден. Следовало удвоить осторожность и выбирать птицу на взлете, как бы невзрачно она ни выглядела в настоящий момент.
С Джоном меня познакомил Ричи – мой тогдашний помощник. Незадолго до того я окончила курсы медсестер по документам на имя Джулии Эберли. Иногда Ричи просил меня немного подлатать его друзей, которым не с руки было светиться в больнице. Работа эта вызывала у меня отвращение, но доступ к лекарствам позволял создать задел для последующего рывка в «высший свет», поскольку к тому времени я поняла, что в таком болоте как Пенсакола, кроме жаб, пиявок, да парочки приблудных аллигаторов ничего не выловишь.
Высокий рыжий парень с шалыми сине-серыми глазами заставил меня усомниться, достаточно ли хорошо я пошарила в этой мутной водичке. Он скалил зубы и нес какую-то безалаберную чушь, пока я накладывала шов на распоротую чем-то острым руку. Я ласково посоветовала ему заткнуться, пока я не зашила ему и рот заодно. Парень вскинул брови, хитро усмехнулся и замолк. Черт, это было то еще испытание! Он сидел напротив и в упор рассматривал меня. От него пахло пороховым дымом, кровью и потом. Опасностью, удачей и большими деньгами. Я отдавала себе отчет в том, что Джон занимается чем-то незаконным, но это меня смущало меньше всего. На жизнь своих законопослушных мамочки с папочкой я уже насмотрелась.
- Может, останешься, проследить за самочувствием пациента? – вдруг оказавшись за спиной, негромко спросил он, когда мы с Ричи собрались уходить.
- С такими недомоганиями – не на мою улицу, - отрезала я. – Девки – на три квартала севернее.
Я видела, как Ричи затормозил в дверях, удивленный моей реакцией, пришлось чуть ли не пинка ему дать для ускорения.
- Эй, Джули, ты чего? – спросил он уже в машине.
- Не твое дело! – прошипела я, стараясь не глядеть на стоящего в дверях своего дома Джона. Кажется, этот прохвост еще и улыбался! На самом деле у меня аж бедра сводило от желания, но я на своем собственном печальном опыте знала, что в таком состоянии, только что вывернувшись из опасной переделки, парень с темпераментом может быть просто опасен. Но какие руки! А рост?! Как я ни ругала себя за глупость, но это было моей больной мозолью. При моем-то росте да привычке к высокой шпильке далеко не все кавалеры оказывались в выгодном свете рядом со мной.
Через неделю я приехала снова, как и было обещано, снять швы. Джон открыл мне дверь, позевывая и протирая глаза, хотя вечер только начинался. Мы молча проследовали в комнату, он покосился на свою незаправленную постель, мотнул головой, стянул рубашку и плюхнулся на диван.
- Неужели я такой страшный? – поинтересовался Джон, когда я велела ему пересесть к столу.
- Нет, просто мне так удобнее, - небрежно обронила я, сразу расставляя акценты и заявляя, кто здесь главный.
По его лицу расползлась улыбка, от которой у меня по спине поползли мурашки. Игра была принята, но почему-то у меня поубавилось уверенности в выигрыше. Джон неторопливо поднялся и вместо того, чтобы пересесть за стол, сделал шаг ко мне.
- А так, неудобно? – вкрадчиво поинтересовался он. В его голосе снова прорезались завораживающе-низкие властные нотки, а руки мягко сомкнулись на моей талии.
Я подняла лицо, собираясь с мыслями для ответа, но это оказалось неверным ходом.
Впрочем, в проигрыше я себя наутро не чувствовала. Швы я сняла тогда же, утром, но мои визиты в этот дом продолжались с завидной регулярностью. Джон никогда не говорил, чем занимается, иногда пропадал на несколько дней. От Ричи я узнала, что Джон связан то ли с контрабандой оружия, то ли с ограблением банков. Сама я врала напропалую – о себе, родителях, детстве, планах.
Однако, как ни хорош он был в постели, где-то месяц спустя я очнулась от очарования страсти и трезво взглянула на перспективы наших отношений. Джон был яркой личностью, прямо как его шевелюра. Слишком яркой для подручного. Наша игра «кто кого» была упоительной, но я понимала, что окончательно покорить его мне вряд ли удастся. Как партнера… Как партнера я его не рассматривала – если Джон попадется, он сядет надолго, а такая перспектива меня никак не устраивала. Сам он ничего о будущем не говорил, но казалось, напряженно чего-то ждал.
Еще месяц спустя тревожная напряженность, витавшая в воздухе, достигла пика, лихорадочная жажда деятельности захлестнула меня и, дождавшись, пока Джон снова исчезнет на пару дней, Джулия Эберли исчезла тоже.
Очаровательная Кимберли Джонсон отправилась штурмовать Калифорнию.
Впрочем, вскоре выяснилось, что штурм придется отложить на некоторое время, в связи… В связи с некоторыми обстоятельствами. Сына я решила записать на свою настоящую фамилию - Хармон.
Первое время я думала, что сын принесет мне удачу – молодая мама с очаровательной крохой ни у кого не вызывала подозрений, мне все удавалось и капитал мой рос день ото дня. Но вместе с ним росла и кроха, хуже того, Кайл начал говорить, а это уже было порой совсем некстати, поскольку объяснять некоторые вещи ребенку – увольте, а он теперь мог меня спалить одним неосторожным словом легче легкого.
Сплавив его обратно в Пенсаколу, я продолжила свое турне по стране. Мне хватало ума, чтобы не попадаться, в крайнем случае вместо меня в тюрьму садились эти болваны – мои помощнички.
Встретив в Каире миллионера-путешественника Билла Винстона, я решила, что хватит мне кочевать, пора и остепениться. Его дом в Майами был великолепен. Не использовать связи Билла показалось мне сущим преступлением, и я решилась на последнюю аферу. Все было на мази, когда на столе у адвоката я увидела документы на развод. Мерзавец решил оставить меня с носом! Очередного придурка-исполнителя я нашла быстро, и подписать эти документы Билл не успел, оставив меня богатой вдовой.
Увидев, кто приехал на «хаммере» с надписями «криминалистическая лаборатория Майами-дейд» на дверцах, я сначала не поверила своим глазам. Тем более и Памела, моя помощница, назвала мне совсем другое имя. Лейтенант! Боже правый, кто бы мог подумать, Джон сменил сторону!
Мне было очень интересно, как он воспримет мое появление. И тут – как удар под коленки – «мать Кайла». Хуже того, я смотрела – и не узнавала. Где тот молодой сильный хищник, которому так приятно было покоряться в Пенсаколе?! Впрочем, сейчас было не до воспоминаний – нужно было срочно найти рычаги давления на расследование. Да и потом – тут же мелькнула шальная мысль – деньги у меня теперь есть, если Джон, в смысле Горацио, с возрастом сдал, можно и потешить самолюбие, поиграть с ним, заставив его пресмыкаться.
Тем более у меня на руках были козыри – причем его же козыри, так доверчиво выложенные мне при первой же встрече. Вытащить Кайла из тюрьмы оказалось несложно: Памела подкупила главную свидетельницу обвинения, заставив ее удариться в бега, а так кстати появившийся после отсидки Рон завершил дело, создав гарантии того, что Кейтлин Ньюберри не передумает и не спутает мне все карты. Еще легче оказалось задурить мальчишке голову: пара ласковых слов, пара обещаний, ключи от «Порше» - и Горацио оставалось лишь кусать локти.
Разумеется, он не отступил так просто, игра была только начата. Джон изображал из себя праведника, никогда не преступавшего закон, заявил, что в Пенсаколе он был якобы под прикрытием. Эта карта была выбита из игры, но, по счастью, деньги решают все, так что теперь настала очередь Горацио: его скелет грохотнул костями и упокоился, станцевав напоследок под аккомпанемент выстрелов, - знаю я их бразильское «правосудие»…
Наступила подозрительная тишина. Горацио вел себя так, будто смирился с существующим положением дел. Ну уж нет, я не собиралась позволить ему выжидать и готовиться к новому удару! О моей свадьбе с Роном он узнал очень быстро. И, разумеется, тут же кинулся в атаку – якобы он беспокоится за сына. Смешно, ей-богу, мог бы придумать что-то подостовернее. Я заверила его, что прекрасно знаю, что делаю, и стала ждать. И Джон не подкачал, показал зубки, на какой-то миг став похожим на себя настоящего. Катер вместе с Роном взлетел на воздух, мы с Кайлом были «спасены».
Тут удар из-за угла нанесла мне эта чертова болезнь. Ненавижу эти чертовы таблетки! Но совершенно неожиданно это обернулось мне же на пользу. Горацио вдруг стал невероятно заботлив, мелькнувшая было мысль о том, что это все – хитрый ход, чтобы забрать сына и выиграть эту партию, развеялась как дым в честном взгляде этих синих глаз. Как я могла быть такой идиоткой, чтобы поверить? Рыжий лис был уже не так рыж, но все так же хитер. Он не стал действовать нахрапом, он все провернул постепенно, и я ничего не смогла поделать – Кайл, получив работу и жилье, стал отдаляться от меня. Я была ему уже не нужна, но он-то был мне все еще нужен! Особенно после того, как мерзавец Рон – мелкая мстительная тварь – изуродовал меня. Знал мое уязвимое место, сволочь!
Без денег, с этим шрамом… Теперь я могла рассчитывать только на Горацио. А для этого мне нужен был Кайл. Но словно сама судьба ополчилась против меня: Кайл отдалялся все больше, Горацио появлялся лишь затем, чтобы выдвинуть очередное обвинение, а попытка вернуть сына и вовсе обернулась угрозой пожизненного заключения.
И тут я снова не поверила ушам и глазам: теперь Горацио взял на себя мою вину! Заявил, что мои действия были спровоцированы им - тем, что он забрал у меня сына… Хотя, если подумать, так оно и было, но кто ж это докажет? Этот его ход окончательно убедил меня, что Джон Уолден погиб, придавленный лейтенантом Горацио Кейном, добрым, заботливым, порядочным…
Впрочем, это было и к лучшему: несчастную жертву мне сейчас разыграть гораздо проще. А на лейтенанта это действует даже лучше, чем вызов, брошенный королевой.
Временами, правда, на меня находит меланхолия, и тогда я перестаю понимать, за какой приз сражаюсь. Чего я хочу от него добиться? Теперь я сама превратилась в свеженький фамильный скелет Горацио Кейна, от которого он никак не сможет избавиться. Значит, вспомним молодость, Джон, заставим этот скелет танцевать?
В конце этой игры нас обязательно должен ждать приз, иначе игра не имеет смысла. А она ведь имеет смысл, правда?..

@темы: .V.3 Цитаты, #fandom: CSI, CSI Miami: фэндом в целом (таб.100)

---

[Tykki]

Название: О божественном гневе в умеренных дозах.
Фандом: DC Comics
Герои: Брюс Уэйн (Бэтмен)/Диана Принц (Вандер Вумэн) (такая картинка потому, что пара это иногда - обнять и плакать))
Тема: Мошенничество.
Объём: 1305 слов.
Тип: гет.
Рейтинг: PG-15. До R всё же вроде не дотягивает)
Саммари: Продолжение О чувствах и правде, О приходе в гости и О свиданиях. Ура, вроде бы роман перешёл в нормальную горизонтальную стадию!.. Ну да, если бы всё было так просто =_=
Авторские примечания: Вовсю эксплуатируется теория из JLA v2 #000. Пересказывать не буду, моя трактовка и так в процессе драбла объяснена.
Хищные птицы - команда под предводительством Барабары Гордон (Оракул).
А, а с Гигантой Диана обсуждала свой разрыв с Томом Трессером (Немезидой). Без подробностей, понятное дело.

