[Karamelle]

Название: Когда-нибудь Небо
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Герои: Бельфегор, иллюзорно Занзас
Тема: Ветер
Объём: 215 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Если закрыть глаза, то можно почувствовать манящую бесконечность Неба. Если протянуть руку вперёд, можно ощутить ветерок. Ураган.
Вся бесконечность Неба существует лишь для уничтожения. Потому Ураган так предан Небу. Всё, что можно желать - смерть, хаос, гибель в бесконечном Небе. Бесконечное уничтожение. Бесконечная радость смерти. Бесконечное счастье. И бесконечная, как Небо, благодарность за то, что это реально.

Бельфегор чуткий, нервный, непостоянный, прохладный и озорной. Как ветер. Как тот самый ураган, который только и жаждет того, чтобы сорваться с места, бушующим, неукратимым потоком. Принц восхищается разрушением, он находит это красивым.
Принц перед боем похож на затишье перед бурей – само спокойствие и безмятежность. Никто бы и не подумал, в самом деле, о том, что в тихий, пахнущий сахарной ватой летний день за секунду может развернуться катастрофа. Трагедия, унёсшая тысячи жизней.

Бельфегор закрывает глаза и протягивает руку вперёд – открытую, расслабленную ладонь. Кожу мягко ласкает, нежно щекочет ветер. Принц знает – вся бесконечность неба создана только для него. И она исчезнет под его чуткими пальцами, нежными ножами, безжалостно проливающими кровь.

Мир и всё, что в нём есть, будет уничтожено Принцем-Потрошителем.

Бельфегор когда-то давно обещал украсить свое Небо кровью от края до края. Бельфегор никогда не бросает обещаний на ветер. Потому что он сам ветер – подхватывает и несёт-несёт-несёт.

Когда-нибудь его Небо действительно будет красным от одного горизонта до другого.

Без сомнений.

Название: Что такое ненависть
Фандом: Katekyo Hitman Reborn!
Герои: Бельфегор, Луссурия, Вайпер, иллюзорно Скуало и Расиель
Тема: Навязчивые воспоминания
Объём: 423 слова
Тип: джен
Рейтинг: G

Бельфегор - маленький аристократ, ну вот хоть ты тресни. Маленький, потому что в восемь лет быть взрослым ну как-то неприлично. Хотя принц всяко плевал на это "неприлично" и был в свои восемь лет до ужаса взрослым ребёнком. Хотя он всё равно маленький.
Бельфегор практичный, собранный, серьёзный. Бельфегор даже иногда, под настроение, помогает Скуало с бумажной работой - и у него это неплохо выходит. Принц просто молча приходит в кабинет Супербии, берёт со стола кипу документов - наобум, любых, что попадутся первыми - и уходит. По пути в свою комнату ищет Маммон и тащит к себе, потому что одному работать скучно, а аркобалено же всё равно, где заниматься делами, у себя или в комнате принца.
Маммон сидит за столом на высоком стуле, а Бельфегор лежит на кровати, подложив под документы большую книгу. Лежит на животе, подперев ладонями подбородок и болтает в воздухе ногами. Работает. Внимательно читает всё написанное в распечатках, подписывает, соглашается, отказывает. Иногда спрашивает что-то у Маммон - беседа неспешная, часто прерывается, потому что оба заняты, но довольно интересная для обоих.
Рукава белой рубашки принца закатаны, чтобы не испачкать их чернилами - с кожи всё же отмыть их проще, чем с дорогой кипельно-белой ткани.
Принц вообще любит белые рубашки, хоть это не слишком удобно. А на задания Бельфегор одевает красные - так не видно крови. Красные рубашки принцу тоже нравятся. Нет, не красные. Алые.
Алые. Яркие.
Как будто белая, но пропитана свежей кровью. Принцу очень нравится думать именно так. Поэтому у Бельфегора много алых рубашек. И белых. И - ну да, естественно, - ни одной чёрной. Ещё бы вы думали.
Луссурия как-то, заметив это, решил презентовать принцу одну чёрную. Ведь это же так же практично, как и красные рубашки - не видно крови, которую он так любит. К тому же, несомненно, маленькому принцу чёрное безусловно пойдёт - он даже станет немного старше с виду в чёрной строгой рубашке.

Несомненно.

Бельфегор не знал ещё многих вещей. Он не был знаком с муками совести, он не испытывал любви, не задумывался над вопросами бытия, не знал усталости - той, что уже знал Скуало, который полгода тянул Варию без босса.
Зато принц прекрасно знал о том, что такое ненависть.
Разрывая принесённую Луссурией рубашку в клочья, Бельфегора колотило от ненависти. Ненависти. Молчаливой и очень концентрированной.
А ещё - ненависть смешивалась с каким-то странным, очень жестоким, грубым удовольствием, которое делало уничтожение этой злосчастной тряпки до одури приятным.
Как будто вместе с этой рубашкой он снова убивал Расиеля. Навязчивые воспоминания крошились, падали на пол чёрными лоскутками ткани. Заново.

Странно.

-Принц никогда, никогда не станет кем-то другим. Принц будет только собой.

@темы: .III.4 Погода, .I.5 Хёрт/комфорт, Katekyo Hitman Reborn: Бельфегор (таб.30)

---

[Сехмет]

Название: Каждому – свое
Фандом: тетралогия о Ганнибале Лектере
Герои: Френсис/Риба, Дракон
Тема: II: 3: 04 - Слава
Объём: 100 слов
Тип: джен/гет
Рейтинг: PG
Авторские примечания: Предупреждения: ООС, немного крови
Может считаться сиквелом к «Жертве»

Дракон знает, что мог бы раздробить своими мощными челюстями и крепкими зубами, пальцы Рибы: кости у нее тонкие, как у птицы. Но всего лишь кровь и всего лишь боль – не то, чего он хочет, Френсис знает об этом.
Френсис чувствует руку Рибы – ее пульс чуть ускоряется, тоже становится похожим на птичий – под своей ладонью, делает глубокий вдох, закрывает глаза. Ему кажется, что он держит в пальцах предсмертно-спокойного воробья.

Дракон сейчас вне его, но совсем рядом, его, а не Френсиса, ждут новые убийства, новые жертвы и слава, расцветающая с каждым днем – газетные статьи, смутный испуг в глазах незнакомцев.
Каждому – свое.

Название: Другой грех
Фандом: тетралогия о Ганнибале Лектере
Герои: Старлинг, косвенно Лектер
Тема: V: 3: 04 - Воображение важнее знания. (А. Эйнштейн)
Объём: 100 слов
Тип: джен
Рейтинг: G, может быть - PG за тематику
Авторские примечания: Предупреждения: ООС, каннибалистическая тематика

Большинство убийц-каннибалов утоляет свой голод сразу после убийства, мгновенно, не тратя времени на приготовление изысканных блюд: они откусывают или отрезают куски плоти, и пожирают их, как правило, сырыми. Их мотив – ненависть, подсознательно сконцентрированная в желание унизить жертву до положения животного.

– Гордыня, а не гнев, – произносит Старлинг вслух, машинально постукивая карандашом по столешнице. Это не истина, а только первый шаг к ней.
Старлинг знает, что с Лектером все несколько сложнее, и ищет истину наощупь. Она так долго представляет себя на его месте, что начинает ощущать на языке вкус человеческого мяса, непохожего ни на одно другое.

Однажды он перестанет казаться ей отвратительным.

Название: Всемирная история бесславья
Фандом: тетралогия о Ганнибале Лектере + "Пила"
Герои: Страм, Старлинг, упоминания прочих
Тема: II: 3: 06 - Рыцарь в белых доспехах
Объём: 943 слова
Тип: джен
Рейтинг: PG, не больше
Авторские примечания: Предупреждения: AU, ООС, игнорирование таймлайна, сопли, штампы

Пусть судьба растопчет меня, я посмотрю, не станет ли ей стыдно.
(Никколо Макиавелли)

В подвалах ФБР нет никакого тайного кабинета агента Малдера, где, сложенные неаккуратными стопками, пылятся дела о нападении чупакабры и невидимых космических кораблях, парящих над Вегасом. Никто не хранит в таких местах ничего интересного, что бы ни думали о чердаках и подполах все подростки в мире. В подвалах лежат вещи, когда-то бывшие нужными, а, затем, обесценившиеся, выцветшие или сломавшиеся – их давно пора выкинуть, но жаль.
Агент Питер Страм знает, почему его место – в подвале. Его и агента Старлинг.
Они провалили свои миссии; им удалось спасти заслуживавших спасения, но те, кому надлежит оставаться запертыми, ускользнули из рук, и бежали прочь, неуловимые, как тени. С таким нелегко смириться – и они так и не смогли.

* * *

Можно сказать, что Старлинг повезло больше – по крайней мере, имя Лектера известно, его отпечатки пальцев есть во всех базах данных, и, может быть, когда-нибудь, его удастся поймать. Можно сказать, что Страму повезло больше – по крайней мере, ученик Пилы никогда не писал ему писем и не посылал картин.
Впрочем, ни в Старлинг, ни в Страме нет зависти. Проигравшие схватки с самими опасными серийными убийцами США, но все еще эффективные, они слишком похожи, чтобы испытывать друг к другу хоть что-то. У них были шансы стать, возможно, величайшими следователями, лучшими агентами в своем поколении, но одной неудачи, порой, достаточно, чтобы убить все надежды – а после такого убийства требуется слишком много времени, чтобы закопать трупы. Они – запасной материал, а могли бы быть рыцарями в белых доспехах, теми, про кого снимаю кино, где перед титрами все монстры оказываются в клетках или в могилах, где им и место.
К их помощи прибегают достаточно часто, чтобы Страм и Старлинг не чувствовали себя бесполезными или мертвыми, но их место – в подвале, и, как мертвым, им более нет части ни в чем, что делается под солнцем. Даже раскрой каждый из них десять тысяч дел, поймай кого угодно – настоящего убийцу Кеннеди, нового Мэнсона, самого Дьявола, им суждено оставаться среди пыли и сломанного барахла, о котором давно все забыли.

* * *

Иногда они пытаются разгадать друг друга – то, что чувствует Старлинг к Лектеру, то, чего лишился Страм, гоняясь за учеником Крамера. Что-то можно прочитать в жестах и скупых фразах, но большая часть остается слишком глубоко, чтобы можно было разглядеть или нащупать истину.
Страму иногда кажется, что он ошибался с самого начала – ведь если бы Хоффман имел хоть какое-то отношение к убийствам ученика Пилы, то вряд ли бы оставил в живых Страма – тот ведь подошел очень близко к тому, что считал истиной. Узнав от одного из работающих над оставленным им делом, агентов, что Хоффман убит – челюсти капкана сомкнувшиеся на его голове, так и не попали в вечерние газеты – он укрепляется в своей вере.
Старлинг иногда пытается представить себе, что в ее жизни никогда не было дела «Баффоло Билла», не было Ганнибала Лектера. Ей хочется, чтобы ягнята замолчали, но она еще не готова взять нож, чтобы заколоть их самой, всех, до одного.

* * *

Если приглядеться, то их судьбы не так уж похожи: Старлинг убивала, когда это было необходимо, спасала жертв, когда могла, а Лектер следовал за ней, как тень, каждый день и каждый час, с самой первой их встречи, но каким бы коротким не был ее путь, он все еще не окончен – а Страм всегда пытался идти до конца, но никогда не был достаточно хорош, и, разбираясь в делах Крамера, допустил слишком большую ошибку, с которой не смог смириться, и, продолжая упорствовать в своем заблуждении. Джефф Денлон не был первым, кого Страм убил по ошибке.
Будь в подвале этажи, Старлинг находилась бы на первом, а Страм – на минус десятом, по крайней мере, так кажется ему самому.

* * *

Старлинг одна и не скрывает этого, но не выглядит одинокой и никого не ищет, точно боится, что Лектер будет ревновать.
Однажды Страм пытается представить себе, какой она была бы в постели, но ничего не выходит – Старлинг точно не состоит из плоти и крови, как обычные женщины. Тем же вечером он встречается с агентом Перес и пытается узнать у нее что-нибудь о расследовании дела ученика пилы – она улыбается и качает головой, она ничего не может сказать Страму, тем более, что, одно время, он сам был подозреваемым. Шрамы делают Перес похожей на Франка Рибери, никто никогда не пригласит ее на свидание.
Крамер мертв, Хоффман мертв, у Таг – железное алиби, которое ей не нужно: этой хрупкой женщине не под силу собрать массивные смертоносные механизмы или поместить в них жертв – взрослых мужчин и женщин, куда крупнее, чем она. Убийства продолжаются, истина остается ненайденной.

* * *

Сколько бы дней или лет ни прошло, время не лечит, память не стирается. Ошибки остаются ошибками, и тени прошлого не отступают – потому, что все, однажды случившееся, не исчезает где-то там, за поворотом.
Страм получает дело об убийстве пятнадцатилетней девочки, и ему нужно меньше четырех дней, чтобы узнать, кто убийца: ее отец. Он плачет, рассказывая о том, как проломил череп своей малышке, а Страм жалеет, что этот тип не попался Джону Крамеру – иногда он не может не думать о тех, кто не ценит свою жизни и тех, кто не заслуживает жизни: их лицемерие, их одинаковые дни и ночи, в которые никто не хочет всматриваться, их отвратительные грехи.
Возможно, тысячу или пятьсот лет назад, таких, как Крамер и Лектер назвали бы не чудовищами, а святыми, без устали сражающимися с человеческими пороками. Тот, кто не готов разрубить на части собственную плоть, чтобы спастись, отправится прямиком в ад, тот, кто жил, как зверь, будет забит, освежеван, съеден.

* * *

Страму снится, как он пишет на белой доске маркером: «ты не ценишь свою жизнь», и эти слова не стираются. Старлинг снится Лектер, каждую ночь.
То, чего они хотят, то, от чего не могут отречься. На белом доспехе заметны и грязь, и кровь, и, однажды соприкоснувшись с ними, не сможешь их смыть; а внутри у каждого живут монстры, готовые вырваться на волю, и сдерживать их можно только до поры до времени.

Fin.

@темы: .V.3 Цитаты, .II.3 Фэнтези, #fandom: Тетралогия о Ганнибале Лектере, Тетралогия о Ганнибале Лектере: фэндом в целом (таб.30)

---

[Машенька и М]

Название: Здравствуй, Мидгар
Фандом: Final Fantasy VII фандом в целом
Герои: мальчик
Тема: гудок
Объём: 140 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: прибытие в Мидгар


Он так и стоял, прилипнув носом к стеклу. Вдали уже виднелся город.
Сердце мальчика билось все чаще.
Наверное, надо было сожалеть о том, что он вот так убежал, бросил семью и родной город. Мама будет плакать, уж точно будет.
Но мальчик не чувствовал ни капли сожаления. Внутри него разгоралось лихорадочное ожидание.
Вот сейчас! Вот сейчас!
Город был все ближе, он вырастал впереди почти монолитной громадой. По вагону уже ходили пассажиры, ругаясь на мальчика. Но окно в купе выходило на другую сторону, оттуда города не было видно – только пустоши.
Мальчику чудилось, он вовсе не едет в маленьком поезде, полном провинциалов, нет – он на крыльях летит навстречу своей судьбе.
Здесь я стану героем, стану Солджером. Ты еще будешь гордиться мной, мама. Вы все будете мной гордиться!
Безрадостные пустоши сменились индустриальными пейзажами.
Резкий гудок поезда прозвучал, словно знаменуя начало.
Новая жизнь.

Здравствуй, Мидгар

@темы: .IV.5 Звуки, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy VII: фэндом в целом (таб.50)

---

[Akulatrasax]

Название: Инстинкт разрушения
Фандом: Dissidia: Final Fantasy
Герои: Терра, Хаос
Тема: V.5 Приступы паники
Объём: 133 слова
Тип: джен
Рейтинг: G

Это спит в ней, она знает, она чувствует. Каждый раз, когда ей приходиться встречать врага лицом к лицу, ноги ее слабеют, становится трудно дышать и она совершенно не понимает, что делает.
Все из-за страха.
Она не боится боли, она не боится врагов и не боится проиграть. Она боится, что это проснется.
Один раз такое уже произошло.
Она боится, что ей может понравиться, и тогда окажется, что Кефка прав.
Вообще-то, он и был прав, только остальные об этом не знали. Только они сами, знающие какую мощь несут в себе, понимали, как легко поддаться собразну.
Поэтому она просит прощения каждый раз после боя.
Только встретившись с Хаосом, Терра не чувствует отчаянного страха перед самой собой.
Только у него она не просит прощения.
Хаос единственный, кто, кроме Кефки, видит ее насквозь и впервые Терра хочет убить.



Название: Черное и белое
Фандом: Dissidia: Final Fantasy
Герои: Сесил, Гольбез
Тема: II.3 Рыцарь в белых доспехах
Объём: 151 слово
Тип: джен
Рейтинг: G

Сесил думает, что может гордиться своим братом и уверен в том, что тот никогда не сделает ему ничего плохого.
Гольбез уверен, что его брат уже давно стал самостоятельным и независимым, настоящим мужчиной.
Место Гольбеза в тени, Сесила – под лунным светом. Сесил должен идти вперед, принимать решения, сражаться, все, что может Гольбез – лишь подтолкнуть брата в нужном направлении.
Брат уже почти не носит черных доспехов. Он носит легкие белые, и лицо его открыто.
Гольбез закован в железо с головы до ног. Он уже вряд ли вспомнит, когда в последний раз видел свое отражение и выражение своего лица.
Когда Сесил зовет его с собой, Гольбез вздрагивает, - и благодарит луну за то, что из-за брони это все равно незаметно.
С голосом он еще может совладать, а уж каково в этот момент его лицо – сам Гольбез может только догадываться.
Белые доспехи – прерогатива Сесила.
Гольбез не уверен, будет ли у него когда-либо право надеть такие.

@темы: #fandom: Final Fantasy, .II.3 Фэнтези, .V.5 Душевные болезни, Final Fantasy Dissidia: фэндом в целом (таб. 30)

---

7/100, CSI: Miami, фандом в целом

[Tinka1976]

Название: Волшебный снимок
Фандом: CSI:Miami, фандом в целом
Герои: Горацио/Люси
Рейтинг: PG-13
Тип: гет
Тема: Романтика. Навсегда.
Объем: 1314 слов
Примечания: История из цикла "Книжные дети", на данный момент получается 4ая по порядку. Майами, 1996год - Нью-Йорк, осень 1976 года. В фике использован вольный перевод слов песни Элвиса Пресли "Can't Help Falling in Love", в оригинале звучащих так:
"Like a river flows surely to the sea
Darling so it goes
Some things are meant to be
Take my hand, take my whole life too
For I can't help falling in love with you"

Майами, 1996 год.

- Ой! – только и сказала девочка, испуганно прижимая руки ко рту и расширенными глазами провожая посыпавшиеся с грохотом на пол фотографии.
- Джессика? Джессика, ты в порядке? Ушиблась? – мать ощупывала ее, заметно успокаиваясь.
Четырехлетняя Джессика лишь помотала головой и тяжко вздохнула, глядя на сломавшуюся рамку одной из фотографий. Брат, от которого она убегала, когда наткнулась на тумбочку, предпочел скрыться с места происшествия.
- Ничего страшного, детка, - улыбнулась мать. – Сейчас мы все поставим на место.
- Я помогу, - сразу оживившись, закивала девочка.
Фотография в сломанной рамке была аккуратно отложена в сторону, остальные постепенно занимали свои места.
- Папа. Мама. Бобби. Я. Сэмми, - приговаривала Джессика, разглядывая каждую фотографию, прежде чем передать ее матери. – Неправильный, - вдруг сказала она, взяв в руки очередной снимок.
- Почему? – с какой-то особенно теплой улыбкой удивилась женщина.
Снимок действительно отличался от остальных. Маленький черно-белый квадратик полароидной фотографии в такой же простой рамке.
- Не цветной. Не подписанный, - покачала головой Джессика, сморщив нос.
- Это волшебный снимок, - таинственным голосом сказала мать. – И там есть надпись.
- Не-а, - замотала головой Джессика, еще раз внимательно рассмотрев фотографию. – Тут нет ни одной буковки!
- Знаешь, - мать забрала снимок из рук дочери, - когда-то давно я тоже так думала. Но тот человек оказался прав: теперь-то я ее вижу.
Джессика надула было губы, собравшись обидеться на мать за какие-то непонятные секреты, но та вдруг тряхнула волосами и звонко, по-девчоночьи, спросила:
- Умеешь танцевать вальс?
И, не дожидаясь ответа, подхватила дочь на руки, закружилась с ней по комнате, напевая себе под нос: «Возьми мою руку, возьми и всю мою жизнь, потому что я не могу не любить тебя…»


Нью-Йорк, осень 1976 года.

Иногда Люси казалось, что в Нью-Йорке нет такой улицы и такого парка, где они еще не побывали. Но этот парк был особенным. Сюда они наведывались довольно часто, благо было недалеко.
Парк был небольшой, но своеобразный, с аллеями, скамейками, мостиками и старинными фонарями. А главным его достоинством была музыка. В одном из зданий, примыкавших к парку, располагалась танцевальная студия, и над парком вечерами кружили вальсы и проносились страстные танго.
Первый раз они забрели сюда прошлой зимой, через несколько месяцев после того, как начали дружить. Да, тогда она лишь мечтала тайком, что такой заботливый и верный рыжий друг со странным именем станет для нее кем-то большим. После того поцелуя, которым закончилось их первое «свидание», они посчитали, что слишком торопятся. Несколько месяцев крепла их дружба, надежная, приятная, со всеми полагающимися атрибутами: Горацио провожал Люси до дома, они вместе делали уроки, – что немедленно сказалось на успеваемости Люси, потому что «другого такого въедливого зануду свет не видывал», как нередко ворчала она – ходили гулять, на каток, в кино, изредка – в кафе…
В тот день, когда они забрели сюда, падал снег, и в свете фонарей парк выглядел каким-то сказочным местом, куда заказан вход простым смертным. Они неторопливо шли, оставляя за собой две дорожки следов на нетронутой снежной целине, восхищенно поглядывая по сторонам. И тут зазвучала музыка. Красивый медленный вальс поплыл над вечерним городом, и Люси, раскинув руки и запрокинув к небу смеющееся лицо, закружилась в пятне света возле какого-то фонаря, словно невиданная доселе зимняя ночная бабочка. Низкий бархатный голос Элвиса Пресли озвучивал мечты миллионов девушек:
«Как река непременно впадает в море,
Любимая, некоторым вещам
Суждено быть...
Возьми мою руку, возьми и всю мою жизнь,
Потому что я не могу не любить тебя».
Люси не сразу поняла, что эти слова повторил другой, не менее знакомый голос, где-то близко. Но тут ее обняли за талию, и пришлось открыть глаза.
- Ты серьезно? – шепотом переспросила Люси.
Вместо ответа Горацио притянул ее к себе. Они не умели целоваться. Но они этого не знали и не хотели знать. Просто мягко касались губами губ, осторожно пробовали друг друга на вкус, делали то, что нравилось, и обоим казалось, что поцелуй никогда не кончится, как и этот вальс.


Сегодня снега не было. Стояла сухая холодная погода, и они пришли в этот парк отметить важную дату – как раз год назад Горацио первый раз провожал Люси до дома и предложил девочке из Канзаса свою дружбу.
- Слышишь? – спросил Горацио, с улыбкой наблюдая за тем, как Люси сооружает из охапки пронзительно рыжих осенних листьев роскошный венок.
- Ага, - улыбнулась она, не отрываясь от своего занятия.
Над парком вновь плыл голос Элвиса Пресли.
- Представляешь, - откидываясь на спинку скамейки и зажмурившись, сказал Горацио, - лет через двадцать мы придем сюда, взрослые, женатые, с детьми… И снова будет играть эта песня. И мы скажем: «Знаете, дети, вот здесь, вот под этим фонарем, папа первый раз поцеловал маму и признался ей в любви…»
- Ну, предположим, мы с тобой и до того целовались, да и в любви признавался Элвис, - Люси высунула язык и попыталась нахлобучить готовый венок на макушку Горацио.
- Зачем мне-то? – рассмеялся он. – Я и так рыжий!
Люси пожала плечами и с демонстративно независимым видом надела венок себе на голову, делая вид, что не замечает, как изменилось выражение лица парня.
- Ты невероятно красивая, - тихо сказал Горацио, будто опасаясь, что кто-то их может подслушать. – И я не могу не любить тебя, - придвигаясь поближе, добавил он.
Заслышав чьи-то шаги, они отпрянули друг от друга. Люси поспешно достала из сумочки зеркальце, быстренько нанося заново сцелованную помаду.
Прохожий оказался сухоньким старичком в довольно экстравагантной одежде, так что Люси едва удержалась, чтобы не захихикать.
- Художник, наверное, - тихонько шепнула она Горацио.
Старичок остановился напротив скамейки.
- Мы уже уходим, - тут же заверила Люси и поднялась, потянув за руку Горацио.
- Нет-нет, у меня ни в коем случае не было намерения прогонять вас, юная леди, - церемонно заверил старичок. – Напротив, вы сделаете мне огромное одолжение, если задержитесь ненадолго и позволите запечатлеть вас.
Горацио и Люси переглянулись – в руках у старичка был модный «Полароид», о котором Горацио давно уже мечтал.
- Конечно, - улыбнулась Люси.
- Вас обоих, - уточнил старичок, хитро взглянув на них.
Горацио пожал плечами и подошел поближе к Люси.
- А еще, - продолжал тем временем старичок, - я хотел предупредить вас, что это будет не простой снимок.
- А какой? – задрал брови Горацио.
- Это будет волшебный снимок!
Люси вздохнула, с сожалением подумав, что на такую ерунду ее здравомыслящий друг никогда не купится и сейчас они уйдут. Ну что они, совсем глупые, что ли? Горацио небось все-все про этот фотоаппарат знает, он же интересовался им. Подумаешь, волшебство – моментальный снимок. Этому чуду сто лет в обед!
- Неужели? – неожиданно спокойно и мягко переспросил Горацио. Синие глаза смотрели по-прежнему приветливо, хоть и пристально. – И в чем же заключается волшебство?
- О! – обрадовался старичок. – Все очень просто! Если вы будете думать о том, что чувствуете друг к другу, это проявится на снимке!
Люси, затаив дыхание, во все глаза смотрела на фотоаппарат. Вот здорово было бы! Их фотография – и красивая надпись: «Я люблю тебя». Или нет, лучше – «Я всегда буду любить тебя»!
Тихо хмыкнул Горацио и неожиданно привлек Люси к себе. Крепко обнял сзади, прижимаясь щекой к ее волосам и норовя запустить руки под распахнутую куртку. Люси фыркнула, рассмеялась, заливаясь румянцем и ловя руки Горацио.
И в этот момент старичок вдруг без предупреждения поднес фотоаппарат к лицу и нажал на кнопку. Сверкнула вспышка, аппарат щелкнул, прожужжал. Из прорези внизу показался влажный квадратик снимка. Старичок помахал им, подсушивая, и довольно улыбнулся, глядя на проявляющуюся картинку. Удивительное дело, и Горацио, и Люси на снимке смотрели в объектив. Вообще, этот случайный снимок, сделанный без какой-либо подготовки, был самым удачным снимком, который только они видели в жизни. И улыбки, и объятия были так естественны, что казалось, с черно-белой фотографии льется солнечный свет.
- А надписи-то нет… - разочарованно вздохнула Люси, рассмотрев снимок.
- Надписи? – почему-то переспросил старичок.
- Ну да, наших чувств.
Горацио почему-то улыбался и молчал.
- Видите ли, юная леди, - помолчав, сказал старичок, внимательно и грустно взглянув в глаза Горацио, - технология новая. Картинка, видимо, проявляется сразу, а вот надпись… Придется подождать, - он протянул снимок Люси. – Но однажды – кто знает, может, на следующей неделе, а может, через двадцать лет – вы обязательно ее увидите.