Как и во многих отношениях, прежде, чем стороны выяснили выяснили все друг перед другом моральные обязательства, любопытство перед физическим оказалось сильнее. И, как и во многих отношениях, где партнёры старше тридцати (корректным в данном случае будет не указывать - насколько старше, особенно в случае некоторых, сотворённых из глины на райском острове), много времени для этого не потребовалось.
Так что, условившись провести уик-энд в Вашингтоне вместе, обе стороны решили повести себя, как взрослые люди (стараясь при этом не волноваться, как школьники), и позаботиться о том, чобы ни в один из ответственных моментов никто не помешал.
Диана договорилась о том, чтобы её гостей на несколько дней принял к себе город Горилл (с целью взаимного примирения между городом и отрядом Толифхара).
Брюс позвал Дика, и тот, после долгого сеанса ворчания и подначек, принял плащ на уик-энд обратно.
Кроме того, в приватном разговоре между Альфредом и Барбарой последняя обязалась следить и пресекать все попытки связаться с Бэтменом по всем доступным каналам. А личным встречам должны были по её указанию помешать Хищные птицы. Легкомысленно хихикнув, она также сообщила, что заказала себе плюшевую игрушку Вандер Вумэн - а то такими темпами до официального пополнения бэт-семьи совсем недалеко.
Вот с помощью такой вот тяжёлой артиллерии Брюсу и Диане и удалось спокойно пообедать в кафе, побродить по парку, вернуться в дом, поужинать и остаться в доме на ночь.
Из всех чудес, происходивших на свете за последние десять лет, обычность этого дня, пожалуй, была самым удивительным. Ну или, по крайней мере, точно шла в первой тройке.
Даже на Диану, посвящённую немного в механизм работы чуда, впечатление оно произвело. Её, кстати, поставили в известность для того, чтобы она отговаривала Брюса от проверок, "всё ли там в порядке, а то что-то ни одного сигнала". Когда стемнело, он, правда, всё-таки позвонил, но Оракул уверенно ответила, что в Готэме тихо, и ситуации не выходят за рамки штатных (позже Барбара призналась Диане, что ужасно беспокоилась, не поймает ли её Брюс на двухсекундной заминке перед началом разговора, но он не спросил, и объяснять не пришлось. И это хорошо, потому что Аркхэм горел, психи разбежались по Готэму, бэт-семья их ловила и занималась пожаротушением, а потому постоянно требовала свежей информации, так что пришлось рявкать: «Все заткнулись, Брюс звонит!» и отрубать всех, кроме него).
А в доме у Дианы в Вашингтоне никакой приготовленной гостевой комнаты или "Я посплю на диване" не предполагалось изначально, так что после вина и десерта поцелуев было больше, чем слов, и путь в спальню протекал неторопливо, с долгими и приятными остановками.
Но сдержанность была оставлена в тот момент, когда пара упала на кровать, и к любви они отнеслись почти так же, как к своим дуэлям: поскольку именно сейчас оно может себе это позволить, тело выкладывается почти в полную силу, но только почти, потому что все действия – с оглядкой на партнёра.
Этот принцип, так много дававший им в спаррингах, снова оправдал себя на все сто процентов.
Один только раз Брюс замер посреди движения и с изумлением произнёс:
- Ты же ещё…
- Уже нет, - ответила Диана, крепче сжимая ноги, скрещенные у него на талии, и тем самым завершая начатое движение.
Поскольку с выносливостью всё хорошо было у обоих, заснули они уже после того, как рассвело.
Диана проснулась первая, часа через три. Её внимание привлекла вещь на туалетном столике, которой накануне вечером там точно не было. Перегнувшись через Брюса, Вандер Вумэн дотянулась до неё, и, поняв, что это, только едва-едва пожала плечами. Неожиданностью это не было, и прогнать улыбку с лица этому тоже не удалось.
Все эти действия, разумеется, разбудили Бэтмена, и он улыбнулся Диане своей короткой скупой улыбкой, уже настороженно глядя на золотой медальон в её руках.
- Доброе утро, - поздоровался он. – Что это?
- Подарок. – Её не смущало полулежать у него на груди, не смущала их взаимная нагота, и пока что это было очень и очень хорошее утро после первой совместно проведённой ночи, с естественным поведением и без натянутых пауз.
- От кого?
Разумеется, таковым этому утру суждено было оставаться ещё от силы пару минут.
- От Афины. – Она со своей обычной грацией выскользнула из кровати, хотя тело сообщало Диане, что, пожалуй, было бы не против задержаться там ещё часов на шесть. Но, как бы то ни было, она собиралась сейчас принять душ.
Бэтмен же тем временем вспоминал всё, что знал из древнегреческого, пытаясь прочесть надпись на медальоне.
- Это поздравление и… отречение? – Брюс перевёл на Диану вопросительный взгляд. – «Да исцелит сей предмет раны, что ты получишь в будущем»? Принцесса?
Вандер Вумэн вздохнула. Разумеется, она так и так планировала об этом сказать, но, может быть не прямо сию минуту…
- Я с тобой была немножко нечестна. – Самое напрашивающееся толкование этой фразы красноречиво опровергалось пятном на простынях, и Бэтмен успел передумать массу всего прежде, чем Диана продолжила. – Я тебе не сказала - у того, чтобы находиться под покровительством богини-девы, есть маленькая загвоздка. – Она стояла перед ним, по-прежнему ничего на себя не накинув, прекрасная и ни о чём не сожалеющая. – А именно, покровительствует она тоже девам. И после союза с мужчиной отрекается от своего покровительства. В моём случае это значит, что я лишилась бессмертия и, раз Афина подарила мне медальон с исцеляющими свойствами, некоторой части неуязвимости.
В мгновение ока Брюс уже стоял на полу – одетый в брюки и очень, очень злой.
- Почему ты мне раньше ничего не сказала?
- Потому что предвидела твою реакцию? – Диана закусила губу и отказалась опускать глаза под его пронизывающим взглядом. – Потому что выучила, что в вашем обществе легче просить прощения, чем разрешения? Потому что не хотела получить этот разговор до – или вместо? Потому что это в первую очередь мои отношения с богиней, в конце-то концов?
Но многократно было доказано, что спорить с Бэтменом – бесполезно.
- Ты знаешь, что это слишком серьёзно, чтобы вот так просто отбрасывать в сторону! Если бы ты сказала… можно было бы поискать ритуалы, заключить сделку с богами, - он огромными усилиями заставлял себя не повышать слишком тон. – А так – ты оставила себя практически беззащитной!
- Ты преувеличиваешь, - резко возразила она. Гнев закипал и в ней, но она тоже старалась не увеличивать сцене хотя бы громкость звука. – И я давно об этом знала – и давно пришла к выводу, что эту цену я готова заплатить. К тому же, - тут Диана решила сделать попытку примирения, - ты же знаешь, богов много, и, возможно, бессмертие мне я получу в дар от кого-то другого… если того захочу.
- А пока этого не случится, ты предоставляешь уникальную возможность своим врагам, - отмёл Брюс этот аргумент. – Принцесса, ну почему ты не позаботилась об этом заранее?..
Вандер Вумэн резко вдохнула и выдохнула. Она давно уже не улыбалась.
- Так, - она повернулась к нему спиной. Нет, Вандер Вумэн знала, что он воспримет это, как мошенничество, но… но… – Я не хочу продолжать этот разговор и потому иду в душ. Если же ты всё ещё будешь хотеть это обсуждать, когда я выйду… лучше уходи.
Он ничего не сказал и не помешал ей.
Когда Диана вышла из душа, в доме, кроме неё, никого не было. По крайней мере, некому было обвинить её в несвойственном американскому обществу проявлению эмоций, когда она расплакалась.
Хорошо было хотя бы то, что Афина сердилась несильно – иначе она бы не прислала медальон. Но всё-таки сердилась – иначе прислала бы медальон не прямо этим утром.
Слёзы были недолгими: обернувшись вокруг себя, Диана поправила диадему в волосах и полетела искать Гиганту.
Та сразу замахала руками и закричала, что ничего предосудительного не делает, одновременно ретируясь в сторону океана, но в этот раз Вандер Вумэн видела это и сама. И даже сумела это объяснить.
- В этот раз мордобоя не будет? – с облегчением спросила Гиганта, уменьшаясь уже на берегу и на всякий случай готовясь бежать дальше.
- Я не в настроении, - ответила Диана и села на песок.
- А-а… - с пониманием протянула злодейка. – Все мужики – козлы, да?
- Даже самые лучшие из них, - обречённо кивнула героиня.
И, хотя на этот раз набить никому морду на пару не удалось, обсуждение этой вечной темы всё же скрасило начавшееся воскресенье.

@темы: .II.4 Детектив/преступление, #fandom: DC Comics, DC Comics (комиксы): фэндом в целом (таб.100)

---

[Машенька и М]

Название: Консул и Судья
Фандом: Final Fantasy XII Ноа фон Ронсенберг
Герои: Габрант, Вэйн Солидор
Тема: розовый
Объём: 760 слов
Тип: ну как бы слэш))
Рейтинг: G




Здесь царит тягучий, сладкий - почти на грани с горечью - аромат. Кажется, еще немного, и прямо из воздуха можно будет выжимать розовое масло.
Дворцовый комплекс Рабанастры причудлив и полон мелких неожиданностей. Вот, к примеру, этот розарий. Солнце Далмаски неистово и беспощадно, но здесь царит тень, прохлада, тихо журчит небольшой фонтан. И сотни розовых цветков наполняют воздух своим благоуханием.
Поистине – в этом вся Далмаска: пустыня и розы, роскошь и нищета, бессилье и гордыня.
Каждый цветок – размером с кулак взрослого мужчины. Лепестки чуть бахромятся по краям. Никаких оттенков, перехода цветов – они розовые от центра и до самого края. Словно искусственные.
Новый консул Далмаски неторопливо снимает перчатку.
Лепестки нежные, чуть бархатистые.
Пышная, до самого предела распустившаяся роза казалась неживой, неподверженной тлению подделкой. Но стоило неосторожно коснуться, и на землю посыпались лепестки.
- Господин консул… Прибыл Судья-Магистр Габрант.
- Проводите его в мой кабинет.
Он все так же не отрывал взгляд от розовых лепестков на земле.
Ноа.
Значит, Глава Девятого Бюро прибыл, чтобы лично проследить за поведением наследника Дома Солидор?

Этого следовало ожидать. Любимый пес Императора, почти друг, почти воспитанник, преданный лично Грамису и только ему одному. Кому еще отец доверил бы следить за сыном?
Но как же это невовремя.