@темы: #fandom: CSI, .I.2 Романтика, CSI Miami: фэндом в целом (таб.100)

---

[Мирилас]

Название: Между прошлым и будущим
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Ширс.
Тема: III-4; 02. Туман
Объём: 974 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Одним – подвиги и спасение мира. А тем, кто свое отвоевал?

Воздух этого побережья считался целебным – море, реликтовые сосны, удаленность от городов – и, если бы не труднодоступность, оно было бы сплошь застроено санаториями и лечебницами. Но через обрывистые, изрезанные холмы было не так-то просто проложить качественные дороги – поэтому местность как была, так и осталась малолюдной. Даже в Шин-Ра предпочитали обустраивать дома отдыха для своих сотрудников в более цивилизованных и престижных местах. В Коста-дель-Сол, например.
А побережье Западного Океана, разделяющего Грассланд и Вутай, так и осталось в первозданном виде.
Идеальное убежище.
Для тех, кому надо поддерживать легенду о собственной смерти, места лучше не найти – да, каждый новый человек (тем более – три человека) на виду, но до кого дойдут вести из этой глуши? Ни до кого из тех, кто мог бы быть им опасен.

…А ещё с моря осенью наползали туманы. Густые и белые, как молоко, которое сейчас закипало в ковшике. В тумане едва-едва проступали облетевшие ветки садовых деревьев и сосен, заменявших традиционные для Грассланда липы - зрелище сумрачное и немного пугающее. Но Ширс за окно не смотрел. Его больше молоко волновало – надо было вовремя снять, как только оно закипит.
Ох, как Верудо веселился, впервые его на кухне застав! Отставной и чудом уцелевший Турк говорил, смеясь – чтобы представить Ширса на кухне, надо иметь недюжинное воображение, если хорошо его знаешь – и воображение бредовое, если видишь впервые. Ширс только плечами пожимал, стараясь не морщиться от дергающей свежие шрамы боли. Подумаешь, кухня. Подумаешь, еду разогреть. Или приготовить… Когда Эльфи был нужен воин, организатор – Ширс им был. Если ей теперь нужен примерный семьянин – он им станет.
Но сейчас ей, прежде всего, нужны были покой и забота.
Девушку слишком сильно подкосили события последних лет – и предательство ближайшего соратника, и вернувшаяся память, и, больше всего, разгром её детища, её «Лавины», в которую Эльфи вложила слишком много души. Мир для Эльфи рухнул... каким чудом ей удалось выстоять, не сломавшись окончательно?
Но тяжелые мысли отнюдь не помогали ей выздоравливать. Едва Эльфи начала вставать, как наступила осень, с моря подули пронизывающие ветры, и она тут же начала кашлять. Хотя на улицу в такую погоду выходила от силы три раза. Поэтому Ширс сейчас и возился с молоком на кухне, сначала вскипятив, а после добавив туда мед и масло – и вкусно, и от кашля поможет, и согреет заодно.

…С первого взгляда могло показаться, что Эльфи спит – Ширс даже огорчился, что вот сейчас придется её будить. Но, стоило ему поставить на тумбочку тщательно завернутую в полотенце кружку, как мягкий сверток на кровати зашевелился. Эльфи приподнялась на локте, выглядывая из-под тяжелого одеяла – бледная, растрепанная, до боли в груди трогательная в теплой фланелевой пижам, Ширсу казалось, что он-то её знает... но такой и он Эльфи не видел. Такой она раньше не позволяла себе быть.
Сейчас же она просто не могла быть другой.
- Осторожно, оно горячее, - Ширс примостился рядом, обнимая и поправляя сползшее с её плеч одело.
Эльфи слабо улыбнулась, беря кружку. Похудевшая, даже по сравнению с прошлым, почти прозрачная, с исколотыми венами – чтобы как-то вытянуть её из болезни, приходилось прокапывать эфиром – неудивительно, что у Ширса сердце заходилось при одном только взгляде на неё.
«Бедная моя… неужели ты после Нибельхейма была такой же?» - пожалуй, что и была, только более испуганной и совсем ребенком. Прошло пятнадцать лет, и Эльфи снова пришлось переживать пусть не то же самое, но до жути похожее – «И если этот гаденыш знал, если он тебя такой помнил – как он мог?!»
- Ширс, мне страшно, - на грани слышимости прошептала Эльфи, почти не отрывая губ от края кружки.
- Мы тебя защитим, - он мягко сжал пальцы на её плече – Не бойся.
- Нет, - девушка качнула головой, её остановившийся взгляд уперся в стену, словно там было нечто необыкновенно интересное и очень важное – Не от этого. Я помню, - её голос дрогнул – Я чувствовала, понимаешь, как он пробуждается…
Ширса мороз по коже продрал, когда он понял, что Эльфи говорит о Циркониаде. Она впервые заговорила о тех событиях – а ведь прошло не меньше четырех месяцев!
- И сейчас я чувствую, как приближается что-то… что-то страшное. Я не знаю, что это. Но с тем, с ним можно было бороться, а это… - Эльфи судорожно выдохнула и двумя глотками допила остывающее молоко – Мне страшно. Мне, наверное, и тогда не было так страшно, как сейчас. Да никогда не было, наверное.
Ширс отобрал у неё кружку, поставив её обратно на тумбочку, молча обнял, укачивая и успокаивая. Эльфи мелко дрожала, сжавшись в комок, а он смотрел в сумрачно-белое окно, не зная, что сказать.
Туман стоял за стеклом сплошной стеной. Кровавый туман затягивал их прошлое, серый – прятал их будущее… обычный, земной туман скрывал не только сад и побережье, раньше видимое из окна, но и нависший над землей Метеор.
Эльфи нужен был покой – вот они и не рассказывали ей, что на само деле «Лавина» не сгинула бесследно, что у них нашлись последователи. Не рассказывали о прогремевших в Мидгаре взрывах, ни о возвращении солджерской легенды, ни о том, что новая «Лавина» наперегонки с Корпорацией Сефирота преследуют. Только коротко – о смерти старого президента. Верудо как-то сумел отговориться, что подробностей ему никто не рассказал – ушедшие из Турков сами не знают, а оставшиеся связаться не могут.
О Метеоре тоже решили молчать до последнего. Но – третий день с тех пор, как он завис над Гайей, а Эльфи уже чувствует. Скоро ещё и увидит…
«Проклятье, ребята – у вас такая команда… пусть вы молодые, пусть бестолковые, пусть не имеете ни плана, ничего – но неужели вы такой командой не справитесь?» - Ширс сжал зубы до боли – «Если вы наши наследники – так сделайте то, чего нам не удалось! Да плевать на Шин-Ра, мы Циркониада остановили – неужели вы этого полоумного солджера не остановите?»
Как глупо было бы умирать сейчас, когда они получили немыслимый, невероятный, нежданный второй шанс на жизнь!
И, раз уж от Эльфи скрыть Метеор не получится… Ширс надеялся, что туман все-таки разойдется. Если очередной конец света удастся остановить – о, это будет ошеломляющее зрелище, должно быть. А если не удастся… он не хотел умирать в тумане. Он хотел хотя бы увидеть чистое небо над головой.

@темы: .III.4 Погода, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy VII Before Crisis: Эльфи (таб. 50)

---

[не валяй дурака, Ваймс]

Название: -
Фандом: Not for the Royal Chronicles (ориджинал)
Герои: Эван и Рейн
Тема: ll.3 Дракон
Объем:396 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: иногда из сказок рождается реальность

На фамильном гербе династии Вардлоу восседал грузный, желтовато-оранжевый дракон. История его уходила вглубь веков, когда мир еще не был расколот на части, и никого особо не волновало под каким знаменем посылать на смерть сотни и тысячи солдат. Хотя, надо признать, знамя с драконом, ну или с единорогом, например, давало армии некое мифическое преимущество перед противником, у которого оказалось куда более скудное воображение. В сущности, это был всего лишь клочок ткани, который впоследствии, так или иначе, оказывался втоптанным в землю сотнями пыльных сапог.
Один из таких клочков, который каким-то чудом удалось вынести с поля боя почти целиком, в настоящий момент украшал тронный зал. Если говорить откровенно, это была просто грязная, выцветшая тряпица, служившая кормом для моли и домом для залетавших в зал птиц. Но что мы понимаем, рожденные в то время, когда поля сражений сменились бесконечными дипломатическими переговорами, фальшивыми обещаниями и лживыми улыбками? Век гуманизма, говорите? По мне, так намного гуманнее проткнуть врага пикой, глядя ему прямо в глаза, чем подсыпать толченого стекла ему в суп. Хотя, какое право я имею судить их? Я сам актер в этом бесконечном представлении и, чего уж греха таить, не самый плохой.
- Рейн, - Его Величество внимательно разглядывал потускневшего от грязи и времени дракона на растянутом на стене знамени, - Драконы существуют?
- Я не знаю, сир.
- В книгах написано, что это все выдумки, придуманные для того, чтобы пугать непослушных детей. А библиограф мне сказал, что драконов придумали маги Начальной эпохи, чтобы держать необразованных людей в страхе и свободно управлять ими, - он глубоко вздохнул и нахмурился, - Но я не понимаю, почему тогда все эти люди шли в бой и умирали, встав под знамя глупости или детской выдумки?
Мой Король всегда задавал вопросы. Даже когда мы были просто Эван и Рейн, два мальчика, сидящих в спасительной тени дуба на берегу маленького озера. Мои детские фантазии разбились о реальность уже тогда и мне было безумно больно, когда я думал о том, что и он вынужден будет расстаться со всем этим волшебством сказок, песен менестрелей и снов. Потом мы расстались, кажется, на целую вечность и обряд "посвящения" во взрослую жизнь он прошел без меня.
- Скажи, Рейн, а ты веришь в драконов?
В вечернем полумраке его глаза были окутаны странным желтоватым сиянием.
- Я верю, что за чудо стоит сражаться, сир.
Наши глаза встретились, и губы Его Величества дрогнули в легкой улыбке.
Когда пробьет час, я уверен, дракон расправит крылья.

@темы: .II.3 Фэнтези, #original: фэнтези, Ориджинал: фэнтези, Король, Первый министр (таб.30)

---

[AlyonaSL]

Название: Десять шагов навстречу: шаг второй
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Ласки/Целовать"
Объём: 870 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Примечание: POV Гил Гриссом
Саммари: "Я ведь тоже ждал почти два года. И может быть, мне было во многом труднее, чем ему: потому что у меня почти не было права на ошибку."
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.

ДЕСЯТЬ ШАГОВ НАВСТРЕЧУ

Шаг второй
2001 год

Грэг проснулся и смотрел на меня, приподнявшись на локте, а я смотрел на него. Похоже, что оба мы были все-таки слегка ошарашены, и оба с трудом понимали, что произошло. Хотя, возможно, это фигура речи. Я-то прекрасно понял, еще когда ехал к своему дому после этой невероятно тяжелой смены, и наблюдал в зеркало заднего вида, как Грэг едет за мной.
После того, как я случайно взял его за руку, прошло больше полутора лет. Вероятно, только я так умею: идти навстречу настолько долгими, но большими шагами. Человек не успел опомниться – а я уже сделал шаг, причем в тот момент, когда никто, в том числе я сам, не ожидал этого.
А уж он как ошалел – до сих пор помню. А потом вместо того, чтобы оттолкнуть и возмущенно прошептать "Босс, вы с ума сошли?", вздрогнул и прижался ко мне в ответ. И ответил на то, что я сейчас даже затрудняюсь квалифицировать. С точки зрения стороннего наблюдателя - это, возможно, был вполне себе поцелуй. Пусть и такой... достаточно легкий.
Господи, какое счастье, что там не оказалось никаких сторонних наблюдателей!
Да и так ли уж я удивился, почувствовав его ответ? Я ведь столько времени всё обдумывал, анализировал и раскладывал по полочкам. Возможно, мне уже самому надоело в который раз проверять давно знакомые данные, но я снова и снова возвращался к этому анализу; так, что однажды Кэтрин сказала мне:
- Гил, а с чего ты все время так пялишься на Сандерса?
Я тогда пробормотал что-то про "необходимость присматривать за новыми сотрудниками", на что получил в ответ удивленный смешок, а также тираду о том, что "Какой же он новый, второй год работает и "Ты что, ему не доверяешь?"
Да, я Грэгу не доверял. В том смысле, что уж больно откровенно и распахнуто он шел ко мне навстречу: возможно, сам того не замечая. Мне приходилось ставить между нами искусственные преграды, чтобы хоть как-то замедлить его стремление: и в конце концов он понял, почувствовал, чего я хочу. При этом мне было прекрасно видно, каких трудов ему стоит сдерживать свои эмоции. Но он словно услышал меня: "Не спеши так, мне нужно время, чтобы я тебе поверил". Потому что я не умел верить. Я хотел знать.
И вот когда окончательно убедился – то...
Хотя не стану врать даже самому себе: это был не то чтобы обдуманный, а скорее спонтанный поступок. Я тогда, к стыду своему, плохо контролировал сам себя: при всем моем опыте мне тяжело было думать, что эта ночная авария - не случайность, не печальное стечение обстоятельств, а дело человеческих рук. Мне стало страшно за Грэга, который примчался туда, в холод и темноту, чтобы помогать (причем помогать конкретно мне, как мы с ним буквально только что выяснили). Да, он растерялся, увидев так близко человеческую смерть, он замерз и был напуган, и я, к тому времени уже знавший ответы на все свои вопросы, подошел к нему, когда рядом никого не было, обнял, притянул к себе и неловко ткнулся губами в уголок его рта. Можно сказать – в какой-то мере нечаянно!..
А потом пришел к нему в лабораторию и сказал – надо поговорить. Мы ехали по городу ранним утром, ехали вдвоем до моего дома, и я радовался, что мой затянувшийся эксперимент, может быть, наконец закончится. Если только Грэг, придя ко мне, не скажет, что чертовски извиняется, но не может, потому что он совсем не такой, и у него уже есть, к примеру, девушка или даже молодой человек.
Но тогда я был наивно уверен в том, что он так не скажет. И теперь в полной мере могу гордиться собой как прогнозистом: ибо я оказался прав.
Он мне так не сказал. Он вообще ничего не сказал, когда мы вошли ко мне в дом и я запер входную дверь. Да и к чему нам тогда было какое-то вербальное общение, если мы разговаривали все полтора прошедших года, а вот контакта... контакта нам, оказывается, всё это время так не хватало!..
А сейчас он проснулся, приподнялся на локте и смотрит на меня: голый, взлохмаченный и счастливый.
Спрашиваю:
- Что смешного? Я глупо выгляжу без очков, да?
- Вовсе нет, - отвечает Грэг, улыбаясь еще шире. – Просто... я вспомнил наш первый поцелуй. Если это можно так назвать!..
- И?..
- Я тогда так испугался, если честно.
- Испугался? Чего?
- Того, что если сейчас кто-нибудь придет и помешает, я его убью и сяду на электрический стул. А я, черт подери, почти два года ждал, когда...
- Бог знает, что ты говоришь, - хмурюсь я, слыша, как у него перехватывает дыхание от волнения. Придвигаюсь ближе и обнимаю его: потому что он и меня существенно напугал своими словами.
Я ведь тоже ждал почти два года. И может быть, мне было во многом труднее, чем ему: потому что у меня почти не было права на ошибку.
- Может, мы еще раз поцелуемся? – говорит он, непривычно смущаясь. – Тем более что тут сейчас точно никого нет, кроме нас? Просто... я никак...
- Никак не можешь поверить, что тебе это не снится? – подхватываю я.
Грэг смотрит на меня вытаращенными глазами:
- Откуда вы... ты... знаешь?..
- Потому что я тоже никак не могу поверить, - отвечаю я, стараясь быть максимально серьезным. – Именно поэтому я предпочитаю не верить, а знать, - произнеся это, я наклоняюсь к нему, и мы целуемся. По-настоящему. В который раз за ночь. Чтобы каждый из нас наконец отметил, что наши взаимные наблюдения дали явный положительный результат.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), #fandom: CSI, .I.3 Ласки

---

Воображение важнее знания. © Альберт Эйнштейн

[вайтлоу]

Автор: flower dust in your eyes
Фандом: Хроники Нарнии
Герои: Эдмунд
Тема: V-3. Воображение важнее знания. © Альберт Эйнштейн
Объём: 505 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Авторские примечание: пост-канон
Размещение: запрещено

Знаете, Люси терпеть не могла «Алису в Стране Чудес». Особенно с тех пор, как мы побывали в Нарнии – она говорила, что это не Страна Чудес, а Страна Бессмысленной Жестокости.
Не знаю, мне просто не понравилось, как и Питеру со Сью, но они же были взрослые, а мы дети, но нам не понравилось, как будто мы уже тогда знали, что где-то у нас есть своя собственная Страна, которая называется Нарния.
Хотя у нас тоже было довольно жестокости, но, пожалуй, смысла было все же более тамошнего.

Люси вообще считала, что перед воображением нет границ, потому что можно вообразить, что нужные вещи просто имеют иные законы природы или еще чего-то. Она воплощала это в жизнь в нашей Нарнии, в наших садах и в сердцах наших поданных – она завоевала страну своей любовью и добротой, и даже сварливые гномы играли с ней и берегли, как свое дитя.
Наверное, если бы не ее поразительная вера, нас бы не было. Были бы просто четыре мальчика и девочки, у которых одни родители, одна фамилия, одно общее детство.
Но Люси открыла дверь в сказку, и мы пошли за ней.

В глубине души иногда я думаю, что Люси толкнула меня на мое Предательство – я отчаянно завидовал тому, что у нее было все, чего я не находил для себя. А потом меня назвали Особенным, накормили волшебной едой (хотя глупо все валить только на еду, конечно), и я послушно пошел следом за Ведьмой, как кобра повинуется факиру, что играет на дудочке.
Хотя это просто обратная сторона медали – без Предательства ничего бы не было, и я все еще был мелким засранцем.
Ведьма и правда была потрясающе красива, но если бы не моя вздорная обида на все человечество, ее холод меня отпугнул бы.
Все так, как должно быть, ведь иначе не бывает, с другой стороны.

Аслан мудр, а его отец-Император – абсолютен. В садах Истинной Нарнии Аслан появлялся перед нами во многих обличиях, и иногда, когда они с Люси уходили в тень, я думал, что Великий Лев – единственное существо в этом мире, которому я согласен отдать свою сестру.
Ведь у меня есть Питер, а у нее пока что нет Сьюзан, которая не очень-то торопится к нам вернуться.
Лу говорит – сестра однажды появится, просто проснется в отведенной ей комнате, она будет юной, сколько бы лет ни прошло на земле. Не верить Люси означает отрицать наше существование, поэтому мы верим.

- Знаешь, - однажды говорит Питер. – Я чувствую себя настолько спокойным и мудрым, что не чувствую течение жизни вокруг меня.
Мне нечего на это ответить – не я ли предпринимал безумные путешествия, чтобы найти себя? Но ответить надо, поэтому я ворчу:
- Не отбирай у меня мудрость, о, Великий! – мы смеемся, но я вижу, как Питеру трудно это делать. Но мой способ искать не подходит ему, у каждого он свой собственный.
- Сделай как Лу, вообрази, что ты чувствуешь, - неожиданно для самого себя говорю вдруг я, и брат недоуменно смотрит на меня. Несмотря на то, что я всегда был куда рациональнее его (хотя какая вообще тут может быть рациональность?), именно я произношу такую чепуху. Но Питер неожиданно легко улыбается:
- Я попробую.

@темы: .V.3 Цитаты, #fandom: Хроники Нарнии, Хроники Нарнии: фэндом в целом (таб.30)

---

[Машенька и М]

Название: Беспощадное солнце
Фандом: Final Fantasy VII фандом в целом
Герои: Сефирот, Анжил, Генезис
Тема: солнце
Объём: 365 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: детки на войне



Плоскогорье Лаи оказалось тем еще местечком. Каменистая пустыня с обрывами узких ущелий. Солнце жарило нестерпимо, ни единого облачка не было в беспощадном голубом небе.
Было одинаково мучительно находиться и в палатке, и под открытым небом.
Генезис смотрел на юг.
- Перестань, - сказал Анжил, - перестань, он мертв. Там невозможно было выжить, ты же видел.
- Но это же Сеф
- Там нельзя было выжить, - повторил Анжил и вдруг разозлился, - Пятый день! Ты понимаешь, пятый день! Даже если он выжил тогда, он уже все равно мертв!
Анжил глотал слезы. Он готов был ударить Генезиса. Ну, зачем повторять одно и то же?
- Мы должны были вернуться, - сказал Генезис.
Анжил молчал. Конечно, должны были. Но ведь не вернулись.


Увидев знакомую стройную фигурку, Генезис побежал. Анжил, наоборот, отстал. Он не знал, что теперь сказать, как посмотреть в глаза.
Живой.
Сефирос живой.
Генезис уже обнимал его. Сеф просто стоял, опустив руки. Потом они оба обернулись, посмотрели на Анжила.
Невозможно было и дальше медлить. Анжил подошел.
Сеф выглядел страшно. Почерневший какой-то, осунувшийся, весь в запекшейся крови. Запавшие глаза были измученными, губы потрескались.
- Ты… - Анжил начал и замолчал.
- Ребята… У вас попить нету?
Воды у них не было.

До лагеря он дошел сам, от предложенной помощи отмахнулся. Доложился командиру. Вместо лазарета добрел до палатки, забрался в брезентовую духоту и отрубился.
Анжил принес воды, растолкал, заставил попить.
- Ты прости, слышишь? Мы думали, ты мертв. Мы бы вернулись. Сеф! Мы бы вернулись…
Сеф уже спал.

Ему снилось, что солнце – это раскаленный диск со специальными оковами и ремнями, будто на опытном столе.
Друзья привели его и заставили лечь, привязали его тело к пылающему диску.
Он не просил отпустить его. Он привык. Старался терпеть, сколько было сил.
И только когда понял, что остался абсолютно один, сдался и заплакал.
Слезы шипели и испарялись.


Перепуганный Генезис притащил врача.
Жар у среброволосого мальчишки был страшенный. Полевые медики были уверены, что он не выживет.
Впрочем, через пару дней он уже был на ногах.
Анжил еще пытался извиняться. Сеф только пожал плечами.
- О чем ты переживаешь? Все уже в прошлом
- Я не хочу, чтоб ты думал, будто мы…
- Я не думаю.
Анжил отвел глаза.
Впрочем, скоро все действительно забылось.

@темы: .III.4 Погода, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy VII: фэндом в целом (таб.50)

---

[Райт]

Название: Кровавый дождь
Автор: Райт Синориан
Бета: Tameiki
Фандом: Sengoku Basara
Герои: Мицухиде
Тема: Псих
Объем: 391
Тип: джен
Рейтинг: G

У грозы бывает прекрасный вкус крови. Редко, к сожалению, но бывает. И сегодня собиравшиеся над головой тучи приглушенно шептались, обещая обрушиться на землю громом, водой и кровью. Однако, самостоятельно природа бы не справилась с такой сложной задачей. Ей нужна была помощь, хотя она, по видимому смущаясь, не требовала её. Что же, Мицухиде мог оказать миру такую услугу. Даже не ради самой начинающейся грозы, а по собственному желанию. Или не желанию. Тут уж как повезет. Травы трусливыми тварями гнулись под яростными порывами ветра, когда ударили первые оружейные залпы и первые молнии. Как же эта зеленая мерзость под ногами похожа на людей, никакой фантазии и тяги к настоящим играм, лишь для того и созданы, чтобы ползать, мешаясь под ногами. Отрубленная голова солдата, стоявшего секунду назад рядом, летит вниз, в грязь, смешанную с ошметками окровавленной травы. Мицухиде смешно. Очень смешно. Ну что поделать, если эта трижды проклятая голова выглядит так нелепо отдельно от тела, а само тело вздумало немного побегать без этой его части. Вот дурное, так же ничего не видно. Над полем боя звучит неуместный смех. Радостный, как у маленького ребенка. Собственные солдаты Мицухиде предпочитали отойти подальше от командира, не рискуя жизнью. А потом веселье резко оборвалось, как-будто его и не было. На смену ему пришла апатия. Акети опустил косы, рассеянно глядя на своих, на чужих и на небо, льющее на землю сначала радость, потом боль. Ведь дождь из крови стал простой водой. Обидно - хоть волком вой. Такое чувство испытывают мальчишки, которых обделяют их любимыми вещами. А какой-то враг попытался использовать заминку, чтобы убить Мицухиде. Зря. От обиды он не стал убивать его. Лишь отрезал заносчивому глупцу его не в меру прыткие ноги, да так и оставил. Вряд ли кто-то решится его подобрать, чтобы врачевать, но если и решится - какое ему дело? Калека в любом случае запомнит урок. Хотя, судя по запаху, у него такая сладкая кровь. Мицухиде не удерживается, облизывает кончик одной из своих кос. И его лицо вновь озаряется счастливой улыбкой. Ни к чему этот предательский дождь. От него сплошное разочарование. Он сам может наполнить реки кровью, напитать ею землю, и справится куда лучше, чем непредсказуемая погода. В любом случае, эти трусливые твари ему не враги, так - не больше грязи под ногами. Акети презрительно посмотрел на окруженные его солдатами небольшие группы чужих войск и не спеша отправился на поиски их лидера, с ним развлечение обещало быть более забавным.

@темы: .II.1 Ужасы, #fandom: Sengoku Basara, Sengoku Basara: фэндом в целом (таб.30)

---

[lubava]

Название: Пусть только...
Фандом: Hot Fuzz, фэндом в целом.
Герои/пейринг: Джойс и Бернард Куперы, упоминается Николас Энджел.
Тема: Детектив/преступление. - Вторжение
Объём: 276 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Приезд Николаса Энджела некоторые жители Сэнфорда восприняли как варварское вторжение в их жизнь

Вялотекущая, неспешная, достойная - это жизнь среднестатистического жителя Сэнфорда.
Их крохотный городок-деревня - прекрасен и восхитителен. Почти идеален.
Они привыкли каждый вечер, возвращаясь домой, перекинуться с соседями парой реплик, послушать последние новости, о том, что Мэри Энн, наконец-то посадила гортензию перед домом, или что Джереми Флокк уже вторую ночь мучается с зубом... Все слишком миниатюрно и прелестно.
Так что появление истинного столичного человека, да еще и такого неугомонного - сродни вторжению в частную собственность.
- Боже мой, Бернард, - скептично поджимает губы Джойс Купер. - Ты не поверишь, но он бегает по улицам!
Бернард в ответ неодобрительно кряхтит и передергивает плечами.
- Хочешь чаю? - спрашивает Джойс, чтобы его отвлечь, и он согласно кивает.
Джойс Купер - первая, кто столкнулся с сержантом Энджелом в Сэнфорде.
- Представляешь, Бернард, - возмущенно стряхивает она пылинку с рукава, усаживаясь в соседнее кресло и подвигая чашку в сторону мужа. - Он намекнул мне, что я - карга! Это же уму непостижимо! Никаких манер!
- Да, - наконец говорит мистер Купер. - Принесла же нелегкая этакого варвара!
- Как ты прав, дорогой, - умильно улыбается Джойс. - Надеюсь, он скоро поймет, что Сэнфорд - это не для него. Он тут - как казак в Париже - чуждый нам и дикий.
- Если что, - подкручивает ус Бернард. - У меня есть старая сабля. Пусть только попробует вторгнуться!
- Бернард, дорогой, - довольно щурится миссис Купер. - Вообще-то он снимает у нас комнату.
Ее муж некоторое время сосредоточенно жует губами, а потом махает рукой.
- Не важно, пусть только попробует.