И ведь именно здесь, в Рабанастре, есть то, что может отвлечь Ноа, заставить его забыть обо всем остальном.
Без этого, пожалуй, не обойтись. Ландисиец слишком упрям и въедлив, стоит ему ухватить кончик нити – он распутает клубок до конца.
Проще было бы убрать его. Смерть Судьи-Магистра Габранта была бы решением множества проблем, уходящих далеко за пределы Далмаски.
Человек, которого молва давно нарекла убийцей братьев, смотрит на пышные розовые цветы.
Это ложь, что убивать тяжело. Убить легко, тяжело жить с этим.
Готов ли я лишиться Габранта?
Нет. Неправильный вопрос.
Готов ли я поставить под угрозу весь замысел из-за простой привязанности? Оставить его в живых, зная, что он неминуемо будет копать, пока не докопается до истинной интриги? Ведь рано или поздно он поймет, что за одной интригой скрывается другая.
Значит, без налбинского узника не обойтись.

-------------------
Проблеск розового света за колоннами.
Судья-Магистр бездумно свернул, и океан розовых цветов бросился ему навстречу, ударил свежестью, запахом земли и зелени, головокружительным ароматом роз.
Шлем он держал в руках. Но Судье давно не нужно было стальное забрало, чтобы сохранить лицо. Внешне он оставался спокойным.

Такие же розы росли когда-то в цветнике его матери. Редкий сорт в их краях, «Южный рассвет», кажется. Огромные цветы нежного розового оттенка.
В детстве они с братом почему-то были уверены, что эти розы должны быть очень сладкими на вкус. И безжалостно обдирали лепестки, не теряя надежды найти самую сладкую в мире розу. И многочисленные неудачи почему-то не отвращали их от этого занятия. А потом они стали постарше, и набеги на цветник прекратились. Сколько же им было лет тогда? Два года, три?
Удивительно, как долго можно помнить подобную ерунду.

Так, значит, он жив. Его не казнили.
Габрант не понимал, что он чувствует. Что он должен чувствовать.
Почему его оставили в живых? Чтобы использовать против брата? Или скорее – против кого-то другого? Ондор – первый, кто приходит на ум. Но, наверняка, есть и другие варианты.

Все это казалось неважным.
Неожиданное воскрешение брата вернуло из небытия старую боль и ненависть.

А эти розы!

Он будто вернулся в прошлое. Не к убийству Раминаса и казни капитана фон Ронсенберга. Намного, намного дальше в прошлое.

Обрекая Баша на бесчестие и смерть, он действовал не из ненависти – лишь из необходимости. Баш фон Ронсенберг давно был ему чужим. Ничто их не связывало, кроме внешности – одной на двоих.

А теперь его снова терзало то, давнее, удушающе-багровое – почему ты жив? Как ты смеешь жить? Предав свою родину, свою семью, как ты смеешь называть себя Ронсенбергом? Присягать кому-то на верность?

Далмаска пала, а этот снова жив. Как издевка.

Нежные розовые цветы расплывались перед глазами.
Судья-магистр надел шлем. И пошел прочь.

-------------------
Розовые лепестки россыпью лежат на деловых бумагах.
Судья сидит на низенькой скамье у окна, смотрит в пол. И солнце золотит стриженый затылок.
Стянуть бы перчатку и коснуться этого золота.
А лучше – послать весь мир, запереться в спальне и завалить своего личного соглядатая на постель, устланную розовыми лепестками. Позволить себе хоть немного этой роскоши – быть просто людьми.
Слишком многое поставлено на карту.

Вопрос так и останется невысказанным. Он задаст его Башу, но не задаст Солидору.
И тот будет рад.
Ведь мотив так прозрачен.
Ты думаешь, так легко быть братоубийцей, Ноа?
Если б ты желал смерти своему брату, он не прожил бы так долго после падения Ландиса.

Розовые лепестки засохнут между страниц. Приедут в Аркадис и окажутся в ящике стола.
Даже высохнув, они сохранят свой чистый розовый цвет. Будто символ идеального мира, где нет ни горя, ни предательства, ни самой смерти

@темы: #fandom: Final Fantasy, .IV.1 Цвета, Final Fantasy XII: Ноа фон Ронсенберг (таб.50)

---

[Akulatrasax]

Название: ...
Фандом: Kingdom Hearts
Герои: Аксель, Намине, Рику
Тема: II-1 Убийца
Объём: 295 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Вексен не хочет умирать. Он боится небытия – возможно, некогда именно этот страх удержал его и сделал Никем.
Аксель не колеблется ни секунды. За ним наблюдают, и любой жест может быть превратно истолкован. Он щелкает пальцами – у Саикса этот жест получается очень эффектным, наверняка у самого Акселя получилось не хуже.
Вексен кричит и Аксель наблюдает за ним, улыбаясь.
Он убеждает себя, что не может ничего чувствовать – ведь чтобы чувствовать, ему нужно сердце.

Она рисует – себя, его, их. Снова и снова, погруженная в чужие воспоминания, в эмоции, в чувства. Она, никогда не знавшая ничего, кроме этих белых стен, знает, каково это – плавать в море и летать в небе, она видела множество миров и существ, она складывает цепочку воспоминаний в том порядке, в каком ей угодно.
Да, в настоящих воспоминаниях вовсе не она, но сожалений нет, когда образ той, другой, стирается из памяти Соры и на его место приходит образ светловолосой грустной девочки в белом платье.
Воспоминания Рику наспех слеплены, грубые, как плохие декорации, и только тот, у которого никогда не было, с чем сравнивать, может поверить в них.
Он и верит – истово, страстно. Как будто у него есть сердце. Как будто это его собственные воспоминания.
Девочка в белом платье грустно улыбается, когда Рику падает замертво рядом с Сорой, «прости, у меня не было выхода».
Где-то глубоко внутри нее это похоже больше на «прости, я не хотела иного выхода». У куклы нет права чувствовать.
Намине рада, что никто никогда не узнает, что на самом деле она испытывала, убивая Реплику.

Ему не скрыться от своего отражения. Он видит его в лезвии клинка, в лужах воды, в то и дело попадающихся ему на пути зеркальных поверхностях.
Когда он с яростью атакует, он видит лишь того, кто отражается в их круглых желтых глазах.
Рику не устает снова и снова убивать его.

@темы: .II.1 Ужасы, #fandom: Kingdom Hearts, Kingdom Hearts (игры): фэндом в целом (таб.50)

---

[December Offspring]

Название: Осадок
Фандом: Хеллсинг
Герои: Хейнкель
Тема: IV - 2 Металл
Объём: 289 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Конечно, на пути к мечте может стоять множество разных препятствий, а даже если не препятствий, то неприятностей, омрачающих радость. Для Хейнкель одной из них стали сиденья в аэропортах. Секрет в том, что все их делают из металла. Ясно, что это для повышения прочности, а обивка, какая бы ни была, всё равно износится раньше, чем железный каркас. Поэтому во многих аэропортах её предпочитали вовсе не делать. И что самое интересное, Хейнкель не могла осудить кого-то за это. Во-первых, она была христианской, а, во-вторых, она не знала, кого именно стоит обвинить. Вообще-то ей почти удавалось «греть» себя мыслью о том, что она с каждой пересадкой, каждым залом ожидания, приближается к Интегре. Но вот когда самолет задерживали, силы католички постепенно исчезали.
За последние сутки Вольф провела в аэропортах гораздо больше времени, чем на заданиях, ради которых покинула Ватикан. Вообще-то Хейнкель вполне обошлась бы машиной и поездами, но шеф яростно настаивал на скорости передвижения, не принимая во внимание тот факт, что подчиненные тратили драгоценное время на прохождение регистрации и ожидании самолета, хотя могли бы просто ехать.
Хейнкель чувствовала усталость и часто вздыхала, поглядывая на кофейню, которую не могла себе позволить. Если бы не приходилось делать эти скрытые от руководства маневры, каждый раз как выпадала такая возможность, Вольф тратила бы меньше денег. А так, она была вынуждена что-то без конца выгадывать и на чем-то экономить. Именно тогда, сидя на жестком холодном сиденье во Французском аэропорту и глотая слюни выступившие от одного запаха кофе и булочек с корицей, Хейнкель впервые подумала: какого черта она мотается к леди Хеллсинг? Правда, в тот момент, мысль показалась более чем еретической. Подобный вопрос выглядел смешным сам по себе. И стал в два раза смешнее, когда Вольф оказалась в теплой и удобной постели своей аристократки.
Вопрос забылся. Однако осадок остался.

@темы: .IV.2 Текстуры, #fandom: Hellsing, Hellsing: Интегра (таб.30)

---

[Машенька и М]

Название: Интервью
Фандом: Final Fantasy VII фандом в целом
Герои: Клауд
Тема: неизвестная болезнь
Объём: 633 слова
Тип: джен
Рейтинг: G



- Вы когда-нибудь задумывались, сколько человек умерло от геостигмы за те два года? Взгляните на эти данные.
- Так много…
- Это данные официальной статистики, а ей свойственно занижать цифры.
- Какое это имеет отношение к вашей возмутительной статье?
- Эта болезнь, с которой так и не смогли справиться врачи, и причина которой так и не была установлена… Именно вы заявили, что эта болезнь имела… как бы это сказать… эзотерическое происхождение.
- Вы и дальше собираетесь перевирать мои слова?
- После того, как эпидемия необъяснимым образом прекратилась, вы заявляли, что люди были исцелены неким волшебным дождем.
- Но так и было!
- Вы продолжаете придерживаться своей точки зрения?
- Это не точка зрения, это факт! Как иначе вы объясните, что люди по всей Гайе выздоровели в одночасье?
- Правда ли, что исцеляющий дождь пошел после вашего сражения с призраком Сефироса?
- Он вовсе не был призраком.
- Последовательность событий действительно была такой?
- Да. Но какое это имеет значение?
- Из ваших старых интервью можно сделать вывод, что это было не только и не столько сражение, сколько встреча старых знакомых.
- Как вам вообще могло прийти такое в голову? Это был бой. Сефирос едва не убил меня!
- Но ведь вы разговаривали?
- Немного. В начале.
- И призрак… простите, воскресший Сефирос сказал вам что-то о том, что геостигма служит каким-то его целям? Не могли бы вы рассказать об этом поподробнее?
- Он сказал, что души людей, умерших от геостигмы, образуют поток, подобный лайфстриму. И этот поток поможет ему захватить Гайю и отправиться на ней куда-то в космос.
- И после этого был послан исцеляющий дождь, и эпидемия геостигмы прекратилась?
- Нет! То есть да, но…
- А Сефирос исчез?
- Я победил его.
- Но насколько я понимаю, его тело обнаружено не было?
- Послушайте, это трудно объяснить…
- Вы говорили, что в Сефироса перевоплощался какой-то мальчик? Используя клетки Дженовы?
- Так и было.
- А тело этого мальчика тоже не нашли?
- Он ушел в лайфстрим.
- Целиком? Вместе с телом?
- Но так было!
- Значит, ваши противники просто исчезли? Почему же вы решили, что одержали победу?
- Я победил. Я убил его.
- Насколько я понимаю, вы убивали его и раньше?
- Что вы хотите сказать? Что я лгун? Знаете, что? Хватит! Интервью окончено!
- Вы уходите, господин Страйф? Разрешите последний вопрос?
- Задавайте.
- Ради чего умерли все эти люди, чьи жизни унесла геостигма?
- Вы спрашиваете об этом у меня? Спросите у того, кто это затеял!
- Но ведь он мертв, не так ли?
- Да!
- Останки Сефироса и Дженовы лайфстримом разнесло по всей планете. Именно так началась геостигма?
- Да.
- Вы считаете, это входило в их планы?
- Конечно, нет. Но Сефирос все умел повернуть себе на пользу!
- Люди два года умирали от болезни, от которой не было спасения. Если бы Сефирос не заявил о своих планах, люди, вероятно, продолжали бы умирать…
- Вы считаете, что Сефирос хотел помочь людям? Что за чушь!
- Я считаю, что он хотел скорее помочь себе и Дженове. Но вы ведь не отрицаете, что именно его планы относительно геостигмы поспособствовали прекращению эпидемии?
- Вы извращаете факты! В угоду своим бредовым фантазиям!
- Некогда Сефирос был талантливым стратегом. Он заявил, что геостигма ему выгодна, и геостигма исчезла. Разве это поступок стратега?
- Он считал, что убьет меня.
- Но ведь не вы послали исцеляющий дождь, не так ли, господин Страйф?
- Нет, конечно!
- Вам не приходит в голову, что то, что лайфстримом было занесено в тела людей и вызвало болезнь, в результате исцеления высвободилось? И смогло собраться воедино?
- Вы… Нет, мне это в голову не приходит!
- Что ж, наше время в эфире подошло к концу. Спасибо за столь занимательную беседу, господин Страйф. Это была программа «Интеллектуальный Мидгар». Смотрите нас каждый день после полуночи на Мидгар-ТВ.