Николас Энджел вторгся в жизнь Сэнфорда и теперь почти каждый, кто так или иначе соприкасается с ним, чувствует неудобство, граничащее с раздражением.

@темы: .II.4 Детектив/преступление, #fandom: Hot Fuzz, Hot Fuzz: фэндом в целом (таб.50)

---

[Мирилас]

Название: Папина дочка
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи-маленькая, Верудо
Тема: I-1; 03.Радость
Объём: 404 слова
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Радости случаются внезапно, даже если ты их ждешь.
Авторские примечания: Да, Эльфи и Фелиция – это одно и то же лицо.

Вечер ещё не вступил в свои права, но солнце ощутимо клонилось к горизонту. Цвет солнечных лучей изменился, они стали более плотными, вещественными, прорываясь в окна четкими полосами и ложась на пол жаркими квадратами.
В одном из таких квадратов и лежала на животе Фелиция, болтая согнутыми ногами и поглаживая урчащего кота.
- Вряд ли он сегодня приедет, - грустно говорила она зверю – Мама сказала, у него работа сро-очная… серье-озная… секретная! – девочка вздохнула – А вот было бы здорово, правда, если бы папа вдруг приехал? Я по нему так соскучилась…
Она села, сгребла кота поперек живота и уложила к себе на колени. Кот гневно фыркнул, перебрал лапами и улегся на предложенном месте.
- Но, конечно же, он не приедет, - заключила девочка.
Фелиция рассеянно обвела глазами комнату, прикидывая, продолжать ли возиться с разнежившимся от ласки и тепла котом, или лучше пересесть в кресло, почитать. Она совсем было решила продолжать гладить мурлыку, как вдруг в сонную тишину весеннего вечера вплелся посторонний звук – по улице ехала машина.
Этот звук Фелиция ни с чем не могла спутать!
- Папа! – взвизгнула девочка.
Недоумевающий кот съехал с её колен на пол, вскочил, встряхнулся и припустил вслед за исчезнувшей за дверью хозяйкой.
- Папа приехал! – девочка, опередив выглянувшую из кухни мать, на бегу натянула сапожки, выскакивая на улицу.
К их коттеджу в центре Кальма как раз подъехала элегантная, лаково поблескивающая машина. Мальчишки в классе все обзавидовалсь, объясняя «глупой девчонке», что такая машина считается очень, ну очень крутой. Фелиции было все равно. На этой машине приезжал домой папа, а крутая она или последняя раздолбайка, её не интересовало.
Девочка нетерпеливо подскакивала на крыльце. Радость, яркая, как солнце, и пузырящаяся, как лимонад, переполняла её душу. Папа приехал, все-таки приехал! И, стоило ему выйти из машины, как Фел с радостным визгом сбежала с крыльца. А тот со смехом подхватил её на руки, как делал всегда.
- Соскучилась, котенок?
- Очень! – счастливо подтвердила девочка, и вдруг ахнула. Протянула руку и провела по щеке отца – Папа, что с тобой?
- Ничего, - улыбнулся Верудо – Все уже прошло.
- И не болит? Правда-правда?
- Конечно, нет. Если бы болело, разве меня отпустили бы домой?
- Это хорошо, что не болит, - в серых глазах девочки снова плескалась радость – Пойдем домой, мама нам вкусненького даст…
- Да, к тому же ты можешь простудиться, - Верудо удобнее перехватил дочку, махнул рукой сопровождающему и быстро поднялся на крыльцо.
Ценг, сидящий за рулем, смотрел на закрывшуюся дверь почти с завистью. Его дом остался далеко…

Название: ***
Фандом: Final Fantasy VII Before Crisis
Герои: Эльфи, Сефирот, один из Турков в качестве декорации.)
Тема: III-4; 04. Ветер
Объём: 835 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Про «внешность обманчива»
Авторские примечания: Эпизод из ВС, расширенный и дополненный.

На прибрежных скалах Джунона редко можно застать безветренную погоду. Нагретый воздух от скал, холодный – от моря, бриз или ветер с гор… Хоть легкое дуновение, а все равно ощущается. Но чаще всего ветер здесь гуляет неслабый.
…Жаль, право, что в Шин-Ра не используют тканевые флаги. В Джуноне они бы очень пафосно развевались.
Сефирот, коротко усмехнувшись, прогнал глупую мысль. Не до флагов сейчас. Не зря он, все же, решил задержаться на пушке, подождать, не появится ли ещё кто-нибудь. Сначала появился Турк, ну что ж, молодец – защитные системы он прошел на «отлично», и до комнаты управления добрался в очень бодром виде. Солджер даже решил не караулить в коридорах, а выйти на внешние площадки.
И едва не совершил крупную ошибку. Потому что следом за ними (а как иначе, мимо Сефирота никто не мог пройти… и живым от него никто не мог уйти) в рубку управления прибежал ещё кое-кто. Серебрянноволосый с искренним изумлением разглядывал как и еле ковыляющего Турка, медленно отступающего к краю площадки, так и загоняющую его туда девушку. На великую воительницу она ну никак не походила. Невысокая, худенькая, ветер треплет короткие темные волосы и рвет с плеч белый плащ вроде тех, что носят в Каньоне Космо. Если таким, как она, удается стать воинами, то они, как правило, выбиваются из общего ряда. Мелкие, юркие, быстрые и очень, очень опасные. Неплохо она отделала натасканного агента Корпорации.
Турк между тем допятился до края площадки. Дальше отступать ему было некуда.
- Подходящее место для смерти такого, как ты, - яростно прошипела девушка, взмахнув мечом – Смерть Шин-Ра!
Турк с двумя пистолетами даже не пытался защититься, заворожено следя за отполированным до блеска лезвием. Неужели эта малышка до такой степени его запугала?
- Ладно, пора заканчивать, - вслух, намеренно громко произнес Сефирот.
Такому врагу стоило оказать уважение, и точно не следовало бить женщину в спину. Пусть хотя бы оглянется. Масамунэ полетела в удар стремительно и легко – он не сдерживал руки, бил в полную силу. Так, как на тренировках с друзьями. Вот только и Анджил, и Генезис были солджерами Первого Класса, как он, и могли отбить удар – а у девушки шансов не было никаких, будь она сколь угодно блестящей фехтовальщицей. Ему только было интересно, успеет ли она обернуться, оборвать удар, попытается ли поставить блок…
…Удар девушка обрывать не стала. Она его перенаправила. Развернулась на носках и сделала шаг навстречу, взметнув свой клинок наперерез вражескому. Сефирот удивился такой скорости реакции, но привычно ждал, что его удар сомнет, сломает её блок…
Ничуть не бывало. Клинки встретились с такой силой, что отдача ударила солджеру в руку. Девушка упала на одно колено, но удар сдержала! Удар, который не всякий солджер смог бы остановить!
Изумленно распахнутые изумрудные глаза встретились с её яростно прищуренными серыми.
- Ты… серебрянновлосый… Сефирот! – выдохнула она, выворачиваясь из-под его меча и одним движением освобождая свой.
Она ещё и разговаривать может после такого?! Девушка тяжело дышала, но была готова продолжать бой.
Турк за спиной девушки старательно притворялся неопознанным трупом, делая вид, что спецагента здесь нет, не было и не будет. Впрочем, сейчас он Сефирота не интересовал.
- Ты кто? – без обиняков спросил он противницу ростом, как минимум, на две головы ниже себя.
- Эльфи, - коротко бросила она и с вызовом добавила – Лидер «Лавины».
Турк, до этого вжимающийся в асфальтовое покрытие площадки с недвусмысленным намереньем в нем раствориться, приподнял голову, ошарашено уставившись ей в спину. Девушка на сверлящий взгляд не отреагировала – только позу еле заметно поменяла, готовясь защищаться.
А Сефирот молчал.
«Меня – Ходжо… тебя-то кто так?» - думал он – «И ведь даже глаза не светятся…»
Молчание и бездействие затягивались, надо было что-то делать – то ли драться, то ли отпускать, то ли пытаться живьем взять… Эльфи не стала дожидаться его решения, первой продолжив диалог.
- Сефирот, за что ты сражаешься?
- Я?..
- Ты, ты! – она мотнула головой, отбрасывая лезущую в глаза челку – Мы сражаемся за идею, а ты? Что у тебя за спиной? – солджер не ответил, и девушка закончила – Пусть мы сегодня вынуждены отступить, но мы будем победителями!
И сделала то, что избитому, полумертвому Турку грозило несомненной гибелью – прыгнула прямо через ограждения, в воду. Сефирот ей в след даже не посмотрел. Наверняка плавать умеет. А там – технические лестницы, отводные туннели, пристани… найдет, где выбраться. Солджер медленно вдохнул соленый морской воздух. Если он не ошибся, Корпорацию ожидают весьма веселые времена. Этой девочке по силам поднять такую бурю, что нынешний налет на Джунон покажется легким, безобидным ветерком.
- Эй, Турк, - негромко окликнул он.
- Что? – тот честно попытался подняться на ноги.
- Передай начальству, чтобы даже не думали легко с ней справиться, - Сефирот так пригвоздил собеседника взглядом к площадке, что Турк застыл, боясь дернуться – Эта девушка очень, очень сильна…
«И не только физически» - добавил про себя.
- Сражаемся за идею, надо же, - пробормотал он под нос, разворачиваясь и уже не обращая на Турка внимания – Идея у них…
На самом деле, ему было тоскливо. Сефирот был победителем, героем, любимцем, образцом для подражания… да много кем… но вдруг он понял, что охотно бы поменялся местами с этой Эльфи, которую, без сомнений, ославят на всю Гайю террористкой и преступницей.
У неё, в отличие от Сефирота, было, за что сражаться.

@темы: .I.1 Эмоции, .III.4 Погода, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy VII Before Crisis: Эльфи (таб. 50)

---

[Mikhael Stokes]

Название: Кровь и кости
Фандом: Bones
Герои: Темперанс Бреннан, Сили Бут
Тема: кровь
Объём: 450 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Дисклаймер: все герои не мои

Доктор Темперанс Бреннан всегда была приверженцем идеальной чистоты и жутким консерватором и фундаменталистом. Именно поэтому она выбрала профессию антрополога. Ведь это позволило ей воплотить все свои убеждения в жизнь. Именно поэтому доктор Бреннан не любила кровь. Эта жидкость, которая при жизни человека струилась в его венах и артериях, после смерти не могла нести в себе столько информации, сколько остающиеся в целости и сохранности веками кости. Кровь красного цвета, цвета агрессии, возбуждения и страсти. А Темперанс была абсолютно спокойной и рациональной. Как и ее любимые кости. Доктор Бреннан была белого цвета.
Кровь лучше всех остальных сред организма подвергалась изменениям и влияниям извне. В ней проще всего распространялись всевозможные токсины и инфекции, которые могли привести к гибели человека. А кости до самого конца сопротивлялись, оставаясь неприступной крепостью для всего нового.
Кровь не имела формы, она была текучей жидкостью, меняющейся, живой. А кости были фундаментальны, как наука.
Кровь олицетворяла у многих народов мира жизнь и ее движение, а кости, наоборот, сравнивались со смертью. Ведь после смерти от человека оставался только скелет. Отсюда и образ костлявой Старухи с косой.
К тому же, кровь зачастую мешала сразу рассмотреть всю красоту костей пачкая собой все вокруг. Кровь своим присутствием мешала Темпи часто мешала сразу найти ответы на все вопросы. После смерти кровь превращалась в бесформенную грязно-бурую жижу. Кости же оставались неизменными. И Бреннан не любила смотреть за процессом очистки своих любимых костей. Ей больше нравилось сразу получать результат.
Так и доктор Темперанс Бреннан подсознательно олицетворяла себя именно с костями, которые служили фундаментом и основой для всего организма. Она всегда считала, что ее убеждения и сугубо научное отношение к окружающему миру являются самым верным подходом. Ведь наука фундаментальна, в ней все поддается измерению и доказательству. Поэтому она окостенела и отвергала все эмоции, обосновывая их лишь изменениями гормонального фона организма. Но длиться вечно это не могло. И с появлением в ее жизни агента ФБР Сили Бута, Бреннан стала замечать, что она сама начинает меняться. Ее костная скорлупа начинает понемногу давать радиальные трещины по всей поверхности. И сквозь эти трещины начинает просачиваться кровь. Новая кровь, которая приносит с собой жизнь, настоящую жизнь, а не ее подобие. Ее новый напарник смог сделать то, чего не смог сделать ни один мужчина в жизни Темпи. Он смог разбудить в ней чувства. Настоящие человеческие чувства, к которым гормоны и прочая научная чушь не имели никакого отношения.
Сначала это очень пугало ее, но она понемногу начинала привыкать. Ведь в итоге она и этому нашла сравнение, снова научное, но очень близкое по сути – после гемотрансфузии у человека начинают болеть кости. Это реакция костного мозга на новые эритроциты. Так что оказалось, что кости – они тоже живые. Так же как и кровь. Ведь в организме все взаимосвязано. И кости не могут оставаться опорой без свежей крови.

@темы: .IV.3 Жидкости, #fandom: Bones, Bones: Сили Бут, Темперанс Бреннан (таб.30)

---

[AlyonaSL]

Название: Десять шагов навстречу: шаг первый
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Ласки/Прикасаться"
Объём: 719 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Примечание: POV Гил Гриссом
Саммари: "Обычно я не делаю таких вещей: не нарушаю чужое личное пространство, тем более на работе. К тому же и сам не люблю, когда в мое пространство вламывается кто-то посторонний. Но сейчас... "
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь.

ДЕСЯТЬ ШАГОВ НАВСТРЕЧУ

Шаг первый
2000 год

Голова болела уже с утра, так что когда я прибыл на работу, настроения общаться с сотрудниками не было никакого. Понадеявшись на то, что удастся отсидеться в кабинете за отчетами, я сел за стол и начал делать вид, что разгребаю папки. Однако уже минут через двадцать в дверь постучали.
- Да, – сказал я и поморщился.
Должность начальника, черт ее подери совсем, обязывает, даже когда у тебя в глазах темно от мигрени.
Дверь распахнулась, и влетел Грэг Сандерс. Взъерошенный, глаза блестят:
- Босс! Вы только посмотрите!
О, это было уже поинтереснее отчетов. Грэг – парень въедливый в хорошем смысле слова, любой материал на исследовании крутит-вертит со всех сторон и всегда неформально подходит к делу. Вот есть Ходжес у трасологов – с тем совершенно невозможно работать: исследует образцы "от сих до сих", как просили. А Грэг, видимо, что-то интересное нашел, когда поискал где-то в неожиданном направлении.
- Иди сюда, - сказал я, улыбнувшись. Он почему-то покраснел – даже на его загорелой коже это было заметно – и подошел к столу. Положил передо мной свои распечатки:
- Вот! Смотрите! По вчерашнему убийству в Белладжио... следы крови принадлежат двоим людям!
- Как двоим? – я даже привстал.
- В том-то и дело, - Грэг придвинулся ко мне ближе, словно думал, что я не разгляжу. – Смотрите сюда: вот, вот и вот... Видите? А теперь сюда смотрите...
- Погоди, - я взял распечатку и надел очки, - ты хочешь сказать, что они еще и родственники?
- Это не я хочу сказать, - рассмеялся Грэг. – Это кровь хочет сказать!
Я рассматривал листы, чувствуя себя Христофором Колумбом. Это же напрочь меняло всё дело! Все мотивы, все предположения!
- А ты уверен, что не ошибся?.. – наконец спросил я.
- Обижаете, босс! Я все-таки не первый год этим делом занимаюсь, и уж как-никак могу... да я уверен в этих результатах точно так же, как в том, что вы сейчас стоите рядом со мной!..
Он выпалил это – и почему-то опять вспыхнул. А я снова подумал, что странный румянец почему-то очень заметен на его загорелом лице. Да, он недавно был в отпуске: две недели. Целых две недели мы мучились с подменным техником, а у меня болела голова, и я ругательски ругал себя, что отпустил Грэга отдыхать в такое горячее время.
Но с другой стороны, когда у нас время не горячее? И как я мог его не отпустить?..
А сейчас он действительно стоит рядом со мной, очень близко, и глаза у него блестят: в самом деле как у Колумба, который еще даже не понял, что открыл. Я чувствую запах его парфюма и запах реактивов от лабораторного халата. Он, Грэг Сандерс, техник ДНК в нашей смене, мальчишка двадцати пяти лет с жуткой прической и в уму непостижимой рубашке, стоит рядом со мной и рассказывает мне, что совсем не новичок в своем деле, что просто не мог ошибиться, что эти результаты, прежде чем нести мне, четыре раза перепроверил, потому что еще не хватало ему передо мной опозориться...
Словно я, черт подери, не знаю о том, какой он специалист, какой у него опыт и как внимательно он подходит к делу.
То ли он меня заболтал, то ли сами результаты меня так впечатлили, то ли я не совсем адекватно мыслил из-за мигрени?.. Обычно я не делаю таких вещей: не нарушаю чужое личное пространство, тем более на работе. К тому же и сам не люблю, когда в мое пространство вламывается кто-то посторонний. Но сейчас... сейчас я совершенно неожиданно для себя взял его за руку. И сказал:
- Все в порядке, Грэг. Я просто для подстраховки спросил. И разумеется, я знаю, что ты отличный специалист.
Он замолчал так резко, словно подавился воздухом. Повисла пауза – секунды на три: и все эти три секунды я ощущал, как вздрагивают его пальцы. Мне даже показалось, что он сделал попытку ответно сжать мою руку, но испугался и передумал.
И тут у меня опять включилась логика. Грэг – испугался?.. Это очень странно.
Мне казалось, что он вот-вот отдернет руку, но он почему-то медлил. И я медлил, что для меня было еще страннее.
- Спасибо, - наконец сказал я.
Грэг смотрел на меня – молча! – и я готов был поклясться, что сейчас он спросит: "За что?" Но он не спросил. Шутливо поклонился, выпалил что-то "Всегда к вашим услугам, босс, разрешите идти?" – и, дождавшись моего кивка, вылетел из кабинета. А я остался.
Взял мобильный, чтобы позвонить Кэтрин, и понял, что у меня совершенно не болит голова.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), #fandom: CSI, .I.3 Ласки

---

[Машенька и М]

Название: Дети
Фандом: Final Fantasy VII фандом в целом
Герои: доктор Гаст, Сефирот, Аэрис
Тема: крик
Объём: 147 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: доктор Гаст и младенцы


Детский крик был невыносим.
Ребенок кричал и плакал дни напролет, не замолкая ни на секунду. Как только сил хватало?
Но сегодня это почему-то мешало особенно сильно. Казалось, по черепу пляшет отбойный молоток.
Наконец, Гаст не выдержал. Наполнил шприц, рывком открыл дверь.
Мордочка ребенка была красной от натужного крика, сморщенной. Не человеческое дитя, а кошмар во плоти.
Заставить его лежать спокойно во время укола была практически невозможно. Ребенок кричал и извивался из всех сил. Гаст пожалел, что не позвал кого-то на подмогу.
Успокоительное подействовало минут через десять. И наступила долгожданная тишина.
Увы, побочные препараты влияли на чистоту эксперимента. Этот день можно было считать потерянным.
А завтра ребенок снова будет кричать.



Рождения дочери он ждал не только с радостью, но и с тайным страхом.
Ему казалось, он терпеть не может младенцев. Что, если он не сможет полюбить ее?
Но его дочь была совсем другой.
Она не плакала. Уже вскоре после рождения она улыбалась ему, своему отцу.




Название: Голос
Фандом: Final Fantasy VII фандом в целом
Герои: Клауд
Тема: шизофрения
Объём: 639 слов
Тип: джен
Рейтинг: G
Саммари: Клауд слышит голос



Он с детства слышал Голос.
Голос подбодрял, направлял, заставлял действовать.
- Попробуй, - говорил ему Голос,- Попытайся. Сделай шаг. Ты можешь. Ты даже не знаешь, на что ты способен. Давай же!
Никто больше не говорил ему, что он способен на многое. Только этот Голос.


Но потом Голос изменился. Он стал насмехаться, и насмешки его ранили тяжелее и глубже всех насмешек, что он слышал в своей жизни. И однажды, когда Голос дал ему повод, Клауд убил его.
И настало время тишины.
А потом Голос вернулся. Он все так же смеялся над Клаудом.
И тогда Клауд убил его снова.
И снова.


Этот Голос представлялся ему в виде высокого человека в черном.
Стройного, холодного, смертоносного человека.
Порой он приходил во сне. Как будто не желая этого, а отбывая некую повинность. Он и во сне был таким же враждебным, каким был наяву.
Они встречались всегда в одной и той же комнате. Где-то на верхних этажах Шин-Ра-билдинг. Клауд смотрел на человека в черном. А тот смотрел в окно, и всполохи зеленого света плясали на стенах.
На Клауда он смотрел редко - так редко!
- Странно, почему люди воспринимают это именно так. Кто победил в бою, тот и прав. Это что-то первобытное, пришедшее из далекой древности. Как будто моральную правоту можно доказать силой оружия.
- Ты хотел убить все живое.
- Да.
- Ты сжег Нибельхейм
- Ты оправдываешься?
- Нет!
Повисло молчание. Человек, стоявший у окна, казался до странности усталым. Как будто и в своем посмертии был завален кучей разнообразных важных дел.
Или Клауд его просто таким запомнил?
- Добро всегда побеждает, поэтому кто победил, тот и добро?
- Я должен был тебя убить. Я должен был…
- Должен – это когда нужно защитить товарищей. Или когда, если не убьешь, убьют тебя. Или когда ты на службе, и перед тобой стоит определенная задача. Ты не должен был, ты хотел убить.
- Это не так!
- Правда?
- Ты разрушил мой город.
- И ты хотел мне отомстить. Между долгом и желанием есть разница, тебе пора бы уже это понять. Ты хотел отомстить и отомстил.
Холодная улыбка. Взгляд – как будто не на тебя, а сквозь тебя. Клауд ненавидел этот взгляд.
- Твоя проблема не во мне. Я давно мертв. Твоя проблема – в тебе самом. Пока ты не поймешь этого, у тебя не будет шанса.
- Какого шанса?
- Твоего шанса. Ты пытаешься прожить чужую жизнь. Мою жизнь. Но ты не создан для нее.
- Я ничем не хуже тебя!
- Я любил войну. Планирование, разведку, засады, бои.
- Ты любил убивать.
- Я любил сражаться. Ты – нет. Ты не создан для этого.
- Я победил тебя.
- О да. И что же? Это принесло тебе счастье?
- Я должен был это сделать! – закричал Клауд.
Человек вздохнул. И – чего раньше никогда не случалось – отошел от окна. Сделал всего пару шагов – но к Клауду.
- Дурачок, - сказал человек, - Ведь я говорю не об этом. Ты прекрасный боец, это правда. Ты многое преодолел в себе, чтобы стать им, и это вызывает уважение. Но сражения, любые сражения, в том числе и с самим собой, они не приносят тебе радости. Ты не создан для того, чтобы сражаться. Ты создан для чего-то совсем другого. И пока ты не найдешь это другое, ты не будешь по-настоящему живым.
- Ты мертв. Что ты знаешь о жизни?
- Странно, что смерть приравнивают к поражению. Почему считается, что раз ты умер, значит, ты проиграл? Ведь все умирают рано или поздно. В чем ты выиграл? В том, что проживешь дольше? Даже если ты проживешь сотню лет, так и не отыскав самого себя, именно ты будешь проигравшим.
Во сне Клауд злился и не хотел ничего понимать.
Но наяву то, что говорил Голос, порой обретало смысл, вплеталось в дневные мысли, снова заставляло действовать.


Больше всего на свете Клауд боялся оказаться однажды в комнате с белыми стенами и решетками на окнах. И узнать, что Голоса никогда не было.

@темы: .IV.5 Звуки, #fandom: Final Fantasy, .V.5 Душевные болезни, Final Fantasy VII: фэндом в целом (таб.50)

---

[AlyonaSL]

Название: Большое счастье
Фандом:CSI LV
Герои: Гил Гриссом/Грэг Сандерс
Тема: "Штампы/Любовный треугольник"
Объём: 3067 слов
Тип: слэш
Рейтинг: PG-13
Примечание: POV Грэг Сандерс
Саммари: "После обеда, по его словам, никакой интересной информации в программе нет, и мы можем погулять по городу и даже зайти куда-нибудь выпить кофе. "Ты знаешь, где здесь можно выпить хороший кофе?" "
Дисклеймер: всё чужое. Моя только любовь и девушка
От автора: Своего рода "вбоквел" к фику "Выдумка и реальность". По крайней мере, в этих двух текстах общая второстепенная третьестепенная героиня