@темы: #fandom: Final Fantasy, .II.2 Научная фантастика

---

[AlyonaSL]

Название: Десять шагов навстречу: шаг седьмой
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Ласки/Ласкать"
Объём: 1150 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Примечание: POV Гил Гриссом
Саммари: "Грэг остолбенел и замолчал. Между приступами боли я успел заметить, как сузились и потемнели у него глаза..."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.

ДЕСЯТЬ ШАГОВ НАВСТРЕЧУ

Шаг седьмой, 2007 год

Мигрень меня сегодня вымотала. И я сдался.
Сперва пробовал лежать в темноте в кабинете, опустив жалюзи, - не помогло. В том смысле, что даже в закрытую дверь все время кто-то стучал и что-то спрашивал; потом разрывался мобильный телефон, потом меня дернули что-то посмотреть – разумеется, я был весьма наивен, когда решил, что уж хотя бы четверть часа меня не будет никто беспокоить.
Сегодня сложный день. Мало нам убийцы-миниатюрщика с его идиотскими домиками: теперь появился еще и педофил-серийник, от одного взгляда на которого мигрень разыгрывается с новой силой. Наглое лицо, пустые глаза, гнилые зубы - и ухмылка: "Все равно вы ничего не докажете!"
Может быть, и не докажу. Особенно когда перед глазами то и дело вспыхивают яркие круги, мозг раскалывается надвое, отказываясь соображать, и главное – никому показать этого нельзя! Потому что я на работе. Я начальник смены. Как любил говаривать Джим Брасс – у капитана на корабле друзей нет.
Еще через полчаса я не выдержал. Понял: если не уеду сейчас домой – будет гораздо хуже. Надо только уточнить, как идет работа с текущим делом, отдать нужные распоряжения – и убраться как минимум до завтрашнего утра.
В коридоре Грэг с Ходжесом что-то обсуждали по поводу бензина: кажется, Грэг говорил о необходимости проехаться по всем бензоколонкам и взять образцы для сравнения. Увидев меня, он подошел и начал, размахивая руками, в подробностях излагать свою теорию, щедро приправленную уточнениями типа "А вот Ходжес мне не верит, говорит, я неправ!.." Мигрень у меня все усиливалась, и наконец я понял, что уже не могу владеть собой.
- Так, достаточно. Помолчи. Займись делом наконец, хватит трепаться!..
Грэг остолбенел и замолчал. Между приступами боли я успел заметить, как сузились и потемнели у него глаза. Ходжес таращился то на меня, то на него, не понимая, почему вдруг прогневалось начальство.
Я не стал ничего больше говорить. Бросил обоим сухое "Работайте!.." - и ушел. Даже не оглянулся.

Домой я доехал только за счет того, что досконально знал дорогу. С трудом припарковал машину, вошел в дом: там было темно и тихо. Как раз то, что нужно.
Я не стал ни есть, ни даже умываться: не было сил. Тошнило, в висках стучало, хотелось лечь, накрыться подушкой и никого-никого не слышать. Надо бы выпить лекарство, но и на это сил уже не нашлось.
Я рухнул на постель, закрыл глаза и попытался отключиться.
Сколько времени так прошло – ни за что бы не смог сказать. Помню только, что вроде бы я заснул, потом сон частично рассеялся, и я стал слышать окружающие звуки. Может, меня разбудило то, что хлопнула входная дверь. Да, скорее всего. Потому что я знал, что это приехал Грэг, что сейчас он наверняка придет сюда, в спальню... и я даже не представляю, что мне ему сказать. Или он сам скажет мне что-нибудь. Господи боже мой, насколько мне сейчас не до этого!..
Дверь спальни приоткрылась, послышались шаги: я даже расслышал, как Грэг остановился на пороге, сказал "Упс..." и вышел. Потом что-то негромко шумело на кухне – кажется, кофемашина. У меня после приступов мигрени обостренный слух: видимо, добираю за все те годы проблем со слухом, что были у меня до операции.
Я опять закрыл глаза и постарался уснуть, но не мог. Больше всего угнетала неопределенность.
Дверь открылась снова, и Грэг вошел в спальню: шаги были тихие-тихие, наверняка он шел босиком и на цыпочках. Вот он сел рядом со мной на край кровати... и взял меня за руку. Молча.
А я лежал, не открывая глаз, чувствуя, как боль все еще жжет где-то за глазницами, - и вспоминал, как бог знает сколько лет назад – семь, кажется? – я тоже взял Грэга за руку. В первый раз. Тогда у меня был тоже зверский приступ мигрени, я точно так же не знал, куда деваться, а Грэг, тогда еще техник, прибежал с анализами, и давай болтать. Я смотрел на его губы, чувствовал его запах – так близко ко мне он стоял, чтобы мне было видно цифры на распечатках! – и что есть силы боролся с желанием обнять его. Сейчас так забавно припоминать время, когда мне было нельзя его обнимать, а ему меня – и подавно.
И тогда я совершенно неожиданно для себя взял его за руку. Да, формально вроде бы сказал "спасибо": за быстро подготовленные результаты, за идеи по тому делу, что было у нас в работе, за энтузиазм и рабочую активность... но по моему дрогнувшему голосу наверняка ведь было слышно, что дело не только в этом. И Грэг не отдернул руки, когда я прикоснулся к нему, более того – даже сделал попытку сжать мою ладонь в ответ!.. Только испугался.
Смех один: с того прикосновения до нашего первого поцелуя прошло почти два года. Ну что делать, если я такой вот медлительный. Такой непонятный, нестандартный, непохожий на всех. Как он меня терпит все эти годы, уму непостижимо. Вот и сегодня...
А ведь тогда у меня голова прошла даже, когда я его за руку подержал.
Мысли скачут, перемешиваясь, и я понимаю, что Грэг все еще сидит рядом со мной. И все еще держит меня за пальцы – конечно, не так робко, как я его когда-то, а смелее, нежнее, лаская своей ладонью мою ладонь, проводя пальцами вверх по руке, до локтя, потом до плеча; его рука забирается ко мне в волосы, поглаживает затылок, щеку, соскальзывает к шее: а потом я чувствую, как он наклоняется и легко целует меня в висок, и его теплое дыхание ласкает точку, в которой еще остро толкаются остатки боли.
- Я лекарство принес, тебе надо? – шепчет Грэг. Я молча киваю, поворачиваясь на другой бок, к нему лицом. Он протягивает мне таблетку и стакан с водой.
- Сильно болит?..
- Сейчас полегче, – бормочу я. – А было...
- Было хреново, понимаю. Если ты даже домой уехал в разгар работы!
Я киваю, торопясь допить воду, а он продолжает медленно и негромко:
- Мне Уиллоуз сказала, что ты уехал. Мол, чтобы я не волновался, потому что у тебя обычная мигрень. Обычная! Сомневаюсь, что у нее хоть раз в жизни так голова болела!
Я протягиваю Грэгу стакан, он ставит его на тумбочку и опять поглаживает меня сначала по руке, потом по волосам. Это такая бесхитростная, незамысловатая ласка, но я, кажется, чувствую, как от нее постепенно перестает болеть в висках.
Вот только...
- Грэг, - говорю я еле слышно. – Ты это...
- Все в порядке, Медведь, - шепчет он, целуя меня на этот раз в ухо. – Неужели я не понимаю: всяко бывает, когда болит. Вот помнишь, ты мне после больницы спину мазал – как я ругался?
- И шипел, – подхватываю я.
- И шипел! – обрадовано повторяет Грэг. – Так что ничего особенного не произошло. А Ходжесу даже полезно было посмотреть, что и на меня ты можешь прикрикнуть, а уж на него тем более!
Грэг тихо смеется, а потом говорит:
- Вот только я спать хочу, устал зверски: ты подвинуться можешь? Или мне на кушетку пойти?
- Еще чего, - говорю я и опрокидываю его в постель, прижимая к себе. – На кушетку он пойдет, еще не хватало. Раздевайся...
Он возится под одеялом, стаскивая те жалкие остатки одежды, в которых сидел рядом со мной. А я в очередной раз понимаю, что все-таки не ошибся.
И от этого мигрень проходит совсем, слава богу.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), #fandom: CSI, .I.3 Ласки

---

[Машенька и М]

Название: Призраки
Фандом: Final Fantasy XII Ноа фон Ронсенберг
Герои: Габрант
Тема: призраки
Объём: 138 слов
Тип: джен
Рейтинг: G


Он часто засиживается допоздна. Этаж пустеет, и тишина воцаряется в коридорах.
Ему кажется, он слышит шепот призраков. Ночь опускается на Аркадис, по углам кабинета сгущается тьма, подступает все ближе столу.
Там, за пределами освещенного лампой пространства, он видит лица давно умерших людей.
Отец.
Мать.
Мальчишки, с которыми он играл и дрался в детстве
Девчонки, которых задразнивал, а став постарше, целовал
Соседи, что жаловались на него родителям
Рыцари и солдаты, с которыми он сражался бок о бок
Призраки маленькой республики, давно исчезнувшей с лица Ивалиса, они приходят снова и снова. «Помни», - шепчут они. Помни. Не смей забывать. Рыцарь павшего Ландиса, ты должен помнить нас.
Призраки не внушают ему страха. Среди них – все, кого он когда-то любил, кем дорожил. Они не причинят ему вреда – в отличие от живых.
Ведь среди них одного не хватает.
Ведь Баш все еще жив.