БОЛЬШОЕ СЧАСТЬЕ


Когда я был маленьким, бабушка нагадала мне "большое счастье в двадцать семь лет". Мне тогда эти двадцать семь лет казались таким далеким будущим, что я только смеялся: а потом бабушка умерла, и мне стало очень жалко, что она не порадуется, если предсказание сбудется. Позже я про это благополучно забыл, конечно, - не из тех я людей, которые будут сидеть на мягком месте и ждать, когда на них свалится это самое счастье. Поступил в Стэнфорд, поработал во Фриско и Нью-Йорке, а потом перебрался в Вегас. Хотелось перспектив, а там их было больше всего. Я как увидел тамошнюю лабораторию – сразу подумал: вот отсюда меня вышибут только вперед ногами.
А потом начальник пришел. Знакомиться.
В общем... опускаю подробности, никому они не интересны, но через два года после этого знакомства как раз мое большое счастье и пришло. А когда мы к Гилу домой приехали и прямо в коридоре обниматься начали, я краем мозга, пока мозг еще не совсем отключился, бабушку свою вспомнил. Мне ведь как раз двадцать семь лет было, пускай и с хвостиком.
Причем не сказал бы, чтобы на меня это счастье прямо вот так свалилось. Я его два года зарабатывал: потому что наш босс не из тех, которые решения внезапно принимают, особенно если решения касаются их собственной личной жизни..
Но сам факт!..
А еще примерно через полгода, весной, меня замдиректора вызвал. Посмотрел исподлобья:
- Ты у нас вроде теперь не только техник, но и стажер?
Я киваю, а про себя думаю: интересно, он дурак или склеротик? Каждая собака уже знает, что "Сандерс захотел вылезти из лабы в полевую криминалистику". Все наши техники уже пальцем у виска по этому поводу покрутили: не исключено, что как раз от зависти.
Но мне что? Я кивнул. Я не люблю высшее начальство злить, особенно теперь: когда у меня – точнее, у нас с Гилом! – формально рыльце в пуху. Внутренний кодекс лаборатории и так далее, и мы, значит, нарушители. Так что я нашему замдиректора улыбаюсь, киваю и вообще всячески демонстрирую лояльность.
А он мне:
- Поедешь с Гриссомом в командировку, раз ты стажер. Ясно?
У меня челюсть вниз упала: с Грисом в командировку? Оёёй, скольких мне трудов стоило прямо там на месте от радости не завопить! Я умное лицо сделал и отвечаю:
- Ясно! Подробности у кого узнавать?
- А подробностей немного, - ухмыляется замдиректора. – Гриссом едет в Лос-Анджелес на криминалистическую конференцию читать доклад. А ты едешь с ним: набираться ума-разума в профессии. Конференция продлится три дня, с четвертого по шестое мая, седьмого прибываете обратно и сразу на смену. В лаборатории тебя на эти три дня подменит резервный техник: третьего мая ему передать все дела. Еще вопросы есть?
Ох, был у меня вопрос – кому пришла идея именно меня вместе с Грисом отправить, но разумеется, я не спросил! Только еще раз кивнул, пытаясь слишком широко не улыбаться, и ответил, что мне все ясно и все будет сделано. Замдиректора сказал "Тогда иди работай", и я пошел.
Явился позже с результатами к Грису в кабинет, сам свечусь весь от радости! Он меня увидел и:
- Все вопросы потом, хорошо? После работы.
Тут я еще раз чуть от радости не подскочил. Потому что когда он говорит "Все вопросы после работы" – это значит "Приезжай после смены ко мне". Разумеется! Там и поговорим заодно.
Гил мне так и не сказал, чья это была идея, чтобы я с ним поехал. "Замдиректора добро дал, так что какая тебе разница?" А я и не докапывался. Просто мне хотелось немножечко услышать от него самого, что – вдруг это его была идея, тем более у меня пятого мая как раз день рождения, и что он просто хотел, чтобы мы... Но я знаю, что он мне вслух никогда такого не скажет: по крайней мере, пока. Это же Гриссом, его понимать надо.
Да и не нужны особо мне слова. Главное – факты: я еду с ним в Лос-Анджелес, мы целых три дня будем жить в одном номере, и Гил этому откровенно рад, хоть вслух и не говорит. Зато смотрит на меня так.... ууу, я горы свернуть готов от такого взгляда.

Четвертого числа мы приехали на конференцию и сразу включились в работу: так плотно, что к концу дня я еле добрел до кровати и сразу вырубился. Мне казалось сквозь сон, что Гил, ворча что-то на тему "организаторов, которые всех чуть не уморили", стаскивает с меня кроссовки и джинсы. Я подумал, что наверное, мне это снится: Гил Гриссом – известный трудоголик, и вроде бы никогда не жаловался на слишком плотный график поступления новой информации.
А я так умотался, что даже забыл про свой день рождения! Поэтому, когда пятого с утра меня растолкали и сказали "поздравляю", я долго промаргивался – пытаясь понять, почему это я не дома и даже не у Гила в спальне, а в каком-то незнакомом номере, и почему Гил сидит рядом со мной, улыбается и говорит что-то про мой день рождения. А когда сообразил – так хохотал, аж живот заболел от смеха. Что называется – заработался!
Когда я врубился в происходящее, Гил сказал, что с утра мы должны будем пойти слушать доклады, а вот после обеда.... После обеда, по его словам, никакой интересной информации в программе нет, и мы можем погулять по городу и даже зайти куда-нибудь выпить кофе. "Ты знаешь, где здесь можно выпить хороший кофе?"
Еще бы мне не знать! Я ведь всю достуденческую жизнь провел в этих краях.
Я закрыл глаза и сказал, что если босс... эээ... Гил не возражает, мы могли бы сходить в одну маленькую кафешку, в которой я любил бывать еще в старшей школе с друзьями. И что там, помимо кофе, в те годы были еще и потрясающие пирожные, которые я всегда стеснялся брать при друзьях, потому что, мол, парню не пристало быть таким сладкоежкой. А я всегда страшно любил сладкое, и поэтому мечтал когда-нибудь туда закатиться без друзей и от души натрескаться этих пирожных...
Все это я выдал Гилу буквально на одном дыхании. А когда открыл глаза – увидел, что он улыбается.
- Мальчишка, – сказал он мне. – Я тебе еще не говорил, что тоже с детства люблю пирожные?
Я ошалел от радости. Хотя этого он еще не успел мне рассказать! Мы много о чем друг другу рассказывали, но оказывается, столько еще всего осталось...
Гил сказал, что мы пойдем в кофейню, возьмем кофе с пирожными и будем сидеть и болтать о чем-нибудь интересном. "Вот, например, можем дальше рассказывать друг другу о своем прошлом, если ты хочешь, – добавил он. – А потом вернемся в номер и продолжим дальше праздновать!"
И вот тут я наконец подскочил от радости. Еще бы я не хотел!..

Кофейня была на прежнем месте, и народу в ней по-прежнему было многовато. Нам повезло занять столик в самом углу. Я пошел за кофе, а в голове, естественно, были разные приятные мысли, - очнулся я, когда бармен меня третий раз спросил, чего я хочу. Я сказал, что хочу два больших эспрессо и пирожные, а потом отступил назад... и чуть не оглох.
Кто-то сзади меня завопил, как резаный:
- Осторожнее!!!
Я обернулся:
- Что случилось?!
- Позвольте, но вы стоите на моей ноге! – продолжала кричать рассерженная молодая женщина.
- Простите, - смутился я и сделал шаг в сторону. Женщина тем не менее продолжала сверлить меня взглядом. А потом опять как завопит:
- Сааандерс?...
Нет, я давно привык, что моя фамилия очень распространенная, но когда человек смотрит тебе не в документ, а в лицо... Я помотал головой, пытаясь сообразить, откуда эта мисс меня знает, а она уже пыталась меня обнять:
- Сандерс, балбес эдакий, ты меня не узнаешь? Джанет, Джанет Кимберли... Ну?..
О, черт. Только этого не хватало!..
Джанет Кимберли училась со мной в одном классе. И все вокруг хихикали, что она ко мне неравнодушна. По крайней мере, сама Джанет была в этом категорически убеждена! Помню, как она пристала ко мне, чтобы я научил ее кататься на серфе. Я всячески отказывался, говорил, что этому надо учиться с детства, а нам уже по шестнадцать, и что это дело небезопасное... Но Джанет пристала как липучка, и я, чтобы отвязаться, попробовал дать ей пару уроков. На воде она все время визжала, хваталась за меня и совершенно не слышала того, что я ей говорю: а потом, когда она чуть не грохнулась с доски, я схватил ее за бедро, чтобы придержать, - а она взвизгнула и залепила мне пощечину: "Куда руки тянешь?!"
Вот идиотка. Она бы грохнулась так, что мало бы не показалось! А мне ее нога сто лет не нужна. Я уже к тому времени давно понял, что одноклассники почему-то меня волнуют существенно больше, чем одноклассницы. Хотя, правду сказать, Джанет была симпатичная: стройная, загорелая, светловолосая. И прекрасно знала о своей красоте. А я, тюлень такой, никак не попадал на этот крючок, - даже после пощечины просто извинился и сказал, что "наверное, на сегодня хватит, ты устала."
Она кивнула, мы вместе вытащили доску на берег, а когда уже под вечер шли обратно, Джанет затащила меня в кусты и полезла целоваться.
Я тогда завис так, что даже оттолкнуть ее не сумел! У меня в голове закрутилось столько противоречивых мыслей, что мне надо было перевести дух и понять, что вообще происходит, - только что эта девушка дала мне по роже за то, что я ее просто придержал на доске, и кричала "Куда руки тянешь", а теперь сама лезет ко мне с поцелуями и сама явно тянет руки куда не надо!
Мне бы тогда отпихнуть ее и послать куда подальше, но я не мог. Меня мама учила никогда не грубить девочкам, они же слабее мужчин. Поэтому, пока я думал, что же делать и как, Джанет присосалась ко мне, как пиявка, повисла на шее, обвила ногами, окончательно лишив возможности сопротивляться. Губы у нее были холодные и соленые, а когда она полезла мне рукой между ног, то довольно быстро отлипла и надулась.
- Ты меня совсем не хочешь, что ли?...
А что я мог поделать, если не было у меня на нее никакой реакции! И откуда взяться этой реакции, если мне только что за случайное прикосновение по морде дали? Да и не только в этом дело: а в том, что я не сильно люблю, когда меня насилуют. И когда мной манипулируют. И когда я не понимаю, что происходит – тоже не люблю. Но объяснять это все Джанет мне не хотелось. Я набрался смелости и решил: пропадать, так с музыкой.
- Прости, - сказал я ей на ухо. – Понимаешь, мне... не очень нравятся девочки.
- Правда? – Джанет глянула на меня так, словно я сказал ей "Я инвалид". - Не может быть!
- Может, - развел руками я. И подумал: "Может быть, какая другая девочка мне и понравилась бы: но не ты!"
Однако она настаивала:
- Ты просто не пробовал с опытными девчонками, да? А может, ты вообще еще не пробовал?
Тут я так покраснел, что она догадалась. И начала:
- Давай, давай попробуем! Поехали ко мне... Вот увидишь, ты совсем не такой!
Я еще удивился тогда – ей-то откуда знать, какой я? Но подумал, что поставить лишний эксперимент по этому поводу – не повредит. Особенно если ей самой так хочется!..
Да, технически у меня вышло все, что нужно: при том, что Джанет командовала мной буквально на каждом шагу. Даже резинку сама на меня напялила, причем с какими-то дурацкими комментариями типа "Этому мальчику надо все рассказать и показать!" В общем, я так и не понял, что произошло: можно даже сказать, что это она меня поимела, а не я ее. А когда я наконец кончил, Джанет сказала, что я молодец. Тут я и заржал, а она обиделась.
Потом она все приставала ко мне с вопросами: "Ну тебе ведь понравилось, правда понравилось?" А я смотрел на нее и думал: господи, неужели она в самом деле такая дура.
Я потом, когда она через несколько дней ко мне пристала "повторить", сказал ей достаточно жестко, что как ни грустно, повторений я не хочу. Я ей ужасно благодарен за науку (чуть не сказал – за эксперимент), но окончательно понял, что это – не моё. Джанет опять надулась и ответила, что я дурак. А я и на это уже был согласен, лишь бы отстала.
Это было тринадцать лет назад, а сегодня я даже ее не узнал. Безусловно, она изменилась: сделала стильную стрижку, нацепила какое-то модное платье и босоножки на каблуках, научилась краситься так, чтобы не выглядеть танцовщицей из третьесортного клуба... Но глаза у нее были все те же, почему я ее и вспомнил наконец: во взгляде до сих пор светилась убежденность в собственной неотразимости.
- А ты совсем не изменился, солнышко, - улыбнулась Джанет и бесцеремонно погладила меня по голове. На своих каблуках она была практически с меня ростом. – Так замечательно, что мы увиделись! Давай сядем, поболтаем? Ты ведь угостишь меня кофе?
- Я не один, - наконец удалось мне высказаться. Джанет покосилась на мой поднос с двумя чашками кофе и двумя пирожными:
- Ооо? С девушкой?
- Нет, - я уже понял, что именинный вечер накрылся. – С начальником. Мы в командировке, на конференции, и просто зашли выпить кофе.
- Тогда я все равно к вам подсяду, ты не против?..
Я уже был так зол, что едва не брякнул "Конечно, против!" Вот спасибо маме, которая приучила меня не грубить девушкам.