@темы: .II.1 Ужасы, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy XII: Ноа фон Ронсенберг (таб.50)

---

[December Offspring]

Название: Легкость
Фандом: Хеллсинг
Герои: Интегра
Тема: III – 4 Гроза
Объём: 335 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Интегра встретила весну лучше, чем ожидала. Вообще-то она давно не придавала значения временам года, потому, что для неё они почти ничем не отличались. Она всё так же продолжала проводить время в собственном кабинете, несмотря на то пели ли за окном птицы или шуршали сухие листья. Мисс Хеллсинг всё равно сидела к окну спиной, и не могла найти времени, чтобы оглянуться. И вдруг стало так важно, что сейчас тепло, в парке при поместье шелестят шикарной листвой деревья, а птицы заливаются песнями стоит только чуть порозоветь горизонту. Конечно, в основном Интегра думала о своей возможности побольше времени проводить вне дома, где холод, казалось, вырабатывается точно так же как в других домах - отопление. Но дело было не только в этом. Просто вернулось какое-то давно забытое чувство из самого детства. И это было не воспоминание о нем. Нет, молодая женщина ощущала его по-настоящему. Легкость во всем: от обыденной ходьбы, до принятия решений. Интегре чудилось, будто она начала пить жизнь. Употреблять её в огромных количествах как воду, которой много. Словно в пустыне внезапно возник оазис с озером полным чистой хрустальной воды.
Теперь она могла делать всё, то чего не позволяла себе раньше, и недоумевала: почему? Не было ничего страшного и угрожающего для её работы, в том, например, чтобы встать из-за стола и смотреть в окно во время грозы. А зрелище было потрясающее: темно-серые тучи с прожилками белизны, на какое-то мгновение разрывались ярким светом, будто вспышка фотоаппарата, и только затем раздавался урчащий раскат грома. Будучи совсем маленькой, Интегра фантазировала, что такой звук издает огромный тигр, лежащий где-то у самого края неба. Однажды она услышала, как рычит настоящий тигр и только ещё сильнее укрепилась в своем детском заблуждении. Вот именно сейчас, мисс Хеллсинг снова ощущала себя ребенком, верящим в огромного небесного тигра, который большую часть времени спит, а просыпается от вспышек молнии. Ей нравилось морочить голову самой себе, и отдыхать от дел глядя на небо, готовое вот-вот разродиться дождем. И, конечно, она улыбалась. Причиной этой улыбки могло быть что угодно: хорошее настроение, гроза, лето или то, что завтра собиралась приехать Хейнкель.

@темы: .III.4 Погода, #fandom: Hellsing, Hellsing: Интегра (таб.30)

---

Техническое: К участникам сообщества, сменившим ники

[fanfic100]

Уважаемые участники, к сожалению, я физически не в состоянии уследить за сменой ваших ников, поэтому убедительно прошу отметиться в этом посте, указав, под каким ником вы подавали заявку, чтобы я могла внести соответствующие изменения в список принятых заявок. Здесь же указывайте и все последующие смены ников, буде таковые случатся.

Это нужно мне, чтобы при необходимости иметь возможность связаться с автором напрямую. Надеюсь на ваше понимание.

запись создана: 25.06.2009 в 16:55

@темы: !modpost

---

[AlyonaSL]

Название: Десять шагов навстречу: шаг шестой
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Ласки/Тыкаться носом"
Объём: 1355 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Примечание: POV Гил Гриссом
Саммари: "А теперь надо все-таки доделать эту статью, потому что завтра позвонят из журнала и будут неприятным голосом интересоваться "насчет готовности"..."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.

ДЕСЯТЬ ШАГОВ НАВСТРЕЧУ

Шаг шестой, 2005 год

"...Достоверные признаки смерти делятся на ранние (появляющиеся вскоре после наступления смерти) и поздние (наблюдаемые спустя некоторое время после смерти). Ранние трупные явления имеют большое значение, так как позволяют решить целый ряд важных для расследования задач..."
Я зевнул, потер глаза и посмотрел на часы. Половина второго ночи. Странно, в выходные почему-то хочется спать ночами: в отличие от суток на работе когда наравне с командой бегаешь по выездам и подчас совершенно забываешь о том, что не спал уже бог знает сколько времени.
А теперь надо все-таки доделать статью, черт ее дери, потому что завтра позвонят из журнала, куда эта статья давно обещана, и будут неприятным голосом интересоваться "насчет готовности материала".
Ох, господи ты боже мой.
"...Из насекомых особенно сильно разрушают труп мухи. В теплое время года уже вскоре после смерти в естественных отверстиях и в ранах можно увидеть большое количество яиц мух. На вторые сутки появляются личинки червеобразной формы белого цвета, которые, выделяя протеолитические ферменты..."
Я сделал паузу на середине фразы и еще раз потер глаза. Как же я устал. Даже не то чтобы спать хочется, а просто устал: от жизни, от сумасшедшего рабочего темпа, от кризиса, который заставляет меня писать банальные статейки в специальные журналы.
В доме было душно, работал кондиционер, но меня познабливало. Может, заболеваю. А может быть, с возрастом у организма уменьшается время "наработки на отказ".
Однако надо продолжать. Я вздохнул и продолжил печатать:
"...активно поедают мягкие ткани трупа. Питаясь круглосуточно, они на второй неделе утолщаются до 0,3-0,4 см, длина их достигает 1,5 см. К концу второй недели личинки перестают питаться и окукливаются, образуя ложный кокон, или пупарий. Через 15-30 дней (в зависимости от температуры окружающей среды) из куколок выходят взрослые особи..."
За стуком клавиш я услышал легкий скрип двери и шлепанье босых пяток по полу.
- Медведь? – поинтересовался Грэг. – У тебя приступ творческой бессонницы?..
- У меня приступ чувства долга, – буркнул я. – Завтра Нейман из "Криминалистического вестника" опять будет звонить и портить нервы. Надо сдать им в конце концов эту чертову статью.
- Надо, - согласился Грэг. Встал у меня за спиной, обнял и уткнулся носом мне в затылок. Я перестал печатать. Эта ласка, оказывается, была так вовремя.
- Правильно, - шептал Грэг, сопя мне в волосы, - надо держать свое слово... Это ты, Медведь, правильно говоришь...
Краем глаза я отметил, что Грэг тоже накинул свой халат: тот самый красный халат, который я подарил ему, когда забрал из больницы. "Держи, - сказал я тогда деланно равнодушным тоном, стараясь не выдать своего волнения, - это тебе. Чтобы ты не стеснялся ходить здесь... в своих повязках..."
Халат уже немного полинял и стал не таким красным, но Грэгу он все равно нравится. И мне нравится, что ему нравится.
Только я отвлекся от мыслей о трупах и мухах, как Грэг перестал тыкаться носом мне в волосы, наклонился и уставился в монитор. А потом сказал:
- Так, вот тут у тебя опечатка. И вот здесь... А тут вроде слово пропущено?
- Где?.. – нахмурился я. Мне давно казалось, что нужно поменять очки на более сильные: к тому же от усталости было сложно сконцентрироваться на мелких буквах.
- Щас сделаем, - сказал Грэг. Оглянулся, на что бы сесть.
- Садись сюда, - сказал я, отодвигаясь от стола вместе с креслом. Полы моего халата распахнулись, и Грэг, усмехнувшись и поддернув кверху свое одеяние, уселся верхом прямо на мое голое колено.
Я подумал, что мог бы и раньше догадаться, что на нем, кроме халата, ничего нет. Но он уже углубился в текст, а пальцы побежали по клавишам.
- Вот здесь... я исправляю, ага? Буква пропущена. И вот тут. А здесь, смотри: "Определение времени зависит..." Наверное, "времени смерти"?
- Наверное, – пробормотал я, ощущая, как он ерзает на моей ноге. – Тебе неудобно? Может, я встану?
- Удобно, - Грэг даже отмахнулся, продолжая читать дальше. – А хочешь, я продолжение сам тебе наберу, а ты продиктуешь?
Это было тоже достаточно заманчиво: после долгой работы с текстом я уже плохо различал буквы.
- Давай, - сказал я. И проглотил уже вертевшееся на языке "...только не ерзай".
Почему бы и нет? В конце концов, мне приятно.
- "В целом биологический цикл развития мух в основном зависит от температуры окружающей среды: при повышении температуры он ускоряется, при понижении — замедляется, - начал я диктовать. – При благоприятных условиях личинки мух могут полностью скелетировать труп взрослого человека за один месяц. Скорость скелетирования зависит не от величины трупа, а от условий внешней среды...." Успеваешь?
- Ага, - пробормотал Грэг, смотря то на клавиши, то на экран. - "...внешней среды"... написал, давай дальше.
- Думаю, - ответил я, глядя, как прямо перед моим носом маячит его спина, обтянутая халатом, поддернутым кверху. А потом обнял Грэга сзади, положив ладони ему на бедра, притянул к себе, несмотря на шутливо-протестующие вопли "Эй, погоди, я же дальше должен писать!..".Мне так захотелось запустить руки ему под халат и потрогать его – теплого, живого, появившегося так вовремя, - что я после пары секунд раздумий это и сделал.
- М-м-м, - сказал Грэг, откидываясь назад. – Я сейчас насажаю опечаток гораздо больше тебя...
Я ничего не ответил. Я сидел молча, почти не двигаясь, уткнувшись ему в спину, а руками поглаживая его бедра и живот, и ладони у меня были мокрыми от пота, а руки вздрагивали.
- Перерыв?.. – сипло прошептал Грэг. И дернул плечами, пытаясь сбросить с себя халат.
- Повернись лицом, - негромко ответил я. Халат спланировал на пол.
- Интересно, кресло выдержит?..
Он опять смеялся, пусть и еле слышно; и, наклоняясь для поцелуя, снова забавно тыкался носом мне в волосы и в ухо, а меня всего пробирало от этой ласки, и все мухи с трупами и Нейманом впридачу могли сейчас идти к черту хотя бы на полчаса.
- Мы ведь успеем за полчаса... закончить? – шептал Грэг, пока я помогал ему устроиться на мне сверху. – Черт, я не догадался смазку захватить...
- Помолчи-и, - ответил я и словно в шутку положил два пальца ему на губы. Он меня правильно понял - втянул пальцы в рот, облизывая, а потом приподнялся у меня на коленях:
- Давай, Гил...
Я потом сам удивлялся, как выдержало кресло. Но факт.
На этот раз я кончил немного раньше, но успел помочь Грэгу рукой: буквально пара движений – и он догнал меня, закусывая губу и глухо постанывая мне в шею. Мы сидели в обнимку, взмокшие, и дышали практически в унисон, чувствуя, как сильно колотится сердце у обоих.
- Вот это да, – наконец сказал я, крепче прижимая Грэга к себе. – Ты что-нибудь понимаешь?
- Зачем? – весело отозвался он, даже не делая попыток слезть с меня. – Я же тебе говорил, что чаще всего мозги тут лишние...
- Да уж, мозги явно остались в тексте статьи. Кстати, потом надо все-таки дописать, а?..
- Какие проблемы, - сказал Грэг. Осторожно слез, повернулся спиной - и опять уселся верхом мне на ногу. – Диктуй.
По всем соображениям логики, удобства и прочих подобных обоснований нам обоим надо было бы сейчас как минимум сходить в душ. А потом одеться как следует, взять второе кресло и продолжить работать. Но мне в кои-то веки не хотелось руководствоваться одной только логикой. Потому что в нашей теперешней диспозиции было.... даже интереснее работать. А значит, результативнее.
- Пиши, - усмехнулся я, хулигански водя носом по его голой спине. – "Поскольку цикличность развития мух и других насекомых на трупе можно использовать для ориентировочного определения времени смерти, обнаруженные на трупе яйца, личинки, куколки и взрослые особи насекомых должны быть собраны для энтомологической экспертизы..." Всё. Я кончил.
- Еще раз?.. – захохотал Грэг. – Ну, даешь!
- Это фигуральное выражение, – подхватил я. Мне стало так легко на душе: оттого, что чертова статья для Неймана все-таки дописана. – Пойдем в душ? А то так и приклеимся друг к другу.
- Я бы не против приклеивания, если честно, - начал было Грэг. Разумеется, такая реакция была вполне предсказуема, на что я и рассчитывал.
- Откровенно говоря, я бы тоже был не против, - я опять обхватил Грэга со спины и притянул к себе. – Только знаешь, боюсь, что кресло не выдержит еще одного раза!..
Потом, вспоминая этот "приступ творчества", я не мог не признать, что второй раз – в постели, со смазкой, по всей форме – почему-то понравился мне меньше первого. Кто знает: может быть, я тоже еще не настолько постарел в некоторых моментах?..
А тыкаться друг в друга носами с тех пор стало у нас одной из любимых ласк. Ассоциации, знаете ли.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), #fandom: CSI, .I.3 Ласки

---

[Сессемару]

Название: Выход
Фандом: Final Fantasy Dissidia
Герои: Габрант, Сефирот
Тема: Это дело скверно пахнет
Объём: 444 слова
Тип: джен
Рейтинг: -
Авторские примечания: Как бы объяснение того, почему Габрант выполз из шейд импульса :З

Сначала все было очень просто.
Габрант не слишком хорошо понимал, где он и что происходит, но данное ему задание казалось кристально ясным. И привычным.
Он в Аду. Он Судия.
Мало кто выносил его судейство. Слабые, не достойные, не настоящие. Они даже не умирали толком, а рассыпались в стеклянную пыль, из которой, кажется, состояли. Да и разве можно умереть в аду?
Когда Габрант оставался один, ему хотелось выть на красное, мрачное небо. О, тогда он поистине ощущал себя псом. Брошенным, злым, одиноким.
А потом все изменилось. В один день, в один миг, словно его личный ад накрыло волной, тенью пролетевшего дракона.
Новые грешники были другими. Они слушали его, смотрели, кто-то смеялся, кто-то кривил губы, кто-то был слишком занят своей праведностью, чтобы даже заметить стоящего на пути. Полные жизни и решимости они дрались иначе, держались гордо, попирали ад. Побеждали.
Им не нужен был ад, а Габранту в голос хотелось выть. От зависти, от безысходности. От одиночества и разрастающегося внутри чувства потери.
Он больше не судил. Победителей не судят.
Снова на коленях, он ждал, когда очередной его противник пройдет сквозь врата обратно. В дверь, за которой шел еще один бесконечный бой.
Габрант знает его имя, как знает имена всех остальных, хотя они ничего не значат для него. Только буквы и две-три черты, сразу бросающиеся в глаза, для того, чтобы узнать, когда увидит их снова. Он почему-то уверен, что увидит. Сейчас по арене, копии тронного зала бога, идет Сефирот. Волосы цвета полированного серебра, в глазах и руках сталь, не прощающая ошибок, он сам был похож на бога.
Шаги замерли, когда до двери было слишком далеко.
- Все это скверно пахнет, - мужчина заговорил в первый раз. Гости Габранта вообще не слишком-то стремились вступать в диалог, им было не до того. Видно по этому чужой голос пронзил судью не хуже меча, заставив вздрогнуть. - Скверно. Но если остаться в стороне, даже запах со временем растает и у тебя не останется ничего.
- У меня и так ничего нет, - выдохнул Габрант. У него не было сил обернутся. - Бродячая собака, без стаи и хозяина.
Сначала ему показалось, что Сефирот промолчит. Уйдет к своему "скверно пахнущему" делу и даже не оглянется.
- Тут ты точно не найдешь ни того, ни другого. Мы все стремимся забрать у Хаоса то, что нам причитается, а ты хочешь сдаться, даже не попробовав?
Ответа его нечаянный собеседник не ждал. Портал открылся и закрылся, привычной вспышкой, словно Судью не трясло от чужих слов.
Сдаться? Отступить? Забытая гордость клокотала в душе Габранта извергающимся вулканом.
Хорошо, что он не слышал, как выйдя из портала, рассмеялся его собеседник.
Может быть это было немного жестоко, решил для себя Сефирот но возможность лишний раз сразится с достойным соперником, пожалуй, того стоила.

@темы: .IV.6 Запах, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy Dissidia: сторона Хаоса (таб. 30)

---

[Lios Alfary]

Название: Сорванная бусина
Фандом: ориджинал (космоопера): Офицеры Второй хайсанской эскадрильи
Герои: Лито Саэн
Тема: «измена»
Объём: 123 слова
Тип: джен
Рейтинг: G

Говорят, что в этом мире нет ничего страшнее измены родине.
Те, кто так говорят, обычно сами изменяют ей постоянно - в мыслях, словах или делах - и ужасаются тому, что кто-то может поступить так же и все разрушится. Схлопнется карточный домик идеалов, обвалится выстроенная в строгий ряд стена из домино - все это лишь игры, смертельные, смертоносные игры по обустройству единственно правильного мира.
Потому что родина - это семья, друзья, близкие и дальние знакомые, привязанность к узким улочкам городка, в котором ты родился, волнам, лижущим камни набережной... множество мелких бусинок, нанизанных на одну нить. Сорви одну - соберешь ли остальные?
Оттого, оставляя поле боя ради призрачной надежды, Лито не изменяет родине, а спасает её. Его родина - ничто без улыбки, притаившейся на дне зеленых глаз.

Название: Работа над ошибками
Фандом:ориджинал (космоопера): Офицеры Второй хайсанской эскадрильи
Герои: Лито Саэн, Райан Ортэндо, Мирайль Нэер
Тема: «крик»
Объём: 136 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Во время войны у многих сдают нервы, вне зависимости, были изначально это шелковые нити или стальные канаты. Однажды даже Райан с Лито разругались насмерть над планом контратаки: в процессе ссоры выяснилось, что Ортэндо - честолюбив и не слышит ничьих слов, кроме хвалебных и собственных, а Саэн - упрям и ненавидит, когда оспаривают его точку зрения.
Почти час все с удивлением наблюдали, как мрачный и злой Райан третирует молчанием окружающих, а Лито срывается на крик при любой попытке приблизится и корежит пластиковую посуду - был бы на клиноносце фаянс, палуба была бы устелена похрустывающими осколками.
Но еще через полчаса Райан окатил кипятком чайник, а Лито поставил турку в горячий песок. Вздыхая и безобидно препираясь, они правили спущенный сверху план командования.

Полковник Нэер хмыкнул довольно и выключил экран монитора. Не зря он все-таки потратил почти час, придумывая дополнительные тактические ошибки.

@темы: .II.4 Детектив/преступление, .IV.5 Звуки, #original: космоопера, Ориджинал: космоопера, офицеры Второй Хайсанской эскадрильи (таб.30)

---

[Че, Гевара?]

Название: Время
Фандом: Amatsuki
Герои: Сямон/Кучиха, упоминание других персонажей
Тема: IV.2 - Песок
Объём: 226 слов
Тип: гет
Рейтинг: PG
Саммари: Размышления Сямона
Авторские примечания: Да, я у нас любитель неожиданных пэйрингов О_о. Слова в тексте из песни Василия К. "То, что здесь".

Время - оно же текучее. Но не как вода, как песок.
И поэтому кажется, что можешь стиснуть кулак и удержать его.
Да, возможно - ненадолго. Алкоголем, самовнушением, черррт знает чем еще!
Но не навсегда, уж точно. Мне ли не знать.

За что ты здесь? Ты повзрослела.
Зачем я здесь? Зачем я вообще?..

Именно тогда, когда ты стала молодой женщиной... да нет, когда я наконец в тебе ее смог разглядеть, появились все они - Кон, Токидоки и... Бонтен. Я не хочу знать, с кем из них ты встречаешься в темную мутную полночь, но я ведь знаю - встречаешься. Вижу по твоим глазам. По задумчивому наклону головы и приоткрытым губам, по которым ты проводишь пальцем, когда думаешь, что на тебя никто не смотрит.

Солнце изливается сквозь твои распущенные иссиня-черные волосы, ты стоишь у колодца меж этих парней и звонко над чем-то хохочешь. Затем поворачиваешь голову и секунду смотришь прямо мне в глаза. Секунду. Не больше.
Еще одна песчинка проскользнула меж пальцев.

Что? Где добро, а где зло? Да откуда мне...
Знаю лишь то, что вижу сейчас
Во Вселенной нет, не будет и не было
Ничего прекраснее твоих глаз

Так все и происходит. Так все уже произошло. Я что-то упустил в этой жизни? Где-то явно не досмотрел. Не уследил. Не увидел, не узнал, не понял, не...
Мне остается только перетирать песок меж пальцев и пытаться расслышать шепот ускользающих песчинок.

@темы: .IV.2 Текстуры, #fandom: Amatsuki, Amatsuki: фэндом в целом (таб.30)

---

[Керрен]