Джанет бесцеремонно прошествовала к нашему столику, уселась и начала разглядывать Гила. Я пробормотал что-то вроде "Простите, босс, я неожиданно встретил бывшую одноклассницу", а Гил... посмотрел на меня, подмигнул незаметно, и я увидел, что он все понял. Или почти все: я про Джанет ему тоже еще не рассказывал, но тем не менее.
- Сандерс, так ты принесешь даме кооофе? – протянула Джанет: я переглянулся с Гилом и пошел. А когда вернулся - увидел, что они оба ведут "непринужденную беседу".
Это было так смешно! Гил, изображая начальника, рассказывал про нашу работу и про конференцию, а Джанет скучала, не имея возможности вставить слова, и одновременно строила Гилу глазки. Я сидел и давился смехом, пока Джанет не воспользовалась паузой – Гил собрался отхлебнуть немного кофе – и не ляпнула радостно:
- Это так замечательно, что мы встретились! Я с Сандерсом столько лет не виделась, но он все равно меня вспомнил. И в общем неудивительно: я ведь его первая женщина! Правда, Грэг?
- Вот как, - произнес Гил, глубокомысленно помешивая сахар в чашке. – Но собственно, это не так уж и...
- Нам было по шестнадцать лет, - продолжала эта дурища, оседлав любимого конька. – Он был такой потешный, ужас! Даже резинку не умел надевать: я сама ему ее надела, это был такой хохот!
- Кхм, - закашлялся Гил. Я давно понял, что он нифига не ревнует к этой Джанет – да и смысл ревновать к тому, что черт-те когда было, - но что ему жутко неудобно за меня, потому что Джанет-то не знает, кому она это рассказывает. Формально она излагает это моему начальнику, который вряд ли должен знать такие подробности о своем подчиненном.
Гил честно пытался сменить тему то на разговоры о бабочках, то на цитаты из Шекспира, но не тут-то было. Джанет отодвинула пустую чашку и продолжила с жаром:
- Он мне еще давно говорил – мне девочки не нравятся! Ой, с ума сойти: не нравятся, как же! В конце концов у него встал как каменный, можно было гирю подвешивать! Но при этом я так выложилась, пока он кончил... видимо, у него было слишком много впечатлений!
Я видел, что Гил всячески пытается заткнуть этот фонтан эмоций и взять инициативу на себя. Тут Джанет начала что-то на тему "А вот вы, как человек наверняка женатый..." Она сделала выжидательную паузу, Гил расслабился и ответил, что не женат.
Джанет перевела дух, взяла одно из наших пирожных, откусила (я открыл рот от такой наглости) и начала развивать эту тему:
- Вообще мы с Сандерсом когда-то переспали только потому, что я хотела ему помочь... Так-то я не очень люблю ровесников: меня всегда привлекали зрелые мужчины...
Я чуть не лопнул от смеха. Да она пытается Гила закадрить, что ли?...
Во дает.
Конечно, потом я подумал и понял: ничего в этом нет удивительного. В ее глазах он представительный мужчина, наверняка состоятельный (тут я хихикнул, к счастью - негромко), начальник серьезной лаборатории, детектив (ооо, Джанет вряд ли поймет разницу между детективом и криминалистом) – и не женат! Безусловно, потому, что всю жизнь ждал ее, такую прекрасную и сексуальную.
Судя по тому, как в этот момент Гил на меня посмотрел – он тоже это понял. А потом я готов был дать руку на отсечение, что Джанет сбросила свою босоножку и пытается под столом пяткой провести Гилу по ноге.
Ну, аттракцион!..
Гил внимательно слушал и кивал, - так что у бедняжки вполне могло сложиться впечатление, что он уже давно на крючке и только и мечтает с ней переспать, а там и под венец. Джанет проводила языком по губам, подцепляла пальцем крем с пирожного и томно этот палец облизывала, наклонялась вперед, показывая декольте, - Гил иногда улыбался в ответ и время от времени переглядывался со мной: а я ловил его взгляд и понимал, что ему жутко весело, и что он понимает, как весело мне, и что мы все равно замечательно проводим время в мой день рождения, несмотря на появление этой дуры.
- Так что я бы совсем не возражала, - заявила тем временем Джанет, - если бы мы с вами, мистер Гриссом, познакомились поближе... например, сходили бы куда-нибудь сегодня вечером! Я знаю в городе отличный ресторанчик, там весьма уютно: а потом я могу прилететь к вам в Вегас, я давно мечтала поиграть в казино, и вообще...
- И вообще, - решил я тоже развлечься, - я бы тоже сходил с вами в ресторанчик! Это который на набережной, да?
Джанет посмотрела на меня, как Сара на тарантула.
- Сандерс, ну вот что ты вмешиваешься? (Я бы не удивился, если бы она продолжила: "... когда старшие разговаривают!") Тебе же это неинтересно! Ты же голубой!
И Гилу:
– Вы не представляете, как я в свое время с ним намучилась! А он до сих пор такой же. Вот и сегодня – ногу мне в очереди отдавил, медведь ушастый...
И тут я не выдержал. Подавился кофе, откашлялся и давай хохотать. На всю кофейню. А Гил начал стучать меня ладонью по спине, а потом сказал вытаращившейся на нас Джанет:
- Вы ошибаетесь, мисс: Медведь – это я. А он... он просто ушастый!..
Когда я отсмеялся, Гил посмотрел на часы и сказал как бы в пространство:
- А вообще мне искренне жаль, но на вечер у меня уже есть планы. У нас на конференции вечерний доклад, и нам пора торопиться, к сожалению. Кстати, Грэг, у нас осталось еще одно пирожное: не пропадать же добру?
Мы доели это пирожное. На двоих. Из одной тарелки. И что подумала при этом Джанет – это ее проблемы. Я вот, например, сомневаюсь, может ли она в принципе думать.
А когда мы вернулись в номер и вплотную занялись "вечерним докладом", я сказал себе: как хорошо, что в свое время я не попался ни на какую такую удочку. Словно знал, что на меня в самом деле свалится в двадцать семь лет большое счастье. А собственно говоря, наверное, все-таки знал. Мне же бабушка сказала, а она меня никогда не обманывала.

@темы: CSI: Гил Гриссом, Грэг Сандерс (таб.30), #fandom: CSI, .V.2 Штампы

---

FFXII: фэндом в целом, 16/30

[Квисти]

Название: Arcadian sunset
Фэндом: Final Fantasy XII
Герои: Император Аркадии и Судьи-Магистры
Тема: I.5 - недоверие
Объём: 529 слов
Тип: джен
Рейтинг: G

Император отвернулся от окна, за которым солнце последними безжалостными лучами язвило измученный ожиданием город.
- Вы все поняли, Судья-Магистр?
Коленопреклоненная фигура перед ним качнула головой в рогатом шлеме.
- Да, милорд.
- И еще одно, - Грамис устало потер переносицу. Ему необходимо было правильно сформулировать приказ - что, если этот Судья на стороне Сената? Что, если его преданность Дому Солидор относится только к некоторым представителям императорской фамилии? В конце концов, его могут просто увлечь посулы старших сыновей Грамиса, даже если здесь и сейчас он клянется в верности царствующему монарху. Слишком много "если", слишком мало времени и совсем нет права на ошибку.
Тени становились длиннее и резче, Судья-Магистр терпеливо ждал. Где-то в коридорах раздалось бряцанье доспехов - сменился патруль, или?..
- Вы должны любой ценой защищать Ларсу, - наконец, сказал Грамис устало. - С этого момента ваша основная обязанность - сохранить жизнь младшему сыну Дома Солидор. Даже если глава Сената, я или все демоны вселенной отдадут вам другой приказ - вы проигнорируете его, лишь бы обезопасить вашего подопечного. Еще раз повторяю - любой ценой. Можете идти.
- Да, милорд.
Ему показалось, или в приглушенном шлемом голосе проскользнуло искреннее уважение? Судья вышел, чеканя шаг, а Грамис опустился в кресло, сложил пальцы перед собой. Хотелось бы верить, что он сделал правильный выбор. Поставил на младенца, смерть которого не выгодна никому из игроков - пока. Ларса - что чистый лист, и император был уверен: за право мальчика самому решать свою судьбу стоит побороться. А как иначе? Они с Вэйном сумеют позаботиться об этом.
Грамис Гана Солидор не стал любоваться закатом. Его ждал мятеж, который следовало подавить.
***
Император отвернулся от окна; солнце уже закатилось за горизонт, и теперь Аркадис окутывали тревожные сумерки.
- Вы все поняли, Судья-Магистр?
Коленопреклоненная фигура перед ним качнула головой в рогатом шлеме.
- Ваша первоочередная задача - защищать Ларсу. Доставить его сюда целым и невредимым.
- Да, милорд, - Судья еще ниже склонил голову, как будто пряча глаза, хотя куда уж там прятать, за стальным забралом. - Император... Лорд Грамис отдал мне такой же приказ.
- Спасибо за уточнение, - голос Вэйна звучал чуть насмешливо - и все же даже в насмешке чудилась угроза. После неразберихи с заговором и покушением, после нелепой казни Дрейс любое слово, казалось, таило в себе целую бездну смыслов.
Судье-Магистру было не по себе. Хмельное, недоброе напряжение сгущалось в воздухе имперской столицы, грозя повторением событий десятилетней давности. Единственный человек, способный остановить надвигающуюся катастрофу, стоял у окна с неестественно прямой спиной и взвешивал судьбы мира на невидимых весах. Как можно выбирать между разными степенями недоверия? Габрант не понимал и надеялся, что ему никогда не придется понимать.
- Я разрешу ваши сомнения... Ноа, - смягчился император, и давно забытое имя обернулось неожиданной и незаслуженной лаской, шелком перчаток по стали доспеха. - Жизнь и безопасность Ларсы с этого момента являются для вас высшим приоритетом. Вы должны защищать его... любой ценой. Можете идти.
- Да, милорд, - в последний раз кивнул Судья-Магистр Габрант, но Вэйн уже не слушал его: он смотрел на свой город, на прекрасный Аркадис, беспечно рассыпавший ночные огни под бескрайним небом.
- Все ради дома Солидор, - усмехнулся император своему отражению и досадливо стер запотевший от дыхания кружок на стекле. Его ждала война, которую нужно выиграть.

@темы: .I.5 Хёрт/комфорт, #fandom: Final Fantasy, Final Fantasy XII: фэндом в целом (таб.30)

---

[Fatima-Alegra]

Название: Под лестницей
Фандом: Bleach
Герои: Шунсуй, Укитаке
Тема: под лестницей
Объём: 127 слов
Тип: неявный слеш
Рейтинг: PG-13
Саммари: Укитаке любит удивлять.
Авторские примечания: возможно OOC.

Получив гигай, Джууширо всегда мог удивить Кьераку своими экспериментами. Внезапными сексуальными желаниями, которые приятно удивляли его друга и любовника. Поэтому застав врасплох Шунсуя прямо здесь, рядом с лестницей ведущей наверх, и толкнув его в противоположной стене, он принялся за своё. Кьераку мог лишь улыбнуться, проводя рукой по шелковистым белым волосам:
- Джуу-тян… – договорить ему не дали мягкие губы Укитаке. А шаловливые ручки Джууширо во всю уже избавлялись от одежды, когда поцелуи стали более требовательными.
Так и не добравшись до их гостевой комнаты наверху, они занялись любовью прямо тут под лестницей в доме их давнего друга Куросаки. Шунсуй отдаленно порадовался тому, что в доме они были одни, а семейство Куросаки ушли на фестиваль. Он бы не смог смотреть в глаза Ишшину, если бы кто-то услышал сладостные стоны Укитаке.

Название: Ожидание
Фандом: Bleach
Герои: Шунсуй, Укитаке
Тема: тревога
Объём: 163 слова
Тип: джен/неявный слеш
Рейтинг: G
Саммари: Укитаке всегда ждет Шунсуя.
Авторские примечания: возможно OOC

Джууширо не мог сомкнуть глаз вот уже вторую ночь подряд. Они только-только закончили учебу в Академии, и Кьераку отправился на свое первое большое задание. Без него. Без Джууширо.
Конечно же, Укитаке хотел пойти с ним, даже просился у самого Генрюсая, который, конечно же, отклонил его просьбу. Джууширо не мог сконцентрироваться, постоянно отвлекался. Стопка отчетов, которые нужно было проверить, распределить по разным папкам и подписать собралась на его столе. Отсутствие аппетита, и стресс вызвали новый приступ болезни, от которого даже Унохана была бессильна помочь. Меж тем шел уже шестой день без Шунсуя, поэтому Укитаке решительно настроился пройти сквозь запрет и найти своего друга.
Под покровом ночи, взяв с собой лишь свой зампакто, он вышел из поместья, когда увидел до боли знакомый силуэт, который двигался прямо к нему. Он тут же кинулся к нему в объятия.
- Эй, Джуу-тян, неужели ты так сильно скучал? Или может, тревожился? – тычок под бок сказал все за себя. Шунсуй лишь крепче обнял блондина и зарылся носом ему в шею.

@темы: #fandom: Bleach, .II.6 Порно/эротика, .V.5 Душевные болезни, Bleach: Шунсуй, Укитаке (таб.30)

---

[Fatima-Alegra]

Название: Пикник
Фандом: Bleach
Герои: Шунсуй, Укитаке, упоминаются Ренджи, Бьякуя, Согье но Котовари
Тема: давай устроим пикник
Объём: 318 слов
Тип: джен/неявный слеш
Рейтинг: G
Саммари: Маленькая помощь для Кучики.
Авторские примечания: AU, OOC

Бьякуя смирно сидел напротив Кьераку и Джууширо. Кучики конечно хотел бы поговорить только со своим наставником, но знал, что Укитаке ничего не скрывает от Шунсуя, поэтому, сейчас рассказав им о своей ситуации, надеялся получить совет.
Втайне Бьякуя всегда сравнивал их отношения с Абараем, с отношениями капитанов, что сидели перед ним.
У них все было не так: Ренджи был импульсивным, громким и чересчур активным. И те чувства, что они испытывали друг к другу можно было охарактеризовать страстными. В то время как у Шунсуя с Укитаке чувствовалась нежность и полное взаимопонимание.
Не так давно Бьякуя задумался о детях, и вдруг понял, что совсем не знал, как Ренджи относится к маленьким детишкам. Спросить напрямую почему-то не хватало храбрости.
- Мы поможем тебе, - начал Шунсуй.
- Давайте устроим пикник. Там ты и сможешь все узнать, - поддержал друга Укитаке.
Было решено устроить пикник в поместье Кучики. Поначалу Ренджи немного нервничал, но после распитой с Шунсуем бутылки саке, мир показался намного ярче и веселей.
Солнце неспешно клонилось к закату, когда раздался топот маленьких ножек и радостный детский смех. Согье но Котовари держась за руки и хохоча, пробежали вокруг своего хозяина и, заметив офицера 6-го отряда тут же остановились. Малыши, пошушукавшись друг с другом, подсели к улыбающемуся Абараю и одновременно заговорили:
- Давай играть! Давай играть! – не ожидая ответа, тут же потянули Ренджи за руки. Абарай не знал как ему вести себя с чужим занпакто, притом, что это были ещё и дети. Немного пошатываясь, он все же пошел с близнецами к небольшому пруду. Согье но Котовари дергали его за руки, что-то при этом говоря и смеясь. Прыгали вокруг, а затем решили защекотать офицера и повалили его на траву. Вскоре сам Абарай позабыв о том, что за ним наблюдают капитаны, дал себе волю побеситься вместе с забавными детьми.
- Теперь думаю, ты сделал для себя выводы? – негромко спросил Шунсуй. Бьякуя улыбнулся уголком губ и медленно кивнул. Теперь все его сомнения на счет Абарая исчезли.

@темы: #fandom: Bleach, .III.2 Отдых/каникулы/отпуск, Bleach: Шунсуй, Укитаке (таб.30)