Название: Такие разные голоса...
Фандом: Final Fantasy 7: Before Crisis.
Герои: Ширс, Рино, два ОС.
Тема: Голос.
Объём: 733 слова.
Тип: джен с намёком на гет.
Рейтинг: G.
Саммари: Голос может убить, и голос же может спасти.
Авторские примечания:Смерть Ширса в каноне пока не имеет достоверных подтверждений, потому у меня он выжил.
Из забвения Ширса вывел голос. Знакомый, ненавистный и искажённый помехами. «Радио» - догадался повстанец. Последние новости. А сейчас что-то пафосно вещает Президент. Как бы ни противно было слушать, а надо. Вдруг, удастся узнать что-то о Эльфи или ребятах…
«…Мир может спать спокойно. Лидер террористов казнена агентами Департамента Административных Расследований…».
Слова ударили в самое сердце. Эльфи мертва?! Мертва?! Казнена?! Агентами?! То есть, наверняка, Тсенгом, которому рукопашник её доверил. Чтобы спас, чтобы увёз… А этот подонок обманул! Убил!
- Мразь… - Прошипел парень. – Ну доберусь я до тебя…
А впрочем, зачем? Месть не вернёт любимую, смерть её убийцы не искупит того, что сам не уберёг, поверил ТУРКу, прекрасно зная, что верить нельзя. Это – расплата за самонадеянность, за глупость, за доверчивость.
Зачем жить, если её нет? Эльфи была для него всем, - жизнью, смыслом, светом, счастьем. Раз нет командира, не должно быть и заместителя.
***
- Дедушка! – Навстречу вошедшему в дом старику выбежала русоволосая девчушка. – Дедушка! Он плохо дышит! И горячий!
Старый врач всполошился. Да что же могло случиться? Только же пошло улучшение! И вот снова…
Парень метался в жару и бреду, что-то бессвязно шепча. Мужчина прислушался.
- Не уберёг… Эльфи… Эльфи… Прости… - А на стене продолжало надрываться радио.
- Оно и днём было включено? – Спросил доктор у внучки.
- Да. – Ответила малышка.
- Тогда всё понятно. – Тяжёлый вздох. – Он не хочет жить, потому что услышал о смерти своего командира.
***
Сквозь беспамятство – голос. Тонкий, звенящий, плачущий. Детский.
- Не умирай! Вернись! Вернись! Ты хороший! Я хочу, чтобы ты жил!
Странно… Кто его зовёт? Вернуться, что ли и посмотреть? А почему бы и нет? Ведь кому-то же больно…
Ширс разлепил глаза. У постели сидела маленькая девочка, вытирая кулачком заплаканные зелёные глаза.
- Это… ты… звала… меня?.. – Говорить трудно. Горло как наждачкой драло. – Пить… хочется…
- Ты очнулся! – Девчушка подскочила со всего стульчика и защебетала. – Я звала, звала, а ты всё не откликался и я начала бояться. Это хорошо, что ты вернулся.
Она с трудом дотянулась до выключателя, встав на цыпочки. Налила воды из крутобокого графина. Подошла к парню и испуганно ойкнула.
- А у тебя волосы белые, как у дедушки…
***
Седина рукопашника не расстроила. Ну подумаешь, волосы как известкой присыпанные. Не страшно. И шрамы – пустяки. А вот внутри всё надрывалось от крика. Было больно, мучительно больно. Жить не хотелось. Пока он держался только из-за маленькой Зары. Не хотелось огорчать девочку. Она так привязалась к нему. Прибегала со звонким смехом, приносила цветы и фрукты, что-то взахлёб рассказывала.
При ней Ширс хоть немного, но оттаивал. Дитё же ещё совсем, зачем встречать её хмурым лицом. Радостная, солнечная. Только иногда становилось немного грустно. Если бы это была его и Эльфи дочь….
***
Ширс читал Заре сказку, когда услышал в коридоре чужой голос.
- Да не будем мы его убивать, клянусь, дзот-то!
«Твою ж мать! И сюда добрались!» - выругался про себя повстанец. В душе закипела удушающая ярость. Жаль, что с постели ему ещё не встать. А то бы один наглый рыжий ТУРК схлопотал по челюсти. Малышка вцепилась ему в рубашку мёртвой хваткой и дрожала – она уже знала, что от людей в чёрной форме не стоит ждать ничего хорошего.
Рино явно не ожидал увидеть бывшего противника с ребёнком. Как не ждал испепеляющего, ненавидящего взгляда. Парень даже отступил на шаг. Взгляд второго заместителя был воплощённой яростью. Этого человека ничто не остановит, если он выпустит своих демонов из-под контроля.
- За мной пришёл? – зло поинтересовался рукопашник. – Забирай. Только старика и девочку не смей трогать!
- Да я вообще-то тут не карать прибыл, дзот-то. – Рино замялся. – Меня… это… отправили сказать, что она жива, командир твоя…
- Не ври! Мог бы и поумнее байку выдумать. Я сам слышал, как ваш Президент соловьём по радио разливался! «Мир может спать спокойной! Лидер террористов казнена!» – Ширс передразнил приснопамятное выступление.
- Ну… мы… это… обманули его. Тсенг обманул… - Рыжик чувствовал себя виноватым.
- Не верю! – Отвернувшись к стене, буркнул повстанец.
ТУРК устало вздохнул, доставая телефон.
- Сэр, я не могу его убедить… Выручайте! – И протянул трубку рукопашнику. – С тобой поговорить хотят.
- Ширс… - Услышал парень слабый голос. – Я жива, я, правда, жива. Ты слышишь меня?
- Да, Эльфи…
Рино тактично вышёл. Как-то это нечестно, присутствовать при таком. Не его это разговор. Было немножко завидно. Вон как люди любят друг друга. И она его, и он её. Если уж оба плачут, узнавая, что любимый человек жив.
А Ширс не замечал сбегающей по щеке одинокой слезы. Сейчас для него существовал только доносящийся через сотни километров голос Эльфи.

@темы: .IV.5 Звуки, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy VII Before Crisis: Ширс (таб.30)

---

Админское

[Хельга Винтер]

Доброго времени суток всем участникам и читателям сообщества!

Прежде всего я хочу принести свои самые-самые глубокие извинения всем вам за длительное молчание и фактическое отсутствие на фесте. Причиной тому было определенное стечение как виртуальных, так и реальных обстоятельств - что, впрочем, никоим образом меня не оправдывает. Посему, ещё раз приношу извинения всем и благодарю за терпение и проявленное понимание. Обязуюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы подобное больше не повторялось.

И теперь несколько сугубо практических сообщений.

1. Таблицы авторов  Katrusia и  Tinka1976 рассмотрены и засчитаны. Баннеры будут вывешены в самое ближайшее время. Баннеры уже в сообществе. У авторов ещё раз отдельно прошу прощения за длительность паузы между завершением таблицы и моим ответом.

2. Все оставленные заявки будут разобраны и приняты (если соответствуют правилам) до конца этой недели. Заявки разобраны и зарегистрированы.

3. Если вы писали на умейл сообщества или мне лично в течение марта-апреля и не получили ответа, а вопрос по-прежнему актуален, пожалуйста, продублируйте его ещё раз в комментах к этой записи или так же умейлом.

Ещё раз спасибо всем, кто участвует, пишет и читает! Вы самые лучшие.

Администратор

запись создана: 22.04.2010 в 18:09

@темы: !modpost

---

[December Offspring]

Название: Мечты
Фандом: Хеллсинг
Герои: Хейнкель, Интегра
Тема: III – 4 Роса
Объём: 366 слов
Тип: джен
Рейтинг: PG
Авторские примечания: мыслепоток влюбленного человека, не пугайтесь))

Если зимой приют Андерсона выглядит более чем удручающе, то весной и летом это самое живописное место какое только можно придумать. Стоящий на холме дом, окружает изумрудно-зеленая трава, а вдалеке видны крыши Рима.
Когда Хейнкель с Юмико оставались тут ночевать, то по утрам Вольф любила вставать засветло и бродить босиком по росистой траве. Иногда даже валялась на мягком настиле, не обращая внимания на то, что возвращалась в комнату вся мокрая. Это была одна из иррациональных привычек, которые Хейнкель хотела в себе изничтожить, но никак не могла. Ещё одной из таких привычек был Максвелл. Следующей шла её тяга к фантазиям. Например, раньше ей ужасно хотелось поваляться вот так с Энрико. Просто лежать на траве и смотреть на исчезающие звезды и светлеющее небо. Конечно, она знала, что ничего не получится. Даже если Максвелл согласился бы лечь в эту мокротень, то только для того чтобы Хейнкель в итоге оказалась под ним и намокла гораздо больше. Её шеф и любовник был напрочь лишен романтичных устремлений. Теперь Хейнкель не мечтала о нем, однако новая, сменившая его, мечта не стала более реальной.
По-хорошему, давно пора было бросить мечтать. При её социальном статусе, да ещё в таком возрасте стоило прекратить, и просто делать свою работу, как и положено любому нормальному Искариоту. Вольф могла бы себя пересилить, но не хотела. Казалось, без этих маленьких послаблений она однажды просто лопнет от собственной серьезности.
Да и вообще, приближалось лето, ночи укорачивались, с каждым днем становилось всё теплей, и ветер приносил будоражащие запахи, казалось из каких-то далеких стран. Разве можно было не думать об Интегре? Повернув голову, Хейнкель смотрела на крупные росинки на зеленых бархатистых травинках и вспоминала капельки пота, выступающие на смуглой коже. Вольф пошевелилась и росинки с шуршанием покатились по зелени. Совсем как струйки пота, собирающегося во впадинках любимого тела. Столько аналогий и всего лишь одна Интегра. Хейнкель улыбнулась и снова посмотрела в небо. Оно было насыщенно-синим, прямо как глаза мисс Хеллсинг. Женщина выгнулась небосводу навстречу, фантазируя, будто любовница смотрит на неё прямо сейчас и послала в вверх воздушный поцелуй. «Нет, - решила Вольф,- обязательно заставлю Интегру поваляться со мной в траве. В конце концов, у Хеллсинг целое поместье, там должно найтись место для двух женщин желающих промокнуть и простудиться. Не может быть, чтобы не было.»

@темы: .III.4 Погода, #fandom: Hellsing, Hellsing: Интегра (таб.30)

---

[[Игла]]

Название: Me and a Gun
Фандом: Lost
Пейринг: Клер/Человек в черном
Тема: V.3 –Сражаясь с чудовищами, берегись, как бы не стать одним из них. Ф. Ницше
Объём: 1 293 слова
Тип: гет
Рейтинг: R
Саммари:"Это все для того, чтобы ты привыкла ко мне, дитя мое".
Авторские примечания: strong language, упоминание нон-кона

it was me and a gun and a man on my back
but I haven't seen Barbados so I must get out of this
tori amos - me and a gun

У Клер даже игрушечных пистолетов в детстве не было, она всем играм предпочитала прятки. Горячая австралийская пыль, солнце впилось в кожу, ты сидишь на корточках в убежище и слушаешь, как в тишине голос подруги зовет «я иду искать».

(Поэтому прятки по сю пору даются ей хорошо – «сиди в хижине, ни шагу за порог»).

Он представился её отцом, не поленившись нацепить, собственно, личину Шепарда-старшего, и Клер понимала, что это подделка (пусть и недешевая, но все же). Только она никому в жизни никогда не говорила: «папа», и тут вдруг оказалось, что это слово очень здорово звучит. У брошенной всеми, обкраденной девушки должны быть хотя бы маленькие радости. Вроде пародии на семью. По ночам ей кажется, что она слышит плач сына, но можно просыпаться сколько угодно, выбегать в ночные джунгли – никого и ничего там нет.

На руинах лагеря Других она нашла оружие (по наводке псевдо-отца), но понятия не имела, что с ним делать. Она ревела до хрипоты и говорила, что не хочет становиться телкой-Рэмбо или блядской Черной Мамбой. А потом ей пришлось научиться. Мутило от запаха пороха, от отдачи болели руки, плечи. Когда она впервые убила человека, то думала, что сдохнет сама.

Псевдопапочка смотрел на то, как её корежит - не без участия смотрел, но утешать и не думал. Впрочем, он не уходил, и уже за это Клер была благодарна.

(Позже оказалось, что времени на её становление ушло, самое большее, месяц. А вовсе не вечность).

Очень скоро время разразилось хохотом безумца, оглушило Клер, и она потеряла ему счет.

Сходить с ума оказалось не так уж обременительно, особенно, если наловчиться иногда представлять, что ты сейчас не в самодельной лачуге посреди джунглей, а у себя дома, когда мама еще здорова, и тетя не превратилась в конченную суку. И можно есть яблочный пирог с мороженным, а не вареные кроличьи потроха.

И, разумеется, тогда ты собиралась вырасти примерной женой с пухлявыми детишками, занавесочками на окнах семейного гнезда, и милым любящим супругом. А на деле?

Пытаешься вспомнить мелодии, которые играл Чарли, и напеваешь их своему искусственному ребенку. Занавесочек нет. Окон тоже.

И однажды вечером приходит тот, кто больше не выглядит как её отец, тот, кто никогда больше им не притворится. Его волосы короче, седина – темнее. Клер никогда не видела его раньше. И ей даже не удается спросить, истинное ли это обличье.

(Она спрашивала раньше его имя, и в ответ получала: «У меня много имен». Клер подозревала, что это из Библии).

- Почему ты такая белая? – спрашивает он, в то время как его руки оставляют на её плечах, груди, животе малиновые следы; Клер их не видит, поскольку пока он трогает её только сквозь одежду, но знает, что следы появляются.

– Тут повсюду солнце, почему ты никак не загоришь?

Она пытается сопротивляться, правда. В первый раз. ( Поскольку не понимает – почему силой? ) И во многие последующие, но в первый раз– яростно. И он дает ей добраться до пистолета. И рассмотреть секундой позже дыру от пули у него в груди, бесполезную рану со вспухшим черным ореолом. Полными ужаса глазами она пожирает её, а человек в черном ухмыляется, его глаза – свинец.

Потом он швыряет её на землю; пистолет отлетает к костру. Сквозь слезы (её слезы) он шепчет, чтобы она не боялась и верила. «Они гораздо большие скоты, чем я. Они тебя бросили, но я не брошу. Я просто учу тебя быть сильной, не плачь. Не плачь».

Клер охотится в джунглях, машинально проводит ладонью по шее, сидя в засаде, и чувствует, как кожу царапает что-то шершавое. Следы, которые он на ней оставил.

(Семейный разговор. «Ничего страшного в том, что у нас нет папы, милая. - Мама улыбается. – Даже хорошо. Нет никаких ссор и драк, как у миссис Терн с её мужем». «Кэрол, ты соображаешь, что говоришь?» - встревает Линдси).

Днем он её друг. Обещает: «Я верну тебе сына». Они много говорят о разном, он рассказывает Клер истории, которых она раньше и не слыхивала. Он кажется таким понимающим и добрым, за исключением тех случаев, когда оставляет её одну в полном дерьме. Выковыривая из своего плеча пулю кого-то из Других, прошивая собственное мясо толстенной матрасной иглой, Клер плачет и цедит сквозь зубы: «Где же ты, ублюдок?». Она твердо решает, что даже приблизиться к себе больше не даст, если уж ему насрать на неё.

Конечно, он, в конце концов, появляется. И обрубает её истерику на раз, для пущей убедительности схватив Клер за волосы и задрав её голову так, чтобы смотреть ей в лицо, стоя за спиной.

- Какого черта ты ноешь и предъявляешь мне претензии?

Её злые слезы текут вверх ногами, по вискам.

- Это я виноват в том, что ты дала себя подстрелить? Я?

Он не орет и вообще почти не повышает голос, но и без этого понятно, как он зол.

- Я виноват?

- Какого хрена, пусти меня.

Клер, на самом деле, очень рада, что он сейчас не прикинулся ни одним из её знакомых покойников. Незнакомца ненавидеть проще. Проявил, так сказать, милосердие. Скашивая глаза, она наблюдает, как её светлые волосы скользят по его темной рубашке. Вцепиться ногтями в его щетинистую щеку не получается – её крепко прижимают к себе и не дают волю рукам.

- Почему ты такая визгливая, беспомощная, зависимая от других девчонка? – осведомляется он.

Что бы ответить?

- Чтоб ты сдох.

Человек в черном хохочет:

- У меня с этим проблемы, Клер. Ты знаешь - сама стреляла в меня из своего пистолетика.

Верно.

- И потом: я сдохну, а с кем останешься ты? - спрашивает он ей в висок.

У Клер адски болит рука, поэтому все последующее немного меркнет.

Иногда он отлучается на продолжительное время – все дело, видимо, в каких-то грандиозных планах, в которые он её не посвящает, но которые, по его словам, вот-вот сбудутся. В его отсутствие Другие подбираются к Клер, дают ей по башке, и уносят в Храм, прижигать железом и, как она подозревает, убить. Азиат, предпочитающий разговаривать исключительно по-японски, вжимает в её предплечье раскаленный прут. А когда Клер чувствует, что горло распухло изнутри, и кричать больше невозможно, он что-то произносит, пялясь на неё и не мигая.

- По-английски говори, сволочь. Я знаю, что ты умеешь, - сипит она.

- Он тебя жалеет, - объясняет переводчик. Клер думает, что неплохо бы вдавить ему сраные очки прямо в зенки, и дает себе слово, что попытается это сделать, если только храмовики не убьют её раньше. В конечном итоге, ничего из этого не происходит, но ей удается сбежать.

Разумеется, среди ночи она вырубается в джунглях. Человек в черном подбирает её, и даже какое-то время заботливо выхаживает, не пытаясь, однако, приодеться в чью-нибудь привычную Клер физиономию, хотя бы ради её успокоения.

- Это все для того, чтобы ты привыкла ко мне, дитя мое, - объясняет он и скалится. Потом прикладывает к её губам флягу с водой.

«Ты трахаешь меня почти каждую ночь, гребаный ты Повелитель мух, разумеется, я к тебе привыкла», - думает Клер и теряет сознание. Или просто засыпает. Иногда просыпается, чтобы почувствовать, как он гладит её по волосам, и чтобы рассмотреть сквозь муть его лицо, которое все еще остается лицом чужака.

Пройдет немного времени, и она поймет, что означало его «привыкнешь». Когда в одну распрекрасную и очень сырую ночь он снова заполнит её – собой и своими горяченными словами о том, как она дорога ему, и как он нужен ей. Но на этот раз Клер, лежа под ним, не будет стискивать зубы и зажмуривать глаза. Приподнимаясь на локтях, она случайно перехватывает его взгляд, а потом по её телу идет цепочка дрожи: бедра-позвоночник-разум и - горло, в котором теряется всхлип.

Клер обмякает и улыбается, слыша, как он говорит: «Ну вот умница». Ей вдруг приходит в голову, что, возможно, так у них было всегда. Все прочее – нехорошее и злое – просто дурные сны, которые, бывает, снятся нам даже про близких людей.

- Когда я выберусь отсюда, то заберу тебя с собой, и ты ни в чем не будешь нуждаться.

- Мы выберемся, - поправляет Клер. – Мы, я и Аарон. Да?

- Разумеется.

- Когда мы вернемся, ты будешь выглядеть так, как сейчас?

- Возможно.

- Оставайся таким. Я к тебе такому привыкла.

- Возможно.

В конечном итоге, наступает утро, когда среди ясного неба разражается гром. Клер хватает пистолет, выбегает из палатки. Рядом никого. Под облаками идет на снижение самолет авиакомпании «Аджира».

fin

@темы: Lost: Другие (таб.30), .V.3 Цитаты, #fandom: Lost

---

[Мирилас]

Название: Путеводная нить
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс
Тема: I-1; 08. Задумчивость
Объём: 649 слов
Тип: гет (а вы как думали?)
Рейтинг: G
Саммари: В соответствии с темой – размышления о жизни и судьбе.
Авторские примечания: В тексте использованы фрагменты песни группы Календарь – «Река» (альбом «Реки Богов», если кому интересно).

…Начинать сначала было тяжело. Тело, изломанное болезнью, напуганное, отказывалось подчиняться, но Эльфи такие трудности никогда не смущали. Сжать зубы и идти вперед – потихоньку, аккуратно, шаг за шагом… Девушку подстегивало смутное ощущение опасности, какое-то разлитое в воздухе тревожное предчувствие. Ни Ширс, ни отец ничего такого не замечали, но признавали, что ей, конечно, виднее.
Продвигаться вперед, шаг за шагом. С простейших ударов и блоков. С минимального времени. Пусть ушла прежняя сила, но ловкость, скорость реакции, мастерство, в конце концов, остались при ней!
«У меня получится. У меня все получится!»
Ширс, беспокоясь, все же не оставлял её на тренировках одну – садился на землю в стороне и присматривал. Эльфи не возражала, кто-кто, а Ширс ей не мешал никогда.

Руна Лагуз и солнечный свет… Я теку сквозь тебя, как река,
В неподвижности сонного дня открывая свой путь к золотым берегам.
Руна Эйваз и шаг через грань – восьминогий прыжок в пустоту.
Я не вижу преград на пути, я соломинкой путь через бездну кладу.

Пока Эльфи, сосредоточенно хмурясь, танцевала с клинком на площадке, усыпанной прошлогодними сухими иголками с сосен, он смотрел на неё и думал о том, как впервые увидел эти тренировки. Воспоминания, раньше обжигавшие стыдом, теперь вызывали лишь горький смех – Богиня, каким же дураком Ширс раньше был…
Он прекрасно помнил, какими глазами смотрел на Эльфи первые недели, может, даже месяцы после того, как попал в «Лавину». Ширс без колебаний признавал её силу и право вести за собой, но ничего не мог поделать с восхищением и первой неловкой влюбленностью. В узел готов был завязаться, в лепешку расшибиться, лишь бы она на него как на мужчину посмотрела.
Ширсу надо было с боем вырваться из того угла, в который его загнала жизнь, выбраться из ямы и дойти до вершины. И он с привычной безрассудностью вырывался и шел.
Шаг за шагом – выбираясь на свет.

Вниз – то же, что и ввысь, только свет и поток!
Важен только шаг, непорочен исток.
Меч в твоих руках…. А в моих – только нить, путь следящая нить.
Не оглядываясь вспять, я теку – и меня не остановить.

В засушливых предгорьях Западного Континента Ширс видел, как змеи меняют кожу, видел и остатки сброшенной ими шкуры. Точно так же ему пришлось линять, преодолевая себя, становясь больше, чем был – и старая шкура слезала с его души вместе с налипшей на неё трущобной грязью.
Ширс поднимался над собой, с обреченностью сознавая, что не достоин. Желанная женщина в его глазах превращалась в земное воплощение Богини, оставаясь, тем не менее, собой. Чем дольше он рядом с Эльфи находился, тем яснее понимал, какое чудо им всем доверено. И это чудо надо было сохранить, хотя бы и ценой своей жизни. И продолжал подниматься – уже не для того, чтобы она обратила внимание, нет… Для того, чтобы быть достойным хотя бы стоять рядом – рядом с ней.
Мечтать о чем-то большем Ширс себе запретил. И со стыдом вспоминал себя-вчерашнего – да как он мог, хотя бы и мысленно, посягнуть на НЕЁ?! В те времена на риторический, извечный философский вопрос о смысле жизни парень только рассмеялся бы. Для него этот вопрос не стоял – он знал ответ.

Взять – то же, что и дать, и как прежде – ничья.
Струями воды пыл насытить огня…
Праздные слова – не мои! Я лишь нить, путеводная нить.
Не оглядываясь боле, теку, и меня не остановить.

- О чем задумался?
Эльфи устало присела рядом, на свернутое одеяло – все-таки вымоталась, забыла об осторожности – прислонилась щекой к плечу, ласково погладила его правую руку, исчерканную шрамами от кисти до локтя.
- О том, каким был глупым, - Ширс нежно поцеловал её в макушку – Не бери в голову.
Смешно – как только он запретил себе думать о ней, как о женщине, как получил все то, о чем отчаянно грезил в начале. И Эльфи давно уже не была смыслом. Она просто стала его жизнью. Не заслонила мир, а воплотила его в себе. Его мир. Его свет. Его любимая.
Ширс не раз досадовал на то, что слово «любовь» истерлось и затрепалось так, что неловко было называть им то чудо, что изменило его и его жизнь.
И все-таки – это была она.

Две сплетенные песни стихий.
Два ключа в нотном стане Богов.
Коли хочешь – дописывай нас, как стихи,
Как людей, как друзей, как врагов…

@темы: .I.1 Эмоции, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy VII Before Crisis: Эльфи (таб. 50)